Когда я собирал материал о Герое России, выпускнике Михайловского кадетского корпуса, старшем лейтенанте Крынине Александре, мне его супруга Марья Сергеевна сказала, что последний бой он принял вместе со своим товарищем родом из Щигров, прапорщиком Денисом Михайловым. И вот я собрался в Курскую область в Щигры.
На вокзале меня встретили жена Дениса Виктория Валерьевна и его сестра Анастасия Александровна, и мы поехали к ним.
Виктория, пытаясь сдержать слёзы, рассказывала:
– Денис с 1994-го. Он служил по контракту в поселке Маршала Жукова с 2014 года. Начинал с рядового. Мы там жили в обычном районе. А оттуда в часть ездил. Понятное дело, ни выходных, ни проходных. Привыкаешь к такому режиму. Потом предложили в Ельню на должность повыше. И вот переехали, с Крыниными познакомились. Хотя Денис и Александр служили в разных подразделениях, но пересекались – полк-то один. Ему нравилось там. И приходил в шесть вечера домой, а в ночь уходил на службу один раз в неделю – не так часто, как в Жуково… Денис был болен военной темой. Он поступил в вуз, чтобы впоследствии стать офицером. В сельскохозяйственную академию в Курске.
– А по армейской линии не удалось?
– Он хотел, но не сложилось. В школе окончил кадетский класс. После школы хотел в училище, но… Еще после 9 класса ездил поступать в колледж МЧС в Курске, не поступил. А после школы сдал экзамены в Юго-Западный институт в Курске. Проучился один год на химика, но ему не нравилось, поэтому бросил. Ходил в военкомат, просил, чтобы его забрали в армию. Призыв начался, и его забрали. Отслужил срочную в Йошкар-Оле год, в 2013 году вернулся. Год просидел дома, пытался устроиться в пожарную часть, но тоже не получилось. И ушел в часть в Жуково по контракту.
Меня интересовало:
– Какие-нибудь характерные случаи…
– Да разве все упомнишь… В Ельне пожар случился. Пока все стояли, он кинулся тушить. В огонь. А другие, как всегда…
– А что горело?
– Подвал какой-то. – сказала Виктория и добавила: – Таких людей очень мало…
«Всех спасал, а себя не спас»
Я продолжал:
– Служит. И вот началась эта история с Украиной…
– Сказал: уезжает в командировку на учения. 8 февраля они уехали. Попрощались, как обычно. Не было никакого предчувствия, – у вдовы снова перехватило дыхание, – что больше его не увижу… Выходил на связь более или менее. Сам звонил. В марте редко звонил. 8 марта позвонил…. Потом, как нам рассказывали со слов капитана, который с ним был, что 28 марта их окружили, взяли в плен, – сказала, помолчала и продолжила: – Даже не взяли, окружили и… не спасли. Они три дня бились. Саша Крынин, Денис и еще капитан Николай Сергеевич. Они отстреливались до последнего. Сначала семь человек. А потом втроем: Саша, Денис и капитан. Естественно, у них всё закончилось, патронов нет. И не было другого выхода…
– Крынин был ранен…
– Денис тоже… – показала фото: – А это он со спецоперации.
Экипированный по военному Денис Михайлов с белой повязкой на руке стоял около памятника Гоголю и держал в руках автомат. Он словно охранял этого колючего, чуточку хмурого писателя. И как будто слышались слова Тараса Бульбы:
«Отец любит своё дитя, мать любит своё дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей…»
– В конце мая. 30 мая мы уже знали точно, что его нет, - продолжила Виктория. – Ездил его забирать прапорщик из части. И потом сюда прилетели. 10 июня его отпели и похоронили.
– А что рассказывали про Дениса?
