Неожиданно громкую полемику вызвал законопроект депутатов Госдумы Владислава Даванкова и Антона Ткачёва, которые требуют запретить использовать «оскорбительные» и «принижающие достоинство жителей» названия населённых пунктов. А заодно и переименовать уже существующие. Народ отреагировал преимущественно агрессивно: дескать, парламентарии опять решили, не интересуясь мнением на местах, влезть в жизнь простых людей в глубинке, которых беспокоит не название их деревни, а отсутствие в ней необходимой для жизни инфраструктуры.

Своё, родное

В середине октября 2023 г. законопроект поступил к председателю Госдумы и будет рассмотрен до конца года. Авторы инициативы предлагают разрешить органам местной власти менять стрёмные названия, не спрашивая разрешений в высоких кабинетах. В пояснительной записке говорится: «В настоящее время в Российской Федерации присутствуют сотни населённых пунктов, названия которых носят оскорбительный, уничижительный или принижающий достоинство жителей характер. Так, например, в Саратовской области находится село Лох, в Ивановской области – село Антилохово, в Ярославской области – село Шалава. Также в качестве примеров оскорбительных названий можно привести Пуково (деревня в Тверской области), Мусорка (село в Самарской области), Бухалово (несколько деревень в Ярославской, Тверской и Архангельской областях), Попки в Псковской области и так далее», – говорится в пояснительной записке к законопроекту.

Депутаты Даванков и Ткачёв объясняют, что решили действовать, получив письмо из Шалавы. Дескать, люди жалуются, что никак не могут сменить «позорное» название. Соседи над ними смеются, а у молодёжи (особенно у девушек) появляется дополнительный стимул свалить в большие города, чтобы сменить прописку. И в таких населённых пунктах по всей России живут и мучаются тысячи людей.

По данным переписи 1897 г., в Шалаве жили 182 человека (три дома принадлежали семье Шалавиных), а к 2010 г. осталось 69. Но вряд ли причиной обезлюдения служит название. Скорее проблема в том, что в Шалаве нет ни клуба, ни фельдшерско-акушерского пункта, ни аптеки, зато рядом проходит трасса Ярославль – Иваново. А темпы исхода из соседних посёлков с «приличными» названиями примерно такие же, как в Шалаве. Её непосредственный начальник, глава администрации Великосельского поселения Виталий Водопьянов, заявил, что не слышал ни жалоб на название от жителей деревни, ни усмешек от соседей: «Я бы посоветовал депутатам любых фракций и объединений всё-таки обращать внимание на качество жизни таких населённых пунктов, на их финансирование, потому что у нас в основном идут проблемы из-за ежегодного недофинансирования, а не от названий».

Глава Попковского сельского поселения Псковщины Алексей Ивахнов также уверен, что жители Попков не видят проблемы в названии, над которым лишь изредка посмеиваются. А глава Новобурасского района Саратовской области Алексей Воробьёв, под управлением которого находится село Лох, говорит, что жители даже гордятся историческим названием: «Кому-то там заняться просто нечем. Есть чем заниматься более полезным». По депутатской логике и дерево лох серебристый нужно переименовать.

Едкую реакцию в блогосфере вызвала именно самоуверенность парламентариев, будто исторические названия могут кого-то оскорбить. Тем более, предлагая законопроект, депутаты не особенно вдавались в происхождение топонимов. Например, название села Мошонка не имеет отношения к гениталиям и происходит от слова «мошна» (кошелёк, богатство). А разбогатела Мошонка когда-то давно, выгодно продав престольную храмовую икону. Глубинный народ скорее обидит появление элитных посёлков с названиями типа «Вудсток-резиденс». «А деревня Бухалово или село Шалава напоминает, что ты на своей земле», – пишет один из комментаторов.

Кроме того, переименование сотен населённых пунктов выльется в копейку, которой и дефицитному бюджету, и оскорбительным деревням очень не хватает. Ведь тогда придётся менять кучу документов: карты, паспорта, свидетельства о собственности. В глубинке для этого населению раньше приходилось добираться общественным транспортом за сотни километров и стоять в километровых очередях. А сегодня новое испытание: при отсутствии в деревне Интернета зарегистрироваться электронным образом на каком-нибудь ресурсе, а все непонятные вопросы задать по телефону алгоритму. Который даже не сможет объяснить им, почему это всё необходимо для защиты их человеческого достоинства.

Дача в Мусорке

10 лет назад «АН» насчитали в России не менее 120 населённых пунктов, под табличками которых любят фотографироваться городские туристы: Засосье, Недомерки или Лысые Черви. И далеко не все их обитатели хотят переименоваться. «Вы на Лобковую Балку? А билет у вас есть?» – вполне серьёзный вопрос в селе Лобковая Балка, где летом проводится одноимённый литературный фестиваль. Никто не мешал назвать его «Солнечная рапсодия», «Летний реверанс», но организаторы пошли на принцип и выиграли: на чтения собираются полтора десятка молодых писателей и сотня слушателей – это много по нынешним меркам.

