Меня приглашали в Михайловский кадетский корпус выступить о книге об Александре Крынине еще в январе, но смог вырваться туда в начале марта. И рано утром 3 марта я шел в Михайловский кадетский корпус. Можно было подъехать на маршрутке, но я решил пройти пешком и, идя по улице, вспоминал эпизоды из жизни героев своей книги «Герои СВО. Символы российского мужества», того же Саши Крынина, который этими дорожками ходил по Воронежу, и по которым теперь в увольнения спешили нынешние кадеты, ходили курсанты военного училища – бывшие кадеты, офицеры воинских частей – тоже бывшие кадеты. Ходили… Ходили и кадеты более сотни лет назад, и мне почему-то казалось, что мой город не просто город обычных граждан, а наполнен жизнью и судьбами молодых ребят, которые гражданской жизни предпочли армейскую.
Слабый морозец освежал. Мне легко дышалось, хорошо думалось…
Вот показался постамент с самолетом «Миг-21» – памятное всем воронежцам место. Я прошел мимо военной прокуратуры, дома 56, где когда-то жил, миновал двухэтажку медучилища и за забором показался когда-то интернат, а теперь Михайловский кадетский корпус.
Оказавшись на площадке перед учебным зданием, подошел к мемориальной доске Саше Крынину. Поклонился. Что-то вспоминал. И вот по ступеням поднялся и вошел в холл.
Меня ждали. Подписывал книги кадетам, когда позвали наверх. Несмотря на свои за шестьдесят, взбежал на четвертый этаж и вошел в заполненный до последнего сиденья актовый зал: ряды заполнили мальчишки в зеленой, а кто постарше в черной с белыми погонами форме. Они встали, приветствуя гостя, что вызвало у меня волнение: меня ждали дети.
– К вам пришел автор книги о героях специальной военной операции, где рассказано и про Александра Крынина, - представила меня заместитель директора Елена Михайловна Коротина.
Я начал издалека, вспомнил поэта Егора Исаева, который говорил о западниках: «Не гоните третью волну противостояния… Мы две волны отбили… Первую – Наполеона. Прогнали его. Вторую немцев, Гитлера… Отобьем и третью». Жаль, что только с нами этого поэта-фронтовика Егора Исаева уже не было… Сказал, что жил рядом в 1969-1971 годах и знал здесь каждое дерево, каждую тропку… И вот теперь в этом здании учатся кадеты… И перешел к теме своего визита, заговорил, о том, что здесь и на протяжении шести лет ходил, сидел на каком-то месте Саша Крынин… А теперь сидит кто-то из кадетов… Заговорил о том, что подвигло меня к написанию книги… Как узнал о гибели майора Вакулина – однокурсника моего сына по Воронежскому институту радиоэлектроники… Как не отпускала меня его судьба и стал собирать материалы о его жизни: как учился, кем хотел стать, как стал курсантом, как лейтенантом уехал на Чеченскую войну, как наградили его орденом Мужества. Как служил, как попал под сокращения, как потом все равно восстановился.
Для него главное было не карьера, а служение в Вооруженных силах… Как потом майором поехал на Украину. Как отзывались о нем: «У Вакулина был дух воина. Он обратку не давал…» О том, как берег молодых офицеров. Как сам поехал на задание, сказав лейтенанту: сам съезжу, посмотрю, все узнаю, и только потом тебя пошлю… И погиб…
Ребята слушали… А когда перешел к их бывшему кадету Александру Крынину в зале повисла абсолютная тишина. Я знал, что кадеты многое знали о своем старшем товарище, но снова и снова, как и в других выступлениях, говорил о пути этого мальчика, о его воспитании бабушкой и дедушкой (что ж, выпало так), о тяге к военному делу, о его желании попасть в кадетский корпус, и как его желание осуществилось, как учился в кадетском корпусе, как потом поступил в военное училище – он шел к намеченной цели. Как окончил училище, как начал служить в Клинцах, как к нему приехала ставшая его женой москвичка Марья, как его через полгода со взводного перевели на командира роты в Ельню, как с роты повысили в зам. начальника штаба батальона, как он поехал выполнять приказ на Украину, как воевал, как попал в передряги под Харьковом, как там погиб…
И напомнил, как на открытии памятной доски на корпусе жена Саши Марья подвела к доске сына и сказала:
– Это папа…
И тот:
– Да, папа, – ручка у мальчика потянулась к голове. Он узнал его на мемориальной доске… И приветствовал…
Рассказал о друге Саши Крынина – Максиме Иванникове… Они вместе учились в кадетском корпусе, вместе в училище, вместе поехали служить в Клинцы, и когда Саша погиб, Максим сказал: «Я за него отомщу…»
И вот его спасали в госпитале… И просили всех помолиться за его здравие… И видел, с каким чувством соучастия восприняли просьбу ребята.
Потом говорил об однополчанине Александра Крынина Денисе Михайлове… Как он рос… На каких рассказах воспитывался… Как оказался вместе с Сашей Крыниным на Украине… Как вместе отбивали врага… Вспоминал заповеди кадетов о товариществе, воинском братстве… И если бы не уроки у кадетов, еще многое бы рассказал о героях книги.
В заключении Федоровя дарил свои книги о Егоре Исаеве с пожеланиями, кому повторить жизненный пути выпускника корпуса Алексея Суворина, уроженца, как и Егор Исаев, села Коршево в Бобровском районе – на боевой ниве публицистики; генерала Мосина – создателя винтовки; создателя лампочки накаливания Лодыгина… Желал стать такими же яркими воинами, как выпускники корпуса генерал Иванов, командовавший армией в Первую мировую войну, генерал Улагай, чьи полки не могли сокрушить… И чувствовал, что общается не просто с заурядными мальчишками, а с цветом нашей будущей Армии и Страны. Эти ощущения захватывали.
И обращаясь к кадетам, не только, как к михайловцам, но как к крынинцам, прочитал стихи из поэмы Егора Исаева «Суд Памяти»:
– Вы думаете павшие молчат?
Конечно, да – вы скажете. Неверно!
Они кричат, пока еще стучат
Сердца живых и осязают нервы…
Они кричат и будят нас, живых,
Невидимыми чуткими руками.
Они хотят, чтоб памятником их
Была Земля с пятью материками…
И все, встав, почтили память Александра Крынина минутой молчания…
Спускаясь на первый этаж, заглянул в библиотеку, где были выставлены мои книги и сидящим за столами кадетам показывал на издания и рассказывал:
– Это серия «Замечательные люди Воронежского края»… Книга о Троепольском… Великом миротворце… Эта о Генеральном прокуроре Сухареве, тоже воронежце, он воевал, спасал СССР… Эта о кинорежиссере Василии Панине… Мальчишка из сельской глубинки, а стал кинорежиссером… Эта о священнике Стефане Домусчи… Он не только оберегал нас, за нас молился, но и прославил наш край – писал пейзажи… Картины… Эта о Романе Филипове…
Прощаясь со мной, Елена Коротина сказала:
– Ведь Саша тоже был моим учеником… Я не поехала на похороны, у меня случился сердечный приступ…
В планах уже зрела книга об Александре Крынине. Я покидал корпус с уверенностью, что многие мальчики имя Саши Крынина будут нести в сердце. С ним гордо пойдут по жизни и свои дела, поступки будет сверять со старшим лейтенантом Александром Эдуардовичем Крыниным. Спрашивать себя: а как бы поступил кадет Крынин?