В ближайшее время в свет выходит книга воспоминаний челябинца генерал-майора воздушно-десантных войск Анатолия Качанова «Рожденный побеждать» под литературной редакцией Романа Грибанова.
Ее с нетерпением ждут не только ветераны ВДВ — Анатолий Петрович — человек в Челябинске известный. Вот только не многим известен тот путь, который прошел в своей жизни этот немногословный, внешне очень спокойный человек. Анатолию Качанову предстояло послужить в 14 различных точках СССР и за рубежом. Нелегкая служба офицера-десантника от командира взвода в Фергане до командира отдельной десантно-штурмовой бригады в Могоче. А еще Качанова многие годы связывают с армейской разведкой. Части книги названы по этапам военной карьеры-биографии: Чирчикская, Ферганская, Витебская, Афганская, Забайкальская, Узбекская. Как сам о себе говорит Анатолий Качанов, «я офицер советской эпохи».
Рассказать о предстоящем событии мы пригласили его ближайшего соратника, председателя правления Челябинской областной общественной организации «Союз десантников» Виктора Ашмарина.
— Виктор Валентинович, вы с Анатолием Петровичем однополчане, и вместе прошли Афганистан…
ЗАБЫТАЯ ВОЙНА
— Да, это так. В Афганистане служили в 103-й гвардейской Витебской дивизии ВДВ, в 317-м гвардейском полку. Анатолий Качанов в те далекие годы был майором начальником разведки. А я в разведроте — старшим разведчиком. Нас с ним объединяет память. Кто в Афгане воевал, тот никогда этого уже не забудет. Никогда. Естественно, пишет об этом и Качанов:
«Еще когда мы только взлетели с территории Советского Союза, не зная, куда летим, сразу получили команду: «Выдать гвардейцам боеприпасы и гранаты. Магазины присоединить!». Поэтому, когда мы спрыгивали на взлетку, то у всех патроны были в патроннике, а запалы — в гранатах. Сложная ситуация — с одной стороны, к бою готовы, с другой, не дай Бог кольцо гранаты за что-нибудь нечаянно зацепится: взрыв — детонация — мама дорогая. Пока летели, проверил у своих разведчиков, чтобы все автоматы стояли на предохранители, а РГД лежали в подсумках.
И вот светится неоновая надпись «Кабул». Только покинули борт «Ан-12» — к нам подходят местные военные. Заехавшие за нами «местные» в афганской военной форме ребята оказались нашими разведчиками. Они находились в Кабуле уже несколько месяцев и выполняли особую задачу. За каждым был закреплен свой объект, и разведчики собирали о нем необходимые сведения: численность охраны, как расположена система обороны, маршруты подхода к зданию и так далее…».
— Все знают о штурме Дворца Амина, так называемой «Операции «Шторм-333», спецоперации по захвату Дворца «Тадж-бек» в районе Кабула Дар-Уль-Аман и ликвидации председателя Революционного совета, но мало кто знает о том, что разведрота Качанова в это же время штурмовала особо охраняемый штаб в Кабуле:
«Моей разведроте достался штаб центрального армейского корпуса вооруженных сил Афганистана. Вели нас туда четыре офицера ГРУ. Они сели к механикам-водителям наших БМД, и в ночь с четверга на пятницу, то есть с 26-го на 27 декабря, машины и десант двинулись вперед.
Подобрались вплотную к «нашему» штабу — двухэтажному достаточно невзрачному кирпичному зданию. Капитан из ГРУ посмотрел в прицел: «Все тихо!» Одну БМД я поставил в резерв, три другие зашли к трем входам штаба корпуса, а БТР-Д, советский авиадесантный броневой транспортер, в котором сидел я, нацелился на главные ворота. Мы приготовились открыть огонь на уничтожение…».
КОМАНДА ПЕРВОЙ ВОЛНЫ
Активную роль играли десантники в своей собственной стране в те годы, когда решалась наша общая судьба. Когда от действий крылатой гвардии зависело наше будущее:
«В августе 91-го комдив уезжает в отпуск, дивизию он сформировал, можно и передохнуть перед дальнейшей работой. Я остаюсь за него. И рано утром 19 августа мне звонит командующий:
— Как обстановка, Анатолий Петрович?
— Все нормально, Павел Сергеевич. По плану идет работа.
