Врач Александр Шишонин: Одна из причин массовых смертей в мире – лекарства

Публикуем продолжение материала известного врача, кандидата медицинских наук Александра ШИШОНИНА. В первой части (см. «АН» №4) он рассказал о том, какие печальные дела творятся в современной медицине, как фармкомпании наживаются на здоровье и страхах людей и как «лечение» на самом деле влияет на пациента.

Всем до скучной зевоты известно, что убийцей №1 в мире являются сердечно-сосудистые заболевания, причём сюда нужно включить и диабет, разрушающий сосудистую систему. Второго убийцу мне наверняка большинство тоже назовёт с ходу – это рак. А вот насчёт третьего призёра, думаю, у всех будут сомнения. Не стану томить читателя и сразу назову третью по численности причину смерти в мире – лекарства. Какой бы странной, страшной и шокирующей эта информация ни показалась на первый взгляд, но неумолимая статистика свидетельствует: выписанные врачами лекарства только в США каждые пять минут убивают одного больного. Врачи лечат с таким усердием и так интенсивно, что просто гробят людей. В медицине даже появился новый раздел, который изучает болезни, вызванные лекарствами. Он называется ятрогенная патология.

И мне, как врачу, совершенно не удивительно, что люди мрут словно мухи от того количества химикалий, которое им прописывают. Ко мне на приём порой приходят несчастные, которые пьют до 15 (!) препаратов, назначенных им врачами. Понятно, что это не один врач такое количество понапрописывал. Это происходит следующим образом – первый врач прописал один-два-три препарата. После их курсового приёма заболел, например, желудок или печень, или поджелудочная, что неудивительно. Человек пошёл к соответствующему доктору, тот ещё выписал. И так далее по цепочке. Это в народе называется «пошёл по врачам» и «начал работать на аптеку». Причём ни один врач во время приёма не спрашивает, какие препараты ранее прописали пациенту его коллеги, у него своя сфера: гастроэнтеролог пропишет вам таблетки по своей части, гепатолог – по своей, хирург – по своей, эндокринолог – по своей, невропатолог – по своей. А как сочетаются эти препараты, что происходит в реакторе организма при их смешении, никто никогда не исследовал. Врач ведь не может не помочь человеку, он же клятву давал! А словосочетание «врач помог» у нас давно уже эквивалентно «прописал таблетки». И за всё в конечном итоге отдувается печень. Никогда не слышали выражение «лекарственный цирроз»?

Болезней медицина наизобретала уже десятки тысяч. Лекарственных препаратов ещё больше. Зачем такое разнообразие? А затем, что это огромная отрасль экономики, которая существует сама для себя – здесь работают люди и получают зарплаты и премии, тут наличествуют акционеры. Медицине и фармацевтической промышленности объективно выгодно, чтобы люди болели. Иначе с чем они будут бороться и на что жить?

Есть такой анекдот. Сияющий молодой адвокат приходит к старшему коллеге и говорит:

– Я сегодня выиграл дело нашего клиента – Смит против Джонсона!

– Ну и дурак. Наша адвокатская контора с этого дела двадцать лет кормилась!

То же самое относится и к врачам. Лучший клиент – тот, который ходит постоянно. И год за годом покупает услуги врача и лекарства. Зачем его окончательно вылечивать?

Конечно, болезни и вызванная ими смертность приносят миру огромные потери. Причём они даже оценены количественно: с 2011 по 2025 год потери мировой экономики от одного только диабета составят 420 миллиардов долларов. А если учесть все неинфекционные заболевания (гипертония, онкологические и пр.), то потери цивилизации составят около 6 триллионов долларов. Это то, что теряет общество. Но если кто-то теряет, то кто-то находит! В выигрыше гробовщики, врачи и фармацевты – стервятники наших дней, паразитирующие на людских страданиях. Причём зачастую вторые и третьи поставляют клиентов первым – только по официальным данным, мировая индустрия здравоохранения тратит на неэффективное лечение пациентов 2, 5 миллиарда долларов.

