Пожилые во все века ворчали, что молодёжь пошла не та: слабее и глупее их самих. Что не мешало человечеству создавать новые ценности и добиваться колоссального материального прогресса в последние 200 лет. Но с начала XXI века у традиционного недопонимания поколений появился новый триггер – Интернет. Отцы заговорили, что их дети проводят в Сети больше времени, чем они сами на рабочем месте. В этой чёрной дыре у юных формируются совсем другие мозги – ни революции, ни книги, ни телевидение не приносили подобного эффекта. А с тех пор как Интернет поселился в мобильных телефонах, для человечества и вовсе наступили окаянные дни – достаточно посмотреть на пассажиров в метро. Но большинство исследователей говорят, что всё сложнее: Интернет лишь лакмусовая бумажка для поколения, ключевая характеристика которого – зацикленность на собственном «Я». И «процесс пошёл» задолго до появления первого смартфона.

Первая буква в алфавите

«АН» подробно рассказывали, как в 1970‑е годы в штате Калифорния родилось движение за высокую самооценку. Просто до гениальности: если ты ценишь себя, ты и к другим относишься уважительно, лучше работаешь, больше платишь налогов и в итоге делаешь свою страну процветающей. Человек с высокой самооценкой не будет воровать, халтурить, бахвалиться, плести в курилке заговоры против коллег – он выше этого.

По сути, это идеал гражданина, каким его представляли ещё Платон и Аристотель. Но они не поднимались до таких обобщений: если ты думаешь, что ты лучше всех, то ты постепенно становишься лучше всех! Племенные правила игры как раз требовали быть с большинством и слушать старших. Сегодня всё наоборот.

На несколько лет повышение самооценки стало важнее вопросов войны, мира и снижения государственного долга. Было сформировано 50 отделений Национального совета по вопросам самооценки в США и 11 международных. К 1994 г. не менее 30 штатов приняли 170 нормативных актов, направленных на формирование и поддержку высокой самооценки. «Не важно, чем ты занимаешься, важно, какой ты» – кричали уличные плакаты.

Подстроились проповедники: «Если вы не любите себя, вы не можете верить в Бога». В школах начали давать такие темы сочинений: «10 качеств, которые мне в себе нравятся» или «Что делает меня особенным». Для исправлений в тетрадях использовали сиреневые чернила вместо красных. Школьные власти Массачусетса обязали на уроках физкультуры прыгать на скакалке без скакалки, чтобы не травмировать самооценку неловких детей. До лазания по канату без каната вроде бы не дошло, но вместо побед школьников стали награждать за участие. К середине 1990-х каждый четвёртый диплом в колледжах выдавался с отличием, хотя общенациональные результаты Академического оценочного теста снизились, притом что 15 лет назад отличников было менее 8%.

Но потом оказалось, что ценность самооценки притянута за уши: политики нередко давили на учёных, чтобы получить нужные результаты исследований, да и сами исследователи быстро сообразили, где бойкая тема. До сих пор не выявлено никакой корреляции между повышением самооценки и успеваемостью. Трудное детство не является важным фактором развития алкоголизма. Клише о хулигане с низкой самооценкой опровергнуто: многие домашние насильники оказались крайне высокого мнения о себе, а кулаки в ход пускали, когда домочадцы позволяли себе в их величии сомневаться. Гитлер тоже отличался высокой самооценкой и был крайне инициативен.

Но ящик Пандоры невозможно закрыть. В любом книжном магазине по сей день сотни предложений «как перестать сомневаться в собственном величии и сделать свою жизнь грандиозной». Из каждого утюга нас побуждают стремиться к идеалу и внимать вымыслу, будто мы являемся чистой доской и можем вылепить из себя что угодно. А чем могут стать для современного перфекциониста социальные сети и гаджеты с фотокамерой? Жидкостью для розжига углей. Зеркалом, перед которым родился и умер Нарцисс.

Средний американский подросток проверяет телефон 80 раз в день. Недавно департамент полиции Нью-Йорка предупредил народ об опасности возгорания телефонов, поставленных на зарядку и оставленных на ночь под подушкой. Зачем же держать гаджет под подушкой? Психолог Джин Твенге в бестселлере «Поколение I» цитирует типичный ответ тинейджера: «Я хорошо сплю, только если знаю, что телефон рядом». Телефон – это спасательный круг, часть тела и даже любовник.

