Иван Кравченко — из тех, кто не мечтает, а ставит перед собой цели и достигает их. Так, несколько лет назад выбоины и ямки в асфальте он придумал закрывать красивыми арт-заплатками. Каждая такая заплатка выполнена как маленькое произведение искусства. Арт-объекты, рассыпанные по всему Иркутску, стали не только достопримечательностью, но и привлекли внимание городских властей к проблеме разбитых дорог. А позже Иван создал на Байкале арт-резиденцию «Устье» для художников, где творят мастера не только из ближайших городов, Иркутска и Улан-Удэ. Приглашают гостей из Калининграда, Москвы, Санкт-Петербурга.
Иван не сразу нашел свое призвание. После школы поступил в университет путей сообщения, но скоро понял, что это не для него. Попытался поступить в Политех на факультет монументального искусства, но для этого нужен был диплом об окончании художественной школы или художественного училища. Тогда пошел вольным слушателем в ИРНИТУ и в пединститут. Таким образом стал причастен к художественной жизни Иркутска. И вот однажды зашел в керамическую мастерскую и понял: это то, что он искал! В этом ремесле Иван смог применить свои технические знания и реализовать потребность в творчестве.
Иван не просто творческая личность, но и собеседник интересный, поэтому выходим далеко за рамки разговора про идею создания «Устья», говорим о маленьких и глобальных проектах, искусстве и туризме, «слиянии» города и деревни, а также о проблеме разобщенности творческой тусовки.
— Как вообще родилась идея создания арт-резиденции?
— Общаясь с художниками, я понял, что в нашем городе мало пространств, куда художник может приехать и в комфортных условиях реализовать тот или иной проект. Вот я и загорелся желанием создать такую точку притяжения. Конечно, это можно было сделать и виртуально. Создать ресурс, который объединил бы художников, живущих в разных странах. Это было бы даже глобальнее. Но моя идея заключалась в том, чтобы объединить мастеров вокруг реального, красивого места. А Байкал — сам по себе магнит. Мы приглашаем крутого мастера отдохнуть в красивом месте, а он читает лекции нашим гостям, проводит мастер-класс. В нашей арт-резиденции художник может подчерпнуть вдохновение и чему-то научиться. Ему бесплатно предоставляется питание, номер и возможность пожить у озера.
— Получается такой выгодный взаимообмен?
— Да. Известного автора из Питера или Москвы, у которого много заказов и проектов, действительно, сложно уговорить приехать. Хотя бы потому, что не все считают, что должны делиться своими наработками, учить, выводить на более высокий уровень других художников. Но ради возможности побыть на Байкале многие соглашаются. Таким образом, мы не только развиваем творческую составляющую, но и туристическую.
— Вы как-то сказали, что местечковость для искусства пагубна. Что вы имели в виду?
— Важно не путать понятия. Место, где мы живем, нас вдохновляет. В Сибири, например, есть какие-то свои традиции, колорит, которых нет в других местах. Художники всем этим вдохновляются, пишут, размышляют. Искусство ведь не только про мастерство, но и про идею. Многие художники работают над локальными местными темами. И это хорошо. Но если мастер работает только в одной технике, в его арсенале мало ресурсов, чтобы выразить свои мысли, создать интересные образы. Когда же он встречается с коллегами по цеху, обменивается с ними опытом, общается, это дает ему новые возможности, новые инструменты. У нас большая страна, огромные расстояния. Общение между художниками происходит не часто.
— Вы считаете, художник не может создать шедевр у себя в мастерской?
— Почему? Если он гениален, то может и в одиночку изменить мир. Но это, скорее, исключение, чем правило. Художникам, как и другим творческим людям, общение необходимо, как воздух. Им необходимы новые идеи, которые приходят извне. К примеру, технике реставрации керамической посуды кинцуги (в переводе — «золотая заплатка») можно научиться только в Японии. Ехать туда многим российским керамистам накладно. Проще пригласить мастера сюда. Объединяя разных художников в одном месте, мы помогаем им обрести новый опыт, новые знания. Когда разные идеи, разные люди встречаются в одном проекте, получается многогранная, глубокая, интересная история.
— Каким же образом ваша резиденция окупается?
— Строил «Устье» я полностью за счет личных средств. Этот заброшенный участок земли принадлежит уже нескольким поколениям нашей семьи. Там когда-то жила моя прабабушка. Территория небольшая, 25 соток. Простой огород в деревне, находящейся между Выдрино и Танхоем. Сначала я думал, что в «Устье» станут приезжать разные творческие люди, умельцы, например, кузнецы, керамисты, ювелиры, чтобы здесь поработать. Думал, найдутся и люди, которые захотят на это все посмотреть. Но на практике вышло иначе. Стало ясно, что моя задумка сама себя не окупит.
