Правоохранительные органы Свердловской области не желают разбираться в очевидно странных обстоятельствах лишения несовершеннолетнего ребенка наследственных прав на активы бизнесмена из Каменска-Уральского. Находящийся на терминальной стадии рака Эдуард Палкин накануне смерти отменил завещание в пользу матери своего сына и подарил все свое имущество, включая 100 процентов акций ООО «Прометей ЛТД», дочери. Даже в таком случае семилетний Саша, как наследник, претендует на 1/6 доли наследства, но происходящие события показывают – никто не собирается брать мальчика в расчет. Мог ли человек с метастазами в головном мозгу понимать, что своей дарственной он вычеркивает родного сына из своего сердца?
Два известия – хорошее и плохое
Люди во все времена остаются прежними. Как говорил Воланд из «Мастера и Маргариты», люди любят в первую очередь деньги, однако бывают иногда милосердны. Настоящая сущность человека проявляется, когда он стоит перед выбором: выгода или справедливость. Особенно когда речь идет о наследстве. Еще не успели высохнуть слезы, как вчера терпимые друг к другу родственники мгновенно становятся друг другу врагами, погрязают в судебных распрях и пытаются оттяпать самый жирный кусок пирога. Бывают ситуации похлеще, такие, как история о наследстве Эдуарда Палкина из города Каменск-Уральский.
У предпринимателя Палкина были жена и дочь, и что немаловажно, крупные активы - компания «Прометей ЛТД» и несколько объектов недвижимости. Около двадцати лет назад, состоя в браке формально, мужчина стал встречаться с Алёной Шумковой. В 2016 году на Эдуарда и Алёну обрушились два известия – хорошее и плохое. Хорошее – у них будет ребенок, а плохое - у Эдуарда обнаружили четвертую стадию рака легких с множественными метастазами в головном мозгу. Осознавая необходимость тяжелого лечения и неотвратимость скорой смерти, Палкин, видимо, решил обеспечить будущее еще не рожденного сына и составил завещание о передаче 50 процентов доли в ООО «Прометей ЛТД» Алёне Шумковой. Будет обеспечена мать, будет обеспечен и сын, когда родится, возможно, думал Эдуард. Заметим, предприниматель завещал не все 100 процентов акций, а лишь половину… и только акции, но не имущество. Другими пунктами своего завещания он щедро оделил всех остальных членов своей официальной семьи, в том числе 50 процентов акций оставил своей дочери. То есть в тот момент активы были поделены честно, без экстремального перекоса в чью-то сторону.
Далее последовало долгое и изнурительное лечение. На протяжении всего 2018 года Палкин проживал с Шумковой и их общим ребенком, а также выезжал с ними в Израиль, где наблюдался врачами и проходил курсы химиотерапии. Важно, что о существовании ребенка официальная семья до последнего момента не знала. Почему? У всех свои обстоятельства и свои границы честности…
Отец в терминальной стадии рака отрекается от сына
Несмотря на получаемое от израильских врачей лечение и кратковременное улучшение отдельных функций организма, состояние Палкина необратимо ухудшалось. Особенно плохо стало после того, как ему был проведен курс облучения. На ухудшение здоровья, в том числе могла повлиять смерть матери в ноябре 2018 года.
В декабре планировалась очередная поездка на лечение в Израиль. Близкие отмечали болезненный вид Палкина, он нуждался в постоянной помощи при передвижении, отмечал серьезное ухудшение зрения, головокружение, сильный кашель. Чтобы не травмировать психику маленького ребенка, он решил отправиться за границу в сопровождении дочери.
Все бы ничего, но перед возвращением в Россию дочь Эдуарда могла стать свидетелем телефонного разговора своего отца с Шумковой, из которого ей стало известно о существовании брата. Возможно, от дочери об этом пикантном моменте стало известно и официальной супруге Палкина. Не по этой ли причине по возвращении домой, как утверждает Шумкова, связь с гражданским мужем оборвалась, его телефон был недоступен.
