Если принять за основу, что Родина – это мать, то города – её дети. И делятся они как в сказке о Коньке-Горбунке. Миллионники, платящие в бюджет много налогов. Поменьше, средние. И совсем крохотные, которые не платят, но сами денег требуют.
Последние в основном – это мини- и моногорода. Это населённые пункты, в которых большинство обитателей работают на одном-единственном градообразующем предприятии. Закрылось оно, и работать идти некуда. В таких городках живёт четверть населения России. Чтобы эти городки вышли из депрессии, за последние годы им были выделены десятки миллиардов бюджетных рублей. О том, что из этого вышло, размышляют «АН».

Ах, как хочется ворваться в городок

Что бы там ни говорили умники-ёрники, но за Московской окружной дорогой (МКАД) жизнь есть! Часто – совсем другая, со своими подъёмами-отбоями, с другими ценностями и правилами, другим ритмом.

Идею создания на территории России пяти–семи гигантских, до 10–15 млн жителей, городских агломераций выдвинули ещё много лет назад. Экономическая мотивировка такого решения лежит на поверхности. Государство будет тратить на их содержание много меньше. В пересчёте на одного гражданина. Гораздо дешевле построить один огромный комбинат по здравоохранению, чем 20 современных больниц. Или комбинат по образованию, чем 20 современных школ. Больные и жаждущие знаний должны быть в пределах транспортной доступности для заполнения койко- и парто-мест.

По словам исполнительного директора Института экономики роста им. П. А. Столыпина Антона Свириденко, «население городов с населением до 5 тысяч жителей снизилось более чем на миллион в период с 2010 по 2021 год. Во многих из этих городов остаются предприятия, на которых сейчас некому работать. Это особенно критично для Сибири и Дальнего Востока – крупных городов там не так много, а единство территории как раз обеспечивают малые и средние».

– В России 240 городов с населением 50–250 тысяч человек. В них проживают 24 миллиона человек. В 801 городе с населением до 50 тысяч человек проживают 16 миллионов жителей. Это означает, что четверть населения страны живёт в малых и средних городах, – добавляет он.

Среди костромских лесов затерялся городок Шарья. Маленький, уютный, домашний. Люди там живут простые и отзывчивые. Правда, с численностью населения какая-то загадка: разные источники дают принципиально разные цифры. Причём разгон получается приличный: от 23 700 до 35 с лишним тысяч. Так или иначе, но в начале 90-х жителей Шарьи было под 40 тысяч. Работало 28 крупных предприятий, в том числе деревообрабатывающий гигант-комбинат ПДО «Шарьядрев». Были заводы, ювелирные фабрики и даже зверосовхоз по выращиванию норок. Шарьинские норки шли напрямую скорнякам в спецателье ЦК КПСС. Всего этого, как и ЦК, уже нет. Самый большой, но не щедрый работодатель – государство. Зарплата 30 тыс. – счастье.

Конечно, мини-город мини-городу рознь. По данным «РИА Рейтинг», в прошлом году средняя зарплата, например, в таком городе в ЯНАО была 116 тыс. рублей. В Костромской области – 35, 9 тысячи. А в Чечне – всего 24, 7 тысячи.

Красные, жёлтые и зелёные

Такая средняя зарплата, по данным того же исследования, на 25% ниже, чем в городах крупных. Но в некоторых моногородах ситуация ещё хуже. Скажем, в Бытоше, что в Брянской области, искали водителя на «скорую» с зарплатой 12 тыс. рублей.

Официальная расшифровка понятия «моногород» звучит так: «Населённый пункт с численностью более 3 тысяч человек, где минимум 20 процентов работников трудятся на одном предприятии (или нескольких предприятиях, объединённых одним производственным циклом)».

В России, согласно правительственному списку, 321 моногород. В них живут 12, 7 млн человек. Больше всего таких городов в Кемеровской (24), Свердловской (17) и Челябинской (16) областях. Причём в Кемеровской области в моногородах проживает 60% населения всего региона.

