В Горячем Ключе идет расследование уголовного дела в отношении сотрудника правоохранительных органов Юрия Хута, которого обвиняют в превышении должностных полномочий. Следствие считает, что действия конвоира во время пресечения противоправных действий со стороны административного задержанного стали причиной гибели арестанта, а защита обвиняемого настаивает на том, что смерть могла произойти из-за совокупности обстоятельств, которые в том числе предшествовали действиям полицейского, и данным обстоятельствам не дана должная правовая и экспертная оценка.
Комиксы следствия
Народу проще дистанцироваться от полицейских и, случись что, сразу обвинять их во всех грехах, не задумываясь о том, что они такие же люди и могут попадать в сложные ситуации. Тем более на них лежит большая ответственность, а их действия находятся под пристальным вниманием общественности и контролирующих органов. И если у МВД бывают некие нормы раскрываемости преступлений среди граждан, то у органов собственной безопасности существуют нормы выявления преступлений среди самих полицейских. Если, не дай бог, страж порядка оступился или действия каким-то образом могут указывать на его вину, велика вероятность, что служитель порядка обязательно пополнит статистику обвинительных приговоров.
Юрий Хут, трудившийся полицейским (водителем) отделения охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ИВС ПиО ОМВД по г. Горячий Ключ, попал в ситуацию, когда уголовный каток сорвался с оси объективности и несется в сторону обвинительной крайности. Доводы защиты игнорируются, выводы трех экспертиз, выполненных одним и тем же специалистом Кононенко из Горячего Ключа, делаются в пользу версии обвинения, хотя независимые рецензенты указывают на серьезные ошибки, допущенные экспертом. А теперь по порядку.
По версии следствия, в ночь на 22 декабря 2022 года Юрий Хут находился на дежурстве в изоляторе временного содержания, где у него возник умысел применить насилие в отношении административно арестованного Михаила Р., после чего он нанес ему не менее двух ударов своей правой ногой в область груди, чем причинил повреждения в виде закрытой тупой травмы туловища. От полученных травм пострадавший скончался утром, спустя несколько часов после инцидента. Позднее окажется, что двумя предполагаемыми ударами в грудь Хут якобы сломал арестанту пять ребер, а ближе к рассвету полученная травма стала причиной смерти от кровоизлияния в легкие и сердце.
Если прочитать постановление и попробовать представить себе картину происшествия, то она будет весьма нелицеприятна. Вот отмороженный полицейский с кривой улыбкой сверкает налитыми кровью глазами, в которых читается садистский умысел причинить боль, выдергивает с нар беззащитного сонного гражданина и жестоко избивает его, буквально упиваясь страданиями своей жертвы. После этого поправляет ремень и уходит в закат, оставив на полу бездыханное тело. Иначе картину преступления не представишь, потому что поэтика органов в погонах предполагает создание обвинительных комиксов, в которых не бывает полутонов. Там бывают либо совершенно виновные лица, либо абсолютные жертвы. Увы, но такова в том числе привычка обывателя винить во всем представителей власти. Обе стороны — следователи и простые люди — в инцидентах с полицейскими зачастую находятся по одну сторону баррикады. Единственная надежда обвиняемого — принципиальность защитника и объективность судебного эксперта.
Камеры свидетельствуют...
Адвокат Заур Татлок, представляющий интересы Юрия Хута, внимательно отсмотрел записи камер видеонаблюдения, предоставленные ему родственниками обвиняемого, и заметил странности, которые почему-то упускает из вида следствие и единственный на весь Горячий Ключ эксперт — Кононенко. Родственники Юрия Хута также предоставили редакции данные видеозаписи, и вот что увидели наши журналисты...