– Что он всем помогал. С собой брал аптечку, ножницы, щипцы и помогал. Перебинтовывал… Был там, короче, немного медиком. Ходил, караулил больных. Всех спасал, а себя не спас…
– Мне Марья Крынина сказала: если бы муж смалодушничал, он бы жить с таким не смог. И они – Александр, Денис и этот капитан – дрались до конца…
Михайлова:
– Они жили этой работой. И они бы не отступили. Если бы даже остался жив, он не пошел бы домой, он бы там воевал, я уверена в этом. Я ведь его отговаривала, чтобы не продлевал контракты, но он не послушал…
«Денис хотел быть героем»
– Денис – мой старший брат, - рассказала Настя, сестра. - Он всегда хотел быть героем. Еще в 9 классе, когда учился. Всегда хотел пойти в какие-то кадетские корпуса, в армию. В пятом классе еще не думал, а потом все по военной дороге. Когда из армии пришел, хотел в пожарную часть устроиться у нас, но не получилось, получилось в Жуково пойти по контракту. В 2014 году, когда началось ситуация на Украине, он хотел туда поехать. Но не сложилось. Потом собирался в Сирию, тоже не сложилось. Два раза пытался. Один раз из части никого не взяли, другой раз что-то по документам не успели подготовить. Он очень хотел быть участником боевых действий. И вот именно, он хотел быть героем!
– А как это, быть героем?
– Ну, хочу служить. Двигаться по службе. Хочу туда поехать, туда, чтобы совершить подвиг… И вот. Они отбивались несколько дней с 25 числа по 28-е.
«Мы его звали Денисик»
– Я сам деревенский и 9 классов окончил там, а в 10 класс перешел в 4-ю школу в Щигры, - говорит Виталий Глазков, друг Дениса. – В городскую. И тут начал заниматься каратэ. Первая наша встреча с Денисом произошла на секции. Вместе занимались. Это 2008 год. Потом отношения переросли в дружеские. Встречи. Потом вместе поехали учиться в Курск. Вместе учились в политехе. Часто пересекались… Он себя видел военным. Первоначально ведь в военку хотел поступать, но не получилось. Отучился в политехе год, и все равно ушел в армию. Не сдал «начертательную геометрию». И в армию. Мол, приду, потом доучусь.
– И что за парень Денис?
– Мы вот вспоминали, не было такого, чтобы из-за него возникли проблемы. Человек всегда…, как бы вам сказать – если возникали вопросы, то всегда мирно разрешались. Ездили на соревнования с ним. Не было такого, чтобы отказал. У меня сгорел дом, ребята все приехали наутро, ломали, растаскивали. Денис приезжал делать ремонт: крышу уже накрыли. Чисто дружеские отношения. Ещё была у него тяга к строительству. Поэтому, помочь, у него всегда… Он лёгкий на подъём. Некоторые просчитывают, продумывают, а у него всё легко… Он небольшого росточка, хрупенький. Когда мы с ним познакомились, мне 16, ему 14 лет. Со временем возмужал. Его всегда называли Денисик. Не Денис, ни Дэн, а Денисик. В телефоне у меня даже записано: «Денисик».
– Как ему служилось?
– Рассказывал, какие командиры, кто как относится. Служба в Жуково, с офицерами панибратство. Потому что родственники, друзья. И часть контрактная, всё на тебе. А когда перевёлся в Смоленск, ему служба нравилась больше. Офицеры другие, отношения другие. Служба легче. Человеческий фактор. Офицеры намного добрее. Многое зависит от командования.
– Когда ты узнал о гибели Дениса?
– Созванивались мы нечасто. У всех семьи. Работа. 25 января созвонились: у него день рождения. Потом списывались в мессенджере. Я был в Крыму, он прислал мне эсэмэску: «Вот мой новый номер телефона. Я уезжаю на учения под Белгород». Я еще написал, удивившись: «Какие-то учения масштабные». Ехали в Крым, а вся дорога заполнена военными. Эшелоны… эшелоны… И последняя переписка перед его отъездом. «Потом узнаешь». Мы переписывались с Викторией: «Как Денис?» – «Звонил?» – «Звонил». А потом Вика: «Денис не звонит». На 8 марта, и больше не было звонков. Неделя прошла. Вторая. Не то, что тревожно, но время военное. Может, там на той стороне, нет связи. Максимум, что я предполагал, что он в плену. А тут вот такое…
Виталий рассказал, что собираются на доме, где жил Денис (в детстве у бабушки) собираются повесить панно в его честь.
Воин Дионисий
Встретился я и с учительницей Дениса Ольгой Фунтиковой.