Мне могут возразить, что лекарства проверяют на безопасность. И что сейчас кругом одна сплошная доказательная медицина. В данном случае будет весьма кстати классическая история с талидомидом. Она довольно старая и потому уже порядком забытая, к моему удивлению, даже не все студенты медвузов про неё слышали. Поэтому напомню, это очень поучительное знание.

В середине пятидесятых годов одна немецкая фармацевтическая компания колдовала над противосудорожным средством и получила новое вещество, которое назвали талидомид. Вещество не обладало никаким противосудорожным свойством. Но не выбрасывать же, деньги-то потрачены! Давайте поищем, может, у него есть какое-нибудь другое свойство, тем более что передозировка вроде не убивает подопытных мышей, а значит, порошок, скорее всего, безвредный – можно спокойно продавать. Только надо придумать, от чего!

Это, кстати, часто бывает в фармацевтике – не получается то, к чему стремились, но открывается у химиката неожиданный побочный эффект, и тогда просто меняется назначение. Так было, например, со всем известной «Виагрой» – делали сердечный препарат, а оно в другом месте выскочило. «Виагра» тут – самый удачный пример. Обычно побочный эффект бывает слабенький, и путём мухлежа с клиническими исследованиями его пытаются натянуть, как сову на глобус. Но сейчас возвращаемся к нашей истории.

Итак, противосудорожного эффекта, на который рассчитывали, не достигли. А чего достигли? О! Смотрите! Химикат угнетающе действует на нервную систему! Отлично, так и запишем: седативный эффект, успокаивающее и снотворное средство. Тем более испытуемые докладывали, что у них был «естественный хороший сон» и они глубоко спали всю ночь. Они и раньше ночью спали, но под химической седацией вообще отрубались. И что интересно, поскольку тормозящий эффект был небольшим (оттого при передозировке «лекарство» и не убивало), у производителей возникла проблема – а как на животных вообще доказать его наличие, то есть хоть какую-то эффективность лекарства?

Для этого пошли на хитрость. Сделали специальную клетку для мышей, в которой отмечались малейшие движения грызунов, напичканных талидомидом. И хотя подопытные мыши наотрез отказывались спать, а продолжали суетиться, хитрый подсчёт их движений и статистическая обработка данных позволили «доказать» – наши мышки делают меньше суетливых движений, чем в контрольной группе! Это ж дело такое, приблизительное, на глазок.

После этого талидомид выкинули на рынок. Дальше сработали реклама и работа с врачами. Нынешний опыт с COVID-19 показывает эффективность такого подхода. В результате препарат начали массово прописывать, в том числе беременным женщинам, как успокаивающее. Основным козырем и аргументом в рекламе была безопасность препарата.

А потом начали массово рождаться дети-уроды. Без ушей. Без рук. Без ног. Тысячами. (Один только немецкий врач по фамилии Ленц описал 150 случаев рождения детей с пороками развития после приёма талидомида.)

Вы думаете, фармацевтический гигант, производящий талидомид, так просто сдался? Нет, он продолжал отрицать связь этих жутких уродств со своим чудесным лекарством и упорно продвигал его на рынок. Затем сведения о рождении младенцев с дефектами стали сыпаться и из-за рубежа (талидомид продавался в 46 странах). И только после этого и огромной кампании в прессе (она тогда ещё была свободной) препарат начали постепенно убирать с прилавков, а в 1970 году по суду компания-производитель выплатила пострадавшим компенсацию в 100 миллионов марок.

Оказалось, у молекулы талидомида есть две модификации – два изомера, отличающиеся как левая перчатка и правая. Один изомер оказывает седативный эффект, а второй вклинивается в ДНК и вызывает уродства. При этом, поскольку физические и химические свойства обоих изомеров абсолютно одинаковые (вещество-то одно), отделить один изомер от другого – совершенно нетривиальная задача! Как вы думаете, чем всё закончилось? Тем, что талидомид продолжает продаваться – теперь уже как противораковый препарат. Заработать хочется, а раковым больным уже в большинстве своём всё равно…

И логическим продолжением талидомидной истории будет, я думаю, нижеследующий список, который говорит сам за себя. Причём этот список далеко не полный.

2007 год. Фармкомпания PurduePharma выплатила 635 миллионов долларов штрафа за лживую рекламу их препарата оксиконтин – фирма заявляла, что препарат не вызывает зависимости, но он вызывал её.

