Интервью с легендой иркутского спорта Константином Познянским

«Я на тренировке, — звучит в трубке бодрый голос. — Приезжайте. Буду на «Труде» еще минут тридцать». Тренировка во дворце спорта? В этом, казалось бы, нет ничего удивительного — многие сегодня занимаются спортом, поддерживают себя в форме. Но моему собеседнику 95 лет! И он продолжает не просто заниматься физкультурой, а сдавать нормы ГТО, ставить рекорды России и мира. Замечу, что обладает при этом ясным умом, чувством юмора и огромным жизнелюбием.

Константин Познянский — живая легенда иркутского спорта. Вся его квартира заставлена кубками и медалями, завоёванными на региональных и всероссийских соревнованиях. В девятилетнем возрасте он сдал нормы ГТО, в тринадцать стал Ворошиловским стрелком, а в 95 лет завоевал звание чемпиона России по толканию ядра среди ветеранов.

В чем секрет долголетия? Как в таком преклонном возрасте сохранить физическую и социальную активность? Об этом мы поговорили с именитым возрастным спортсменом Иркутской области.

Чемпион двора

— К физкультуре и спорту я приобщился лет в пять, — рассказывает Константин Михайлович. — Отец у меня был бухгалтером. Он на любительском уровне занимался гимнастикой. Утром, перед работой, папа всегда делал простейшие упражнения — приседания, отжимания. Мама моя тоже была подвижная, трудолюбивая. Окончила рабочий факультет, получила специальность дошкольного педагога. Работала в детском саду и в детдоме. Жили мы в городе Чернигове на Украине. Тогда у всех был спортивный порыв, большая заинтересованность в физическом развитии. Как-то мы с мальчишками во дворе соорудили турник, поставив между деревьями трубу. Мне так понравилось подтягиваться, я почти летал над перекладиной. Маленький был, худенький, но ловкий и выносливый. Тогда же мы смастерили стол для бильярда и стали шары гонять. Меня даже прозвали «король бильярда». А зимой в 7 лет мы у местного умельца строгали коньки, привязывали деревянные лезвия к валенкам и рассекали по льду. На лыжах бегали. Все это было нам в радость.

На Десну с пацанами летом бегали. Там сплавляли плоты. Между ними самодельными удочками рыбачили, ловили сома. Я только начал ходить и почти сразу — лет с четырех — научился плавать. Однажды меня течение занесло, а старик-сосед кинул свою удочку, я схватился за нее и выплыл. Родители работали целый день. Дети были предоставлены сами себе. Но нам все было интересно, никто не слонялся без дела. Это было полное надежд и оптимизма время!

В нашем Доме пионеров секцию по спортивной гимнастике вел Николай Кочубей. Он погиб на фронте. Но память о таких людях поистине вечна. Как тренер, педагог, наставник он был замечательный. Энтузиаст своего дела. Именно благодаря ему одним из первых в стране я сдал нормативы БГТО («Будь готов к труду и обороне»), куда входили бег на короткую дистанцию, метание гранаты, подтягивание. Нас, восьми-, девятилетних пацанов, даже приглашали в призывные пункты, чтобы мы, живчики, показывали новобранцам, как нужно подтягиваться. Многие из них были из деревень и ничего не умели. Этот свой первый почетный значок я получил в 1936 году. Мне было девять лет. До сих пор его храню. Но больше всего я гордился почётным званием «Юный Ворошиловский стрелок», полученным перед войной.

50 километров босиком в военкомат

С азартом занимался я легкой атлетикой, лыжными гонками, бильярдом. Собирался стать профессиональным спортсменом. Но началась война, и жизнь в одночасье изменилась. В первые же дни отец ушел на фронт. А мы с мамой и младшим братишкой срочно были эвакуированы в Кемеровскую область в село Красное. Когда мы ехали туда, наш эшелон попал под бомбежку. Мама с маленьким Ильей выскочила из поезда и спряталась в яму. А я остался в вагоне. С нами ехали раненые солдаты. Один боец мне сказал: «Сиди, сынок!». Я и сидел. Чудом уцелел.

В эвакуации о спорте пришлось на время забыть. Как мог, я помогал матери по хозяйству: косил сено, копал картошку, заготавливал дрова. Тогда 14 лет мне было. Летом, на каникулах вместе с одноклассниками работали в колхозе, заменяли тех, кто ушел на фронт. В 1942-м пошел на сборы для школьников. Это была так называемая допризывная подготовка.

