«Медицинское дело» в прицеле двух разведок

17 ноября 1993 года в Челябинске было возбуждено коррупционное «медицинское» дело № 968, в котором по мере его расследования стали один за другим всплывать в качестве фигурантов, высокопоставленные чиновники. Что тут же привлекло внимание населения.

 Окончание, начало - здесь.

Коррупция в медицине, или…

30 января 1995 года прокурор Челябинской области Геннадий Лихачев приоткрыл прессе завесу секретности над одним из его направлений: «В рамках уголовного дела мы решили проверить ряд контрактов на оплату и поставку стоматологического оборудования в Челябинск. Эксперты оценили стоимость оборудования в десятки раз меньше, нежели было оплачено по контракту. Схема очень простая: из городского бюджета деньги попали на ЧЭМК, который рассчитывался с некоей иностранной фирмой металлом, который металлургическая фирма поставляла взамен стоматологического оборудования. И в декабре 1994 года в порядке исполнения Указа о борьбе с организованной преступностью нами был задержан посредник израильской фирмы, бывший гражданин Украины. Через месяц я дал санкцию на его арест».

Так стало известно, что израильский коммерсант Анатолий Сегал обвиняется в хищении государственных денежных средств в крупном размере, совершенном организованной группой по сговору с должностными лицами.

Хорошо помню совместное оперативное совещание руководителей силовых структур региона: «Ближайшей связью руководителей администрации Челябинска Вячеслава Тарасова и Евгения Елисеева является Анатолий Сегал, в прошлом — гражданин СССР, окончивший Львовский медицинский институт по специальности «Стоматология», — объявил собравшимся начальник УФСК Валерий Третьяков».

В 1978 году он эмигрировал в Израиль, где прошел, трехмесячные курсы и подтвердил свою квалификацию врача уже как гражданин Израиля. Около двух лет он затем служил в Израильской армии, якобы врачом, а после службы, по имеющимся данным, работал в медицине. Вопрос — врачом ли он служил в армии? Или же под этим прикрытием проходил специальную подготовку в учебном центре Моссада. Нами выяснено, что в 90-е годы Сегал начал активно сотрудничать с Шин-Бет.

Мы никогда не спим…

Считается, что в 1978 году из СССР на ПМЖ в Израиль выехало чуть больше 16 тысяч человек. И выехать в те годы из страны им было совсем не просто. Выпускали далеко не всех.

Существовала вполне определенная квота на выезд для евреев. Так, известно, что по представлению комитета госбезопасности президиум ЦК КПСС 12 октября 1965 года определил количество эмигрантов в Израиль из Советского Союза в пределах 1500 человек.

Как утверждал профессор Яаков Рои, преподаватель Тель-Авивского университета и специалист по истории советского еврейства: «КГБ всегда относился к выезжающим из СССР как к потенциальным разведчикам. Через год после Шестидневной войны министр иностранных дел Андрей Громыко обратился к главе КГБ Юрию Андропову с выгодным предложением: ограниченное число советских евреев получит разрешение на выезд, а КГБ сможет использовать их, цитирую, в «оперативных целях». Массовая вербовка планировалась еще до начала алии 70-х».

Действительно, считалось, что расширение канала выезда в Израиль позволит значительно усилить наши разведывательные возможности за рубежом, в том числе и в странах главного противника. Иными словами, в первоначальных проектах решений политбюро закладывалась возможность при остановке в Вене не следовать далее к Стене Плача и к Могилам Патриархов, а прошмыгнуть в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, штат Мичиган, канадские Торонто и Монреаль, а на худой конец в Париж и Лондон.

Подобная информация сразу же сделала фигуру Анатолия Сегала весьма интересной для российских спецслужб.

А тем временем Анатолий Сегал отдыхал с комфортом в «чайном домике» УФСК по Челябинской области, в этом здании, по преданию, до революции жил и работал бывший отставной солдат, торговавший чаем, он давал оперуполномоченному контрразведки Константину Ершову интересующие его показания под видеозапись.

Сотрудники ФСК были вынуждены сообщить о пропавшем с горизонта иностранце в посольство Израиля в Москве. И в канун еврейского праздника Пурим в Челябинск приехали два типичных раввина — с длиннющими пейсами. И чекистам в срочном порядке пришлось организовывать их встречу с Сегалом.

