Избыточная смертность в России в период с апреля 2020 г. по ноябрь 2021 г. превысила миллион человек. По этому показателю мы даже обошли США, где население в два с лишним раза больше. Не вызывает сомнений, что этот миллион на совести коронавируса. И специалисты, и народ чешут тыковку: как же так получилось, если вакцина от короны у нас раньше всех появилась, коек в больницах больше всех в Европе, чиновники у нас самые умные? И более широко: чья в итоге стратегия борьбы с пандемией оказалась самой эффективной? Есть ли спасение от новых штаммов, которые появляются, как головы у Змея Горыныча: вместо одной отрубленной три новых.
Аршином общим не измерить
Избыточная смертность – штука жестокая, но упрямая, её показатели трудно подделать. Родилось за год столько-то, умерло столько-то – получаем естественный прирост населения, который в случае России уже много лет со знаком «минус». Зная половозрастной состав населения и динамику прошлых лет, нетрудно составить прогноз рождаемости-смертности на ближайшие годы. А когда смертность вдруг вырастает на миллион людей, её величают избыточной.
Разумеется, официальная статистика смертности от ковида в разы ниже. В неё включают только тех, у кого в графе «причина смерти» русским языком записано «коронавирус». Эти данные собирают по регионам, власти которых боятся признать, что на вверенной им территории вообще есть какие-либо проблемы. Поэтому на 4 декабря от коронавируса умерли 280 тыс. человек, а не миллион. Чему и сами чиновники не верят.
Демограф Алексей Ракша работал советником в Росстате до июня 2020 г., пока не выступил с разоблачительным заявлением: Москва не сообщает почти о 70% смертей, связанных с коронавирусом, а глубинка – и того больше. Его, понятно, тут же уволили, но в феврале 2021 г. Росстат официально признал, что с апреля по конец декабря 2020-го избыточная смертность в стране составила 358 тыс. человек.
Властям пришлось оправдываться, хотя удобной линии обороны у них не было априори. Сказать, допустим, что коронавирус тут особо ни при чём. Тогда обвинят в паникёрстве: мол, отдали все больницы и «скорые» под ковид, а инфарктники умирали вовсе без помощи. Вице-премьер Татьяна Голикова попробовала пойти от обратного, заявив, что избыточная смертность в 2020 г. на 81% связана с коронавирусом. Но тогда выходит, что демограф Ракша говорил правду: смертей от короны в 2020 г. было в 6, 3 раза больше «официальных» 57 тысяч. Похоже это на триумф российской медицины? Да как-то не похоже!
Нормальный человек запутается в ковид-новостях осени 2021 года. Вице-премьер Татьяна Голикова рапортует президенту Путину, что средний уровень коллективного иммунитета к вирусу в России достиг более 50%. Престижный журнал The Lancet опубликовал статью о высокой эффективности «Спутника» как в серонегативных (не переболевших коронавирусом), так и в серопозитивных (переболевших) группах. В Аргентине вакцина «Спутник V» показала наивысшую эффективность против штамма «дельта» в сравнении с препаратами AstraZeneca и Sinopharm – от 83 до 94%.
Однако в ноябре в России обновлён рекорд смертности населения. Поначалу считалось, что дети вообще не болеют ковидом, а сегодня в России инфицировано порядка 60 тыс. детей, у половины симптомы проявляются остро. Смертность среди беременных за несколько месяцев выросла в три раза. Член-корреспондент РАН профессор Пётр Чумаков говорит, что для успешной борьбы с дельта-штаммом нужно вакцинировать 80–90% населения, а чиновники Минздрава рвали рубахи, что к сентябрю привьют 60% – и этого за глаза хватит.
Полный хаос касался и базовых сведений о вакцинации, которые обычный зритель может почерпнуть из телевизора. Сначала говорили, что привитые не болеют. Потом – болеют, но в лёгкой форме. Затем стали говорить, что форма бывает и тяжёлой, но зато обходится без реанимации. Дальше оказалось, что в реанимацию всё-таки попадают, но не умирают. В финале выяснилось, что умирают ещё как. А тот же журнал The Lancet, который на российском телевидении так полюбили за признание эффективности нашей вакцины, написал о бесполезности массовой ревакцинации: мол, если слишком часто колоться тем же «Спутником», есть вероятность умереть не от коронавируса, а, например, от синдрома Гийена-Барре.