Айдженеры (поколение родившихся после 1995 г.) в среднем тратят 2, 15 часа в день на написание текстовых сообщений, около 2 часов – на мониторинг сайтов, ещё полтора – на игры. И не нужно фыркать, что это только у американцев так. В Европе цифры схожие. Да и в самой Америке в рамках тенденции ведут себя дети всех рас и национальностей, не важно, их родители перебрались в Штаты вчера или предки приплыли на «Мэйфлауэре» 400 лет назад.

Родители дивятся: детишки совсем не стараются, как они сами в юности, скорее получать водительские права. Количество работающих за деньги 8-классников снизилось вдвое, хотя работу нынче найти несложно. В 1980-х 70% старшеклассников работали летом, сегодня – 43%. Большинство просто ждут, когда родители купят им нужную вещь.

Нынешние выпускники были на свиданиях вдвое реже беби-бумеров, которые старались улизнуть от опеки родителей, чтобы создать собственную модель взрослого мира с алкоголем, травкой и поцелуями на заднем сиденье. Сегодня школьники всё реже гуляют без родителей. А кто постарше, выбравшись на свидания, ходят друг к другу в гости или вместе занимаются шопингом. 40% выпускников ещё не пробовали алкоголь. В 1991 г. 50% девятиклассников дрались в течение года, в 2015-м – уже 25%. Их называют «зевающим поколением»: в 20 лет им как будто сорок.

Почему же «зеваки» никуда не ходят, а только сидят дома и строчат сообщения? Феерический ответ подростка из книги Джин Твенге: «Люди ходят на вечеринки от скуки, а у нас есть Netflix, и можно заняться интересным делом – посмотреть сериал». Айдженеры одержимы безопасностью. Они самые аккуратные водители в истории и очень редко сбегают из дома. Только половина из них ссорится с родителями более трёх раз в год. За их отказом от алкоголя часто стоит страх напиться и утром обнаружить себя героем соцсетей с миллионами просмотров. Распространён тип 16-летнего зануды, который прямым текстом говорит, что сексом заниматься опасно, а романтические отношения приводят к выработке окситоцина, вследствие чего может сформироваться эмоциональная привязанность к партнёру.

При этой закрытости они ведут непрекращающуюся презентацию себя в соцсетях, которая часто оборачивается неврозом. Во-первых, фотографирование себя для всеобщего обозрения ради комментариев и лайков требует от окружающих реакции: «Если кто-то не отметил тебя на фото, значит, он либо обиделся, либо больше не считает тебя своим другом». Тревожность повышается даже при отсутствии ответа на сообщение или пост. Психолог Пол Робертс иронизирует: «Если бы я в молодости приставал к прохожим на улицах со своей фотографией, предлагая её лайкнуть, мне бы навешали люлей».

Во-вторых, вроде бы понятно, что соцсети показывают лишь фасад личности. Но многие айдженеры впадают в депрессию при виде чужого благополучия: мол, на фоточках все окружающие счастливы, кроме меня. Значит, я лузер! Если бы ребята больше общались вживую, им через день кто-то плакался бы в жилетку и они считали бы свою долю более счастливой. Но сегодня даже разговоры по телефону вытеснены сообщениями в мессенджере.

В-третьих, современные хулиганы уже никого не запирают в шкафчиках для одежды. Они творят кибербуллинг: нападают с фейковых аккаунтов или заманивают знакомых в групповой чат, чтобы поиздеваться. А способность юных противостоять анонимной травле невелика. Это с живым противником можно подраться или объясниться, а в Сети кажется, что тебя ненавидит весь мир. В 2007–2015 гг. число самоубийств среди американских подростков скакнуло на 46%. Всего за 8 лет! Типичная ситуация: чтобы собрать побольше лайков, девушка выкладывает фотки в прозрачном бикини. А столкнувшись с простыми мужскими откликами, сутки рыдает в ванной.

