Жительница Краснодара забрала у малолетних детей и бывшего мужа квартиру, купленную на средства от продажи ипотечного жилья в Челябинске, утверждая, что крупную сумму ей дал брат. Эти деньги она якобы везла в сумке тайком от семьи. Суды «верят» в абсурдную версию, а правоохранительные органы ссылаются на суды и разбираться в обстоятельствах даже не пытаются.
Развод — дело болезненное
Когда интересы и ценности супругов расходятся и возникает решение разорвать брак, страдают не только дети, но и сами родители. Кто-то может затаить обиду, кто-то из мести — пойти на отчаянный поступок, который может даже выходить за рамки закона. Когда кто-то один перегибает палку, происходят жизненные трагедии.
К нам обратился Александр Котельников, который в 2018 году перебрался с семьей из Челябинска в Краснодар. Фабула его истории уже содержит очевидную несправедливость. Супруги продали квартиру на Урале, чтобы купить жилье на юге, однако после развода бывшая супруга стала утверждать, что приобрела «двушку» в Краснодаре на деньги брата, а о судьбе семейных денег от продажи квартиры в Челябинске ничего не знает. В итоге за бортом оказались бывший супруг и двое малолетних деток. А полиция почему-то игнорирует массив доказательств со стороны отца детей, подтверждающих, что он снимал деньги со своих счетов в период покупки, и верят на слово матери малолетних, которая живет с новым мужем и, мягко говоря, игнорирует сынишек от первого брака. С ее стороны нет ни одного документа, который объяснил бы происхождение «ее» денег. Расскажем подробнее, как развивалась история.
Купили квартиру и разъехались
Александр Котельникова с женой расписались в 2010 году в Челябинске. Через год у них родился мальчик-первенец, еще через два года — младший сын. Семья проживала в квартире, которую до брака подарил Александру его отец. Жить в однушке было тесно, поэтому решились на ипотеку. Взяли четырехкомнатную квартиру, за которую рассчитались деньгами от продажи «отцовского» жилья, материнским капиталом за второго ребенка и платежами по ипотеке, которые обеспечивал супруг. Жена в период брака не работала, потому что воспитывала детей. Много внимания требовал младший сын, у которого обнаружилась астма. Именно это заболевание и стало причиной, по которой в 2018 году супруги решили переехать на юг. Продав челябинскую четырехкомнатную квартиру, Александр положил вырученные деньги на несколько счетов в банках, после чего вся семья на машине отправилась в Краснодар. Первые две недели ютились в квартире родственника, а потом сняли двухкомнатную квартиру в микрорайоне Панорама. Договор об аренде супруги заключали вместе, хозяйка жилья помнит их как единую семью. Пока жили на съемной квартире, подыскивали вариант для покупки. В сентябре 2018 года приглянулась уютная «двушка», мужчина стал созваниваться с хозяином, обсуждать детали — квартиру решили брать. По словам Александра, с момента переезда он никак не мог найти свой паспорт: всё перерыл — нигде нет. Между тем медлить было нельзя — стали оформлять сделку на жену. Составили предварительный договор, внесли залог. Потом в течение двух недель Александр снимал деньги в банкоматах суточными лимитами. Отсутствие паспорта не позволяло заказать в банке сразу всю сумму. Примечательно, что все чеки о снятии средств в материалах дела есть. До полной суммы не хватало двухсот тысяч рублей, поэтому накануне расчета Александр занял сто пятьдесят тысяч рублей у знакомого и пятьдесят тысяч попросил у тещи. В момент передачи денег и получения ключей от квартиры супруги были вместе и, как укажет потом бывший продавец, выглядели счастливой и дружной семьей. Удивительно, но, по словам Котельникова, прямо накануне сделки он нашел свой паспорт в кармане куртки, где ранее неоднократно искал, ведь для сделки нужно было еще дать нотариальное согласие своей супруге. Переигрывать не стали — оформили всё на жену. Новая квартира нуждалась в ремонте, поэтому Александр взял один кредит и нанял рабочих. Чеки о покупке стройматериалов сохранились до сих пор. Если раньше между супругами были разногласия и они каждый раз делали выбор в пользу сохранения брака, то в конце декабря 2018 года отношения окончательно расстроились. Котельниковы решили разойтись. Когда Александр доделал ремонт, в новую квартиру въехала супруга с детьми. Их брак был расторгнут чуть позже — в феврале 2019 года. Сам Александр остался жить в арендованной квартире. По его словам, он понимал, что имущество нажито в браке и должно было достаться сыновьям. То есть Александр нисколько не противился положению вещей. Договорились, что дети будут проживать с матерью, а он будет их обеспечивать. По словам Александра, два месяца он исправно платил деньги бывшей супруге, но дети почему-то жили у него. В это время мама устраивала личную жизнь. Ну раз так, то зачем ей платить, если дети живут у него? Договорились, что он сам будет содержать мальчишек. Прошло восемь месяцев — дети живут с ним в съемной «двушке», а мама — с новым супругом в двухкомнатной квартире и готова снова родить. Ну раз так, надо по-другому проблему решать.
После того как Александр предложил бывшей съехать и уступить квартиру ему и их малолетним детям, началась настоящая война.
Александр понимал, что правда на его стороне: он максимально вложился в новую квартиру — ипотеку погашал деньгами от продажи отцовской квартиры, делал ежемесячные платежи. Кроме того, рассчитывался по долгам перед знакомым, отдал пятьдесят тысяч теще, возвращал кредитные деньги за ремонт...
