Долгое время считалось, что больничные листы – серьёзная проблема российского рынка труда. Дескать, договориться с небогатым участковым врачом проще простого, даже если здоровый человек просто не хочет идти на работу. А если у него неотложные частные дела, то в Интернете без проблем можно купить справку на неделю и дольше – и никакой отдел кадров носа не подточит. Но свежие исследования свидетельствуют, что дело, возможно, обстоит ровно наоборот. Россияне редко «садятся на больняк» и даже с гриппом продолжают ходить на работу. Неизвестно ещё, при каком подходе экономика несёт большие потери.
На работу «на ободах»
Исследовательский центр «Зарплаты.ру» вместе с одной из страховых компаний выяснили, что 66% работающих россиян сознательны сверх меры. Они предпочитают не брать больничный, даже когда имеют на него законное право. Каждый третий предпочитает отлежаться один-два дня дома, после чего тащится к проходной. А каждый четвёртый и вовсе продолжает ходить на работу больным. Среди оставшихся 34%, оформляющих больничный, четверть продолжают подключаться к выполнению рабочих задач.
Причём за последний год доля граждан, предпочитающих «официально не болеть», выросла на 7%. А среди причин подобного повышения дисциплины чаще всего называют финансовые. В частности, выплаты по больничному сильно уступают полноценной зарплате, поскольку работодатель норовит манипулировать цифрами. Например, запихивает значительную часть заработка в премии, которые «болезным» не выплачиваются. Однако ситуация всё равно странная: в стране невиданный дефицит рабочей силы, безработица ушла ниже 3% (при норме в 5%), и вроде бы складываются все условия для того, чтобы работник диктовал условия предприятию: мол, будете меня обижать – конкуренты с руками оторвут.
Казалось бы, удалёнка является разумным компромиссом: человек простудился, но готов поработать из дома. Однако подобным образом договариваются с шефом всего 9% россиян. Конечно, токарь, водитель или охранник не могут приносить такую же пользу с домашнего дивана, как юрист, бухгалтер или программист. Но всё-таки половина работников в России работать удалённо могут, а пользуются этой форой очень немногие.
Можно подумать, что злое начальство опять выворачивает людям крылья. Но анкетирование свидетельствует, что 51% работодателей при любых признаках болезни рекомендуют сотрудникам оформлять больничный. Только 16% сотрудников посетовали, что их работодатели в целом не особо приветствуют больничные. Судя по всему, пандемия коронавируса заставила всех внимательнее относиться к сезонным вспышкам простудных заболеваний, ведь их игнорирование может «вынести» треть коллектива на долгие недели. Но главная причина российского трудового рвения не изменилась.
Оказывается, 19% работников в России считают себя незаменимыми. Они едут на работу, распыляя бактерии по маршруткам и поездам, с уверенностью, что «без них всё рухнет». А в 2022 г. незаменимых было и вовсе 29%. Психологи говорят об очередных гримасах статусных игр: сотрудник, не сумевший добиться важного положения в компании, работает на создание в коллективе иллюзии, будто он и есть тот мужик, что кормит двух генералов. Например, 96% российских школьных учителей считают свои способности и квалификацию «выше среднего». Такие персонажи присутствуют в любой системе или стране, но в России их почему-то аномально много.
Если сравнить российские показатели с европейскими, то мы выглядим куда более собранными или здоровыми. Из россиян, которые всё-таки берут больничный, лишь 12% наслаждаются пледом и телевизором более 10 дней. А 28% уже через 3–5 дней спешат из дома знакомым маршрутом. Для сравнения: в Норвегии человек может год сидеть на больничном в связи с депрессией и получать 80% своего заработка. А чтобы полежать 2–3 дня дома, достаточно просто позвонить начальнику и поставить его в известность – отказать он не имеет права. В год можно на законных основаниях получить до 24 дней таким образом.
Можно спорить, какая из практик более здоровая. Если в России ввести норвежские подходы, официальный рынок труда просто исчезнет, потому что никто не будет официально оформлять работника, знающего своё право напиться водки и пару дней после этого «болеть». Как заштормит экономику, если в фонды и бюджеты всех уровней перестанут идти отчисления с официальных зарплат, можно только догадываться. С другой стороны, в Норвегии намного благополучнее чуть ли не вся медицинская статистика: люди не только дольше живут, но и намного дольше эффективно работают, коли имеют возможность отдохнуть, когда просто заболела нога.
Посчитать, скольких коллег может перезаражать очередной «незаменимый», принёсший в офис свой грипп, вряд ли возможно. Но связь между практикой переносить болезнь на ногах и общим уровнем сезонных заболеваний, безусловно, есть. К тому же человек, стойко переносящий простудное заболевание на работе, рискует получить осложнения в виде пневмонии, бронхита, гайморита, отита или острого пиелонефрита. Даже если сам переносит заболевание легко, он является носителем инфекции, которая может «положить» кого-то из коллег надолго. И ему самому же придётся выполнять больший объём работы.
