Органы опеки Ингушетии и Северной Осетии не принимают участия в разрешении судебного спора между родителями о месте проживания малолетних детей. Отсутствие представителей органов власти в суде затягивает процесс, чем нарушает права и интересы малышей, которые находятся в доме родственников отца и лишены материнской заботы. По мнению матери, нет достойной реакции и уполномоченного по правам ребенка Ингушетии. Обращение матери — Макки Оздоевой, адресованное уполномоченному по правам ребенка Республики Ингушетии, передано на рассмотрение в местную администрацию, однако она не принимает мер, направленных на разрешение вопросов, которые заданы в обращении. Если органы опеки продолжат игнорировать выполнение своих обязанностей, дети могут попасть в ситуацию, подобную той, которая ранее прогремела на всю страну.
Сперва напомним трагическую историю, которая три года назад произошла в Ингушетии. Местный житель забрал малолетнюю дочь Аишу у бывшей жены, отдал ребенка на воспитание сестре, а сам уехал на заработки. В итоге девочка, изувеченная жестоким воспитанием тети, попала в больницу с гангреной рук. Создавалось такое впечатление, что отцу было всё равно, что происходит с его родным ребенком. Самого страшного удалось избежать, потому что в тот момент за девочку вступилась и власть, и общество. Глава региона, все правоохранительные и социальные органы власти, в том числе и уполномоченный по правам ребенка Ингушетии, взяли на личный контроль состояние здоровья и последующую судьбу Аиши. При содействии федерального детского омбудсмена Анны Кузнецовой девочку отправили на лечение в Москву. Ребенок лишился одной руки, но выжил.
После этого инцидента все государственные органы власти по указанию главы Республики Ингушетии усвоили для себя необходимость уделять пристальное внимание решению проблем неполных и многодетных семей.
История Аиши рассказала нам о безразличии, о воинственном желании одного из родителей быть правым, причем ценой здоровья и жизни своего ребенка. Однако ребенок — это живой человек, а не инструмент или орудие мести, тем более не разменная монета в супружеских спорах. Права и интересы детей в России надежно защищены законодательством. Так почему это законодательство не распространяется и не исполняется повсеместно? Расскажем об истории детей Макки Оздоевой. Они также могут стать жертвами безразличия, но трагедию еще можно предотвратить.
После расторжения брака маленькие дети остались жить с мамой — Маккой Магомедовной. Бывшие супруги какое-то время сохраняли дружеские отношения, дети регулярно оставались у папы на каникулах и в выходные дни. Бывшая жена нисколько не препятствовала мужчине в общении с детьми. Сын и старшая дочь посещали школу, а младшая девочка ходила в садик. В школе о Макке Оздоевой как родительнице лишь положительные отзывы. Положительно характеризуют и успеваемость детей. Это говорит о том, что мама заботилась о детях, создавала для них нужные условия и следила за их школьными успехами.
По рассказам женщины, существовала нотариальная договоренность о выплате алиментов, однако отец не только не платил оговоренное, но и не помогал детям по устоявшимся обычаям.
Прошло пять лет, и между бывшими супругами словно черная кошка пробежала. В конце августа 2022 года отец не вернул пятилетнюю и десятилетнюю дочерей матери, а спустя месяц отобрал и восьмилетнего сына. Документы из школы мужчина тоже забрал, перевел детей в школу по месту своего жительства, а младшую девочку перестал водить в детский сад, несмотря на то что место в дошкольном учреждении для нее держит и оплачивает мама. И самое главное, мужчина стал пресекать всяческие попытки матери увидеть своих детей.
Действия представителей образовательных организаций вызывают массу вопросов. Как они могли допустить, чтобы один родитель без ведома другого смог забрать документы и устроить детей в другую школу? Почему школа в одном из сел Назрановского района, являясь субъектом профилактики семейного неблагополучия, препятствует матери во встречах с детьми? По словам Макки Оздоевой, в данном образовательном учреждении работают родственники бывшего мужа, которые оперативно извещают его о попытках матери повидаться с детьми.
— Бывший муж каждый день караулит меня в школе, чтобы я меньше контактировала с детьми перед судом. Охранники тоже грубо разговаривают, заявляя, что это их школа, — говорит Оздоева.