SOS. Наш человек в Челябинске

Ее проводили в неприметном помещении скромного жилого дома на улице Пушкина, где на первом этаже в отрыве от остальных служб надзорного ведомства располагались кабинеты прокуроров-криминалистов Юрия Ветриченко и Александра Карпенко. Там было помещение с решетками и надежными запорами на дверях. Поэтому решили, что убежать оттуда было бы практически невозможно. Напомню, что материалы уголовного дела стоматолога Сегала содержались в папке с красной полосой. А это означало, что он склонен к побегу и захвату заложников.

Сегал в присутствии контрразведчиков встретился с израильскими посольскими работниками. Они привезли ему кошерную пищу с Родины. Поздравили с праздником. Обнялись. И как-то незаметно в ходе разговора перешли на иврит. И начали о чем-то непонятном с арестованным быстро-быстро лопотать. Оперативники, придя в себя от такой беспардонности, немедленно потребовали прекратить разговоры на непонятном им языке. Тем не менее, скорее всего, израильтяне успели передать какую-то ключевую фразу Сегалу…

Вскоре радиостанция «Голос Америки» сообщила, что готовится встреча премьер-министра Израиля Ицхака Рабина и главы Русской общины Израиля Натана Щеранского с президентом США Билом Клинтоном. И на встрече Клинтону будут переданы материалы в отношении так называемого «дела Сегала».

Вскоре после этого началось заметное внешнеполитическое движение, и израильский адвокат Сегала Михаил Гризотски, сотрудник известной адвокатской конторы Цви Хайфеца, сообщил, что на имя президента России отправлено обращение, подписанное 20 израильскими парламентариями с просьбой принять личное участие в судьбе израильского гражданина.

А затем в наше посольство поступило еще и обращение от члена Кнессета Гидеона Саги. Речь в нем также шла о «деле Сегала». Саги тоже просил Ельцина принять участие в судьбе доктора Сегала и выражал надежду, что все предусмотренные законом меры для облегчения его положения будут приняты. К подписи Саги присоединились еще 34 члена Кнессета.

Международный скандал разрастался с каждым днем. Причем осуществить выход на президентов России и Америки намеревались во время официального визита Била Клинтона в Москву.

В Москве же к консультациям по «делу Сегала» удалось привлечь самого Генриха Падву.

На кого работаете, Сегал?

Мне довелось принимать участие в работе по этому делу. С тех пор у меня сохранился черновик протокола беседы сотрудника УФСК Константина Ершова с Анатолием Сегалом:

— Отчеты как составляли, только в устной форме или в письменной тоже?

— Только в устной.

— Встречи, где происходили?

— Только в гостинице, самой лучшей гостинице, в забонированном номере. В Хайфе, других местах — гостиницы постоянно менялись.

— Со сколькими сотрудниками израильской контрразведки приходилось работать?

— Мне известны пять сотрудников…

— Уход в бизнес с Шин-Бетом согласовывался?

— Я должен был осуществить выход на депутатов областной думы. Мне было сказано: «Ты знаешь руководство города, начни через них интересоваться и выйти на этих людей.

— Как дословно звучало задание?

— Через руководство города я должен был получить контакт с депутатами Государственной Думы. Суть задания была объяснена по установлению интересующей группы людей через депутатов Государственной Думы.

После трех месяцев пребывания под стражей господин Сегал, через своего адвоката Владимира Кузьмина в очередной раз подал заявление в суд о том, что он очень просит изменить ему меру пресечения с содержания под стражей на нахождение под домашним арестом. Указав при этом в качестве своего будущего места проживания, домашний адрес своего адвоката. Что, вообще-то, не практикуется в нашей стране. Он клятвенно пообещал арест не нарушать.

Сбежать от контрразведки

Анатолия Сегала доставили под конвоем двух офицеров УФСК в Центральный суд Челябинска, который находится буквально через дорогу от здания контрразведки. Все полагали, что это очередной дежурный выход в суд и что он закончится точно так же, как и предыдущие: Сегала приведут из суда обратно в ФСК в наручниках и дальше будут с ним работать по утвержденному руководством плану. Возможно поэтому, бдительность была несколько усыплена. Однако судья Вахид Юсупов, совершенно неожиданно для конвоиров, изменил меру пресечения и отпустил Анатолия из-под стражи на подписку о невыезде прямо в зале суда...

