С одной стороны, школьники гораздо быстрее своих родителей приспосабливаются к наступлению цифрового мира, а не самые простые гаджеты осваивают вообще без инструкций. Они с юных лет путешествуют и не боятся в 18 лет без старших рвануть в Индию или на Алтай. С другой – деньги на эту поездку они, скорее всего, возьмут у родителей. Они позже предков начинают подрабатывать, не торопятся делать карьеру, даже первый сексуальный и алкогольный опыты сдвигаются у них на «попозже». Многие из них до 25–30 лет не имеют постоянной работы и живут с родителями. Старшие спорят: это такое поколение или такая эпоха? Но простого ответа быть и не может.
Трудности перехода
Схожие тенденции специалисты наблюдают практически во всех развитых странах. По данным ВЦИОМ, каждый седьмой россиянин 35–44 лет живёт с родителями. Большинство, конечно, не от хорошей жизни. Но, даже если бы нашлись деньги на собственное жильё, с родителями всё равно бы остались 17% россиян. Хотя в 2003 г. таковых было лишь 13%. Доля тех, кто при наличии средств однозначно съехал бы, за 20 лет сократилось с 68 до 47%. Ещё круче результаты опроса аналитического центра НАФИ: каждый шестой россиянин никогда не жил отдельно от родителей. Среди 25–34‑летних так и не съехали от предков 23% – почти четверть россиян в расцвете лет.
Кого-то успокоит, что похожая ситуация наблюдается и в странах Европы, и в США. В Испании с родителями живут 67% молодых людей от 18 до 29 лет, в Италии – 60%. Даже в мегасамостоятельных Штатах 10 лет назад в отчем доме обретались 27, 6% американцев в возрасте от 18 до 34 лет, а сегодня уже 31%. Экономике это обходится недёшево: в США рынок недосчитался более 2 млн новых домохозяйств. Это значит, что застройщики плохо продают свои квадратные метры, сокращают персонал, меньше платят налогов. Магазины продают на 2 млн меньше холодильников, стиральных машин, пылесосов. Ещё хуже пришлось бы экономике, если бы предки не спонсировали своих отпрысков: в Великобритании, например, 450 тыс. взрослых прибегают к помощи родителей, чтобы оплатить аренду жилья. Родителям расходы на переезды и съём гнёзд обходятся, на минуточку, в миллиард фунтов каждый год.
Однако, раскошеливаясь, старики ворчат: мол, в наше-то время человек в 25 лет имел стабильную работу, обручальное кольцо на пальце, а по полу в доме обычно уже ползали дети. Быть безработным считалось диким, а незамужняя женщина в тридцатник казалась сбитой вороной. «Бальзаковский возраст» отсчитывался с 30 лет, а сегодня вследствие непостижимых метаний сознания 73% россиян уверены, что это 40–45 лет. Чтобы подстелить им соломки, Всемирная организация здравоохранения постановила считать возраст до 44 лет «молодым», а к старикам относить категорию старше 80. Дескать, человечество достигло невиданного прогресса в здравоохранении, и в 50 лет человек чувствует себя, как раньше в 30. Учёные из Кембриджа уверяют, что рамки подросткового возраста нужно раздвинуть до 25 лет, поскольку тело и мозг продолжают меняться аж до 30.
Зато если взять какую-нибудь небогатую страну вроде Вьетнама, то там никакого «поколенческого сдвига» не наблюдается. В 13 лет ты уже взрослый и должен приносить в семью копейку: таскай баулы, помогай в лавке, сортируй рис. Даже девочка к этому возрасту может строчить на швейной машинке одежду известных мировых брендов, которую наденет 25-летний недоросль в Европе. Именно так и европейские дети начинали свою жизнь 100 лет назад. «АН» недавно рассказывали, как это выглядело в России XIX века на примере череповецкого купца и городничего Ивана Милютина, который начал бизнес в 10 лет, оставшись без отца. Ничего вроде бы сложного: скупаешь по крестьянским домам скот и гонишь стадо за полтысячи вёрст в Петербург. А потом обратно пешочком или на перекладных. Нынешний ровесник Милютина считается учеником начальной школы, который ещё не в состоянии найти в здании кабинет математики и вовремя прийти на урок.