На самом деле ничего удивительного не происходит. Относительный успех той или иной страны в борьбе с пандемией строится не только на количестве врачей и койко-мест. И даже не на эффективности вакцины и управленцев, организующих вакцинацию. Важнейшая вещь – доверие граждан друг к другу и к властям. Именно страны с высоким уровнем доверия успешнее других переживают пандемию. А в России с этим едва ли не худшая ситуация в мире: на неизлечимую показуху властей народ отвечает тотальным недоверием к вводимым властями мерам. Стратегию борьбы с короной на самом деле не выбирают – она задана состоянием общества в конкретный момент.
Военная тайна
Всё пошло не так с самого начала. Весной 2020 г., запирая страну по домам, видные сановники сами гарцевали на телеэкранах без масок. Такое же отсутствие логики наблюдалось и в вопросе снятия карантинных мер: в Петербурге с 1 июня отменили обязательное ношение масок, хотя 29 мая в Питере зафиксировано рекордное количество смертей и новых заражений. Когда в Петербургском НИИ скорой помощи коронавирусом заразилось более 100 медиков, туда продолжали привозить пациентов, а врачи работали без защиты.
Псковщина, наоборот, ввела кордоны на въездах в область, разворачивавшие всех водителей, у кого нет здесь регистрации или недвижимости. Но в то же время медики жаловались губернатору на вопиющую ситуацию со средствами защиты: например, на станции «скорой помощи» Новосокольнического района оставалось пять респираторов и один защитный костюм. «Нам их по жребию надевать?» – интересовались врачи.
Играть мускулами, тратить миллиарды, чтобы человек мог покинуть свой дом по QR-коду – с этого начинается у нас представление о порядке. Плевать, что для использования кодов у любого обязан быть смартфон. А откуда он у бабушки из Костромской или Орловской области? И что в голове у местных чиновников, которые уговорили Москву включить их в число 21 региона, где введены цифровые пропуска.
Если посмотреть прошлогодние отчёты МЧС по регионам, то одни субъекты просят у центра подмоги: мол, у нас 250 одноразовых масок на всю Республику Марий Эл. А у соседей тишь да благодать – никаких проблем, всё есть. Только люди сообщают, что целые больницы поражены непонятным вирусом, который автоматом маркируют как пневмонию. А тесты на коронавирус делать запрещено. Якутия, Сахалин, Чукотка, Хакасия, Алтайский и Красноярский края, Тыва, Свердловская, Кемеровская, Курганская области – все они докладывали начальству, что у них всё под контролем. Это основное свойство системы: руководитель никак не зависит от оценок населения – только от кураторов и принципалов.
Глава Башкирии Радий Хабиров запретил сотрудникам учреждений здравоохранения обращаться к гражданам и бизнесу с просьбами оказать благотворительную помощь: «У нас очень богатая республика, давайте прекратим побираться». Потому что карьера управленца в его представлении строится на позитивных докладах и минимуме стонов о помощи. А рассказать о реальном положении дел – это как военную тайну разгласить.
На врача-реаниматолога Татьяну Ревву из Калача-на-Дону (Волгоградская область) руководство написало заяву в полицию. Её вызвали на допрос после разглашения страшного секрета: в районной больнице есть только одноразовые костюмы, а маски шьют из марли сами медсёстры. Вместо антисептика в больнице разводят спирт – иногда до такой степени, что у жидкости пропадает запах. «Узники» «ковидного» госпиталя, устроенного властями Петербурга в выставочном комплексе «Ленэкспо», отмечали, что изоляция пациентов друг от друга фиктивна: «Людей с отрицательными мазками везут к людям, которые лечатся, которые только что заболели, которые лежат без масок в непроветриваемом ангаре, с подвальной вонью, с общими для всех туалетами и душевыми». Одного мужчину постоянно находят в женском туалете, что неудивительно: в «Ленэкспо» перевели и душевнобольных из закрытых стационаров.e_SClBВ апреле 2020 г. президент Путин анонсировал доплаты медикам за работу с коронавирусом: на ближайшие 3 месяца врачам – 80 тыс. рублей в месяц, среднему медперсоналу – 25 тыс. рублей. Врачам «скорой помощи», работающим с заражёнными, отсчитать 50 тыс. рублей, а фельдшерам, медсёстрам и водителям – 25 тыс. рублей. Однако по итогам апрельской зарплаты медики встали на дыбы: в регионах доплачивают копейки, а кое-где реальный доход эскулапа за месяц снизился.