— И что вы предприняли? Какой выход нашли?
— Стали с друзьями заниматься туристическим наполнением «Устья»: построили гостевые домики, кухню, создали внутреннюю инфраструктуру. Делали все своими руками. Мои товарищи приезжали туда — кто на неделю, кто на месяц, кто на все лето. Теперь готовы восемь домов на 24 места. Есть баня, кинотеатр, гончарная мастерская, большая кухня. Провели электричество, сделали летний водопровод.
— Получается, вы опять вложились в развитие. Но если бы ваша затея творчески, экономически, социально себя не оправдывала, развитие было бы невозможно…
— Мы начали приглашать художников, которые могут бесплатно пожить и поработать у нас. Туристы же платят за отдых, как на турбазе. Это приносит небольшие деньги, благодаря которым мы содержим резиденцию и достраиваем новые объекты. Насчет социальной значимости: надо посмотреть — приведет ли наша затея к чему-то глобальному. Сейчас мы наблюдаем, как деревенские жители реагируют на городских художников, приезжающих в «Устье». Интересно, как сельчане будут воспринимать современное искусство. И наоборот: насколько сложно будет урбанисту, тому же стрит-райтеру преобразить, расписать кусочек деревни. И главное — нужен ли такой симбиоз, слияние города и деревни. Сейчас мы хотим, чтобы вся деревня каким-то образом участвовала в проекте. Как это сделать? Пока думаем.
Создавая резиденцию небольшой командой, мы работаем достаточно эффективно. Хотя, если бы была какая-то поддержка или больше у нас было опыта, все раскрутилось бы гораздо быстрее. Не имея опыта в строительстве и обустройстве турбазы, мы экспериментируем. Для нас «Устье» — песочница, в которой мы с удовольствием возимся, фантазируем, творим.
— А что такое отдых «со смыслом», о котором сегодня много говорят? Чем, по-вашему, кроме любования Байкалом и сибирской природой, можно привлечь сегодня путешественников?
— Думаю, многие хотят интеллектуального, осмысленного отдыха. Другой вопрос — может ли наша туриндустрия его предложить. Гостиницы, туроператоры должны, наверное, задумываться наполненности, экологичности отдыха, о каком-то дизайн-коде места, эстетике. Скажем, надо не просто показать гостям тропу в лесу и провести по ней, а рассказать легенду об этом месте, показать его дизайн-код. И тут возникает большая проблема. У нас мало концепций, идей. Хотя, казалось бы, Прибайкалье имеет интересную историю, здесь много визуальных ценностей, о которых мы просто забыли. Как обычно происходит? Путешественник заселился в типовой домик, ему показали Байкал и все. Культурные ценности не несем. Эстетики мало. В таком красивом месте штампуют безликие турбазы.
Бизнесменам стоит потратить чуть больше денег, приложить чуть больше фантазии, чтобы создать красивый, привлекательный проект с идеей, органично вписанный в окружающую среду. Что-то особенное всегда прибавляет проекту ценности. Нестандартные идеи, как правило, хорошо окупаются.
Когда мы строили в «Устье» первый дом, то попытались сохранить все доски от бабушкиной избы, возведенной еще до революции. Сохранили старые уключины, замки, оконные рамы. Все, что смогли, спасли и отреставрировали. Потратили на это много времени и сил, но именно эти мелочи придают резиденции дополнительный колорит. Я говорю гостям: «Смотрите, этой доске больше 150 лет, это кедровая дранка, мой прадед ее делал». И кедр, очищенный от мха и гнили, сохраняет свой запах, как будто бы его только что срубили, представляете? Это мой кейс, мой рассказ о том, как можно построить дом со смыслом. Как через частную усадьбу можно рассказывать об истории конкретной семьи и деревни. Именно поэтому художникам и туристам так нравится у нас. Думаю, туризм на Байкале должен быть таким — не шаблонным, креативным, с изюминкой. В нашем случае — это искусство и ремесла.
— То есть, на ваш взгляд, у нас недостаточно используется ход — привлекать какими-то фишками, историческими, культурными, этнографическими?
— Именно. Можно, к примеру, восстановить усадьбу 19 века по старым чертежам и сделать из нее гостиницу. И это станет особенной историей. Можно придумать какую-то новую архитектурную форму, с классным визуалом. Можно зацепиться за историю и топонимику. Например, через Кедровую-Сибирскую проходит Московский тракт. По сути, это просто дорога. Но приезжим можно рассказать про историю этого тракта, о том, как он повлиял на развитие страны и Сибири. В тайге есть заброшенные мосты еще дореволюционной постройки. Их можно восстановить и сделать пешую тропу. Так небольшой маршрут наполнится особым смыслом. Если бы я не жил на Байкале, то меня бы привлекали такие сюжеты. Кого-то привлекает более активный отдых с лазанием по горам. Кому-то важна эстетика. Надо предусматривать разные виды активностей и фишек.