Политика дня

Но не нужно спешить обвинять во всём зависимость от Интернета. Роль родительского воспитания, например, сильно недооценена. А молодёжь, с такой лёгкостью пристрастившаяся на каждом углу делать селфи, – это дети поколения самооценки. «Ты невероятна. Твоя улыбка изменит мир» – слышали они с пелёнок. Стоит ли удивляться, что теперь они нервно ждут одобрения подписчиков на своё новое фото в социальной сети?

Это ведь родители придумали следить за ними с помощью приложений в том же айфоне. Это родители сопровождают их в школу до 10–11 лет. Как пишет Павел Усанов из Европейского университета, гиперопека в школах разрушает культуру индивидуальной ответственности и риска. Правительство начинает заботиться о том, чтобы никто не мог подталкивать детей на качелях, приносить домашнюю еду в школу и раздавать на территории школы приглашения на день рождения. Восьмилетний мальчик из Нью-Йорка, оторвавший у одноклассницы пуговицу с пальто, был обвинён в сексуальном домогательстве. А если 15-летнюю барышню прихватили за коленку, то спецы по гендерным вопросам убедят, что ей «сломали жизнь» и принудительно отправят на многочасовую реабилитацию. Их родителей ещё недавно учили быть лучшими, а их самих мотивируют на каждом шагу изображать из себя жертву и требовать больше привилегий.

И айдженеры прямо сейчас меняют систему ценностей, на которых стоит Америка. Под них подстраиваются индустрия развлечений, политики, университеты, церковь. В любой религии человек верит в существование чего-то большего, чем он сам. Но айдженерам это не подходит: слишком много правил, слишком мало ответов. «Бога не должно быть слишком много, потому что он нужен только для решения проблем», – формулирует подросток в книге Кристиана Смита «Поиск души».

Только 16% тинейджеров читают книги или журналы не по учебной программе. А в 1970-е таких было большинство. Каждый третий за год не прочитал ни одной книги – в три раза больше, чем полвека назад. Газеты в 1990‑х читали 70%, а сегодня – только 10%. Психологи сокрушаются: многие ребята просто не способны долго концентрироваться на книге или погружаться в изучение сложных тем, поскольку привыкли кликать мышкой и скроллить ленту. Но школьные правила запрещают принуждать деток читать более 20 минут в день. В популярном мультике библиотекарь говорит подростку про книгу: «Представь, что это длинное текстовое сообщение».

А что произойдёт, когда такой тип окажется в университете? Он имеет доступ к любой информации, но предпочитает сутками рассматривать изображения котиков или незнакомых людей. Он требует обратной связи даже от Бога и всё чаще соглашается, что детство – лучший период в жизни, в который хотелось бы вернуться: «Потому что у взрослых слишком много обязанностей». Правильно: он устроит бунт. Вчера студенты хотели, чтобы с ними общались как со взрослыми, а сегодня – как с детьми.

Ещё одна типичная ситуация с айдженерами: к ним на лекцию пришёл известный профессор и рассказал об инквизиции. Но вместо кучи вопросов и яркой дискуссии он слышит детский плач: «Как вы можете такое говорить? Немедленно покиньте наш кампус». Безопасность трактуется так: человек должен быть не только избавлен от риска попадания в ДТП, но и полностью защищён от общения с теми, кто не согласен с его мнением. А если этот кошмар всё-таки случился, то университет должен создать таким людям «безопасное пространство», где они смогут отсидеться. Даже само присутствие «токсичного» спикера в кампусе способно причинить эмоциональную травму.

И это не чушь, это реально меняет среду. Более 500 студентов требовали исключить гарвардского социолога и крупнейшего интеллектуала Стивена Пинкера из Американского лингвистического общества за «расистские» твиты вроде этого: «Полиция убила множество людей, чёрных и белых». Президент университета Миссури был вынужден уйти, после того как водитель грузовика на территории допустил расистское высказывание, – начались студенческие беспорядки. Эверетт Пайпер из университета Оклахомы вспоминает студента, который почувствовал себя «виктимизированным» (от слова victim – «жертва») после прочтения Послания к Коринфянам. Там говорится о «проявлении любви», а у студента с выражением чувств проблемы – вот и травма. «У нас университет, а не служба опеки. Мы учим преодолевать трудности, а не избегать их», – возмущается Пайпер.

