Пять лет назад спикер Совфеда Валентина Матвиенко предложила подумать о создании в России министерства одиночества, поскольку в стране много никому не нужных стариков. А государств, в которых такая структура уже создана, всё больше. Но одновременно в мире отмечена и другая тенденция: миллионы далеко не старых людей сознательно выбирают жизнь без семьи, потому что им так удобнее и интереснее. Для них проблема не в одиночестве, а в стремлении общества навязать им традиционные ценности. В учёном мире тоже сошлись две волны. С одной стороны, исследования свидетельствуют, что замкнутость сокращает жизнь, словно приглашая различные заболевания – от депрессии и деменции до гипертонии и онкологии. С другой – отдельное проживание вовсе не означает, что человек запущенный бирюк. Как раз наоборот: так можно сделать общение более качественным и избирательным.

Жизнь соло

Всезнающий Интернет говорит, что первой это сделала американка Линда Бейкер в 1993 г.: купила свадебное платье, кольцо, накрыла поляну, позвала гостей и под их аплодисменты вышла замуж за саму себя. Идея родилась у Линды, когда она слегла с гриппом после разрыва романтических отношений. И ей подумалось: ну а зачем я буду дальше подстраиваться под очередного эгоистичного слизняка, если мне уже под сорок и хочется наконец пожить для себя? История гражданки Бейкер попала в медиа, которые рассказывали о ней как об очередной экзотической перверсии вроде осуждаемой тогда смены пола. Но в последующие годы у Линды нашлось столько подражателей, что специалисты ввели в научный оборот термин «сологамия» – то есть брак с самим собой.

Нельзя сказать, что таких случаев в странах Запада пруд пруди. Вероятно, несколько тысяч за 30 лет. К началу 2010-х СМИ почти перестали рассказывать о свадьбах с одной-единственной невестой как о чём-то давно известном и банальном. Для брачно-семейных тенденций гораздо важнее те миллионы людей, которые не пошли с собой любимым к алтарю, но в какой-то мере сологамией прониклись. Это к их услугам возникли специфическая индустрия и мощная культурная надстройка.

Ещё в 1997 г. в культовом сериале «Друзья» героиня Рейчел вдруг осознаёт, что обедать в ресторане в собственной компании ей интереснее, чем с кавалером. Ну и отменяет свидание, чтобы «не изменять самой себе». А в не менее популярном «Сексе в большом городе» лапочка Кэрри Брэдшоу ловит себя на том, что вынуждена праздновать события жизни своих друзей, но почему-то не свои собственные. Фильмов, где персонажи впрямую грешат сологамией, десятки, а так или иначе развивающих мысль, что «ад – это другие», – вовсе не перечесть.

Возникшая на идейной основе сологамии индустрия предлагает бесчисленные курсы и продвинутых коучей, которые подготовят вас к выбору себя как основного партнёра по жизни. Суть того, что они говорят, примерно такова. Любовь к себе – единственные отношения в вашей жизни, где результат гарантированно стоит любых инвестиций. Сологамия – не синоним нарциссизма. Она даже не отрицает отношений с другими людьми. Наоборот, такая позиция может сделать нас более привлекательными, поскольку независимые и жизнерадостные люди притягивают. Женитьба на самом себе – это заявление о том, что одиночество не худшая опция, чем отношения. Ведь можно всю жизнь напрасно прождать алые паруса, а на старости лет плакать по упущенным голевым моментам. Коли уж человек рождён для счастья, надо быть счастливым вне зависимости от манипуляций окружающих и жить в своё удовольствие. Мы ведь часто держимся за отношения, чтобы к нам не прилипло клеймо никому не нужного одиночки. А одиночество может и должно быть в кайф.

Тут, разумеется, возникает множество вопросов. Во-первых, сологамия – это в подавляющем большинстве женская тема, мужчины в ней почти не замечены. Не потому ли, что «сологамный мужчина» испокон века называется холостяком? Получается, наши реальные (Кант, Ньютон, Гоголь) или вымышленные (Шерлок Холмс, граф де Ла Фер, профессор Преображенский) герои тоже «выбрали себя», но без всякой театральщины. Так неужели весь сыр-бор вокруг сологамии только из-за того, что прелести этого образа жизни распробовали и женщины?