Двадцать второго декабря 2022 года около часа ночи административный арестант Михаил Р., находясь в камере изолятора, срывается с постели и в течение тринадцати минут мечется по помещению в поисках чего-то незримого, но навязчиво ему нужного. Он перерывает полки, швыряет на пол предметы, заглядывает под кровать, под матрас, задевает сокамерника, нервно доедает остатки еды. В какой-то момент он садится на нары, суетливо стаскивает с себя куртку, швыряет ее на пол, ложится в койку и тут же резко падает на пол, причем падение приходится на левый бок груди и подставленное под него левое плечо. После этого мужчина снова вскакивает, метается по камере, что-то кричит, пытается оторвать сначала решетку батареи, потом металлическую трубу от кровати, потом хватается за дверцу параши, словно надеясь сорвать ее с петель. После этого он исчезает в слепой зоне видеокамер — в промежутке между камерой и дверью. Можно предположить, что он кричит что-то, потому что через несколько секунд мы увидим кадры с камер, установленных в коридоре, и трех полицейских, в том числе Юрия Хута, которые явились на шум. Арестант на несколько секунд возвращается в зону видимости камер, потом снова исчезает в слепой зоне. Через мгновение мы видим в кадре ступни его ног, словно мужчина ничком рухнул на пол, при этом одна из ног его конвульсивно подергивается. Позднее, при осмотре места происшествия, окажется, что в слепой зоне — между дверью и камерой — находится высокая ступенька, на которую, предположительно, арестант мог упасть, после чего пошли судороги. Если это падение допустить, то удар о ступеньку при падении мог как раз прийтись на область грудной клетки.
Через несколько секунд полицейские открывают дверь в камеру, откуда на четвереньках с перекошенным лицом выползает арестант. Предположительно, в этот момент мужчина угрожает стражам порядка и порывается куда-то уползти. Полицейские его не трогают, а просто указывают дорогу в другое помещение. Мужчина встает на ноги и, согнувшись, следует в указанном ему направлении.
Далее мы видим, что Михаила Р. изолируют в клетку. Скорее всего, для того, чтобы остудить его пыл и пресечь его не совсем адекватное поведение. Арестант и там что-то кричит, показывает полицейскому на камеру наблюдения и делает странные движения, пытаясь порезать руку неизвестным предметом. Он повторяет эти движения, будто угрожая охраннику, но слова полицейского на него не действуют. Мужчина пятится к стене и продолжает угрожать вскрыть себе вены. Дальнейшие действия полицейских можно назвать обычным пресечением противоправных действий: отбиранием запрещенного предмета, чтобы гражданин не смог нанести себе увечья, и скручиванием. На помощь приходит Юрий Хут. Правоохранители пытаются отобрать неизвестный предмет, но арестант активно сопротивляется. В какой-то момент он стоит на карачках и жестко упирается руками, не позволяя повалить себя на пол. В какой-то момент Юрий Хут делает два толчка правой ногой, словно пытаясь ботинком подбить напряженную руку мужчины, чтобы впоследствии завести ее за спину. Эти толчки, если обратить внимание на голени, приходятся в область либо груди либо подмышки. В итоге следствие именно эти два толчка назовет ударами в грудь, в результате которых у пострадавшего было сломано сразу пять ребер. Именно так выглядят события той злополучной ночи, если смотреть на нее взглядом стороннего наблюдателя. От той категоричной картины, нарисованной поэтами следственных органов, не остается и следа. Мы видим, что происшествие буквально переполнено различными обстоятельствами, которые не позволяют судить о нем однозначно. Между тем следствие продолжает однобоко настаивать на вине полицейского.
Начало — половина дела?
По словам матери обвиняемого, в день, когда Юрию в первый раз избирали меру пресечения и ее никто не знал в лицо, она услышала за спиной разговор о том, что якобы «понятно, что он [Хут] не виноват, но его задержали и надо доводить дело до конца». Мы не знаем, можно ли доверять словам матери, ведь она самый заинтересованный в судьбе сына человек, однако и исключить, что такое было на самом деле, не можем, потому что во всём должна быть объективность. Такой объективности должно придерживаться и следствие.
По словам женщины, до того, как в дело зашел адвокат Татлок, Юрия задержали в порядке 91 статьи УПК РФ и суд заключил его под стражу по ходатайству следователя в день происшествия. После того, как защитнику стало известно содержание видеозаписей, он подал жалобу на постановление о возбуждении уголовного дела в порядке ст. 125 УПК РФ и на судебном заседании показал видеоматериалы суду и сотрудникам прокуратуры, тем самым посеяв обоснованное сомнение в их прежнее отношение к делу. В итоге суд изменил меру пресечения Хуту с заключения под стражу на домашний арест.
