Награжденный «Орденом Мужества» боевой офицер стал инвалидом после банальной операции в одной из московских городских больниц
После того как в одной из московских больниц военнослужащему Николаю Гусеву по знакомству сделали неудачную урологическую операцию, он был уволен из армии, стал инвалидом, от него отказалась жена. Став бездомным, ветеран боевых действий, имея боевые награды, скитался по съемным углам, угодил в дом престарелых - пережил буквально ад на земле.
Выброшенный на произвол судьбы защитник Родины, нуждающийся в постоянном уходе, пытается добиться от государства малого - операции по протезированию, которая позволит ему стать самостоятельным человеком. Городская клиническая больница г. Москвы, где была проведена злополучная операция, на наш взгляд, могла бы оплатить лечение, однако открещивается от ответственности, а суды вместо защиты прав лишенного сил гражданина встают на сторону сильного государства. Выбросить человека на помойку как отработанный материал, похоже, для них обычное дело.
Однобокое «мужество»
Когда мы узнали жизненную трагедию Николая Гусева из Калужской области, то долго не могли прийти в себя. Неужели так бывает? История офицера в отставке, ветерана боевых действий, награжденного «Орденом Мужества», заставляет задуматься о многом: о благодарности за заслуги гражданина перед Отечеством, о социальной защищенности одинокого человека, о верности близких, о врачах, которые давали клятву Гиппократа… И если Николай Гусев в свое время присягнул в верности Родине, с честью выполнял свой воинский долг, терпел тяготы и лишения службы в «горячих точках», то его окружение в трудную минуту с чудовищной легкостью от него отвернулось.
Для многих деньги – это самое священное из всего, что их окружает. Деньги – это власть, влияние, возможность «кушать» все, что нутро пожелает. Но при этом люди могут оставаться прежними, мелочными, жадными, не желающими изменить себя и улучшить свою природу. А бывает, что деньги – это лишь средство, которое позволяет совершать поступки и решать сложные задачи. Пока еще есть на свете Николай Гусев, существует и возможность ему помочь. И помочь можно не только унизительным для боевого офицера сбором пожертвований, но и в рамках возмещения нанесенного ему ущерба от лица государства, которое майор в свое время доблестно защищал. Мы очень надеемся, что данный материал прочтут лица, принимающие решения, надеемся, что у кого-то дрогнет сердце, и прежнее безразличие к человеку обернется его спасением.
Операция на судьбе
К 2014 году Николай Гусев не получил собственного жилья от Минобороны. Квартира его жены находилась в Калуге, а сама супруга трудилась терапевтом в одной из больниц Москвы. В очередной отпуск Николай ехал домой с проблемами по урологической части. Простатит не давал ему продыху, боль сопровождала его в быту, на службе, на учениях. Офицер пытался лечиться самостоятельно, но никакие лекарства не помогали, становилось только хуже, военные врачи разводили руками. Очередной отпуск стал для майора крайним. После него он уже не вернулся в строй. Хорошо хоть жив остался.
Так как его супруга много лет работала в современной столичной клинике, он попросил ее узнать в урологическом отделении, могут ли ему как-то помочь с лечением. Жена поговорила с главврачом, он обещал помочь, но так как разобраться в проблеме заочно было невозможно, посоветовал привезти мужа в больницу на обследование. В учреждении принимали людей только со столичной пропиской, но для родственника сотрудницы сделали исключение. Именно поэтому в выписном эпикризе не будет указан адрес проживания Гусева, а в суде представители медицинского учреждения будут говорить о том, что к ним в тяжелом состоянии на госпитализацию поступил москвич. По словам Николая Гусева, его поселили в отдельную палату, куда пришел заведующий урологическим отделением Игорь Николаевич О. Он сообщил о необходимости обследования, которое займет неделю.
Через неделю Гусеву сообщили, что нужна небольшая операция, небольшое рассечение, уверили, что бояться нечего, там все просто, сам заведующий будет ее проводить. Николай с детства боялся операций, а в этот раз переживал страх особенно остро.
