Коронавирусная пандемия хлеборобов не испугала, страну, несмотря на карантины, накормили. А президент страны Владимир Путин на совещании с министрами объявил о хороших видах на урожай и в этом году, по зерновым – до 130 млн тонн. Теперь надо понять, как будет выглядеть наш стол в условиях тотальных санкций – ясно, что утренним рейсом «Аэрофлота» устрицы из Парижа не прилетят. И здесь есть выход, в Крыму их давно выращивают. Но главное всё же хлеб, кукуруза, свёкла, картофель – простые и практически ежедневные «гости» наших желудков. Также хорошо известно, что многие растениеводы увлеклись использованием импортных посадочных материалов, привозными семенами, что настораживает.
Год холодный – хлебородный
За разъяснениями обращаюсь к старому другу «Аргументов недели» хлеборобу и главе ТнВ «Пугачёвское» из Мокшанского района Пензенской области Анатолию Шугурову – кому, как не ему, знать подноготную битвы за урожай. Застал Анатолия Ивановича за обрезкой сада – март, пора! Сразу спрашиваю: «Могут ли санкции нагадить нам в предстоящей посевной кампании?»
– Пшеница наша, российская, овёс и ячмень – тоже. Мир кормим в основном пшеницей, пользуется спросом не хуже кукурузы. Не загонят они нас. Мы работаем по такой системе, что обеспечиваем сами себя семенами. Мы никогда не меняем семена. Сами калибруем! Никаких проблем. Тем, кто подсел на импортный материал, им маленько тяжелее будет. Но в масштабах страны – не критично. Недавно видеоконференция у нас была, по семенам никто никому голову не морочил. В части зерновых никакой опасности нет. Озимая пшеница у нас Безенчукская-380, родом из Самарской области, яровая Тулайковская-10 – тоже из Самарского НИИ сельского хозяйства им. Н.М. Тулайкова.
В «Пугачёвском» под руководством Шугурова фактически улучшают сорт. Пензенская сельскохозяйственная академия неоднократно проводила испытания – брали семена из «Пугачёвского» и оригинальные, из Самарского НИИСХ:
– Между прочим, наши семена, которые мы готовим методом «раздува», в десяти вариантах контрольного посева показали урожайность на 12–17% выше оригинала.
– Почему так выходит?
– У них ручная селекция, у нас механическая. Они когда семенной материал готовят, то выбирают лучший колос, пятое-десятое. А у нас после обработки остаётся самое тяжёлое зерно, семя. Как в старину, тогда тоже веяли зерно и на сев брали самое крупное. Сейчас, когда зерно через блок вентиляторов проходит, остаются самые сильные, самые хорошие семена. Зерно-первенец. Если колос внимательно рассматривать, то он состоит из первенца и последышей. Средняя часть – первенец, верхняя и нижняя – последыши.
Сельскохозяйственная наука говорит однозначно: первая, вторая, третья репродукции семян допустимы, четвёртую сеять запрещалось. Но в «Пугачёвском» науку посрамили, в этом году Безенчукская-380 уже тридцатой репродукции. И всё хорошо. Некоторые хозяйства из областей Нечерноземья выпрашивают у Шугурова под посевную от 50 до 100 тонн, как он сам говорит, «на развод». Именно выпрашивают, потому что семеноводство не является специализацией хозяйства, а посевной материал исключительного качества.
Шугуров прогнозирует, что весна в этом году будет поздняя и холодная. Это хорошо для яровых и озимых, по всем признакам год и в самом деле будет урожайным. Есть даже поговорка: «Год холодный – хлебородный». От весенней жары растения страдают, для них оптимальная температура плюс 20–21 градус.
Основное, что просил подчеркнуть Шугуров, сельхозпроизводители мечтают о скидке на горюче-смазочные материалы. Относительно немного, процентов 30. Такое уже однажды делалось в нашей истории: «Вот это было бы замечательно!»
А с животноводством в «Пугачёвском» завязали. Рентабельность была низкая на фоне специализированных хозяйств, да и молодёжь идти работать на ферму не хочет, как смеётся Шугуров, «нет желания у них благоухать запахами силоса и навоза»:
– Крупные комплексы дают много молока, а мы им только сводку по району портили. Перешли исключительно на производство зерна – пшеницу, рожь, овёс, ячмень. Выгодно!
«Пугачёвцы» – самые экологичные крестьяне Европы
У нас в Нечерноземье, на Севере, вначале «был Иван, топор и дебри». В вологодских, тверских и прочих местах с «кукурузников», которые ещё относительно недавно летали по городам и весям, я видел некое кружево: берёзовые рощи меж тёмных хвойных боров. «Пожни наши бывшие, – поясняли местные попутчики. – Покосы, пашенки, пастбища. Отцы-деды их выжигали – корчевали. Как черти в аду, в копоти пуп рвали. Потом коллективизация, раскулачивание, война. Заросло всё берёзой-осиной».
