13 октября – день памяти великого режиссёра и сценариста Марка Захарова, его 90-летие. Он создал легендарный Ленком и руководил одним из лучших театров страны 46 лет. Он снял семь полнометражных кинокартин, ставших советскими хитами. Он придумал свой стиль, где карнавальная эстетика сочетается с мудрой сатирой и сложным подтекстом, оставаясь при этом понятной массовому зрителю. Его творческие заслуги отмечены всеми мыслимыми наградами – от звания народного артиста СССР до полного кавалера ордена «За заслуги перед Отечеством». Если бы Захаров был военным, его портрет напоминал бы парадное фото маршала Жукова, где на мундире нет свободного места. Но он смог остаться в памяти людей и тонким обаятельным человеком, с иронией относящимся к пафосному официозу.


Не все реки текут

Ну а как могло быть иначе, если первые три постановки Захарова были растоптаны цензурой? Это в перестройку его кинофильм «Убить дракона» с Александром Абдуловым и Олегом Янковским станет классикой и разойдётся на цитаты. А его первый спектакль «Дракон» по той же самой пьесе Евгения Шварца в Студенческом театре МГУ прикрыли от греха подальше после знаменитого разгрома Никитой Хрущёвым выставки абстракционистов в Манеже. Хотя спектакль вышел куда оптимистичнее фильма и в нём не было самых зубодробительных цитат. После чего Захаров ставит в Театре сатиры вариацию «Доходного места» Александра Островского, которая попадает под гнев министра культуры Екатерины Фурцевой.

Ну как можно после этого всерьёз относиться к званиям, должностям и наградам, если столь многое в признании зависит от эпохи и капризов начальства? Когда в театр приехал партийный идеолог Михаил Суслов, Захаров лишь забавлялся видом его калош. «К этому времени калоши уже никто не носил в Москве. Я впал в буйное веселье, и лишь через несколько месяцев запоздало испугался, поняв, чего избежал», – вспоминал Захаров, будучи мэтром.

Три провальных спектакля подряд – это профессиональная катастрофа. Сам Захаров особо не распространялся, как он после этого умудрился стать главным режиссёром Ленкома в 1973 году. Из театра только что выгнали Анатолия Эфроса, за которым потянулись и лучшие актёры. Оставшиеся приняли Захарова настороженно, словно «троянского коня». «Вот как только человек ничего не умеет – он сразу в режиссуру», – встретила своё новое начальство знаменитая актриса Татьяна Пельтцер. Но надежды, что гордый скандалист Захаров утонет в болоте терявшего популярность театра, не оправдались.

Ему удалось подтянуть Григория Горина и Людмилу Петрушевскую в качестве драматургов, и в Ленкоме – снова культурный оазис, который привлекал настоящего зрителя. Здесь играли Евгений Леонов, Николай Караченцов, Александр Абдулов, Инна Чурикова, а первая в СССР рок-опера «Юнона» и «Авось» на протяжении многих лет собирала аншлаги. Хотя сам Захаров выступал за безжалостное обновление репертуара: дескать, ради нового необходимо убирать даже любимое старое, поскольку спектакль, который редко репетируют, теряет в качестве. Он рвал зрителям сердце, но не оскорблял их вкуса. Даже если у него в спектакле скачет по сцене пылающий еретик с факелом, это не выглядит вульгарно.

Он дважды снимал в кино голой собственную любимую дочь – актрису Александру Захарову. Но она стала народной артисткой РФ вовсе не благодаря участию в проектах отца (памятна лишь её роль дворовой девки Фимки в «Формуле любви»). И уж тем более Захаров не миндальничал с другими актёрами: «Взаимоотношения с артистами должны быть товарищескими, деловыми, не переходить некую грань, о которой меня предупреждал ещё главный режиссёр Театра сатиры Валентин Плучек: «В театре у тебя появится много единомышленников... Будь бдителен. С артистами надо быть корректным и острожным. А главное – не поворачиваться к ним спиной. Это правило укротителей хищников. Иначе могут укусить, причём с большим удовольствием, даже если потом будут сожалеть об этом...»

«Он мог одним словом пригвоздить человека – он видел каждого насквозь, знал все его болевые точки и бил именно в них. В одну секунду мог сделать так, что ты чувствуешь себя ниже плинтуса», – вспоминал актёр Ленкома Евгений Бойцов.