Во-вторых, насколько в выборе одиночества играют роль доходы, место жительства и профессия? Похоже, сологамию выбирают, как правило, дамы обеспеченные, которым мужчина-добытчик не нужен. У них либо вовсе нет детей, либо чада уже достаточно взрослые, чтобы можно было сосредоточиться на собственных хотелках. Но что делать, если ты не живёшь в Нью-Йорке или Москве, а в твоём городишке и пойти некуда, кроме бара с охотничьими колбасками? Будешь ли ты «счастлив с самим собой» в окружении местных завсегдатаев? И что делать, если доходы позволяют тебе ужинать в ресторане только два раза в месяц, а выставок голландского фарфора или распродаж брендовой одежды в местном ДК не наблюдается? Не завоет ли у окна своей пятиэтажки самодостаточный провинциал?

В-третьих, кто-нибудь всерьёз изучал, так ли уж счастливы выбравшие сологамию дамы? Не они ли по совместительству радикальные феминистки, о которых давеча рассказывали «АН»? Не они ли называют формой «бытового абьюза» ситуацию, когда бывший муж не помыл за собой посуду? Не они ли пышут личным счастьем в модных журналах: «Бедные, жалкие существа эти современные мужчины. Какие слабаки. Какие пустышки». А иногда и вовсе требуют у мужчин отдать им все рычаги власти в государстве в отместку за века харассмента и грязных носков.

Говоря об одиночестве, нужно разделять две расходящиеся тенденции. С одной стороны, в секуляризированном и обеспеченном обществе постмодерна будет и дальше расти число людей, которым с младых ногтей в одиночку комфортнее. Общество не имеет институтов, способных оказать реальное влияние на их выбор. Один так один – твоё дело. Ещё Фаина Раневская говорила, что вторая половинка есть только у мозга, задницы и таблетки.

С другой стороны, для миллионов стариков во всём мире одиночество является главной проблемой. Благодаря успехам медицины люди стали жить намного дольше. Но по той же причине они чаще страдают от болезней, до которых сто лет назад просто не дожили бы. В традиционном обществе на каждую пару приходилось 4–5 детей. И была очень велика вероятность, что к старости целая ватага родни будет жить где-то недалеко от стареющих пращуров и облегчать им жизнь. Сегодня детей рожают меньше, и они, скорее всего, живут за тридевять морей, а в качестве любви всей жизни у них – они сами. Одиноким пенсионерам нужна концептуально другая помощь от государства, общественных организаций или просто окружающих. Как ни парадоксально, часть идей им могут подсказать дети-индивидуалисты.

Модульный человек

В Скандинавии примерно 40% домохозяйств состоят из одного человека. В Англии, Германии, Франции одиночку можно обнаружить за дверью 30–35% квартир. И это тенденция далеко не одного только вечно разлагающегося Запада. В Японии, например, те же 35% одиночек. Их число за последние 20 лет выросло практически в любой стране. При этом мир не перестаёт со слезами потреблять слащавые фильмы и книги о возвышенной любви.

Что происходит? Катастрофа цивилизации? Научный руководитель Центра исследований модернизации Дмитрий Травин полагает, что это просто одна из граней перехода от традиционного общества к современному. Век назад считалось, что семья – это главная ценность, а одиночество – аномалия: «Типичный одинокий человек прошлого, как правило, к этому состоянию совсем не стремился. В идеале он хотел завести семью, однако, если это не удавалось или близкие люди умирали, одиночество могло стать неизбежным уделом».

Сегодня мир наполнился отнюдь не вдовцами и не монахами. Нынешние «синглтоны» (от англ. single – «один») стремятся даже не к одиночеству, а к более совершенной системе общения. В их понимании это не только жена, дети, родители и десяток друзей, а ещё не менее 100–150 контактов, которые есть в смартфоне любого горожанина. Плюс сотни «френдов» в социальных сетях, не считая случайных интернет-связей. Вернуть их к былой модели при помощи всевозможных скреп вряд ли возможно, потому что человек оказался в новой среде, занимается иной работой и иначе вынужден поддерживать связи.