Расчистки многие с двадцатых годов прошлого века. Отвоевался русак на двух кровавых и бессмысленных войнах «святого» государя – японской и германской, сделал три революции, сверг старую власть, у новой крови Кронштадта и Тамбова вырвал право сеять, не отдавая даром весь хлеб. Двинулся на землю. Богатеть помаленьку стал, технику, промысла заводить, школы, свободные артели, клубы. (Кадриль затейливая стала самым популярным танцем у русской сельской молодёжи.) Четыре года нэпа дали подышать крестьянству. И – новое, советское, бюрократическое крепостное право.
Хотите знать, где было бы русское село, если бы не этот безобразный, почти вековой интервал в его развитии? Загляните в «Пугачёвское» – пензенское «товарищество на вере» (форма артели!), к великому земледельцу России Анатолию Шугурову. К его «товарищам на вере» – двум Ольгам – Паркиной и Шмелёвой. К их сподвижникам – ста крестьянам-«пугачёвцам» (есть в названии хозяйства нечто символическое. Не удалось тогда крестьянам победить, вот сейчас они берут реванш. Другой, мирный…).
Опыт «пугачёвцев» в масштабах страны в разы удешевил бы хлеб и сделал бы нашу страну абсолютным лидером мирового продуктового рынка.
Восхищаясь успехами Запада, той же Финляндии или Норвегии в сельском хозяйстве, стоит ли не замечать дотации государств своим крестьянам, высокие цены на еду в «счастливых» странах Севера? Правда, они перекрываются высокими доходами населения. Это разумно, хорошо, но всё-таки предпочтительнее русский, пугачёвский, шугуровский вариант. Копейки дотаций, ни копейки кредитов уже много лет. Зерно продают по обычным ценам, хотя его качество такое, что потребители из-под рук хватают. И при этом рентабельность за 200–300%!
Экологическое земледелие – вот основа этого успеха. Ни грамма удобрений и ядохимикатов и минимум горючего за счёт «нежной» обработки почвы. Даже навоз в «Пугачёвском» не возят на поля. Видите ли, экономят на отказе от развозки горючее и труд. Пусть природа сама себя кормит и лечит. Вместо бомбёжки метровыми лемехами крохотная кривулька бережно, на считанные сантиметры, расчёсывает верхний слой земли. Вместо химии – бобовые. Люцерна, клевер, козлятник. Три года требуется, чтобы, запахивая их зелёную массу, сделать без химии плодородное поле. (Государство, помоги запоздавшим с экологической революцией пережить бесприбыльное «травяное» время! Это дешевле будет, чем бесконечно их подкармливать.)
Экология только начинает пробивать себе дорогу не в одной России, но и в США, в Европе, устилая этот путь дотациями крестьянину, высокими ценами на еду, а здесь русский мужик доказывает на бывших серозёмах не только полезность для здоровья, но и выгодность дружбы с природой. «Пугачёвцам» надоело поставлять на рынок прекрасное здоровое зерно – это всё-таки полуфабрикат. Они купили мельницу, и сейчас потребитель охотится за их мукой. Потому что вкус настоящего «дышащего» хлебушка мы забыли. Так же как вкус фруктов, овощей, молочки, мяса. Вопрос к руководителям страны: если выбранный вами курс на гигантские холдинги, на разорение села, мелкого и среднего производителя верен, то почему еду становится противно есть? И почему она так дорого обходится стране – вы ведь эти холдинги всю дорогу выручаете и подкармливаете, оставляя деревню в забросе?
Свёкла и кукуруза могут преподнести неприятный «сюрприз»
С этими культурами об импортонезависимости говорить невозможно. Сахарная свёкла – около 80% высевается из зарубежного посадочного материала. Подсолнечник – 70%, почти половина кукурузы - импортные семена. Даже «русский шоколад», так иногда называют картофель в Грузии, на 70% иностранной селекции. Кстати, когда узнал эту цифру по картофелю, понял куда делся изумительный вкус обычной деревенской картошки из детства. Вот где «импортозаместителям», которые морочат голову руководству страны, надо работать, а не осваивать бюджеты. «Аргументы недели» неоднократно писали, что селекционная работа в стране изрядно подорвана недофинансированием. Да и нежеланием чиновников сохранять на дорогой земле мегаполисов, Москвы, Подмосковья делянки с селекционным материалом, саженцами – «Если нужны, то купим». С их точки зрения, лучше построить жилые кварталы и торговые центры. В итоге сформировали зависимость от зарубежных концернов. Рынок семян в России «вкусный» – 150 млрд рублей, утверждает Национальный союз селекционеров и семеноводов. Что делать? Возрождать! На средства бюджета, так как семеноводство и селекция – занятие затратное.