Если это так, остается сделать вывод, что школа не действует в интересах школьников, а угождает отцу. При этом на сторону отца становятся даже вахтеры и охранники учреждения.
В заявлениях и письмах, направленных в различные инстанции, в том числе на имя уполномоченного по правам ребенка России Марии Львовой-Беловой, Макка Оздоева сообщает, что после отбирания детей отец создал им не соответствующие нормативным требованиям условия жизни. Одно время девочки и мальчик жили в одной комнате с отцом. По мнению Оздоевой, в соответствии с санитарными нормами, а также с учетом возраста девочек спать в одной комнате с мужчиной им недопустимо. Более того, это не способствует нормальному сну и негативным образом действует на психику детей. Это, по мнению матери, может также отразиться на становлении девочек как будущих жен и матерей и стать причиной неприемлемости будущих супружеских отношений.
После того как началось судебное разбирательство по поводу определения места жительства детей, старшая дочь рассказала матери, что их переселили в другой дом, где проживают сестры отца. Мальчик спит в комнате с одной тетей, а девочки — с другой. Несмотря на то, что у матери есть собственный четырехкомнатный дом, где созданы все условия для жизни, в доме родственников мужа малышам никак не могут найти места, у них даже нет персональных учебных мест. Практически за малолетними детьми присматривают женщины, у которых нет своих детей и которые целыми днями находятся на работе. Судя по всему, при возможности получать заботу и воспитание от родной любящей матери детям уготовано общественное воспитание людьми, которые не могут быть на все сто процентов заинтересованы в их благополучии. Увы, заменить маму никем нельзя. Да и как можно ее заменять, если она есть, изо всех сил рвется к детям и ее родительские права законом не ограничены?
Помимо ограниченных условий жизни, которые, по мнению Оздоевой, негативно сказываются на комфорте детей, ограниченны права младшей дочери, которую отец перестал возить в детский садик в Назрани. Неужели мужчина не понимает, что дошкольное образование важно для поступления в школу и предусмотрено законом? При этом мама детей, чтобы удержать место в детском саду, продолжает его оплачивать.
— Старшей дочери одиннадцатый год пошел, — рассказывает Макка Оздоева. — Она формируется как девушка, ей нужна мать в таком возрасте, но до сих пор она говорила, что хочет со мной жить, а сейчас отец оказывает на нее психологическое давление, угрожает ей и настраивает против меня, и теперь, когда отец рядом стоит, дочь говорит, что с ним будет, а когда мы с ней одни, говорит по-другому. Я вижу, что ребенок напуган.
По словам женщины, в школе препятствуют ее встречам с детьми. Благодаря тому, что родственники бывшего мужа работают в образовательном учреждении, ему оперативно становится известно, когда мама явилась в школу, и уже через пять минут он появляется на месте, устраивает конфликт и буквально силком оттаскивает дочь от матери.
— Сегодня поехала в школу — он опять все уроки сторожил, чтобы я не подошла к ним, — плача, рассказывает мать.
Макка Оздоева уверена, что отец может оказывать на детей, в частности на старшую дочь, психологическое давление. Ей стало известно, что мужчина добился того, чтобы девочка заявляла на суде, что хочет проживать с ним... Мерой воздействия якобы стали угрозы ребенку, что будет опубликовано видео, где она в совсем еще маленьком возрасте балуется с братом. Баловство невинное, но, как мы все понимаем, ребенку виднее, чего стыдиться. И если чувства и поведение девочки в этом случае понять можно, то невозможно понять действия отца, который буквально «выбивает из нее показания».
В начале 2023 года Оздоева обратилась к специалистам Центра специальных исследований и экспертиз города Москвы, чтобы они провели предварительное изучение аудио- и видеозаписей, а также текстовых сообщений, и сделали предварительные выводы о том, с кем дети хотят жить и есть ли в действиях родителей какое-то психологическое давление. Специалисты установили, что дети любят свою маму и охотно с ней взаимодействуют, тянутся к ней, то есть проявляют нежные и сильные чувства. Между тем «выявляются признаки психологического давления и угроз, манипулятивные действия со стороны отца в отношении детей». Эксперты отмечают, что «вовлечение несовершеннолетнего ребенка в родительский конфликт, в том числе формирование негативного отношения к родителю, негативно влияет на психологическое благополучие несовершеннолетнего лица, может привести к невротизации личности, нарушениям психологического состояния и развития...»
