Иркутские истории. Циклисты

«При наступлении сумерек велосипедисты зажигали свои фонари — и потому, что красиво, и потому, что этого требовали «Правила езды на велосипедах по городским улицам», принятые городской думой в 1893 году. Нарушать их было чревато: губернатор грозился лишать права езды «решительно и вообще навсегда». Езда по тротуарам не допускалась в принципе». Не велосипед, а просто какой-то камень преткновения Иркутска во все времена! Новый том «Иркутских историй» Валентины Рекуновой, главу которого вы сейчас открыли, будет называться «Из жизни иркутян девятнадцатого столетия». Наслаждайтесь!

В пасхальную субботу на Ивановской можно было видеть двух велосипедистов, неспешно передвигавшихся от Большой. Вровень с ними, не отставая и не забегая вперёд, двигался извозчик. Велосипедисты повернули на Баснинскую — и извозчик свернул, не выпуская их «коняшек» из вида. У выезда на Амурскую спохватившийся пассажир подскочил:

— Куда завёз меня, окаянный?! Говорил же тебе: на Дворянскую!

Возница опомнился, закивал примиряюще:

— Я это… развернусь. Враз доедем, — но на лице у него оставалось крайне озадаченное выражение. — А ну как все приказчики да чиновники станут ездить на службу на велосипедах?

Звучит подозрительно

Хроникёр «Восточного обозрения», наблюдая манёвры извозчика, сделал пометку в блокноте и усмехнулся. В здешних редакциях как-то не заводились спортсмены. И в газетных столбцах им не отводили определённого места; если и подавали, то с разделочного стола фельетониста. Не щадили и первых иркутских велосипедистов. А уж когда они объединились и получили в аренду участок на Кайской горе, у литераторов просто шерсть встала дыбом. Тотчас сделан был вывод, что Кайская роща куда больше подходит для выпаса городского скота, и вообще: зачем циклодрому так много земли?! Для своих упражнений велосипедисты могли бы найти площадку и в центре Иркутска, а, если они этого не сделали, то вывод один — замыслили сделать экономию на аренде. А городское управление им потворствовало! И отчего это оно так услужливо?

«Восточное обозрение» наехало на циклистов и с другой стороны — прямо выражая «сомнения в полезности такого спорта для физического здоровья». Правда, эти публикации противоречили статьям доктора Женнингса о езде на велосипеде как терапевтическом средстве, но у редакции оставался ещё один аргумент: «Полагаем, что здесь, в Иркутске велосипед не совсем по климату, и, если велосипедисты избавятся от кое-каких болезней, то наиболее ретивые из них, начавшие свои упражнения с половины февраля, получат добрую простуду».

А к 1895 году господа литераторы задружили против циклистов с докторами. Началось с того, что ответственный секретарь газеты, просматривая корреспонденцию, обратил внимание на «Медицинское обозрение» — там напечатан был большой реферат доктора Пеззера о влиянии на организм велосипедной езды. Изложение было сугубо научное, то есть непонятное для большинства, но зато доктор делал очень правильный вывод, в пересказе редакции выглядевший так: «Страдания от велосипедной езды настолько многочисленны и серьёзны, что едва ли теперь позволительно увлекаться велосипедным спортом». Под конец «Восточное обозрение» выразило уверенность, что у каждого доктора найдётся журнал с такой замечательной публикацией, и он ознакомит с ней пациентов-велосипедистов.

Так или иначе, но 30 июля 1895 года, в день очередного забега на циклодроме три иркутских врача, Зисман, Брянцев и Пахаруков предложили зафиксировать состояние ездоков до и после соревнований. Никто не возражал. Все медицинские показатели были опубликованы, равно как и выводы о вреде спортивных состязаний. И на годичном собрании общества врачей исследователи подтвердили: здоровым взрослым людям может быть полезна езда на велосипеде, но только умеренная, до лёгкого утомления. А усиленные нагрузки и тем более гонки на значительные расстояния вредны даже молодым и здоровым. Вред может быть очевиден не сразу, но непременно скажется после и приведёт к гипертрофии сердца, а, значит, и к сокращению жизни. Все атлеты, гимнасты, борцы и рабочие, чрезмерно напрягающие мышцы, умирают в ранние годы. А потому женщинам, старикам и детям следует вовсе запретить езду на велосипеде.

Справочно

Из газеты «Восточное обозрение» от 19.07.1900: «В воскресенье 16 июля на циклодроме состоялись первые дамские гонки. Бежали две сестры. Приз получила старшая. К чести их, особенных стараний получить приз не замечалось. Совсем противоположное можно сказать про господ велосипедистов».