Семья обвиняемого также ссылается на то, что следствие не интересуется тем, что вообще происходило с погибшим за несколько дней до его задержания, ведь в день доставления в изолятор у мужчины были следы побоев, он держался за бока и говорил, что у него всё болит. Игнорирует следствие и агрессивное поведение мужчины в отношении сотрудников изолятора. По данному факту в прокуратуру направлена жалоба. Странно, что дело Хута переходит от одного следователя к другому. Тот следователь, который возбудил уголовный материал, через пару недель уехал в командировку, в которой находится по сегодняшний день.
Сам Юрий рассказал родственникам, что в ночь задержания сотрудник УСБ уговаривал его признаться в преступлении, чтобы отделаться условным сроком, что его напарник уже сказал следствию «всё что надо», поэтому его отпустили домой.
— От таких ударов ничего не может произойти,— считает адвокат Заур Татлок. — Ему <Михаилу Р.> стало плохо через какое-то время, ему вызвали «скорую», его чем-то укололи. Это всё <нужно рассматривать> в совокупности. Скорее всего, удары сыграли роль, но сыграл роль и завод рук за спину... Они <полицейские> не знали, что он два раза падал в камере. Скорее всего, во время скручивания его травма усилилась. Возможно, при оказании помощи ребра от расслабления тела пронзили то, что не нужно. Есть презумпция невиновности. Нельзя сказать точно, от чего человек погиб, то ли от ударов ногами, то ли от падения на ступень. Наши эксперты говорят, что, возможно, <от падения на ступеньку>. Их эксперты говорят, что это маловероятно. Была назначена третья экспертиза, мы просили проводить ее с нашим участием, но в итоге отказались, потому что ее в очередной раз назначили одному и тому же эксперту.
Не экспертом единым...
Если судмедэксперт утверждает, что получить травму от падения маловероятно, то согласно рецензии на судебную экспертизу горячеключевского эксперта Кононенко, выполненной первоклассным специалистом независимой экспертной организацией из Москвы, это не так. Мало того, что в местной экспертизе была обнаружена масса формальных ошибок, а также отмечается отсутствие предупреждения эксперта об уголовной ответственности, так указывается на то, что «переломы ребер могли возникнуть и до событий, описанных в фабуле уголовного дела». Рецензент пишет, что «механизм травмы экспертом достоверно не установлен, что не дает права эксперту утверждать, что вред здоровью и смерть Михаила Р. (имя изменено. — Прим. ред.) возникли в результате конкретного травматического воздействия (ударов не идентифицированным экспертом предметом) и в указанном экспертом в заключении объеме (количестве переломов). Учитывая полное отсутствие в распоряжении эксперта данных об оказании медицинской помощи (непрямой массаж сердца) Михаилу Р. (имя изменено. — Прим. ред.), не исключается травмирование легких в результате оказания медицинской помощи».
По словам родственников Юрия, начальник ИВС говорил, что первую экспертизу обязательно отправят в Краснодар, потому что в Горячем Ключе недостаточно хорошо. Но в итоге почему-то отправили местному эксперту.
Получается, следствие спешит обвинить человека в преступлении, не исчерпав при этом всех возможностей установления причин происшествия, чтобы «раз начали, значит, надо завершить». А то обстоятельство, что уже третью экспертизу поручают одному и тому же специалисту — якобы он один на весь Горячий Ключ, лишает обвиняемого объективного, всестороннего и непредвзятого разбирательства. Если дополнительную экспертизу проводит один и тот же эксперт, совершенно очевидно, что от своей изначальной позиции он отказаться не сможет. Иначе какой он после этого эксперт? Поэтому, отвечая на дополнительные вопросы, он будет давать ответы, подстраивая их под ранее выбранную позицию. Но в истории с Юрием Хутом требуется совершенно отстраненный, не замыленный связями с местными следователями взгляд, который максимально объективно и всесторонне ответит на вопросы, поставленные защитой. Ведь речь идет не только о свободе и жизни человека, но и об авторитете правоохранительных органов и системы правосудия в целом.
Наши журналисты будут следить за ситуацией.