Кыштымский "узел" генерал-прокурора

12 января 2022 г. страна отметила 300-летие российской прокуратуры. В этой исторической эпопее есть один малоизвестный след — кыштымский, он-то и вывел одного царского чиновника на высочайший пост в иерархии империи — пост пятого генерал-прокурора России. Это был Александр Алексеевич Вяземский.

«Сентенция» Ее Величества

9 января 1775 г. в Московском Кремле в Сенатском суде была оглашена «сентенция» от имени Ее Величества императрицы Екатерины II. От этого приговора у четырех служителей Священного Синода сжались сердца, а подвешенные кресты вздрогнули. Одержимые христианским милосердием праведные служители Божьей воли на Русской земле не подписали сей приговор крестьянским возмутителям спокойствия, из содержания которого, в частности, следовало: «Емельку Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колесе, а позже на тех местах сжечь».

31 декабря 1774 г. главный обвинитель крестьянских мятежников генерал-прокурор Александр Вяземский спросил у подсудимого Емельяна Пугачева: «Имеешь ли чистосердечное раскаяние во всех содеянных тобою преступлениях?» Тот тяжело вздохнул, взглянул на распятого Христа на Ордене Св. Андрея Первозванного на груди Вяземского и, ослабленный пытками, хриплым голосом произнес: «Каюсь Богу, Всемилостивейшей государыне… и всему роду христианскому!»

Казнь предводителя крестьянского восстания вместе с пятью его сообщниками состоялась в Москве в 11 часов утра 10 января 1775 года. Остальные осужденные повстанцы, в зависимости от степени тяжести содеянного, понесли различные виды наказания: клейма на лбу и щеках, высечку кнутом, вырывание ноздрей и ссылку на каторгу, лишение чинов, званий. Мещерский старшина Канзафар Усаев должен быть повешен в Челябинске. Однако Вяземский без согласования с судьями отнес его к четвертому сорту людей, в связи с этим тот был приговорен к клеймению, высечке кнутами, вырыванию ноздрей и ссылке на каторгу. Сентенция Ее Величества Екатерины II состоялась.

Грозный генерал-прокурор Александр Вяземский родился в 1727 г. в семье флотского лейтенанта. Его родословная проистекала от внука Владимира Мономаха. Военная служба его после окончания Сухопутного кадетского корпуса была сопряжена с Семилетней войной против Пруссии и с его разведывательными операциями в тылу врага.

От Берлина до Урала

В 1760 г. Вяземский с русскими воинами вступил в Берлин. Россия ликовала. В 1761 г. Вяземский дослужился до звания генерал-квартирмейстера.

Супруга Петра III Екатерина Алексеевна в 1762 г. совершила дворцовый переворот и короновала себя императрицей Всея Руси. К этому времени на Урале стали возникать тревожные волнения горнозаводских работных и приписных крестьян. По Уралу гулял Манифест Петра III от 29 марта 1762 г., в котором государь Петр Федорович устанавливал: «Всем фабрикантам и заводчикам… отныне к их фабрикам и заводам деревень с землями и без земель покупать не дозволять, а довольствоваться им вольными наемными по паспортам за договорную плату людьми».

Екатерина II серьезно обеспокоилась событиями на Урале. Для усмирения непокорных она сделала ставку на смелого и решительного генерал-квартирмейстера Вяземского. 6 декабря 1762 г. он принял от нее поручение разобраться с жалобами уральских работных и усмирить их. Вяземский, возглавивший Следственную комиссию, по прибытии на места волнений обязан был объявить Манифест Екатерины II и выслушать жалобы работных людей, а также взять объяснения заводчиков и приказчиков. По Инструкции императрицы он должен действовать «сколько можно простыми внушениями и угововарениями». Особо ему предписывалось, что «ежели они [жалобщики] не усмирятся и работать того же часа не приступят, то вооружtнную рукою к тому приведены будут, а зачинщики их возмущения казнь достойную примут». Вяземскому предлагалось также обращать особое внимание на местности, «о которых он больше всего прослышит крестьянских предерзостей», куда он должен «сам поспешить, не полагаясь ни на кого».

Одновременно этому князю предписывалось «рассмотреть состояние заводов, а именно: богатство руды и в каком они от заводов расстоянии, в количестве лесов и в отдалении от них». Свои донесения об обстоятельствах волнений на Урале и результатах их расследований Вяземский обязан присылать Екатерине II.

По Уралу до Кыштыма…

По прибытиb на места волнений Вяземский должен отбирать «от крестьян поверенных по их добровольному выбору» или же «делегатов» от жалобщиков и взять от них «все жалобы на утеснения с доказательствами и без всякого пристрастия, не наклоняясь на чью сторону, обосторонне обследовать». То есть должен соблюсти презумпцию невиновности и объективность расследования.

Князь Вяземский со своими слугами решительно взялся за разбор возмущенных вначале на Ижевском заводе и за поиски беглых, а затем он «расследовал» дела с непременным наказанием непокорных на Гороблагодатских заводах. Потом его царственная миссия оказалась на Соликамском и Чердынском заводах, где работники уже смирились со своей безысходностью, но Вяземский примерно наказал поркой сотни работных, а активных смутьянов отправил на каторгу. Подобное «следствие» было и на Нижне-Тагильском, Ревдинском и Верх-Исетском заводах, где также под влиянием манифеста Петра III многие приписные крестьяне побросали свои участки работ на куренях, горнорудных шахтах и доменных производствах. И там не обошлось без многочисленных наказаний от столичного генерала — порки плетьми и штрафов.

После этого князь Вяземский со всей свитой и стражниками пустился в путь через Екатеринбург на Кыштым.