Связи внутри крестьянской общины были безальтернативны: человек общался с односельчанами, работал и отдыхал по давно установленному распорядку, а мудрость черпал из проповедей в церкви. Прочность семьи в общине имела экономические причины: не завёл семью и не родил детей – останешься в старости без куска хлеба. Переселение из деревни в город, без которого немыслима модернизация ни в одной стране, априори создаёт новый вид связей – с людьми других национальностей и иного уровня знаний. Уже не родители выбирают сыну работящую избранницу, а он сам. Он может развестись, если увлечётся другой, а священник ему не указ в заводском цеху. По мере развития пенсионной и банковской систем экономическая необходимость в детях тоже отпадает.

Связи между людьми становятся разнообразнее и слабее. И горожанин постепенно достигает состояния, которое философ Элвин Тоффлер называл «модульным человеком». То бишь с каждым из своих знакомых мы стыкуемся лишь одним «модулем»: с кем-то – футбол по средам, с кем-то – лыжи зимой, с кем-то – дискуссии о буддизме. Остальные наши «модули» к каждому из этих людей отношения не имеют. С одним клёво гонять ночью на велосипедах, с другим – выпить вина и пообниматься. А у третьего есть катер.

Деловых «модульных» контактов и вовсе бесчисленное множество. А есть ещё соседи по даче: с одним можно купить в складчину газонокосилку, с другим – бензопилу, а третий знает всё об огороде. Конечно, сплочённости наших прадедов такие контакты не принесут. Однако именно эти «ослабленные» связи могут развить нас и позволить прожить интересную жизнь, какую и представить невозможно на фоне суеты между домашними и рабочими обязанностями.

Социолог Ричард Флорида пишет как раз о «силе слабых связей». По его мнению, у нас нет выбора – нынче мы просто не сможем ограничить общение семьёй и десятком друзей, даже если захотим. Интересы наших предков крутились вокруг работы, быта и культурного кода из знакомых каждому книг и фильмов. А сегодня даже ближайшим друзьям часто нравятся разные рок-группы и футбольные клубы. У людей стало больше свободного времени, чтобы искать в Интернете способы его потратить. Как следствие, всем захотелось «установить границы», чтобы развивать собственную индивидуальность.

Бывает, в одной семье муж и жена рьяно стремятся к самореализации, но почему-то надеются, что партнёр будет и традиционные роли отыгрывать, как раньше: жена варить борщи, а муж собирать с ребёнком конструктор. На фоне взаимных претензий примерный семьянин может чувствовать себя более одиноким, чем закоренелый холостяк. И в итоге решить, что в одиночку ему будет лучше. Другое дело, что поиски смысла и счастья могут оказаться сложнее и трагичнее той жизни, где человек являлся лишь функцией по производству детей и налогов. Его «самореализация» часто мигрирует в область компьютерных игр и порносайтов. А «бессмысленное» застольное общение заменяется беговой дорожкой в спортклубе, второй-третьей работой и посещением выставок искусства, в котором он ничего не понимает. Стоила ли игра свеч?

Но вернуть пасту в тюбик невозможно, если в стране сложились три важнейших условия для бунта одиночек. Дмитрий Травин объясняет: «Во-первых, необходимы высокий уровень жизни и формирование среднего класса, имеющего средства для приобретения отдельного жилья. Во-вторых, высокий уровень свобод, не позволяющий семейным патриархам удерживать людей в традиционном обществе насильственным образом. В-третьих, высокий уровень различных форм коммуникации, начиная с Интернета и заканчивая гражданской авиацией, дающей возможность много путешествовать». И Россия тут далеко не на последних местах.

Осень патриарха

Уже в середине 2000-х каждый третий маленький москвич рождался вне брака, а из каждых десяти зарегистрированных браков распадалось шесть. Число незарегистрированных союзов (гражданских браков) приближалось к 40% – это шведский уровень, один из самых высоких в Европе. А при позднем СССР без штампа сожительствовало не более 10% семей.

Социологам ещё только предстоит исследовать нынешний феномен гостевых браков: люди расписаны, но живут отдельно, потому что им так удобно. Таких пар всё больше, а ждать от них великой репродуктивности довольно наивно. Тем более 70% семейных москвичей и петербуржцев считают достаточным основанием для развода охлаждение чувств. Это раньше семья создавалась «раз и навсегда», а сейчас человек считает, что он имеет право проживать несколько жизней, несколько сценариев. У демографов это называется «последовательной полигамией»: многие даже не планируют идти под венец единственный раз, считая, что браков на протяжении жизни должно быть несколько. И не обязательно их регистрировать.