Из газеты «Восточное обозрение» от 23.05.1900: «На циклодроме в воскресенье проходили состязания. Тяжёлое, прямо удручающее впечатление производило это крайнее напряжение физических сил из-за пустого тщеславия. Предполагаемое состязание скакуна и велосипедиста не состоялось. Скакун, пробежав первый круг, неожиданно рванулся наперерез наезднику. Тот, к счастью, успел зацепиться за верёвочный барьер и изъявил готовность повторить попытку. Вывели скакуна вторично — та же история с маленьким вариантом: скакун задел копытом одного из зрителей. Хотели пустить в третий раз, но полиция воспротивилась».

Возможно, и стоит к ним присмотреться

Раздражительный тон «Восточного обозрения начал меняться к осени 1895-го, когда общество велосипедистов отлично организовало для воспитанников промышленного училища «военную прогулку». Утром 16 сентября приравненная к роте группа под командой штабс-капитана Серебренникова выдвинулась на циклодром. Сопровождали их педагоги, военный оркестр и несколько представителей общества велосипедистов — большинство осталось на месте и готовило встречу. Гостям были предоставлены трек, велосипеды, всевозможные спортивные снаряды. А ровно в полдень всех пригласили на второй завтрак. Затем танцевали, пели, а в три часа пополудни под звуки национального гимна вернулись в училище. Вскоре прошла и вторая прогулка — с неменьшим успехом.

Забеги велосипедистов хорошо сочетались с благотворительными гуляниями, так что поспособствовали не раз и общественной библиотечке на железной дороге, и добровольной пожарной дружине, и многочисленным подопечным Благотворительного общества. Пресса это с готовностью отмечала; равно как и с готовностью рассказала о велосипедисте, помогшем задержать вора. В сущности, к концу века её отношение стало вполне терпимым, а требования свелись к трём: обязательность номерного знака, строгий экзамен на право езды и соблюдение правил.

«Едущий на велосипеде обязан сойти с него»!

При наступлении сумерек велосипедисты зажигали свои фонари — и потому, что красиво, и потому, что этого требовали «Правила езды на велосипедах по городским улицам», принятые городской думой в 1893 году. Нарушать их было чревато: губернатор грозился лишать права езды «решительно и вообще навсегда».

Езда по тротуарам не допускалась в принципе. А в оживлённые дни вообще запрещалось появляться с велосипедом на Большой (от Троицкой до Знаменского моста), Тихвинской, Ивановской, Пестерёвской, Котельниковской, Арсенальской (от Амурской до Мяснорядской), Преображенской, Мало-Блиновской, Большой Блиновской, 5-й Солдатской, 6-й Солдатской, Шелашниковской (от Арсенальской до Большой), Набережной (напротив пароходных пристаней), а также на мостах Знаменском, Понтонном и Острожном и на всех базарных площадях.

Даже в совершенно безлюдное время не дОлжно было следовать группой: «допускается только езда одиночная, хотя бы и по одному в ряд». Правила в редакции 1895 года разрешили движение трёх велосипедов на расстоянии не менее чем в сажень. Но при этом добавилось и новое требование — обязательных номерных знаков. Выдавались они обществом велосипедистов «после испытаний опытности в езде». Опыт же набирался уроками вождения на циклодроме.

Гласные городской думы исходили из того, что сам вид велосипедистов должен вызывать смятение у лошадей — а потому и предписывали: «при встрече лошадей, обнаруживающих испуг, едущий на велосипеде обязан сойти с него».

При некоторой анекдотичности стиля в «Правилах езды на велосипедах по городским улицам» обобщили опыт трёхлетнего существования велосипедистов в Иркутске. Не все они объединились в сообщество; а те, что объединились не всегда следовали правилам, в том числе и простейшим, общечеловеческим. Иркутский полицмейстер делал предупреждения, а то и вовсе запрещал езду на велосипедах по улицам города.

Справочно

Из газеты «Восточное обозрение» от 17.03.1891: «Тротуары на Большой улице сделались излюбленным местом для упражнений различных спортсменов. Недавно публика сторонилась длинноногого статного велосипедиста, мчавшегося во весь опор по тротуару, а в прошлый понедельник явился новый любитель, который верхом на лошади так-таки и проехал по тротуару всю улицу из конца в конец, не встретив нигде препятствия. Говорят, что это была репетиция и что названные эксцентрики намереваются в один из ближайших праздников устроить состязание — один на велосипеде, другой — на лошади, и непременно по тротуарам. Мы со своей стороны посоветовали бы им устроить состязание, но только верхом на палочках».

Из газеты «Восточное обозрение» от 27.09.1898: «Какой-то велосипедист среди бела дня на Луговой улице налетел на девочку П-ву, смял её, порвал платье и поранил руку. Вместо того чтобы оказать помощь «чемпион» сунул 8 коп. и удрал».