В общем, дело, похоже, не столько в цифровой эпохе, сколько в необходимости шустрить, чтобы обеспечить себе выживание. Вроде бы и без матёрых исследований понятно, что школьник из периферийного городка, знающий о необходимости в 18 лет ехать покорять Москву, снимать там жильё, зарабатывать деньги и учиться в вузе, будет более собранным и самостоятельным, чем его столичный сверстник. Хотя, конечно, бывает и наоборот: обеспеченные родители с детства мотивировали отпрыска к достижениям, вкладывали в его развитие деньги и в итоге получили разносторонне развитого юношу с богатым опытом, за будущее которого спокойно. Но всё-таки чаще наблюдается ситуация, когда отрок, не имеющий особой мотивации к достижению, залипает в какой-нибудь интернет-развлекухе.
Более того, 25-летний подросток «не от мира сего» выгоден не только чиновникам ВОЗ, которая уверяет всех, что включаться в жизнь к концу третьего десятка абсолютно нормально. Идеалистичный, не знающий жизни и по-детски нетерпимый к чужому мнению, он идеальный избиратель для политических партий левого толка, орудующих на ниве борьбы за справедливость. Аналогично, он – идеальный потребитель современности, поскольку любит себя нарциссической любовью и редко способен отказывать себе в удовольствии ради долгоиграющих целей. В какой-то мере и всё общество не очень заинтересовано в том, чтобы он быстрее встал к станку. Производительность труда в развитом мире очень выросла, и работы для всех вот-вот перестанет хватать.
Некогда грустить
Средний американский подросток проверяет телефон 80 раз в день. Айдженеры, родившиеся после 1995 г., в среднем тратят 2, 15 часа в день на написание текстовых сообщений, около 2 часов – на мониторинг сайтов, ещё полтора – на игры. И не нужно фыркать, что это только у американцев так. В Европе цифры схожие. Да и в самой Америке в рамках тенденции ведут себя дети всех рас и национальностей, не важно, их родители перебрались в Штаты вчера или предки приплыли на «Мэйфлауэр» 400 лет назад.
Родители дивятся: детишки совсем не стараются, как они сами в юности, скорее получать водительские права. Количество работающих за деньги 8-классников снизилось вдвое, хотя работу нынче найти несложно. В 1980-х 70% старшеклассников работали летом, сегодня – 43%. Большинство просто ждут, когда родители купят им нужную вещь.
Нынешние выпускники были на свиданиях вдвое реже послевоенных беби-бумеров, которые старались улизнуть от опеки родителей, чтобы создать собственную модель взрослого мира с Оззи Осборном, алкоголем, травкой и поцелуями на заднем сиденье. Сегодня школьники всё реже гуляют без родителей. А кто постарше, выбравшись на свидания, ходят друг к другу в гости или вместе занимаются шопингом. 40% выпускников ещё не пробовали алкоголь. В 1991 г. 50% девятиклассников дрались в течение года, в 2015-м – уже 25%. Их называют «зевающим поколением»: в 20 лет им как будто сорок.
Айдженеры одержимы безопасностью. Они самые аккуратные водители в истории и очень редко сбегают из дома. Только половина из них ссорится с родителями более трёх раз в год. Распространён тип 16-летнего зануды, который прямым текстом говорит, что сексом заниматься опасно, а романтические отношения приводят к выработке окситоцина и формированию эмоциональной привязанности к партнёру. И он прямо сейчас меняет систему ценностей, на которых стоит Америка. Под него подстраиваются индустрия развлечений, политики, университеты, церковь.
Только 16% тинейджеров читают книги или журналы не по учебной программе. А в 1970-е таких было большинство. Каждый третий за год не прочитал ни одной книги – в три раза больше, чем полвека назад. Газеты в 1990-х читали 70%, сегодня – только 10%. Психологи сокрушаются: многие ребята просто неспособны долго концентрироваться на книге или погружаться в изучение сложных тем, поскольку привыкли кликать мышкой и скроллить ленту.
Способны ли они формировать интеллект путём самообразования и защищать, если потребуется, свободу с оружием в руках? Что-то непохоже! Если бы Уинстон Черчилль воскрес и сказал, что не может предложить им «ничего, кроме пота и крови, тягот и слёз» ради победы над фашизмом, вряд ли они пошли бы за него голосовать. Их герой – популярный ныне сенатор Берни Сандерс, который не стесняется называть себя социалистом, а на последних праймериз получил больше голосов 18–29‑летних избирателей, чем Байден и Трамп, вместе взятые. Это неудивительно: обещал списать молодым американцам долги за учёбу и сделать высшее образование бесплатным. Заодно они смогут брать оплачиваемый больничный, когда почувствуют себя неважно.