Любознательные филологи, понятно, интересуются, откуда такое чудное название, но даже старожилы этого объяснить не могут. Не помнят корней и аборигены деревень Звездец и Старая Балда. Неизвестно, откуда взялось название города Дно в Псковской области, хотя оно встречается ещё в новгородских писцовых книгах.

– Обычно за этими топонимами скрывается малопонятный сегодня деревенский юмор, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – Не получил жених приданого за невестой, назвал её деревню Тёщин Тупик – так и пристало к языку. Когда перепись 1897 года проводилась, никто особо не спрашивал крестьян, как им угодно именоваться в документах. Какому-нибудь начальнику из райцентра не понравилась округа, он и сообщил картографам: там у меня деревня Педрилово, здесь Дебильцево. По легенде селу Дурыкино в Подмосковье удружил лично Пётр I: проездом заказал крестьянам сырые яйца, а они их сварили.

В названии села Приятное Свидание в Крыму вроде бы ничего неприличного нет, но в наше время и оно выглядит пикантным. В самом селе вам расскажут, будто здесь Екатерина II встретилась с Григорием Потёмкиным, но более вероятна иная версия: во время Крымской войны у дороги работал известный трактир, а свидания здесь случались не только приятные, но и страстные.

Дрочево, Мусорка, Голодранкино, Скотное, Отхожее – пусть эти названия и не красят карту страны, но до 1917 г. им подобных наблюдалось побольше. В первые годы советской власти мордовская деревня Ибаково стала Нагорной, Поздютки в Подмосковье теперь Радуга, нижегородское Польское Сучкино – Липовка, а Херовка на Смоленщине – Красная пристань. После революции поощрялось наречь поселение именем какого-нибудь революционера. На Вологодчине есть деревня имени Бабушкина. Потому что Бабушкинск – как-то совсем не звучит. А названия советской поры вроде Киберспасск или Красный Слон и вовсе диковатые.

В России и до депутатов Даванкова и Ткачёва действовал Закон «О наименованиях географических объектов», но там ни слова не сказано о переименовании ввиду «оскорбительного содержания». Тем не менее жители села Содом в Саратовской области добились переименования в Большой Содом. А обитатели посёлка Лядино под Петербургом, наоборот, не желают менять историческое финское название. Более того, когда несколько молодых семей решили отстроиться чуть в стороне от родителей, то нарекли свою деревню Новое Лядино.

- Де-юре для смены названия инициативная группа должна выйти в областной парламент, который решит вопрос о проведении референдума, – говорит адвокат Николай Артамонов. – Другое дело, что власти как огня боятся переименований. Надо заказывать новые вывески, вносить изменения в карты и справочники. А если речь идёт про крупный населённый пункт, то все юридические лица должны поменять печати, уставные документы, таблички при входе. Достанется и простым гражданам.

Хотя россиянин тяжело смиряется с новыми названиями, но потом стоит за них горой. В Псковском озере расположились Талабские острова, рыбаки с которых в XVI веке не пустили полки Стефана Батория к Печерскому монастырю. Царь-батюшка даровал талабчанам право свободной торговли с причалов, они поставляли вяленый снеток к императорскому двору вплоть до 1917 года. Во время Гражданской войны Талабские острова поддержали белое дело: снарядили целый полк (более 750 штыков) в армию генерала Юденича, перебили красный отряд и утопили в озере комиссаров – Яна Залита и Ивана Белова. На этом пути их ждала трагедия: полк почти полностью погиб, многих талабчан репрессировали, а два крупнейших острова Талабов назвали именами Залита и Белова. Но в советские времена их жители продолжали соблюдать церковные обряды, почитали монархистов, костерили колхоз. В XXI веке глава администрации острова Залит предложил вернуть островам исторические названия, но старейшины ему ответили: «Не ты называл, не тебе и менять».

В посёлке Пыталово жители рассказывают, что их неимоверно бодрит надпись на борту полицейских машин «Полиция. Пыталово». Люди сами удивляются: вроде видели это сотни раз, а упал взгляд на сотрудника, садящегося в машину с новогодней бутылкой шампанского, – и хорошо на сердце, по-домашнему. Аналогично автолюбитель, объезжающий колдобины и матерящий власть, вдруг увидит поворот на деревню Каменный Конец, улыбнётся и раздумает ругаться с женой.

Ни за какие коврижки не хотят менять название и жители старинного села Холуй в Ивановской области, хорошо известного туристам на Золотом кольце. Вообще-то ударение ставится на первом слоге: холуем на Руси назывались плетённые из ивняка сетки для ловли рыбы, которыми перегораживали реку, но экскурсоводы называют село как им удобно. Каждую весну Холуй заливает паводок до уровня второго этажа, а туроператоры обнаружили определённый спрос на плавающие в холуйских избах кастрюли, бутыли, гусей и рыб. Озлобленные ежегодной напастью аборигены поначалу кидались в лодки с туристами гнилым картофелем, а потом сообразили, что на этом можно заработать. Сегодня заплывающей в избу гондоле с деньгами поют, сидя на печке: «К нам приехал, к нам приехал…» В путеводителях Холуй именуют «ивановской Венецией». Но вот беда: как только село стало известным аттракционом, власти вдруг решили защитить его плотиной.