Но чаще всего университетам «не нужны проблемы». Понемногу эмоциональное состояние студентов становится важнее их интеллектуального развития. Дискуссии приносят в жертву их спокойствию, а нежелательное мнение уравнивается с физическим насилием. Хотя наука строится на праве всё подвергать сомнению, а гуманизм означает возможность высказывать своё мнение по любому вопросу.

Впрочем, оскорблять студента необязательно. Его могут «разрушать» предметы, для изучения которых нужны усилия. Только 46% студентов согласны, что важно создать полноценную жизненную философию. А 82% хотят «просто разбогатеть». При этом они часто отказываются от перспективной работы из-за нежелания тяжело трудиться, а к своему бизнесу относятся с той же опаской, что к алкоголю и свиданиям: всего 3, 6% американцев до 30 лет были предпринимателями, а в 1989 г. их насчитывалось 10, 6% – втрое больше.

В 2020 г. социологическая служба YouGov шокировала страну исследованием: 44% молодых американцев предпочли бы жить в социалистической стране. 42% проголосовали за капитализм, а 7% выбрали коммунизм. 32% опрошенных нравится Маркс и 23% – Ленин. Похожие результаты у исследовательской службы Harris Poll, 49, 6% миллениалов и зумеров (поколения родившихся после 1982 г.) хотели бы жить при социализме.

И властители дум подстраиваются под них. Политик №2 в Демократической партии сенатор Берни Сандерс не стесняется называть себя социалистом. На праймериз 2016 г. он получил больше голосов 18–29-летних избирателей, чем Клинтон и Трамп, вместе взятые. Это неудивительно: обещал списать молодым американцам долги за учёбу и сделать высшее образование бесплатным. Заодно они смогут брать оплачиваемый больничный, когда чувствуют себя неважно.

В какой-то мере это всё развитие взглядов их родителей, которые в 1968-м студентами бунтовали за право вечно оставаться детьми. В 1970-е они принесли в университеты левую атмосферу и злость за крушение воздушных замков: во всём на свете виноваты капиталисты, каждый белый в душе расист.

Эти идеи «зашли» самому избалованному из послевоенных поколений – миллениалам. Безусловно, среди них немало выдающихся учёных, предпринимателей, изобретателей, но слишком многие привыкли, что деньги на всё берутся из тумбочки – родительской или государственной. 58% миллениалов США имеют сбережений меньше 5 тыс. баксов, 53% американцев в возрасте от 21 до 37 лет получают часть денег от родителей. 37% из них получают такие деньги ежемесячно. Но даже при этом 81% молодых семей имеют совокупный долг в 2 трлн долларов. Как, вы думаете, они отнесутся к предложению политика-социалиста просто списать им все долги?

Новые русские идут

Читатель вправе задаться вопросом: а зачем мы так подробно разбираем проблемы Америки и её молодёжи? Ведь у нас в России другие культура, менталитет, уровень жизни. Но айфоны и Интернет те же самые! Глядя на уткнувшихся в гаджеты соседей по автобусу, разве можно сказать, что у нас с америкосами ничего общего? И разве не очевидно, что нынешние российские родители трясутся над своими чадами куда больше, чем при позднем СССР? Разве чиновники не превратили школы в каркассоны из решёток, охранников и видеокамер? Разве организовать для детей поход на природу стало не сложнее, чем получить шенгенскую визу?

Конечно, у России и Америки масса различий. В каких-то смыслах молодёжь двух стран похожа, в каких-то отличается. Но нет сомнений, что Штаты как родина цифровой эпохи – лучшее место для наблюдений за её плодами. Инфантильные айдженеры стали самой серьёзной в истории угрозой американской модели. Не нацисты, не коммунисты, не 30-триллионный государственный долг, на оплату процентов по которому расходуется всего-то 8, 5% бюджета. А капризные, боязливые переростки, во всём на свете видящие несправедливость и привыкшие брать деньги из тумбочки. Не всё поколение такое. Но это всё более распространённый типаж, который плодится во всех странах и континентах.