В зависимости от благополучия правительство делит моногорода на три категории: «красную», «жёлтую» и «зелёную». Две трети жителей моногородов живут в городах со сложным социально-экономическим положением или рисками его ухудшения – это 8, 4 млн человек («красная» и «жёлтая» категории). Примерно половина из них – в городах «красной» зоны. Больше всего таких городов в Кемеровской (9) и Челябинской (7) областях и в Карелии (6). Депрессивные населённые пункты есть в 32 из 63 регионов, где находятся монопрофильные города. Об этом говорится в исследовании, проведённом Российской экономической школой совместно с сайтом «Точно так».

Фонд несбывшихся надежд

Нельзя сказать, что российские государственные мужи не думали, как наладить жизнь в этих населённых пунктах. В 2012 г. была запущена первая программа «Развитие моногородов на 
2012–2020 годы». Там были прекрасные лозунги, например, «Увеличить количество активно действующих малых предприятий в моногородах – в 4 раза», «Снизить долю населения с доходами ниже прожиточного минимума в моногородах до уровня не более 6%» или «Снизить уровень безработицы в моногородах – до уровня не более 5%».

Но «снизить» не успели, как грянула новая госпрограмма. Уже «Комплексное развитие моногородов 2016–2025». Курировал её тогда вице-премьер Игорь Шувалов, а администрировал ВЭБ РФ. Немедленно под эгидой банка был создан и некоммерческий (!) «Фонд развития моногородов», который возглавила выходец из ВЭБа Ирина Макиева. Она же была и руководителем программы «комплексного развития» и одновременно замом председателя банка.

– Фонд будет сосредоточен на поддержке моногородов. Но сегодня нам важно начать делиться лучшими практиками с другими городами. Как благоустроить территорию, создать места для отдыха и занятий спортом, заручиться поддержкой местного населения, удержать молодёжь и привлечь инвесторов, усовершенствовать систему здравоохранения и образования? Мы знаем ответы на эти и многие другие вопросы. Наши наработки позволят оживить любой город России, сделать его привлекательным местом для работы, инвестиций и жизни, – говорила после назначения Макиева.

Бюджетное финансирование фонда было скромным. В 2017 г. – 11, 3 млрд рублей, в 2018‑м – 4, 6 млрд, на 2019 и 2020 гг. – по 4, 7 млрд рублей. Однако в 2019-м внезапно Счётная палата России (её тогда возглавлял Кудрин) подвергла программу критике. Все достижения, которыми гордилась Макиева, по мнению аудиторов, оказались, мягко говоря, несколько преувеличенными. В итоге госпрограмму свернули досрочно как неэффективную, фонд ликвидировали постановлением правительства. Макиева вернулась в ВЭБ, туда же из правительства вскоре перешёл и Шувалов.

Но до сих пор на правительственном портале Минэкономразвития можно найти актуальные данные о выполнении программы. Вот, например, цитирую: «Результаты приоритетной программы «Комплексное развитие моногородов» (завершена с 1 января 2019 г.): создано 406 тысяч рабочих мест; 56 объектов инфраструктуры (Фонд развития моногородов); обучено 319 команд... Уровень регистрируемой безработицы в моногородах составил 0, 86% (по данным Минтруда РФ на 01.03.2023)».

Но при подсчёте вновь созданных рабочих мест Минэкономразвития учитывало и временные места. В результате показатель почти вдвое превысил плановый, хотя в половине моногородов уровень регистрируемой безработицы в это время был выше среднероссийского. Люди продолжили их покидать: число трудоспособного населения в них за два года сократилось на 353, 6 тыс. человек.

Анализ данных Федеральной налоговой службы и вовсе показал снижение предпринимательской деятельности в моногородах за время действия программы. Число ликвидированных организаций тогда превышало количество созданных, а из оставшихся многие не вели свою деятельность, – вынес приговор аудитор СП РФ Сергей Агапцов.

Проще говоря, «лепили горбатого» по статистике. Создавали временные рабочие места, отчитывались как за постоянные и ликвидировали. То же самое с малым бизнесом и ИП.

Затеяли было ещё одну госпрограмму по развитию стоимостью 57 млрд рублей, но официальных документов о ней не нашлось. ВЭБ по-прежнему выдаёт льготные кредиты на развитие бизнеса в моногородах. После начала СВО в феврале 2022 г. резко вырос гособоронзаказ, предприятия стали получать деньги и привлекать на более высокую зарплату новых и уволенных сотрудников. Вот только взять их часто негде, разъехались.