Делаешь, например, ферму. Ее тоже можно превратить в точку притяжения, открыть для гостей. Чтобы туристы посмотрели, как ты ведешь хозяйство, заглянули во все уголки, познакомились с твоими секретами. Или вот вам история. У нас в деревне живет бабушка, которая всю жизнь выращивает цветы. Она могла бы рассказывать гостям про них и байки, и легенды, и секреты садоводческие. Уверен, что найдутся те, кому история ее сада будет интересна. А у бабушки будет дополнительный заработок. Я говорю про такие маленькие вещи, которые мы часто не замечаем и не раскручиваем.
— Читала, как вы видите развитие Южного Байкала, который пока не очень раскручен в плане туризма.
— На бурятской стороне озера можно сделать турбазы с этническим колоритом, ведь культура коренных народов Сибири путешественникам всегда интересна. Это может быть какая-то региональная фишка: если это деревня испокон веков была рыбацкой, значит можно это обыграть. Во многих селах есть старожилы или просто интересные люди, которые могли бы стать ядром, вокруг которого строилась бы вся концепция. Простые деревенские мужики знают много разных историй и легенд о своем поселении. Они знают такие заповедные места, которых нет ни в каких путеводителях. С их помощью можно, к примеру, создать интересные маршруты по озеру, затерянному в тайге, или найти места, где сохранился ракушечник (известняк, горная порода — прим. авт.). Поработав с населением, можно такую красивую историю завернуть, что для туристов это место станет настоящим магнитом.
— Знаю, что вы — сторонник больших экологических проектов. Как, по-вашему, историю маленькой усадьбы вписать в более глобальную историю?
— Для начала надо создать побольше маленьких проектов, микро-бизнесов. Пример «Устья» как раз показывает, что из истории одной семьи, каких-то локальных ценностей можно сделать проект, который привлечет много людей. Хотя там такой же берег, как и в Танхое. Не было каких-то больших исторических событий. Нет никакой мега-архитектуры.
Второй момент — объединение этих маленьких историй в цепочки. Тут нужен сторонний организатор. Ведь люди сами по себе не соберутся. Создав цепочку, можно будет говорить о турпродукте — комплексе всех услуг, мест и событий, которые предлагают гостю. Начиная от встречи в аэропорту и гостиницы с классным сервисом. Включая знакомство с гидом, который сопровождает туриста в поездке. Поездки на ферму, посмотреть, как там разводят баранов и делают из их шерсти необычные изделия и т.д. Так, локальные ценности, мини-проекты собираются в одно предложение. Создавать такие цепочки должен туроператор.
Сейчас я работаю с крупным турагентством, и мы хотим нечто подобное запустить. Собираемся делать сообщества из маленьких предпринимателей. С нашей стороны будет помощь в маркетинге, экспертной оценке. Многие создатели маленьких проектов просто не успевают заниматься такими сложными вещами, как маркетинг. Они думают, что построят сыроварню и к ним потекут туристы. Но это так не работает. Они будут варить сыр и развлекать этим только своих друзей. А как раскрутить проект до реального дохода, как стать популярными хотя бы среди местных жителей, они не знают. Мы найдем, встроим и свяжем такие мини-проекты в глобальные туристические цепочки. Малые бизнесы, встроенные в эту систему, будут быстрее развиваться. А гости получат классный, необычный туристический продукт.
В Иркутске, действительно, все работают сами по себе. Вне глобального сообщества, вне команды. Хотя в мире и в России все говорят о том, что творческое сообщество необходимо. Нужно собираться вокруг какого-то проекта или лидера. Другой вопрос — хотят ли этого художники. Или им удобнее работать в одиночестве. Я убежден, что только вместе, командой мы можем выстроить устойчивую, понятную систему и делать более масштабные дела. Для меня очевидно, что один в поле не воин. Даже если у тебя супер-классная идея и есть ресурсы на ее воплощение, в какой-то момент тебе все равно потребуется команда.
Ты рисуешь картинки, продаешь их в сети, молодец. Но если ты хочешь устроить большую выставку, тебе нужно будет найти помещение, надо найти куратора, который профессионально выстроит экспозицию. Потом ты захочешь вывезти выставку за границу. Один ты это не провернешь. Именно сообщества могут двигать искусство на новый уровень.