Само понятие семьи теперь довольно расплывчатое: по итогам переписи населения 2010 г., женатых мужчин оказалось на 15% меньше, чем замужних женщин. Следовательно, члены одной семьи по-разному оценивают свой статус. В нулевые годы 27% женихов в столице признавали, что женятся по расчёту, а 54% – не против, чтобы их обеспечивала жена. Однако, по мнению социолога Сергея Прозорова, нельзя сказать, что вот столько пар образовано по расчёту, а столько по любви: «Это всегда смесь множества факторов». Точно так же желание жить одному не имеет какой-то одной причины.

Взять, к примеру, японцев с их традиционно коллективной культурой, где конформизм и социальная гармония важнее индивидуализма, а интересы группы всегда отстаивались с самурайским рвением. Одной из причин устойчивости японской экономики была традиция, по которой крупные корпорации в кризис не отказывались от тысяч мелких поставщиков: работали себе в убыток, чтобы не дать «малышам» обанкротиться. Зато потом на «малыша» можно положиться: он привезёт деталь к конвейеру точно вовремя, а корпорация благодаря его надёжности колоссально снизит себестоимость товаров, экономя на складах и внутренней логистике. Выбор сотрудником корпорации – это, по сути, пожизненный наём, при котором человеку первый месяц не дают работы, чтобы он просто привык и со всеми подружился. Зато традицию «энкай» (выпивать после работы с начальством) он просто не может игнорировать. Однако даже на фоне таких скреп специалисты наблюдают у японской молодёжи ценности индивидуализма, мало чем отличающиеся от западных.

Более того: на фоне давления традиционных институтов возникают формы «ухода», невиданные в США или Европе. Например, явление «туалетных ланчей» у школьников, когда ребята предпочитают есть свой обед в туалетной кабинке, лишь бы не сидеть со всеми в столовой. Американцы бывают потрясены, зайдя на японскую дискотеку, где сотни людей «колбасятся» в полной тишине. Потому что у каждого свои наушники и своя мелодия. Японцы очень любят попеть караоке, и ещё недавно было принято снимать боксы на компанию в 5–10 человек. А сегодня 30–40% заказов – на караоке-соло. Спрос на индивидуальные путешествия в Японии даже выше, чем на Западе. Феномен «хикикомори», когда люди годами не выходят из своих квартир, – тоже японское ноу-хау.

Япония бьёт антирекорды рождаемости. Каждый третий японец живёт один – и дело не только в высокой продолжительности жизни, когда пенсионер рано или поздно теряет супруга. Согласно прогнозам, к 2035 г. половина японцев старше 15 лет будет свободна от уз брака. И правительство отреагировало в 2021 г. созданием министерства по делам одиночества, о появлении которого в России ещё раньше предлагала подумать Валентина Матвиенко.

Министр Тэцуси Сакамото подробно рассказывает журналистам всего мира о своей работе, цитируя русскую пословицу: «Одному жить – сердцу холодно». Он называет одиночество болезнью вроде алкоголизма. Пьянице ведь тоже бывает приятно напиться вечером под просмотр сериала. Но вряд ли он в целом по жизни чувствует себя счастливым. Одиноким людям тоже надо помогать выбраться из своей норы.

Сотрудники министерства и социальные службы Японии всячески поддерживают авантюры стариков. Хотя традиционный подход был другим: дескать, что тебе, старому, дома не сидится. К примеру, возникла у пенсионерок идея компашкой пройти через парк 5-километровый маршрут, но бабушки боятся, что им не хватит сил. Служба может бесплатно отправить с ними работника на каре в качестве страховки. Для здоровья очень важно общение, но побудить к коммуникации пожилого человека – самое сложное в любой стране. Мозг будет подсказывать ему всякие отговорки: что он плохо выглядит, что не хочется мыть после гостей рисоварку. Но пожилых японцев все куда-нибудь зовут (на выставки, в театр, в кафе), а постоянно отказываться неприлично. Ну а в компании уже любой распускает перья и забывает про болезни.