Однако нельзя забывать, что люди меняются под влиянием обстоятельств. Согласно классическому определению Карла Маннгейма, поколением считаются те, кто переживает одни и те же влияния, а не проживающие один и тот же хронологический период. Пять лет назад «АН» рассказывали, как профессор НИУ ВШЭ Вадим Радаев прославился исследованием российских миллениалов (родившихся в 1982–2000 гг.): дескать, они курят и пьют алкоголь гораздо меньше предыдущих поколений, реже вступают в беспорядочные связи, нерелигиозны и критичны к авторитетам, позднее своих родителей идут работать, вступают в брак и заводят детей. Среди молодёжи 1990-х в брак до 27 лет никогда не вступало 24%, а среди миллениалов – 41%. Не имели детей 54%, а среди реформенного поколения – только 31%. У 80% миллениалок до 20 лет не было опыта беременности – в два с лишним раза больше, чем у их мамаш.
Из этого не следует, что всё поколение «особое». Есть ведь юные казаки, которых учат в школе седлать коня и ходить строем «за веру, царя и Отечество». Есть верующие молодые горожане, заводящие по пять детей и не пропускающие ни одной воскресной службы. Но наиболее распространённый городской тип вышел у Радаева мало похожим на «советского человека». Он неплохо начитанный, способный самостоятельно разобраться в проблеме, равнодушный к алкоголю, религии, пропаганде и авторитетам, центрированный на себе, своём здоровье и детях, неагрессивный, стремящийся к личному комфорту и счастью. И самому профессору казалось, что будущие поколения вроде родившихся после 2000 г. «зумеров» будут продолжением заданных миллениалами трендов. И мало чем отличаться от своих сверстников в США и Европе.
Сегодня Радаев признаёт, что вышло несколько иначе. Экономические условия начали меняться, и уже младшие миллениалы оказались непохожими на старших. В пандемию они узнали, что даже у дома могут быть границы. Далеко не факт, что хорошо оплачиваемая работа ждёт их после окончания вуза, далеко не во все страны можно поехать путешествовать. Это породило другое понимание жизни. «Думаю, младшие миллениалы и зумеры, которые взрослеют сейчас, будут менее нежными. Те, кто попал в более травматичные условия во время взросления, по жизни потом будут более устойчивыми и резистентными к трудностям и неприятностям и менее нервными», – говорит Радаев.
Не менее любопытный тренд, отмеченный в 2010-е в сфере занятости: у молодых сотрудников главный мотив – не деньги, карьера или ответственность, а интерес. Интерес даже не к задачам, а к времяпровождению на рабочем месте: покурить, пообщаться, пофлиртовать. Но чем дольше стагнирует мировая экономика, тем больше у них понимания, что вся эта кайфушка может вскоре и закончиться. И тогда встанет ребром вопрос: а что ты реально умеешь делать, какой у тебя пробивной потенциал и как ты умеешь себя организовать?
Нежный возраст
И всё-таки не нужно торопиться клеймить нынешнюю молодёжь за инфантилизм, поскольку даже древние римляне быстро разнежились в момент расцвета державы на фоне непрекращающейся раздачи продовольствия и денег. А ныне «государство всеобщего благосостояния» предлагает куда более широкий спектр халявы.
Не грех вспомнить, что понятие «переходный возраст» вообще появилось с началом научно-технической революции. А в русском языке слово «подросток» появилось, когда Достоевский написал одноимённый роман. В древности и Средневековье во многих культурах, наоборот, процветали обряды инициации: мальчик становился мужчиной не долгими годами, а одним рывком. Чтобы он острее ощутил этот переход, ему предстояло основательно поднапрячься. У ряда индейских племён его привязывали к «столбу испытаний» ремнём, продетым сквозь разрезы на груди – чтобы стать мужчиной, требовалось самому отделиться от этой пуповины, разрывающей его плоть.