2009 год. Компания Pfizer, производящая ныне вакцины от ковида, заплатила штраф 2, 3 миллиарда долларов. Компания призналась, что её препарат Bextra оказался небезопасным. Ранее в том же были уличены и другие препараты компании – Geodon, Zyvox и Lyrica.

2011 год. Фармацевтический гигант Merck заплатил штраф в размере почти миллиарда долларов за анальгетик Vioxx и продвижение препарата для лечения ревматоидного артрита, который повышал риск возникновения сердечных приступов. Кроме того, компания выплатила пострадавшим от её лекарств 4, 85 миллиарда долларов. В 2004 году препарат был запрещён, но до сих пор продаётся в аптеках диклофенак, который повышает риск инфарктов точно так же, как и виокс, – на 33% при приёме 25 мг в сутки, а при более высоких дозировках риск вырастает вообще в два раза.

2012 год. Компания Glaxo- SmithKline заплатила штраф в размере 3 миллиардов долларов – за то, что фальсифицировала результаты по препарату Paxil (он предназначался для лечения депрессии у детей) и призналась в сокрытии данных об опасности лекарства Avandia от диабета.

2012 год. Компания Sanofi заплатила штраф 109 миллионов долларов за взятки врачам, которые за эти взятки прописывали пациентам препарат фирмы Hyalgan.

2013 год. Johnson & Johnson оштрафована на 2, 2 миллиарда долларов за продвижение неодобренных лекарств и взятки врачам.

2013 год. Фармгигант Takeda был уличён в том, что выпустил на рынок препарат Actos от диабета, который, как оказалось, вызывал рак. Суд первой инстанции в США обязал компанию выплатить 9 миллиардов долларов. Но, заработав на продаже ракового препарата 16 миллиардов долларов, компания вложилась в юристов, и сумма штрафа была снижена до ничтожных 38 миллионов.

Отдельно хочу выделить компанию Eli Lilly, заплатившую штраф в 1, 42 миллиарда долларов за препарат Zyprexa, который они впаривали старикам от деменции. Ни одного слабоумного дедушку не вылечили, зато не оповестили о смертоносности своего химиката – во время испытаний из тысячи с лишним испытуемых 31 человек просто скончался.

А дальше просто пробежимся галопом…

Компания Novartis заплатила 3, 35 миллиарда долларов штрафа за незаконное продвижение своих лекарств (подкуп аптек)…

Компания Abbott присуждена к штрафу в 1, 5 миллиарда долларов за незаконное продвижение препарата Depakote от деменции...

Компания Johnson & Johnson оштрафована более чем на 1, 1 миллиарда долларов за сокрытие опасностей, исходящих от их нового лекарства риспердал, в числе побочек коего были внезапная смерть, инсульты, сахарный диабет.

Обратили внимание на суммы штрафов? Увидели, какие там деньги крутятся и как им трудно противостоять даже с западной практически безупречной системой правосудия? Что Большой Фарме эти штрафы, если одна только компания Eli Lilly, заплатившая 1, 42 миллиарда, заработала на своём препарате 36 миллиардов?

Производители, когда их упрекают в том, что порой лекарства очень дорогие, любят говорить, что разработка новых лекарств стоит слишком дорого – иногда миллиарды. Но вот вопрос: какая часть от этих миллиардов идёт на разработку самих химикалий, а какая – на рекламу, на подкуп врачей и работу с аптеками, на содержание тех научных журналов и их редакторов, которые печатают хвалебные научные статьи о необычайной действенности новых лекарств?

Ответ есть! На разработку новых препаратов только американские фармгиганты тратят более 30 миллиардов долларов в год. А в рекламу и продвижение своего товара вбухивают 60 миллиардов. Около миллиарда из этих 60 фармкомпании рассовывают разными способами непосредственно врачам – чтобы те выписывали препараты именно их фирм. Интересно, что при этом применяются те же методы, которыми пользуются торговцы наркотиками, – «первая доза бесплатно». «Пробники» опиоидных болеутоляющих раздаются врачами пациентам бесплатно, а после того как пациент на них подсядет, ему уже придётся покупать их в аптеке. И каждый месяц приходить к врачу за новым рецептом, притом что поход к врачу тоже не бесплатен.