Складывалось впечатление, что семья Палкина решила изолировать тяжелобольного мужчину от сына. К тому же в январе 2019 года в суд был подан иск от лица Эдуарда Палкина об оспаривании отцовства. В этот момент у Шумковой и появилось подозрение, что от имени Эдуарда действуют силы, желающие лишить родного сына наследственных прав.
Как пишет Шумкова в своем уточненном исковом требовании, вывод о том, что иск подавал не сам Палкин, «основан на том, что человек, знающий каким образом был зачат ребенок, не мог написать в исковом заявлении аргументы, указанные в нем. Такое могли написать только те, кто не представлял в момент составления искового заявления все обстоятельства зачатия ребенка».
Так как иск был изначально абсурден, истцам не удалось оспорить отцовство. Родство было установлено и все вопросы отпали.
Медицинская документация, в том числе протоколы осмотра Палкина врачом-онкологом в феврале 2019 года, указывают на то, что пациент по приезду из Израиля находится в терминальной стадии рака. Как отмечают специалисты, если на терминальной стадии метастазы проникают в головной мозг (именно это было у Эдуарда), пациент утрачивает способность к самообслуживанию, не может выполнять простейшие действия, нуждается в регулярном наблюдении и уходе. Иными словами, человек лишается не только физической самостоятельности, но беспомощен психически. Если бы в случае с Палкиным это было не так, то вряд ли произошли бы события, развернувшиеся в его семье после приезда из Израиля.
Все активы в одну корзину
Палкины судорожно стали заключать сделки на переход права собственности на объекты недвижимого имущества по договорам дарения в пользу дочери предпринимателя. 16 января, находясь у нотариуса, его супруга дала согласие на отчуждение имущества и были оформлены соответствующие договоры. Так как отчуждение доли в уставном капитале ООО «Прометей ЛТД» требовало соблюдения нотариальной формы сделки, а для оформления нотариального договора нотариусу необходимо было представить документы, подтверждающие правомочность отчуждения долей в уставном капитале общества, к тому же необходимо было время для подготовки проекта договора дарения вне помещения нотариальной конторы, дата сделки была назначена на 24 января, то есть спустя неделю после совершения предшествующих сделок. Вызов нотариуса на дом еще раз свидетельствует о неспособности Палкина самостоятельно прибыть в нотариальную контору.
Как утверждает представитель Шумковой, семье Палкиных стало известно о завещании 2016 года лишь в январе 2019 года, поэтому совершение чреды сделок, направленных на срочный переход прав собственности, а также иск об оспаривании отцовства, могли быть связаны с серьезным ухудшением здоровья Эдуарда, известием о новых претендентах на наследство и желанием отрезать возможность этих претендентов на получение даже мельчайшей доли активов Палкина.
После того, как в мае 2019 года Эдуард Палкин умер было открыто наследственное дело. При оформлении наследственных прав Шумковой стало известно о том, что владельцем 100 процентов долей в уставном капитале ООО «Прометей ЛТД» является дочь предпринимателя, а составленное в 2016 году завещание якобы было отозвано незадолго до смерти мужчины. Данный факт подтвердил опасения Шумковой: заинтересованные лица воспользовались беспомощным состоянием Палкина, чтобы лишить ее и ребенка наследства. В Красногорском районном суде, рассматривавшем дело о незаконности отмены завещания, была проведена посмертная психолого-психиатрическая судебная экспертиза, сделавшая вывод о том, что «на основании имеющихся данных оценить способность Палкина Э.Г. понимать значение своих действий, руководить ими в момент совершения юридических значимых действий в период с 20.01.2019 по 03.05.2019 не представляется возможным». Данное «не представляется возможным» с тех пор стало кочевать из суда в суд и являться основанием для отказа в проведении повторной экспертизы. Удивительно, как можно отказывать в назначении новой экспертизы, если специалисты взятой за основу экспертизы не смогли ответить на поставленные вопросы? Если для них «не представляется возможным», почему не представляется возможность другим? Может другим представится? Зачем суд просит зачислить денежные средства для проведения судебной экспертизы на депозитарный счет, а потом отказывать в ее проведении?