Талант мастера был полноводным, как большая река. В молодости Захаров сочинял юмористические рассказы, печатался в журнале «Крокодил», а уже зрелым человеком стал автором писем красноармейца Фёдора Сухова к жене – разлюбезной Катерине Матвеевне из «Белого солнца пустыни». Он написал сценарии «Земли Санникова», «Звезды пленительного счастья», «Узника замка Иф». Неужели ему мало было одного из лучших театров страны? Да, мало! И он повёл атаку на телевидение.

В январе 1977 г. на экраны выходит его 4-серийный телефильм «12 стульев» с Андреем Мироновым в роли Бендера, выдержанный в стилистике нэпмановского театра-балагана. Советские зрители мгновенно поделились на два лагеря по признаку принятия-неприятия танцующего и поющего Остапа, глаза которого подкрашены в духе декадентских мелодрам. Ведь интеллигенция оттепели воспринимала прозу Ильфа и Петрова как серьёзную сакральную сатиру, с которой захаровское вольное обращение несовместимо. Но успех «Стульев» будет коваться в повторных показах, а Захаров не раз докажет, что он большой и смелый художник.

Наедине с собой

Вышедшее через год после «Стульев» «Обыкновенное чудо» по пьесе Шварца – тоже вроде бы сказка и балаган. Отошедший от дел Волшебник (Олег Янковский), чтобы потешить жену (Ирина Купченко), создаёт оживший мир сказочных героев. Они с умилением встречают Медведя (Александр Абдулов), некогда «по приколу» заколдованного в человека. У него гостит нелепый Король (Евгений Леонов), оправдывающий свой деспотизм плохой наследственностью, а его любимый министр (Андрей Миронов) только и ждёт момента, чтобы самому взобраться на трон. Но уже никто не сказал, что это поверхностное развлекательное кино, снятое ради популярности.

Захаров любил Олега Янковского за некую двойственность характера, которая заставляет зрителей сомневаться в герое, но в то же время и сопереживать ему. Мастер снял Янковского в роли барона Мюнхгаузена, дожившего до тех лет, когда его свершения превратились в небылицы. Скучные функционеры и алчные родственники находят способ заставить очередного захаровского диссидента отказаться от своих опасных побасёнок, убивают его, а потом канонизируют как локальную туристическую достопримечательность, призывающую скучный и надоевший ему народ: «Улыбайтесь, господа!»

В перестройку Захаров был обречён вернуться к «Дракону», с которого началось его столь удачно сложившееся «падение». Янковский тут играет полностью отрицательного трёхглавого персонажа, в котором без особой маскировки воплощён советский авторитарный режим. Но главный акцент Захарова в том, что ящера надо найти и убить не только снаружи, но и внутри себя, а тут разумных и праведных посрамляют безумцы и грешные. «Умное лицо – это ещё не признак ума. Все глупости на Земле совершаются именно с этим выражением лица», – напоминает строителям социализма режиссёр, который публично сжёг свой партбилет в телеэфире и призвал вынести Ленина из Мавзолея.

Уже в 2010-е, когда общественные настроения изменились, Захаров говорил в одном из последних интервью, что есть вещи, которые его пугают своей тотальной глупостью: «Это прежде всего какая-то странная, невесть почему воскресшая любовь к сталинизму. Я думаю, что если бы в школе подробно рассказывали о ГУЛАГе, о коллективизации и многомиллионных репрессиях, о репатриациях и прочих преступлениях против собственного народа, такой любви не было бы». А появление в стране более сотни памятников Сталину мэтр объяснял бескультурьем, которому и пытался противостоять всю жизнь.

Его «Формулу любви» открывает разбитной танец средневековых артистов – этакая разукрашенная пляска смерти, весёлая, жуткая и первобытная, как сама жизнь. Позднее именно через эту сцену Захаров даст объяснение русскому характеру: «Всё-таки сидит в нас какая-то радостная ширь, радостный азарт, радостное движение неизвестно куда, но весёлое движение». С его точки зрения, наша жизнь трагична, но не безнадёжна, пока мы, как барон Мюнхгаузен, умеем вытаскивать себя за волосы из болота.