Жалобщиков — на козлы, виновников — на воду…

В начале июля Никита Демидов, внук основателя династии Демидова, обрадованно встретил посланника императрицы. Он уже подготовился к встрече высокого гостя своим роскошным приемом, банькой, балами с красавицами, отменным оркестром и дареньями…

В центре поселка возле пруда дымил и грохотал железом Верхне-Кыштымский завод. Вяземский решил вначале осмотреть доменный цех. Вместе с тремя столичными сановниками, заводчиком и его приказчиком осмотрели производство чугуна. Две домны надсадно и жарко дышали. Литейщики, горновые и прочие работные, с грязными и потными лицами, в разодранных робах, тяжело хлопотали в этом аду «за пятак в день». Ослабевшие доменщики сверлили незваных гостей своими злобными глазами. Вяземский проследил за выплавкой пушечных ядер, надышавшись доменными газами. Не удовлетворенный беседами с горновыми, он поспешил прекратить осмотр завода, но выразил желание осмотреть плотины, рудные шахты близ озер Иртяш и Кызыл-таш, а также и курени углежогов. Не остались без его внимания Нижне-Кыштымский и Каслинский заводы.

Никита Демидов не ожидал такой прыти гостя и попытался отвлечь того охотой, но Вяземский был непреклонен. На одной из шахт он обнаружил несколько трупов горняков, которых только что придавило обвалом руды. Оказалось, что на шахту не поставили крепежного леса. А на куренях углежоги, как и рудокопы, вообще потеряли человеческий вид. «Беглые небось?» — князь сурово взглянул на Демидова…

Вяземский решительно взялся за следствие. Узнав о столичной комиссии, к конторе заводчика валом пошли селяне и работные, приписные и артельщики и прочие со своими жалобами и лютой злобой на обидчиков: на мизерную оплату труда, закабаление приписных крестьян, поборы и взятки, на произвол приказчиков, истязание батогами и розгами, заковывание в кандалы. Особенными были обиды приписных крестьян на заводчика, поскольку он лишал их возможности заняться летом своим хозяйством и полевыми работами, так как их кабальный труд был выгоден Демидову весной-летом, когда пруд наполнялся водой — основным источником энергии на заводе. В этот период и выдавался чугун на-гора. Около 2,5 тысячи приписных крестьян работали за низкую плату. Крестьяне просто разорялись заводчиком.

Вяземский допросил несколько сотен жалобщиков и притеснителей. Результатом следствия были наказания и тех и других. Призаводскую площадь заставили козлами для порки веревочными плетьми виновных работных и крестьян, оставивших работы. Норма — 100 — 200 плетей. Наказаны за усердие приказчик и надсмотрщики — посадкой под стражу на несколько дней на воду и хлеб. Рапорты Вяземского в столицу радовали императрицу. Ее ответ был таким: «Мы ревностью и трудом вашим по сему делу весьма довольны и обнадеживаем вас непременной нашей вам за то благодарностью».

Андрея на грудь, Анну на шею…

После Кыштыма Вяземский провел «следствие» и на башкирских землях по отработанной им методике. 4 декабря 1763 г. он был отозван из Екатеринбурга в Петербург, а 3 февраля 1764 г. Екатерина II, учитывая его успешную деятельность на Урале, на удивление сановников назначила его генерал-прокурором Сената. За свои 28 лет он наблюдал за Сенатом, руководил системой прокуратур империи, надзирал и за органами юстиции, финансов и внутренних дел. Ведал он и Тайной экспедицией, через его руки прошли уголовные дела Е.Пугачева, Н.Радищева, Н.Новикова и др.

Награды за «прилежание, усердие и ревность к пользе службы» посыпались на грудь Александра Вяземского ордена: Белого Орла, Св. Анны, Св. Владимира, Св. Андрея Первозванного и Александра Невского.

Отец четырех дочерей генерал-прокурор Вяземский скончался 8 января 1793 г.

Фото старого Кыштыма

Справка «АН»:

8 февраля 1774 года бунтовщики, поддерживавшие Емельяна Пугачева, взяли Челябу. Здесь они сожгли провинциальную канцелярию, несколько мельниц на Миассе. Этим все разрушения ограничились. Рабочие Челябы и других уральских заводов обеспечивали пугачевскую армию оружием, пушками и боеприпасами. В октябре 1773 года у восставших было 20 пушек, в декабре уже 86, а к февралю 1774 года стало 100.

Читая документы штаба Емельяна Пугачева, мы узнаем о том, что в эпоху Пугачевского бунта Челябинск был единственным городом России, который сумел создать настоящее самоуправление, просуществовавшее в течение почти полугода. Это случилось, когда крестьянская армия под руководством Ивана Грязнова завладела городом, это было действительно подлинное самоуправление. И мы можем гордиться тем, что в Челябинске раньше, чем во Франции времен Великой французской революции (началом революции стало взятие Бастилии 14 июля 1789 года), народ пришел к власти — мы являемся наследниками первых в мире революционеров.

Нужно также напомнить, что в обращении полковника Ивана Грязнова к жителям Челябинска с призывом покориться войскам Емельяна Пугачева есть такие слова: «Всему свету известно, насколько во изнурение приведена Россия, от кого ж — вам самим то небезызвестно. Дворянство обладает крестьянами, но хотя в Законе Божием и написано, чтоб оне крестьян также содержали, как и детей, но оне не только за работника, но хуже почитали полян своих, с которыми гоняли за зайцами. Компанейщики завели премножество заводов и так крестьян работою удручили, что и в [с]сылках тово никогда не бывало, да и нет. А напротив тово с женами и детьми малолетними не было ли ко Господу слез».