И тут напрашивается самый главный вопрос: кто в данной ситуации способен объективно взглянуть на ситуацию и решить ее в правовом русле? Конечно же, органы опеки и попечительства, а также аппарат уполномоченного по правам детей. Как раз в их зону компетенций входит контроль за соблюдением прав именно ребенка, а не одного из родителей. И что же получилось на деле?
Для того чтобы судебное заседание состоялось, необходимо обязательное участие органов опеки и попечительства. С учетом того, что Макка Оздоева и ее дети зарегистрированы в поселке Карца Северной Осетии, участвовать в суде должны представители владикавказской опеки. А так как отец отобрал детей в Назрановском районе Ингушетии, участвовать в суде также должна опека назрановского района, однако их представители не являются на судебные заседания. И если владикавказская опека на запрос суда представила свое заключение, в котором дала положительную оценку жилищным условиям для проживания детей у мамы, то назрановский отдел не только не представил заключения, но и не является в суд. Не свидетельство ли это абсолютного равнодушия к судьбе детей? А если это не равнодушие, то что могло повлиять на неисполнение государственными органами требований суда? Даже опека Владикавказа, вроде как выдавшая заключение в пользу матери, вопреки Гражданско-процессуальному и Семейному кодексам России, проигнорировали свою обязанность участвовать в судебном процессе.
У государственных органов не может быть уважительных причин для неучастия в суде по вопросам защиты прав и интересов детей. Данная структура обязана обеспечить присутствие своих представителей. Так что к назрановской опеке возникает масса вопросов. Именно в их зоне ответственности ранее произошла трагедия девочки Аиши. Неужели история ничему не учит?
По мнению представителя Макки Оздоевой, существует четкая императивная норма: малолетние дети не должны разлучаться с мамой, есть позиция Верховного Суда России, который придерживается этой декларации прав ребенка. Сторона отца утверждает, что у родителей равные права, но это ведь не значит, что детей нужно забирать у матери. Именно тут нужна работа органов опеки и уполномоченного по правам ребенка. Эти органы и созданы для того, чтобы такие вопросы регулировать. Но вместо того чтобы выполнять работу, они самоустранились. Складывается впечатление, что они делают это умышленно, в том числе для того, чтобы затягивать судебное разбирательство до бесконечности. Тут необходимо вмешательство прокуратур обеих республик, так как именно они надзирают за соблюдением законов органами опеки и попечительства.
Удивительна реакция на обращение Макки Оздоевой уполномоченного по правам ребенка Республики Ингушетии Заремы Чахкиевой. Обладая целым аппаратом, созданным для защиты прав и интересов детей, омбудсмен почему-то не взяла обращение в работу, а отправила его «по компетенции в администрацию Назрановского муниципального района». Между тем компетентная назрановская администрация своего вмешательства в дело избегает. Именно это наплевательское отношение к делу со стороны местных органов власти побудило нас написать о данной ситуации. Мы будем следить за ней и обязательно осведомим читателей о том, как разрешится дело.
Данный материал является официальным запросом в органы прокуратуры Республики Ингушетии и Северной Осетии с просьбой обратить внимание, провести проверку и усилить надзор над органами опеки и попечительства, избегающими участия в разрешении спора, который затрагивает права и интересы малолетних детей. Это официальный запрос главам республик Ингушетии и Северной Осетии, главе администрации Назрановского района Республики Ингушетии, главе администрации местного самоуправления города Владикавказа Республики Северной Осетии, которые также контролируют деятельность профильных органов. Это запрос в Министерство образования и науки Республики Ингушетии с просьбой проверить школу в селе Барсуки, где, вопреки интересам детей, руководство учреждения устанавливает собственные порядки, игнорируя законодательство. Мы также обращаемся к уполномоченным по правам ребенка данных республик и детскому омбудсмену России Марии Львовой-Беловой с просьбой обратить внимание на ситуацию и предпринять меры для ее успешного разрешения.