Здесь следует вернуться к моменту расторжения брака и обратить внимание на ошибку, которую допустил мужчина, когда подавал заявление о разводе. Так как супруги расходились без особых скандалов, как взрослые люди, Александр не прибегал к помощи юриста, самостоятельно заполнял и подавал документы. Подготавливая исковое заявление в суд, взял за основу образец из Интернета, не исправив по тексту дату разрыва отношений с супругой — июль 2018 года — на реальную — декабрь 2018 года.
Более того, как следует из объяснений Александра, той осенью они постоянно принимали гостей и родственников, ездили вместе на отдых, а за день до покупки квартиры отмечали всей семьей его день рождения, что подтверждает факт их совместного проживания до конца 2018 года.
Два миллиона девятьсот тысяч рублей тайком от мужа
Когда дело дошло до раздела совместно нажитого имущества в Прикубанском районном суде Краснодара, представитель ответчицы, вероятно ухватившись за неправильно выраженную мысль истца, выдал удивительную версию событий: женщина сама купила двухкомнатную квартиру после разрыва с супругом, а деньги ей одолжил родной брат из Челябинска. Якобы она везла два миллиона девятьсот тысяч рублей наличными в своих вещах тайком от мужа. И самое удивительное, суд решил: раз супруги расстались в «июле 2018 года», то есть до покупки квартиры, значит, Александр Котельников никакого отношения к недвижимости не имеет. Заявления истца о том, что речь идет о технической ошибке, действия на суд не возымели. Естественно, Котельников обжаловал решение суда первой инстанции в апелляции и кассации, однако судьи, руководствуясь заложенной Прикубанским районным судом преюдицией об «июле 2018 года», отказали ему в удовлетворении жалоб. При этом Александр представил в материалы дела и детализацию по банковским счетам, подтверждающую снятие денег в период приобретения жилья, и телефонные биллинги, указывающие на то, что переговоры с продавцом вел именно он, а не супруга, подтверждали правоту Александра и многочисленные свидетели, утверждающие, что семейная чета Котельниковых распалась лишь в декабре 2018 года. Под сомнение была поставлена и возможность челябинского брата «подарить» сестре такую сумму, так как его финансовое состояние и закредитованность сделать это не позволяли. На вопрос суда, есть ли документальное подтверждение передачи денег брата сестре, адвокат ответчицы заявил, что «договор был заключен на словах, а расписок стороны не писали», притом что российское законодательство обязывает стороны совершать сделку в письменной форме на сумму, превышающую десять тысяч рублей. По словам Александра, районная судья пробыла в совещательной комнате менее минуты и вышла с подписанным решением об отказе. Это наводит на определенные мысли. Каким образом сторона ответчицы добилась такой лояльности со стороны органов правосудия? Как устные доводы могли перевесить мощнейшую доказательную базу истца и Семейный кодекс?
Тут важно заострить внимание на результатах психологической экспертизы, проведенной в отношении экс-супруги Александра, когда рассматривался вопрос об определении места проживания детей. В беседе со специалистом-психологом женщина, не предполагая, что в будущем может зайти спор о разделе имущества, сообщила, что квартира покупалась совместно, а разрыв отношений произошел в конце декабря 2018 года.
Правоохранительные органы... дремлют
Противоречивые показания экс-супруги, абсурдная версия о деньгах брата, ее незаинтересованность в судьбе семейных денег (если она купила квартиру на свои деньги, то куда делись деньги с продажи ипотечной квартиры?) вынудили Александра Котельникова обратиться в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества в связи с тем, что женщина похитила имущество, принадлежащее заявителю и двум его малолетним детишкам, введя суд в заблуждение, сообщив ложные сведения. В заявлении сказано, что бывшая супруга с новым мужем проживает в похищенной квартире, при этом воспитанием детей от первого брака не занимается. Более того, когда мальчишки жили у матери, к ним применялось насилие, о котором свидетельствуют судебные акты Прикубанского районного суда Краснодара, признавшие женщину и ее нового избранника виновными в нанесении детям побоев, с назначением штрафа в размере пяти тысяч рублей каждому.
На удивление правоохранительные органы стали раз за разом отказывать в возбуждении уголовного дела, ссылаясь на решение гражданского суда. Но ведь это противоречит правовой позиции Конституционного суда России, изложенной в постановлении от 21.12.2011 №13-П, который прямо указал, что решение по гражданскому делу не может носить характер преюдиции для уголовного преследования, поскольку не устанавливает вину стороны спора! То есть речь идет о том, что следственные органы неверно трактуют Уголовно-процессуальный кодекс? Но в связи с чем? По причине непрофессионализма? А может, быть делают это намеренно?
Несмотря на наличие возможных признаков состава преступления, правоохранительные органы не принимают мер к возбуждению уголовного дела. Получается, что возможное преступление укрывается от учета и при этом грубейшим образом нарушаются права малолетних детей? Почему бездействует Прокуратура Прикубанского округа Краснодара, раз за разом возвращая КУСП для проведения формальной доппроверки?
Почему до сих пор не опрошены бывшие собственники квартиры — супруги Мироновы, получившие непосредственно от Котельникова деньги за продажу недвижимости? Почему не проведен «полиграфный» опрос заинтересованных лиц? Почему не выясняется происхождение денег у брата экс-супруги? Почему не дается оценка письменным доказательствам, представленным Котельниковым? Показаниям свидетелей?
Эти и многие другие вопросы остаются без ответа.
Наша редакция будет следить за ситуацией.
Данный материал является официальным запросом в правоохранительные органы для проверки изложенной информации и принятия законного процессуального решения.