- Во время операции мне что-то нарушили, резанули жизненно важный орган, и, когда я был уже в палате, началось внутреннее кровотечение, меня пронизывали сильнейшие боли, я терял много крови, - рассказывает Николай. - Благо, жена была рядом, стали переливания делать, второй, третий день температура, короче, я умирал. Я стал просить: «Везите меня в госпиталь, что-то происходит». Я катался от боли, а они мне кололи в вену сильнодействующие вещества. Хорошо, что супруга оставалась рядом. Если бы не она, я бы с вами сейчас не разговаривал. То легче становилось, то снова боли адские. И так я три дня промучился. Сделали рентген, провели консилиум. Увидели – я умираю. Через начмеда положили на операционный стол, несколько хирургов зашивали мочевой пузырь, я три-четыре часа пролежал на столе в анестезии. После этого я был в реанимации, потом меня перевели в палату. Оказалось, что во время операции мне сделали биопсию и диагностировали онкологию. И в итоге вместо недели я пролежал в больнице два месяца. Перед самым новым годом жена меня просто забрала без выписки. «Я тебя уже сама буду смотреть, дом есть дом», - сказала она.
Что дальше?
В Калуге Николая пытались подлечивать на дому, однако ему становилось хуже, мочевой пузырь не держал, поднималась температура. Офицера направили в калужский госпиталь, где он пролежал три недели. Гусев добрался до комендатуры, где его стали обвинять в том, что он уклоняется от службы, грозили уголовным делом. Потом были три недели в госпитале в Подольске. Но и там офицеру помочь не смогли. Военные врачи намекнули, что его едва не погубили московские медики, именно они допустили ошибку, из-за которой он теперь страдает. В итоге Николай опоздал из отпуска на три месяца. Так как у него были серьезные проблемы с мочевым пузырем, и в довесок диагноз «онкология», из воинской части его направили в госпиталь Ростова-на-Дону, но и там врачи оказались бессильны. Потом был Главный военный клинический госпиталь им. академика Н. Н. Бурденко в Москве. По итогам Николая Гусева решили уволить с военной службы, присвоили категорию Д – полностью не годен к строевой службе в связи с диагнозом «онкология».
По приезду в Калугу медико-социальная комиссия присвоила мужчине вторую группу инвалидности, назначили памперсы – 5-6 штук в день. Пыталась как-то исправить ситуацию и супруга Николая. В апреле 2016 года она поговорила с заведующим больницей: дескать, у мужа был обычный простатит, а вы его угробили. После этого пациент снова под видом москвича лежал в злополучной больнице, где, как и прежде, ничего сделать не смогли. «Вам нужно в НИИ урологии», - сказали они, распрощавшись с пациентом. В НИИ, конечно, Николая направили, но попасть туда не так-то просто, потому что квота. Пришлось снова путешествовать по госпиталям. В Бурденко на этот раз усомнились в онкологии и провели анализ – рак не подтвердился. С одной стороны, это хорошо, но с другой – не являлась ли онкология неким оправданием для врачебной ошибки? Как оказалось впоследствии, именно на онкологию медики и ссылались. Проще сказать, что человек изначально был безнадежен, чем признать, что он стал таким после врачебного вмешательства.
Как вы думаете, чем помогли Николаю Гусеву в НИИ урологии? Конечно же советом. Они сказали, что нужно ставить искусственный сфинктер импортного производства стоимостью более миллиона рублей, однако финансирование необходимо возложить на то медицинское учреждение, которое допустило ошибку. По словам Николая, сам академик Захарченко подтвердил, что ответственность лежит на врачах, которые проводили ему операцию.
Хождение по мукам
В ответ на претензию, которую направил главврачу городской клинической больницы г. Москвы Гусев, его устно заверили, что окажут всяческую поддержку, однако дальше слов дело не сдвинулось. Казалось бы, в данной ситуации нужно было бы чуть больше поднадавить, быть понастойчивее, не сдаваться, однако вы представьте, каково бороться за свои права, когда ты инвалид, за которым требуется постоянный уход, когда моча вообще не держится и каждые два часа необходимо менять подгузники. Отставной офицер делал все, что мог, но нигде поддержки и содействия не нашел.
В какой-то момент жена изменила свое мнение о супруге. Устала, видимо, следить за близким, больным человеком. В конце концов супруги развелись, и Николай остался без жилья.