Врачи тоже не дадут соврать: люди, пренебрегающие домашним режимом во время болезни, восстанавливаются сложнее. А чтобы отлежаться, требуется не менее трёх дней.
Мнимый больной
Обычно спрос на фальшивые больничные листы поднимает кризис. Когда на рынке труда идёт волна сокращений, грамотно заболеть в нужный момент – это хороший способ сохранить место. Только в 2009 г. все медицинские организации обязали каждую неделю сдавать в местные отделы Фонда социального страхования отчёты о выданных больничных. А до конца 2000-х спрос находил предложение с первобытной простотой.
Зарплата участкового терапевта в поликлинике даже с учётом доплат по нацпроектам едва доходила до 20 тыс. рублей. Ещё столько же могла принести перепродажа подарков: конфет, шоколада, коньяка, вина, шампуней – всего, чем бывают благодарны пациенты. В определённый день в поликлинику приезжал перекупщик, который скупал дары по всему учреждению. Также терапевт мог заработать на больничных.
Врач со стажем рассказывает: «Тут ценника нет, всё по договорённости. Студентик какой-нибудь начинает изображать у меня в кабинете кашель. Я ему не верю, он скулит, что влюбился и пропустил две недели в институте. С него возьму две тысячи, ведь сама институт прогуливала, а с чиновника, который мне честно заявляет, что ему надо отсидеться, пока комиссия не уедет, – десять тысяч. Но он всё равно доволен. С больничными сейчас построже сделалось: надо за каждый лист отчитываться, фиксировать, когда ты его открыл. Но в нашей поликлинике все перестали стесняться друг друга – можно зайти и попросить задним числом оформить, в регистратуре к этому готовы: данные о выданных больничных фиксируют на черновик, а начисто оформляют перед проверкой какой-нибудь. За это их принято благодарить время от времени. Самое опасное – зарваться и начать продавать «больняки» через Интернет по двадцать штук в день. Однажды одного нашего терапевта прямо из кабинета увели в наручниках».
В половине случаев за объявлением вроде «Больнич.» и номером телефона стоял угрюмый частник, предлагающий вам чистый листок нетрудоспособности с печатями медицинского учреждения, в который вы можете самостоятельно внести и диагноз, и сроки болезни. Ёжику понятно, что ни по каким базам такой больничный не проходит. И сам бланк вряд ли подлинный. Вероятнее всего, продавец как-то связан с производством печатей и штампов.
Новые бланки больничных на всю Россию печатают в Петербургской типографии №12 имени М.И. Лоханкова, и система охраны здесь – как в федеральном казначействе. Ни одного факта хищений больничных листов, которые впоследствии могли бы поступить в продажу, здесь не зафиксировано. Бумага у подлинного бланка, как и у денежных купюр, отличается на ощупь – если её потрясти за угол, она издаёт характерный хруст. На подлинном больничном есть водяные знаки и гильошированный узор, а номер бланка вбит типографским способом и также ощущается на ощупь. С 2018 г. стало возможным проверить листок нетрудоспособности по номеру на сайте ФСС.
Но с 2022 г. начала работать система электронных больничных, и все мнимые больные вздохнули с облегчением. Хотя создавали систему, как раз чтобы остановить мошенников. Из комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов доносилось, что из 19 млн больничных ежегодно подделывались примерно 2 миллиона. А теперь любая частная клиника может открыть электронный «больняк», который тут же отобразится на «Госуслугах» и заодно будет защищён персональным кодом и другими хитрыми защитами.
Но ведь главное таинство по-прежнему происходит между врачом и пациентом. И процесс постановки диагноза остаётся великой тайной, защищённой законом. А у врача заработок зависит от выполнения плана, спущенного руководством клиники. Вряд ли можно прийти к частнику, заплатив за приём, и не получить вожделенного «больняка» – это не выгодно прежде всего самой клинике. Ну в крайнем случае, неубедительно покашляв перед одним врачом, можно найти понимание у другого.
Другое дело, что цена вопроса сильно подорожала. Зато теперь закосить от работы можно без опасения разоблачений: всё по чесноку, даже электронную версию больничного можно предъявить. Зная об этом, работодатель проще соглашается с тем, чтобы приболевший сотрудник посидел пару-тройку дней на удалёнке без оформления. Даже если на самом деле тому нужно слетать в Астрахань на свадьбу брата, так проще и спокойнее, чем пытаться его в чём-то уличить.
В целом всё это формирует в России отношение к трудовым отношениям, характерное для южноевропейских стран вроде Греции или Португалии: каждый может друг друга обмануть, но выгоднее идти друг другу навстречу и давать жить. Лишь бы дело делалось.