По данным социологических опросов, каждый седьмой россиянин 35–44 лет живёт с родителями. Большинство, конечно, не от хорошей жизни. Но даже если бы нашлись деньги на собственное жильё, с родителями всё равно бы остались 17% россиян. В 2003 г. таковых было лишь 13%. Доля тех, кто при наличии средств однозначно бы съехал, за 14 лет сократилось с 68 до 47%. По данным опроса аналитического центра НАФИ, каждый шестой россиянин никогда не жил отдельно от родителей. Среди 25–34-летних так и не съехали от предков 23% – почти четверть граждан в расцвете лет.

Кого-то успокоит, что похожая ситуация наблюдается и в странах Европы, и в США. В Испании с родителями живут 67% молодых людей от 18 до 29 лет, в Италии – 60%. Даже в мегасамостоятельных Штатах 10 лет назад в отчем доме обретались 27, 6% американцев в возрасте от 18 до 34 лет, а сегодня уже 31%. Экономике это обходится недёшево: в США рынок недосчитался более 2 млн новых домохозяйств. Это значит, что застройщики плохо продают свои квадратные метры, сокращают персонал, меньше платят налогов. Магазины продают на 2 млн меньше холодильников, стиральных машин, пылесосов.

Другое дело, что причины инфантилизма взрослых у нас и у них различаются. На Западе его часто провоцирует чрезмерная опека государства, а в России – её отсутствие. 30-летний норвежец может сидеть на больничном года два, если у него, к примеру, депрессия. И всё это время ему будут выплачивать пособие, на которое вполне комфортно можно жить. А если квартплату и часть еды оплачивают родители, это и вовсе сказка. Россиянин живёт с родителями, как правило, от безысходности: кое-где практически нет работы. Можно уехать за счастьем в большой город, но для этого надо быть цепким и инициативным, что не каждому по плечу. Тем не менее из русских деревень и городков после школы уезжают. Некоторые потом возвращаются, но это другая история.

Молодой россиянин, может, и рад был бы порассуждать о справедливости, о токсичных педагогах, о жлобах-капиталистах. Но у него редко есть на это время, потому что нужно крутиться. Не получится рыдать из-за каждого хама за рулём или привлекать к суду всякого бытового расиста. Зато гнев часто сублимируется в желание не быть на них похожими. Для этого многие после работы идут за знаниями и навыками на различные курсы, заполняют лектории и спортивные залы. Очень спорно, что российская молодёжь стала меньше читать по сравнению с советскими временами: по тиражам бумажных книг, которые их родители просто расставляли на полках, такие вещи не определяются.

Кого-то может посетить парадоксальная гордость: дескать, наша молодёжь дееспособнее американской, раз у нас больше социально-экономических проблем. Но тогда нужно не забывать ещё пару вещей. Во-первых, люди, которые создали Америку, тоже не были сахарными и крутились с утра до вечера. Ещё при Рейгане и Клинтоне в стране царил дух предпринимательства. Уныние наступает не из-за Интернета, а когда держава бюрократизируется, стимулы крутиться исчезают и граждане начинают имитировать благополучие, а не воплощать мечты.

Во-вторых, активность сама по себе не является следствием бедности. Часто бывает наоборот: сколько беспутных пьяниц сидят на шее у матерей и в Камбодже, и в Бразилии. Парадокс в том, что и в богатых странах нечто похожее может произойти от изобилия. И лучше всего быть где-то посередине.

Зажги во мне огонь

Хотя многие психологи в Штатах признают происходящее в головах молодёжи настоящим бедствием для будущего страны, они предостерегают родителей от резких движений.

Cкорость взросления всегда зависит от того, в каких условиях человек растёт. Развешивая ярлыки, мы упускаем главное: дело не в том, плохие они или хорошие, – просто ключевые события их жизни происходят позже, чем у нас. А чем дольше длятся периоды развития, тем более выраженными индивидуалистами они станут в будущем. Культ индивидуализма и медленное взросление всегда были взаимосвязаны.

Мозг развивается благодаря опыту. Причина недостаточной развитости лобной доли мозга, ответственной за принятие решений, – в отсутствии взрослого опыта и нежелании его приобретать. И развить лобную долю нужно до 25 лет. Дальше будет уже поздно.