Оперативный уполномоченный УФСК Константин Ершов, который непосредственно работал с Сегалом, в том судебном заседании не участвовал, потому что простудился, и у него, говорят, был тяжелый грипп. А Сегала доставили в здание суда два относительно свободных в тот день опера, которые не имели непосредственного отношения к этому непростому делу оперативной разработки. От неожиданности, они сначала, как говорят, даже несколько растерялись. Поэтому Сегал беспрепятственно вышел на крыльцо, где его ждал мощный серый джип, Анатолий Сегал сел в него и совершенно спокойно уехал.

Евгений Елисеев, объясняя свое достаточно неожиданное поведение в тот день, спустя некоторое время вышел на связь с прессой: «Я приехал в суд, когда рассматривалась жалоба адвоката Владимира Кузьмина. Потому, что мне не безразлична судьба этого человека. Сегалу, после освобождения не к кому было пойти, и я счел необходимым приехать...»

А вот, что рассказывает сегодня бывший следователь УФСК Игорь Ткач, который вел дело Анатолия Сегала в составе следственной группы: «У Евгения Елисеева была четкая линия: он считал, что Сегал это его друг, что них очень хорошие отношения, что тот помогает городу. В рамках этой легенды, этой модели поведения, он и появился в тот день в зале суда. И когда его автомобиль с форсированным двигателем обогнал всю нашу наружку, это было, конечно, шоком для всех нас…

Как было указано материалах оперативной проверки, в машине явно был форсированный двигатель, и они просто не выдержали этой гонки. А других своевременно подтянуть не смогли.

В конце концов, Сегал с удивительной легкостью доехал до Украины. До Киева. Я знаю, что Елисеев тоже тогда прибыл в Украину, вместе с Сегалом купил билеты на самолет и проводил его, вернее, вместе с ним улетел в Тель-Авив.

Мы с Константином Ершовым занимались тем, чтобы проследить их путь: мы прилетели в Украину и в аэропорту Борисполя искали их следы. Точнее корешки билетов — тогда еще не было электронной системы контроля. Несколько дней потратили, пока нашли нужные нам корешки. Они в огромной коробке рядышком лежали. Мне кажется, это было обязательство Елисеева, чтобы довести Сегала прямо до дома».

Пресс-службы УФСК и прокуратуры Челябинской области в своем официальном заявлении сообщили, что 21 марта 1995 года прокурором области Геннадием Лихачевым была проведена пресс-конференция. На которой он сообщил, что, дав суду подписку о невыезде 17 марта 1995 года, Сегал в тот же день исчез из города вместе с бывшим первым заместителем главы администрации Челябинска Елисеевым. И место нахождения Елисеева до сих пор не установлено следственными органами. В тот день последний раз их, Сегала и Елисеева, видели в машине на перекрестке проспекта Ленина и улицы Пушкина...

Возможно, что не все тогда обратили внимание на слова Геннадия Григорьевича: «Десять дней назад состоялась очная ставка Сегал — Елисеев. Сегал подтвердил свои показания в отношении наличия у Елисеева счета в банке Хайфы. Елисеев, в свою очередь, признал, что поездки за границу были, но наличие счета отрицал. Планировали мы на прошлой неделе провести очную ставку Сегала с мэром Челябинска Вячеславом Тарасовым, но тот был в служебной командировке. 21 марта Тарасов был на допросе в ФСК, где ему задавали вопросы об упомянутых поездках в Израиль».

Когда, что-то надо объяснять…

Газета «Правда» 10 июня 1995 года на своей передовице — «В стране, где правит криминал» — писала: «После того, как подданный Израиля признался и покаялся как шпион, российские спецслужбы отпустили его на волю под подписку о невыезде. Сегал в свою очередь немедленно через Украину выехал в Израиль. Руководитель регионального управления ФСБ объяснил это, во-первых, нечестностью Сегала, а во-вторых, тем — и далее самое любопытное, — что Сегал не представляет после признания в шпионаже интереса для контрразведки».