Когда сын кузнеца мог стать только кузнецом, задача поиска себя не стояла. Но к XIX веку общество стало таким подвижным, текучим и многовариантным, что появился переходный возраст, когда человек уже может иметь детей, но с точки зрения общества он ещё не пойми кто. Заслужить почёт племени, добыв бизона, можно хоть в 12 лет. Но чем дальше заходил прогресс, тем дольше юноше приходилось учиться, чтобы выдавить из себя что-то стоящее. Но ведь нельзя всю жизнь собирать себе автомобиль – когда-то нужно сесть за руль и поехать.
Однако в наше время молодой человек даже не уверен, что сможет работать по профессии, когда наконец доучится. Никто не знает, будут ли через 20 лет нужны водители, переводчики, юристы, лётчики – или их заменят алгоритмы. При этом высшее образование стало адски дорогим. Так стоит ли вкладывать силы и средства в будущие долги?
Идём дальше. Прадедушка нынешнего недоросля вставал с петухами, шёл на фабрику с гудком и представить себе не мог, что рабочее время может быть организовано иначе. Сегодня выросло первое поколение детей, чьи родители никогда не работали в офисе, что-нибудь удалённо программируя и администрируя. Эти дети тоже считают, что так и должно быть всегда. Ещё недавно мерило успешности специалиста состояло в том, взяли ли его в крутую корпорацию вроде «Дженерал моторс». А сегодня мерилом является независимость – каждый хочет всё делать сам, ни с кем не советуясь, да ещё и зарабатывать кучу денег.
Но как это возможно для застрявшего в детстве айдженера, который ходит по магазинам с родителями и не способен прочитать толстую книгу? Как он будет «продавливать» и развивать свои идеи и навыки? Как минимум, ему придётся долго ковать свою компетенцию – отсюда и затянувшийся до 30 лет переходный возраст. Пойти по старинке учиться в университет, заодно расширив кругозор и обретя ценные коммуникативные навыки? Не исключено, что «медленный» юноша уже понял: совершенствоваться можно только методом проб и ошибок, а не сдавая по 13 ненужных зачётов каждый семестр. И очень часто он прав. Многие стартаперы Кремниевой долины «академиев не кончали», а без конца «фейлились» и терпели неудачи, пока вдруг не осознали себя высококлассным штучным товаром, который некем заменить. И всё благодаря «медленному взрослению».
Психолог Людмила Петрановская отмечает, что раньше дети были поражены в правах: «Они могли рассчитывать на то, что их кормят и защищают, но им было много чего нельзя, их били розгами, за них выбирали профессию и жену. Сегодня, когда человек взрослеет, минусов прибавляется, а плюсов не очень. Совершенно непонятно, зачем в такой ситуации взрослеть». Медленное взросление связано ещё с тем, что люди живут дольше. Если тебе отмерено 90 лет, то куда торопиться? Как следствие, жизненные этапы будут растягиваться и даже могут появляться новые.
Если раньше детей с детства старались подготовить к столкновениям с реальностью, которые могут стоить им жизни, то сегодня опять-таки всё наоборот. Зачем, например, советских пионеров водили в походы? Чтобы научить ориентироваться в лесу, не паниковать, принимать решения, уживаться с другими ради общих целей. И не важно, на войне эти навыки потребуются или человек заблудится, пойдя по грибы. «АН» рассказывали, что сегодня школьные походы выглядят иначе – по принципу «абы чего не вышло».
Согласно новым правилам, нельзя поить детей родниковой водой, а надо таскать с собой бутилированную воду. Кухонные ножи должны быть промаркированы, а на каждого ребёнка приходиться по три «квадрата» в палатке. Дети не должны сами готовить пищу, в походе должны быть профессиональные повара и врачи. В палаточном лагере необходимо оборудовать электрическое освещение, столовую, установить холодильники! Региональные власти должны утвердить список рекомендуемых туристических маршрутов для детей и взрослых. Надо проверить все пути эвакуации, согласовать это с МЧС, рассчитать этот маршрут по времени года.
Но если под безопасностью в походе понимают полную изоляцию ребёнка от любой потенциально сложной ситуации, то школьные планы строятся как будто с целью сбить его с толку. Это общемировая проблема: почти две трети детей не могут получить в школе базовые интеллектуальные навыки. В 101 стране «универсальные базовые навыки» (УБН) не получили более половины детей, в 36 странах – более 90%. Хотя в европейских странах за партами учатся всё дольше – по 12–13 лет. Мировая экономика теряет на этом более 11% ВВП, и до конца века это обойдётся нам в 700 трлн долларов.