Время было тяжелое. Нужно было готовить закаленных, выносливых бойцов для фронта. Мы совершали 20-километровые переходы. Тем, кто был не подготовлен физически, было особенно тяжело. Короткий отдых и опять вперед. Двигались на пределе своих возможностей. Занимались с нами солдаты, которых комиссовали после тяжелых ранений. Поблажек они нам не давали. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою.

А вечерами с друзьями мы писали письма в военкомат с просьбой отправить нас на фронт. Но нас, конечно, из-за возраста не брали. Мы решались на хитрость, пытались прибавить себе несколько лет. Вчетвером трижды ходили в военкомат. Преодолевали 50 километров пешком из нашего села до Ленинск-Кузнецка. Шли босиком, потом аж ступни горели.

Из всех друзей-добровольцев в ряды Красной Армии зачислили только меня. Был очень строгий отбор. Почему меня? Не знаю. Все ребята были спортивные. Друзья даже покрепче меня казались. Меня направили в Харьковскую военную авиационную школу стрелков-бомбардиров, которая тогда дислоцировалась в Красноярске. Но на фронт я так и не попал: накануне выпуска закончилась война.

А в 1946 году меня распределили в воинскую часть в Иркутске, куда и прибыл для дальнейшего прохождения службы в звании старшего сержанта. До 1957 года служил в военно-геодезической части, где, как самый спортивный, я отвечал за физподготовку личного состава.

После девяноста все только начинается

Я не профессиональный спортсмен, а энтузиаст-любитель. Но моя работа так или иначе была связана со спортом. В Забайкальском военном округе организовывал спортивные мероприятия, выступал на многочисленных первенствах. Солдаты и офицеры занимались в десяти секциях: лыжных, конькобежных, играли в шахматы, плавали, соревновались в боксе, в беге, классической борьбе, гиревом спорте. Сам во всех этих видах я тоже преуспел. Двухпудовую гирю 25-30 раз поднимал левой и правой рукой.

А когда вышел на пенсию, стал еще больше времени уделять спорту. 17 лет подряд участвую во Всероссийской массовой гонке «Лыжня России». Особенно успешным оказались для меня последние годы. После своего 90‑летия на различных соревнованиях среди пенсионеров завоевал более 30 медалей, каждая третья — золотая с установлением рекорда.

Три года назад совершенно случайно попал на соревнования в «Байкал-арене». Тогда поставил перед собой задачу к 75-летию Победы отжаться 75 раз за каждый год после войны. Получилось! Хотели занести мое достижение в Книгу рекордов Гиннесса, но что-то сорвалось. В это время там находился Президент федерации легкой атлетики Иркутской области Дмитрий Беликов. Он подошел ко мне и говорит: «А как насчет того, чтобы на Всемирные игры ветеранов в Токио махнуть?» Но Игры отменили из-за ковида. Зато я попробовал толкнуть ядро. И так далеко толкнул, что отправился от Иркутской области на чемпионат России по легкой атлетике в Сочи. Установил там рекорд мира в толкании ядра среди спортсменов в возрасте 90–94 года. Улучшил мировое достижение на один метр 21 сантиметр. Теперь еще метанием диска занимаюсь. Установил в этом виде спорта рекорд России. После всех этих результатов признан лучшим спортсменом-ветераном Иркутской области 2020 года.

Зарядка на протяжении семидесяти лет

Каждое утро больше 70 лет я делаю зарядку. Ни дня не пропускаю. Это для меня как дышать. Даже в командировках и в поездках разминку утром делал. Стараюсь выходить для занятий на свежий воздух летом и зимой. Мороз — не помеха. А дальше все по одной схеме: разминка рук, наклоны, приседания. Раньше сто делал, сейчас поменьше, около пятидесяти. Раз в месяц хожу к врачу. В еде я неприхотлив. Пищу предпочитаю простую. Плотный завтрак, обычный обед, на ужин — кефир с булочкой.

На встречах со школьниками бываю, пропагандирую ребятам комплекс ГТО. Участвую в городских и областных мероприятиях. Домой прихожу усталый. Но я никогда не отказываюсь от участия в спортивной и общественной жизни. Вообще, человеческий организм — загадка. Порой, казалось бы, измотан, еле стоишь на ногах, но вдруг чувствуешь прилив сил, словно что-то включается внутри. Может, это и есть жажда жизни?