Так, например, экспертизы АНО «Центр судебной экспертизы «Норма» установили, что подпись и удостоверительная запись от имени Палкина на договоре дарения части доли в уставном капитале общества выполнены самим Палкиным в каких-то необычных условиях – в необычном психофизиологическом состоянии. Данное состояние могло быть вызвано онкологическим заболеванием в терминальной стадии, расстроенным сознанием и когнитивными нарушениями. По мнению экспертов к началу юридически значимого периода у Палкина сформировались психопатологические механизмы принятия решений, обусловленные расстроенным сознанием в виде оглушенности и интеллектуально-мнестических нарушений. Он не мог правильно воспринимать обстоятельства, которые происходили в его присутствии, а значит при заключении договоров мог находиться в зависимости от окружающих людей.
Правоохранительные органы бездействия
В данный момент многочисленные обращения и заявления Шумковой о совершении в отношении нее и ее ребенка мошенничестве в правоохранительные органы Каменска-Уральска и Свердловской области не дают никаких результатов. Следственные органы, избегая проведения проверок, выносят отказы в возбуждении уголовного дела, ограничиваясь ссылками на судебные решения, которые, напомним, принимают за твердую основу для вынесения решений экспертную импотенцию «НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНЫМ».
Неужели жертвам самостоятельно нужно доказывать, что в 2016 году Эдуард Палкин составил документ о признании наследницей Алёны Шумковой, это было сделано им осознанно, он отдавал отчет своим действия и был в здравом уме. На протяжении нескольких лет, каждый день проводя как последний, зная, что может умереть внезапно и мучительно, он не собирался отменять свое завещание. Когда происходили юридически значимые события, ущемившие права наследницы Шумковой, Палкин находился в состоянии прогрессирующей смертельной болезни, уже не отдавал отчет своим действиям, не мог оценивать последствия, был в невменяемом состоянии, что подтверждается заключениями соответствующих проведенных экспертиз, исследующих и оценивающих именно данный период. Палкин находился под управлением и влиянием членов своей семьи и, вероятно, под их воздействием подписал судьбоносные документы. Нотариус, который прибыл к больному человеку, должен был убедиться в адекватном состоянии Палкина, однако этого, судя по всему, не сделал, так как характер его подписи, по мнению экспертов, свидетельствует о недееспособности. Нотариус также не мог не видеть, что действиями больного руководят окружающие его люди.
По мнению юристов, действия сопровождавших лиц, напрямую содержат признаки ч.4 ст. 159 УК РФ, так как они осознавали свой умысел, направленный на извлечение корыстной выгоды, их действия были скоординированными, они желали наступления выгодных последствий, и все их действия были направлены на достижения «противоправного» результата. А раз этот результат был достигнут - родного сына Палкина лишили прав на наследственную долю - состав ч.4 ст. 159 УК РФ можно считать оконченным. И здесь уже надо устанавливать личности людей, которые ухаживали и сопровождали предпринимателя, установить других причастных, допросить нотариуса и экспертов, и, самое главное, признать Алёну Шумкову и ее сына Сашу потерпевшими по уголовному делу.
Сам сюжет истории вызывает тяжелое чувство. Будучи в здравии, Эдуард Палкин составил завещание, где оделил каждого дорогого ему человека относительно равной долей имущества, а на пороге смерти неожиданно передал все имущество одному человеку, нарушив тем равновесие справедливости. Неужели он возненавидел своего маленького сына?
Мы будем следить за ситуацией.
Данный материал является официальным запросом в правоохранительные органы Свердловской области для изучения изложенной информации и принятия справедливого процессуального решения.