Благодарность за… перерасход

О переезде в Благовещенск Георгий Иванович Клитчоглу никому пока не сказал, но с хозяйкой квартиры полностью рассчитался и принялся разбирать книги. За шесть лет в Иркутске их набралось порядочно, и поместить всё в багаж оказалось решительно невозможно. Уложил в дорожный сундук справочники и тома с дарственными надписями, а беллетристику, полистав на прощание, свёз в городскую публичную библиотеку. Понадобилось шесть ездок, но основателю здешнего общества велосипедистов, спортсмену и энтузиасту, это было лишь в радость.

Он ещё не решил, возьмёт ли на новое место стального коника. Клитчоглу-бухгалтер считал, что разумнее, сбавив цену, пристроить в хорошие руки. Но Клитчоглу-спортсмен не хотел расставаться с товарищем. Так они и спорили две недели, до самого 1 августа, на которое было назначено собрание общества.

В этот вечер слушали финансовые отчёты правления, и важно было их поддержать — как бухгалтеру, опытному служащему иркутского отделения Государственного банка. А дело-то в том, что к началу строительства циклодрома в обществе велосипедистов не насчитывалось и сотни членов. И, стало быть, взносы, включая благотворительные, представляли очень скромную сумму в 1300 руб. Но общее мнение было то, что предоставленная управой земля должна служить всему городу, а это значит, что на ней кроме трека должны быть обустроены сцена, гимнастическая площадка, место для крокета, гигантских шагов и пр. Правлению разрешили кредитоваться аж на 4 тыс. рублей. На деле же вышло 6 тыс., и по ним уже набегали проценты. Действовать следовало незамедлительно, и Клитчоглу на собрании сразу взял слово:

— Давайте поблагодарим правление за… допущенный перерасход! Ведь это благодаря ему жители Глазково имеют замечательную возможность пользоваться бесплатно не только нашим садом, но и всеми спортивными площадками. Мы сделали городу подарок, и он стоит потраченных денег. Что до нашей задолженности по кредиту, то её, разумеется, следует немедленно погасить. На вопрос об источнике денег отвечу издалека. Когда наше общество только-только организовывалось, многие предлагали «не придумывать велосипед», то есть не писать специальный устав, а ограничиться типовым документом. К счастью, возобладал иной взгляд, и иркутяне получили возможность стать нашими членами, даже не имея велосипед. Кто-то и до сих пор пользуется общественными машинами, кто-то успел стать собственником, но есть и просто симпатизанты, которые никогда не будут крутить педали, но желают оказаться для нас полезными.

— Вы, наверное, имели в виду городского голову Сукачёва?

— Не только. В принципе предлагаю использовать внутреннее кредитование. Беспроцентное. Если же найдутся желающие сделать благотворительный взнос, не препятствовать. Однако же на мысль об этом не наводить.

Согласились без прений.

22 августа 1893 года бухгалтер (теперь уж бывший) иркутского отделения Государственного банка Клитчоглу выехал на службу в Благовещенск: там открылось новое отделение, и Георгию Ивановичу предложили должность контролёра. Накануне утром его посетила депутация Благотворительного общества, а вслед за ней, и тоже с выражением благодарности члены правления общества помощи учащимся. Во второй половине дня прибыло руководство Переселенческого комитета и много-много подтянутых энергичных мужчин на велосипедах. Между прочим, интересовались и коником самого Георгия Ивановича.

— Вместе поедем. Сшил уже для него отличный чехол!

После, лет через пять уже, слышал он, обозначилось первое внутреннее противостояние, но мутивший воду торговец Юзефович не встретил поддержки, и даже нелояльная пресса расценила его интриги как беспорядки. И дальше на циклодроме всё шло как обычно, без помех. Не в пример другим обществам.

Справочно

Летом 1890 г. местная пресса отметила появление на улицах первого доморощенного велосипедиста — Шумихина. В 1892 начались групповые поездки до 14 чел., а в Петербург был послан на утверждение проект устава Иркутского отделения общества велосипедистов.

30 мая 1893 г. открылся циклодром, и в тот же день состоялись товарищеские гонки. Состязания проходили на безопасных дорожных велосипедах с подушечными шипами; в первый год были отмечены спортсмены: Исаев, Мясников, Попов, Суетин, Улановский, Флеминг, Яковлев.

В 1897 г. в Иркутске насчитывалось не менее 150 велосипедистов, а в 1900 г. «Восточное обозрение» призывало уже к обложению велосипедистов налогом.

Реставрация иллюстраций: Александр Прейс