Начальник регионального ФСК Валерий Третьяков вяло оправдывался перед журналистами, объясняя им, что органы безопасности области располагают пленками с записями показаний Сегала, в том числе и о его сотрудничестве с израильскими спецслужбами, что имеется информация о работе Сегала на израильскую контрразведку и, что вопрос о принадлежности к Моссаду Сегал обошел молчанием.

Говоря об отъезде Сегала в Израиль, несмотря на подписку о невыезде, Валерий Третьяков объяснял, что после того, как тот дал все необходимое для следствия, местное управление ФСК перестало держать его перемещения под особым контролем.

Как только господин Сегал уехал из России, он перестал быть фигурантом уголовного дела, а договора о выдаче преступников у Израиля с Россией не было — дело стало стремительно разваливаться. И через несколько месяцев господин Елисеев начал качать права и добиваться восстановления на работе через Центральный суд Челябинска. Да-да. Через тот самый суд, в котором было принято решение об изменении меры пресечения господину Сегалу…

Благополучно добравшись до Тель-Авива, Анатолий Сегал не стеснялся оправдываться перед местными журналистами.

В своем интервью «Дело врача» в израильской газете «Алеф» Сегал на предложение журналиста Беллы Кердман назвать людей, готовивших его побег из России, отвечал: «Не стану рассказывать. Боюсь за людей, которые мне помогли бежать. Без денег, без документов, которые остались то ли в ФСК, то ли в прокуратуре — что я мог один?!».

В израильской газете «Вести» в интервью Евгении Кравчик он подтвердил сказанное: «В 15:45 я вышел из зала судебного заседания — и исчез. Друзья помогли мне бежать. Как? Пока об этом рано говорить…».

Сотрудники УФСК по Челябинской области даже написали коллективное письмо Анатолию Сегалу и отправили его на имя главного редактора газеты «Вести» господина Миламида, в письме подчеркнули, что: «Не должно быть места вашему возмущению красной полосой на вашем деле заключенного. Человеку, незаконно въехавшему на территорию России по заданию иностранных спецорганов, имеющему специальную подготовку, о которой ни в газетах, ни в книгах не прочитаешь, другого отношения, наверное, ожидать трудно. Да и въехали вы в Россию по паспорту гражданина Украины, коим вы, как подтвердило Министрество иностранных дел этого государства, не являетесь».

Ведь по закону России Анатолий Сегал беглый заключенный, находящийся в розыске.

Момент истины

Мне довелось неоднократно беседовать с Валерием Третьяковым по делу израильского агента Сегала:

— Зачем же ему нужны были все эти продажи медоборудования? — удивленно спрашивал я начальника регионального управления госбезопасности.

— Я предполагаю, что для участия в махинациях по поставкам техники, — как то очень тихо отвечал Валерий Третьяков. — Сегал преследовал далеко идущие цели. Используя меркантильные интересы российских участников аферы, он планировал получать информацию об экономическом и политическом положении в регионе в целом. Для передачи этих сведений спецслужбам Израиля. Да и сам он, по моему мнению, был не против положить что-то себе в карман.

— Валерий Михайлович, — тогда наконец сказал я. — Вы же знаете, что я некоторое время работал по этому делу. Регулярно встречался и с вашими сотрудниками УФСК, и лично с вами… Как же случилось, что господин Сегал ухитрился сбежать? Вот картина маслом: везут израильского разведчика Сегала в Центральный суд Челябинска, где будет слушаться вопрос об изменении ему меры пресечения. И тут возможны только два варианта: либо его оставят под стражей, либо его отпустят…

— Есть такое грязное слово — «политика», — потупив глаза и опустив голову, нехотя проговорил Валерий Михайлович.

Несколько раз в разговоре он как то неубедительно повторял, что ФСК получила от Сегала, все, что ей было необходимо. Но я искренне возмущался тем, что иностранного разведчика упустили.

— Как ты думаешь, Володя, — тогда вдруг спросил меня Третьяков, — почему Сегал в 1978 году так легко выехал из СССР? Ты не допускаешь, что еще тогда он мог быть просто завербован нашей разведкой? Что он годами выезжал в Европу на встречи с нашим связником? А потом в стране случилась перестройка — жуткая неразбериха и чехарда: увольнения, уничтожение секретных документов… И в разведке, между прочим, тоже.

И тут я надолго задумался…