Конечно, нельзя сказать, что трое из пяти школьников просиживают штаны за партой напрасно. Это означает лишь, что их нужно потом доучивать. Или они самостоятельно будут проходить горнило обучения по ходу профессиональной деятельности, переживая сотни маленьких поражений. Все к этому настолько привыкли, что даже не задают себе страшного вопроса: а чем таким важным кормят недоросля в школе, если он через 12 лет ежедневного обучения не в состоянии ставить цели, подбирать инструменты, поддерживать самодисциплину, формировать кругозор, искать информацию? Может быть, его «грузят» не той информацией? Или не так её подают? Или просто инфы слишком много, чтобы поместить её в маленький человеческий мозг, который ещё и склонен выталкивать всё ненужное обратно?
Распространённый ответ такой: никто не виноват. Просто мир трансформируется с такой скоростью, что никакие образовательные стандарты за ним не успеют. Точно так же многие вещи устаревают быстрее, чем мы доносим их из магазина до дома. Современный подросток привыкает, что не нужно зубрить то, что можно загуглить. И даже знание иностранных языков уже не кажется необходимостью, раз вот-вот появятся электронные переводчики на любой язык: ты говоришь смартфону текст на своём родном, а он выдаёт собеседнику на его родном.
Меняются и цели образования. Философ Жан-Франсуа Лиотар отмечал, что ещё недавно лучшие ученики мечтали формировать идеалы, а не компетенции. Передовые школы и университеты пестовали элиту, которая будет вести нацию к процветанию, а не поставляли на рынок столько-то инженеров, врачей и администраторов. Сегодня же студенты всё чаще спрашивают не «Верно ли это?», а «Как можно это продать? Никак нельзя? Так какой смысл это изучать?».
С одной стороны, это здорово. Сегодня такая прорва возможностей, и, чтобы в них разобраться, проще всё попробовать. А это занимает время. Ты хочешь не просто прожить свою жизнь, ты хочешь прожить её счастливо. И ты начинаешь больше думать, с кем и где тебе в кайф, а где тобой манипулируют при помощи всяческих «надо». Но не произойдёт ли в этом любопытном, безопасном и мягком мире превращение людей в элоев из «Машины времени» Герберта Уэллса – вечных полудетей, неспособных сделать моральный выбор и полностью лишённых сострадания. Кстати, у Уэллса элои были выродившимися потомками буржуазии, из правящего класса превратившимися в скот и пищу для морлоков.
Тариф «Детский»
Ещё год назад общий размер долга россиян перед банками перевалил за астрономические 25 трлн рублей. Сегодня каждый второй из нас имеет на шее хотя бы один кредит, которые погашаются часто с проблемами. Почти половину кредитов составляют потребительские: люди берут наличку, чтобы свести концы с концами. Или чисто по-детски: перезанять, чтобы переотдать.
Шутка ли сказать, граждане тащат банкам годовой федеральный бюджет! На Чукотке, например, размер долга на одного заёмщика достиг 482 тыс. рублей ещё 5 лет назад. Что ещё важнее, есть субъекты (Алтай, Бурятия, Тыва, Коми), где доля заёмщиков среди взрослого населения приближается к 100%-ной! Логика следующая: а чего не взять, если все берут? Всех ведь в тюрьму не посадят, из домов не выгонят. А потом дела в стране наладятся, зарплаты поднимут – и я всё верну.
– Как обычно схлопывается система в небогатой стране? – рассуждает экономист Игорь Неменчинский. – Сначала набирает силу инфляция, в том числе скрытая, и у обывателя возникает ощущение, что от кредита под 15–20% годовых он только выиграет, потому что реальный рост цен в магазинах будет выше. Не принципиально, оправдался в итоге этот расчёт или нет, важно, что гражданин ставит на возникновение в стране хаоса, жёсткой турбулентности, по итогам которой его долги обесценятся. Следующий этап наступает, когда все сидят по уши в кредитах, а по ячейкам общества идёт слух, что вот такие-то по долгам не платят и с ними никто ничего сделать не может. И соседи перестают обслуживать кредиты, даже имея для этого средства.