Но чем вся эта теория может помочь на практике? Что реально могут сделать социальные службы в России ради одиноких стариков? Тут два пути. Классический: организация для пожилых концертов, экскурсий, санаторного лечения. Принципы этой работы мало изменились с советских времён: у неё есть плюсы, есть минусы, но очевидно, что качественно улучшить жизнь одиноких пенсионеров она не в состоянии. По крайней мере без существенного увеличения штатов, финансирования, инфраструктуры. Надежды на это мало.

Директор благотворительного фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина говорит, что главная проблема – помощь старикам на дому. Тут даже 2–3 визита в неделю соцработника, который принёс мешок картошки, – это ни о чём, если старушка с постели встать не может. А частным помощникам такую работу в масштабах всей страны не осилить. Нужны дневные досуговые центры, куда пенсионеров отвозят на весь день, а вечером возвращают домой. А если нашлись родственники, которые годами героически ухаживают за одиноким человеком с деменцией, то помощь часто нужна им самим. Систему, учитывающую все нюансы, даже при наличии финансирования придётся выстраивать годами.

Другой путь – предлагать удочку вместо рыбы. Не возить пенсионеров автобусами на чаепитие к какому-нибудь памятнику раз в год, а выстраивать для них стимулы к самоорганизации. Конечно, это подходит, лишь когда одинокий пожилой человек не нуждается в специализированном уходе, но в состоянии сам найти в Интернете группу любителей караоке или скандинавской ходьбы. Он пока этого не сделал, потому что из каждого утюга слышит, что после 60 лет начинается «возраст дожития». И максимальная для него форма реализации – это сидеть с внуками, когда попросят. Важно, чтобы в эфирах телеканалов нашлось побольше времени, чтобы объяснить ему, как много у него ещё осталось возможностей.

И гражданская активность в отношении стариков пока однобока. Превалирует мнение, что помогать нужно только в благодарность за что-то: за победу в войне или за участие в ликвидации чернобыльской катастрофы. Либо сама помощь подразумевает спасение человека, который без неё буквально умирает. У самых прекраснодушных волонтёров, похоже, нет понимания, что от старших можно не только выслушивать наставления. Можно, наконец, самому делиться опытом, как в непонятную им цифровую эпоху жить и радоваться в одиночку.

Секрет долголетия

Хирург Алла Лёвушкина умерла в возрасте 92 лет. Когда «АН» рассказывали о ней, Алле Ильиничне было 88 и она работала в 11-й горбольнице Рязани на полную ставку. Её имя прозвучало в 2014 г., когда президент Путин вручил ей престижную врачебную премию «Призвание» в номинации «За верность профессии»: вот, дескать, образ бабушки из народа, которая курит трубку назло всем напастям.

ПРЕВРАТИВШИСЬ в знаменитость, Лёвушкина не стала у себя в больнице «потёмкинской бабушкой», которую начальство предъявляет гостям и ревизорам, чтобы расположить к себе. «Зайдёшь ко мне завтра, или послезавтра, или послепослезавтра», – объясняла Алла Ильинична, отпуская пациентку. Героине по идее самой надо помогать: детей у неё нет, она живёт в однокомнатной квартире с кучей кошек. Ей же, небось, тяжело каждый день добираться в больницу на маршрутке. Но она сама после работы заботилась о племяннике-инвалиде, городских птицах, бездомных собаках.

Какой-то благодарный пациент узнал её на улице, облапил бабушку ростом 150 см – и сломал ребро. Лёвушкина обиделась? Ничуть! Показывала перемотанную бинтами ногу: кошка прыгнула со шкафа, выпустив когти, кровь разлеталась брызгами. Барышни на 30 лет её моложе после такого просятся в реанимацию и неделями восстанавливаются на больничном. А она утром ковыляла на маршрутку.

Приезжие журналисты первым делом выпытывали у неё секрет долголетия. А она никогда не соблюдала диет, о правильном питании в голодной юности речи тоже не шло. Теннис? Фитнес? Не смешно! Просто Алла Лёвушкина умела жить для других. И даже в свои годы другим была очень нужна.