При этом смертность в мире от тех болезней, от которых не покладая миллиардов разрабатывают новые лекарства фармгиганты, только растёт. И чем больше миллиардов вкладывается, тем больше растёт. Рынок одной только медицинской техники (не считая лекарств) в позапрошлом году составил более половины триллиона долларов. А если к нему прибавить рынок лекарств, получим число, выходящее за отметку в 2 триллиона. И это за год! И все эти горы медикаментов надо как-то впихнуть в больных. Точнее, в людей, предварительно убедив их, что они больны. Поэтому новые болезни изобретаются с той же интенсивностью, что и новые «лекарства».

Последний Международный классификатор болезней насчитывает 55 тысяч наименований недугов. Но нужно ли от всех лечить? Вот недавно прочитал в Интернете весьма эмоциональную жалобу одного пациента на врачей:

«Я сто раз общался с дипломированными врачами. Большинство из них не могут ответить даже на простые вопросы. Даже в своей специализации плавают. Особенно меня удивила кардиологиня. Она не знает вообще ничего. Даже не понимает, как влияет магний на работу сердечно-сосудистой системы. Она не знает, почему у спортсменов меньше пульс, чем у обычных людей. Ну и почему я должен поверить, что наши иммунологи или вирусологи лучше кардиологов, которые прописывают статины каждому первому (мне в 37 лет одна тупая врачиха прописала статины, потому что общий холестерин был чуть выше нормы, и это при идеальном соотношении ЛПВП и ЛПНП)».

После этого, наверное, не стоит удивляться, что доверие к врачам падает. Отечественные левые либералы иногда патетически восклицают, жеманно заламывая руки: вот на Западе сколько вкладывается в здравоохранение! А у нас вон как мало.

Но эти вложения – путь в тупик. По двум причинам – экономической и сущностной. Разберёмся сначала с первой.

Самая удобная здесь страна для рассмотрения – США, поскольку самая богатая и являющаяся маяком для всего остального человечества. Если в России только 3% ВВП идёт на медицину, то в США – 14% ВВП – это вложение в здравоохранение. И они быстро растут. Притом что каждые пять минут, как мы помним, очередная таблетка убивает очередного американца. Однажды я написал, что «человечество всё больше напоминает старика, прикроватная тумбочка которого заставлена упаковками с лекарствами, на которые уходит уже почти вся пенсия». И оказался прав, вот что отмечает бюллетень ВОЗ, описывая ситуацию со смертностью от гипертонии в мире:

«В Политической декларации… принятой Генеральной Ассамблеей Организации Объединённых Наций в сентябре 2011 года, признаётся быстро растущее бремя неинфекционных заболеваний и его разрушающее воздействие на здравоохранение, социально-экономическое развитие и программы по сокращению бедности… если не будут приняты меры… экономические потери, по прогнозам, превзойдут государственное финансирование сектора здравоохранения».

Ну а что касаемо второй причины, сущностной, то рост неинфекционных хронических болезней, идущий параллельно с производством лекарств, как бы прозрачно намекает нам, что препараты эти не лечат. И лечить не могут! Они лишь снимают симптомы, как было отмечено в прошлой публикации…

Есть такая прославленная и всем нам с девяностых годов известная компания, как «Джонсон и Джонсон». Поскольку химики в фармкомпаниях без дела не сидят, а зарплату свою отрабатывают каждый день, однажды они синтезировали новое химическое вещество. Назвали его красиво – адвил – и выбросили на рынок после успешных испытаний. Это был очередной нестероидный противовоспалительный препарат, который превозносили как новое слово в медицине и фармакологии. А потом вдруг оказалось, что это «лекарство» убивает пациентов, провоцируя у них инфаркты – риск инфаркта вырастал в шесть раз при приёме адвила! Результат – десятки тысяч трупов. «Мы жертвою пали в борьбе роковой». Что ж, всегда приятно пасть за прогресс и всё хорошее, вколов себе недоиспытанную вакцину или недоисследованное лекарство, не правда ли?

Продолжение следует...