- Куда деваться? Жилья нет, инвалид второй группы, за мной нужен уход, - рассказывает Николай. – Куда я только ни обращался, никто не помог. Мне полковник говорит: «Ты виноват сам, надо было выбирать нормальную жену. Я со своей прожил 35 лет, она б меня на улицу не выгнала». Посоветовал уйти в интернат, не на улицу ведь. Я обратился в минздрав, органы социальной защиты. Так как у меня пенсия хорошая, я инвалид и имею льготы, меня взяли в дом престарелых. Но, скажу вам, не дай бог туда попасть. Я не получал никакого ухода, только пенсия моя таяла. Там выгодно жить только тем, у кого маленькая пенсия. Я пытался бороться за свои права с интернатом, но все бесполезно. Они и историю моей болезни потеряли и еще пытались меня выставить виновником разногласий – якобы, я сам нарушаю распорядок, веду себя неподобающе. И в очередной раз меня выставили за порог. Делай, что хочешь…
С тех пор Николай пытался снимать жилье, но его всюду выгоняли, однако не за его нрав, а за то, что он полуходячий гражданин с недержанием мочи, испытывающий боли. В таких условиях было трудно что-то предпринять. Когда нет рядом человека, который посочувствовал бы, разделил бы трудности, поддержал, помог обратиться куда следует. И если у читателей возникает вопрос, а почему бы не обратиться в обычную поликлинику и добиться через Минздрав денег на протез, то отвечаем: Николай обращался.
- Искусственный сфинктер нельзя поставить абы какой. Нужен конкретный импортный АМС-800. По квоте делают только слинг в НИИ урологии, который мне не поможет. Установку искусственного сфинктера можно сделать только в Москве, операция опасная, искусственный орган дорогой, еще нужно посмотреть, приживется он или нет, - говорит Николай.
Судебные скитания
Когда мог, Николай Гусев обращался в суд, пытался взыскать с врачей средства за причиненный ему вред, чтобы на эти деньги провести дорогостоящую операцию, однако сторона оппонентов представила экспертное заключение, в котором специалист называет врачебную ошибку осложнением, которое бывает в 0,5 – 2% случаев. Иными словами, медицина сделала все возможное для того, чтобы помочь пациенту, однако за осложнение она отвечать не берется, это боль уже самого пациента, а необходимая Николаю операция является дорогостоящей, но профинансировать ее, увы, ни учреждение, ни ОМС не сможет.
По словам Гусева, все медицинские документы московской больницы из истории болезни каким-то образом пропали, а судебно-медицинская экспертиза проходила более года. После того, как он написал заявление в суд о возврате документов, пришло заключение, что он якобы здоров, несмотря на то что его неоднократно обследовали в госпитале Бурденко и поставили вторую группу инвалидности и документально подтвердили недержание мочи 90 процентов. Странно еще и то, что были утеряны документы о диагностированной в ГКБ онкологии. Гусев утверждает, что все доказательства имеются в деле №2-1-6-2019 в Калужском районном суде, но давать им должную правовую оценку никто не хочет.
Он обращался во множество инстанций: и в прокуратуру Калужской области, и в военкомат, и в следственные органы, и в адвокатскую палату области, и к депутату Госдумы РФ, однако на все его обращения приходят одни отписки. Прослужив в армии более 25 лет и оставшись наедине со своей бедой, он просит помощи у государства, которое защищал, но сталкивается с глухой стеной безразличия.
После долгих скитаний по квартирам Николаю встретилась женщина, которая прониклась к нему сочувствием и приютила у себя, пытается ему помогать, но, к сожалению, не обладает такими ресурсами, которые решили бы проблему. Отставной майор Гусев тоже пытается делать все возможное. Ему удалось взять в рассрочку жилье, типа коморки папы Карло, в которой умещается одна кровать. Главное, чего хотел бы защитник Отечества – это снова стать самостоятельным, чтобы справляться с невзгодами, пытаться строить новую жизнь…
Наша редакция надеется, что после прочтения данного материала найдутся люди, которые смогут повлиять на ситуацию, отстоять право Николая Гусева на полноценную жизнь и вернуть ему доверие к обществу и близким людям.