— Внимательнее будь! И сообщения в СМИ слушай…
Звонок Грачева произвел немного странное и непонятное впечатление. Зачем звонил? Чего хотел? На командующего загадочная неконкретность совсем не похожа. А через час все выяснилось: по телевизору объявили, что к власти в стране пришел Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Снова на связи командующий:
— Знаешь уже? Офицерам объяви, чтобы были наготове и из квартир своих никуда не уходили. Но сами ничего не предпринимайте. НИ-ЧЕ-ГО!
— Слушаюсь, товарищ командующий!».
— В 90-е годы, после распада СССР, обстановка в Среднеазиатских республиках обострилась до предела. И опять «подбрюшье» нашей страны охраняли парни в голубых беретах:
«Я стал исполняющим обязанности комдива, в Ташкенте решили на базе нашей дивизии сформировать 2-й армейский корпус мобильных сил Узбекистана. Он должен был состоять из четырех воздушно-десантных бригад и одной артиллерийской.
Тогдашние президент Узбекистана Ислам Каримов и министр обороны Рустам Ахмедов хотели полностью скопировать ВДВ СССР…
В один из визитов министра обороны с ним удалось поговорить. Беседа состоялась в присутствии Рустама Ахмедова:
— Посоветуйте, Павел Сергеевич, как поступить?
— Толя, прошу тебя, оставайся пока в Средней Азии. Ты там пока нужен! В присутствии министра обороны Узбекистана я тебе обещаю: если скажешь «надоело, хочу в Россию» — сразу найду для тебя в наших ВДВ соответствующую должность. Не ниже командира дивизии. Но сейчас ты представитель России в Узбекистане».
— Мало кто знает, насколько ужасным было положение наших ребят из 11-й отдельной десантно-штурмовой бригады в заброшенном узбекском поселке. Еще до начала Великой Отечественной войны жители покинули его. Ушли из-за отсутствия воды. Река Амазар летом высыхала, а зимой промерзала до дна. И вот, штабные решили заселить туда десантников. Построенные две казармы, деревянные двухэтажные жилые дома и столовые из-за сейсмических смещений треснули в нескольких местах. А водопровод и станция перекачки воды из реки Амазар простаивали из-за отсутствия таковой. Военнослужащие и их семьи буквально вели ежедневную борьбу за выживание. Но выдержали…
«Ну, за ВДВ» — автор публикации с Виктором Ашмариным и Анатолием Качановым.
ЛЮБОВЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Был случай, когда разведчики Качанова заслужили искренние слова благодарности командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова, они после учений, на строевом смотре, дружно поздоровались с ним… на английском языке:
«Всей ротой как гаркнем: «Нow do you do, Comrade General». А что нам, разведчики же английский изучают, специальный предмет и книжка-учебник «Допрос пленного». Учебник, кстати, был на четырех языках: английском, немецком, французском и китайском. Рота же в Фергане была дислоцирована, наша зона действий — соседние Иран, Пакистан и Китай, то есть мои разведчики должны были найти общий язык стран Юго-Востока. И парни знали не только «What's your name?», но и «Nǐ jiào shénme míngzi?»
А Василий Филиппович, услышав наше дружное «Comrade General», чуть не прослезился».
— Мало кто знает и о том, что изучение иностранных языков в нашей армии — дело первостепенное. В Рязанском десантном училище, которое окончил Качанов, по средам все общаются только на чужих языках. И будущий офицер-десантник должен ими владеть в совершенстве. А Анатолий Петрович поступил в это прославленное училище, уже прекрасно владея английским языком:
«Нас в Суворовском училище учили всему: как вести себя за столом, как обращаться с девушкой (как подойти, с чего начать разговор). Были бальные танцы. Географию и историю у нас какое-то время преподавали на английском языке, был военный перевод. И, когда мы выпускались, у нас (у каждого, кто сдавал) был диплом переводчика. Его требовалось подтверждать каждые два года, но на момент выпуска я в совершенстве знал английский язык.
В Суворовском училище помимо учебы ты должен был заниматься еще и в двух спортивных секциях. И я считаю, что это абсолютно правильно. Я выбрал хоккей и плавание. Был участником двух спартакиад. В 1963 году в Киеве и в 1965-м в Ленинграде…».
— А когда 25 августа 1965 года Качанов приехал в Рязанское гвардейское высшее воздушно-десантное командное училище имени генерала армии Василия Маргелова, там уже было 50 кандидатов на поступление — выпускников суворовских училищ со всей страны. Там, как всегда, был высочайший конкурс. Только выпускников суворовских училищ со всей страны было 50 человек.
После прохождения медицинской комиссии и собеседования по иностранному языку лучших суворовцев зачислили сразу на второй курс.