– У меня папа хохол. Родственников на Украине великое множество, - рассказала Ольга Владимировна. – И по папиной линии, и некоторые по маминой. Дружили, не разлей вода были всю жизнь. Родители мои ушли из жизни больше двадцати лет назад. Связь поддерживали с Украиной, ездили туда, они приезжали. Но когда в 2014 году началась эта заварушка, обвинили меня во всех тяжких, оборвали все связи.
Это неудивительно: украинцам связываться с русскими было опасно, могли прийти из СБУ.
– Но мониторят через социальные сети, - продолжила свой рассказ женщина. – Просматривают выложенные истории. То есть они следят за нашей жизнью. После 2014-го общения не было. Но когда началась спецоперация, возродилось. Но в каком ключе? Снова только обвинение. То есть, они считают виноватыми всех нас. И успокаивает то, что это сплошь и рядом: брат на брата, сестра на сестру, успокоение небольшое, но вот до такой степени им мозги промыли. А вообще, я живу здесь все время. Обрусевшая. У меня и папа обрусел.
– А с Украины из каких регионов?
– Киевская область, Житомирская, сам Киев, Бердичев. Но не западная Украина, не западенцы. Мои родители поехали туда в гости, у меня свидетельство о рождении на украинском языке, и мама надумала подарить мне жизнь там. В паспорте я была какое-то время украинка, а потом перестали это отмечать. Но я и не скрывала никогда, не чуралась этого.
– И вот вы в Щиграх…
– Да, вернулись с родителями. Закончила 2-ю щигровскую школу. А в 4-й я работаю. Дениса учила с 5 по 9 класс. Классом мне не довелось руководить, вела у них русский и литературу. В общем, очень часто виделись. Что я хочу сказать о Денисе?! Ложь, подлость, предательство – это не про него. Он честный. И очень спокойный был. Да, дурковал, бывало, с ребятами. Но ни одно это дурачество не привело в кабинет директора ни самого Дениса, ни его родителей. Ни разу я не звонила его маме с тем, что надо бы сына поругать! Ни разу! Да, он не был отличником по учебе, но как показала практика, он стал отличником по жизни. Он получил пятерку с плюсом! Когда мама написала мне «Здравствуйте, Ольга Владимировна, Дениса больше нет…» Трудно было поверить в это. Долго плакала. Привыкала. Но когда мы попали на церемонию прощания, знаете, что я поняла: все-таки он есть и он будет всегда. Разве забудут мальчишки?! Подушечку с медалями держали дрожащими руками. Это невозможно забыть. Ему быть и он будет с нами всегда!
Я молчал, как будто сам оказался на прощании. А Ольга Владимировна продолжала:
– Тот Денис, который поднимал стулья, понимаете?! «Ребятки, нужно поднять стульчики…» Всегда. Тот Денис, который их переставит. У нас общая лаборантская. Почему я 10 и 11 видела, когда они перешли к другому учителю, мы все равно жили вместе. Мой кабинет и их кабинет – общая лаборантская. Все равно одна семья… Поэтому, не уйдет он никуда. Вот понимаете, про таких мальчишек, как Денис, таких деревенских, как вы говорите, мы читаем на уроках литературы. Мне на ум пришел рассказ Юрия Яковлева, с детьми мы читаем на внеклассных уроках «Рыцарь Вася». Такой тихий, невзрачный, спокойный мальчишка, не бедокурит, его называют «тюфячок», но когда нужно оказать помощь тонущему мальчику, он, не раздумывая, бросился в ледяную воду.
«Внимание тюфяка привлекли крики, которые долетали с реки. Он ускорил шаг и, запыхавшись, вышел на берег.
Там он увидел Димку Ковалева, который размахивал руками и кричал:
— Тонет! Тонет!
— Кто тонет? — не спеша спросил тюфяк.
— Не видишь, что ли? — огрызнулся Димка. — Пацан тонет. Под лед провалился. Что стоишь?!
Другой бы тут же спросил самого Димку Ковалева: «Что же ты не поможешь ему?» Но он был тюфяком и не догадался этого сделать.
Он посмотрел на замерзшую реку и заметил маленького первоклашку, который был по пояс в воде и только руками цеплялся за край льда.
Тюфяк был толще и тяжелее Димки, но он шагнул на лед. Лед слегка прогнулся, но не треснул. Вероятно, у берега он был крепче.
Димка Ковалев оживился. Он снова стал махать руками и кричать:
— Заходи справа!.. Осторожно!.. Не топай ножищами, а то сам…
Он кричал для того, чтобы заглушить свой страх.
А тюфяк шагал по льду. Он не слышал криков. Он видел только насмерть перепуганного малыша, который не мог выговорить и слова.
Около полыньи на льду образовалась лужа. Он дошел до края и, не раздумывая, выставил одну ногу вперед. Ботинок сразу зачерпнул воду. Где-то в глубине души он понимал, что сейчас лед может треснуть и он окажется в воде вместе с посиневшим пацаном.
Но это не остановило его. Он переставил вторую ногу и очутился по щиколотку в воде.
Теперь Ковалев уже не кричал и не размахивал руками, а напряженно выжидал, что будет дальше. Он видел, как тюфяк схватил малыша за руку, как стал обламываться лед.
Наконец первоклассник очутился на льду. Он шел, вцепившись окоченевшими руками в своего спасителя. Зубы его стучали, а по лицу текли слезы».
– Или вот ещё, «Тихое утро» Юрия Казакова вспомнила, - говорит Ольга Владимировна. – Когда деревенский мальчишка Яшка, спокойный, уверенный в себе, не раздумывая, бросился в воду спасать городского мальчика Володьку, ни к чему не приспособленного, всего боящегося. И это тоже для меня Денис.
«Но в этот момент земля под ногами у Володи зашевелилась, подалась, он потерял равновесие, выпустил удочку, нелепо, будто ловя мяч, всплеснул руками, звонко крикнул: «Ааа…» — и упал в воду.
— Дурак! — закричал Яшка, злобно и страдальчески искривив лицо. — Недотепа чертова!..
Он вскочил, схватил ком земли с травой, готовясь швырнуть в лицо Володе, как только он вынырнет. Но, взглянув на воду, он замер, и у него появилось то томительное чувство, которое испытываешь во сне: Володя в трех метрах от берега бил, шлепал по воде руками, запрокидывал к небу белое лицо с выпученными глазами, захлебывался и, окунаясь в воду, все силился что-то крикнуть, но в горле у него клокотало и получалось: «Уаа… Уа…»
«Тонет! — с ужасом подумал Яшка. — Утягивает!» Бросил комок земли и, вытирая липкую руку о штаны, чувствуя слабость в ногах, попятился вверх, прочь от воды…
Наконец, подгоняемый страшными звуками, которые издавал Володя, Яшка выскочил на луг и кинулся к деревне, но, не пробежав и десяти шагов, остановился, будто споткнувшись, чувствуя, что убежать никак нельзя. Поблизости не было никого, и некому было крикнуть о помощи… Яшка судорожно шарил в карманах и в сумке в поисках хоть какой-нибудь бечевки и, не найдя ничего, бледный, стал подкрадываться к бочагу. Подойдя к обрыву, он заглянул вниз, ожидая увидеть страшное и в то же время надеясь, что все как-то обошлось, и опять увидел Володю. Володя теперь уже не бился, он почти весь скрылся под водой, только макушка с торчащими волосами была еще видна. Она скрывалась и опять показывалась, скрывалась и показывалась…
Высвободившись из штанов, он, как был, в рубашке, с сумкой через плечо, прыгнул в воду, в два взмаха подплыл к Володе, схватил его за руку…»
– Денис всегда останется с нами, - повторила ещё раз с нажимом моя собеседница. – В разговорах, в воспоминаниях. И когда я увидела на церемонии прощания, как его любят, как его помнят и чтят, я поняла: Дениска, а правильно батюшка сказал: «Воин Дионисий». Защитник. Вот за его щитом жена, сестра, родители, все мы за его щитом. Ту победу, которую мы все ждем, он приблизил не на шаг, а на шажище!
P.S. Я уезжал, а в голове бурлило от дум о прапорщике из Щигров. И почему-то тянуло назад, словно я что-то там не доделал, кого-то недорасспросил, а может, от того, что уже сроднился с этим уголком земли. В историю моей страны, переполненной многими боевыми событиями, вписывалась история ее сына, которого любовно называли Денисик… Воин Дионисий, награждённый орденом Мужества. Посмертно.