Сотрудник одной из больниц Армавира рассказывает: «В бухгалтерии мне показали очень сложную трёхэтажную формулу – вот как берёте кредит, точно такую же». Во Владимире врачам «скорой» за работу с ковидными больными заплатили из расчёта 2, 44 рубля за минуту, в Новосибирске тоже прикинули, что так разумнее: вёз «ковидного» больного по городу 30 минут – получи 75 рублей «президентской» надбавки.
В мае 2020-го Путин взревел: «Я что, поручал часы считать, что ли?» После этого, конечно, в регионах засуетились, а самые нервные вскрыли кубышки. Но Кремль, сколько бы ни ругал с высоты своих башен нижестоящих чиновников, прекрасно понимает, что именно такую систему и создавал: управляемую, как большой автобусный парк, при помощи видеоконференций, с недалёкими, но лояльными назначенцами. И проблема не только в них.
Обычно чиновник ищет одобрения начальства и уверен, а мнение населения ему обычно до лампочки. Но гражданам такое отношение не нравится, и живут они по принципу «послушай бабушку и сделай наоборот». В этом подходе и протест против оболванивания, и заявление себя личностью, способной плыть против течения. Но хуже от этого противостояния становится всем.
Некоторые равнее других
Когда вице-премьер Татьяна Голикова или министр здравоохранения Михаил Мурашко на глазах телезрителей вещают президенту о некоей «стратегии борьбы с пандемией», впору округлить глаза. Ну какая, скажите на милость, стратегия, если на фоне скачка заболеваемости ковидом проводят чемпионат Европы по футболу и «Алые паруса», но отменяют музыкальные фестивали и закрывают детские лагеря? Когда на недоумённые вопросы о сроках введения нового локдауна чиновники мнутся и мычат что-то о «широкой профилактической работе», которую они якобы в поте лица курируют.
Простой россиянин скептически оценивает действия властей вовсе не потому, что он баран. Как раз наоборот. Он видит, что чинуши, придумавшие ходить в кафе на обед в закрывающей рот маске, сами на телеэкранах всегда предстают с открытым забралом. Когда он летит самолётом в тесном экономклассе, то огребает от стюардесс за сползшую во время сна маску: «Если такое ещё раз повторится, после приземления мы сдадим вас в полицию за «нарушение правил поведения на борту воздушного транспорта». При этом в бизнес-классе того же самолёта «приоритетные пассажиры» сидят вовсе без масок. Перед полётом им раздали по стакану и с улыбкой намекнули, что пока сок стоит на подлокотнике кресла, считается, что вы его пьёте – следовательно, маску можно сдвинуть на подбородок.
Питерский предприниматель описывает в соцсети похожие случаи: «Без QR-кода в Ростове меня не пустили в «Макдоналдс» и KFC. Зато прекрасно обслужили в итальянском ресторане. Водитель «Яндекс.Такси» тарифа «эконом» отказался ехать, пока я не надену маску. Но по тому же маршруту весьма любезно отвезло такси тарифа «Комфорт +». В «Ленте» и «О'Кей» отказались обслуживать на кассе, пока я не надену маску на нос. И ни слова не сказали, когда я в сетевом рыбном магазине покупал без маски две дюжины устриц. Да что говорить – на Центральном рынке без маски невозможно купить молоко и творог. А вот хамон – без вопросов».
Чем менее обеспечена публика, на которую ориентируется магазин или сервис, тем выше вероятность, что вас попытаются заставить надеть на руки полиэтиленовые пакеты. Но чем матерее ценник в конторе, тем меньше шансов, что «вип-клиенту» посмеют напомнить про маску. Точно так же и на телевидении в многолюдной студии никто не хочет портить картинку, а оператор не рискует сказать: «Товарищ генерал, вы бы масочку на нос натянули, а уже потом со всей ответственностью вещали о вмешательстве во внутренние дела России. А то, знаете ли, штраф. Да и вообще, дедушка, сидели бы вы лучше дома, как предписано пенсионерам правительством Москвы. Заблокируют вам транспортную карту, будете знать».
Простой россиянин всё это сечёт. Как известно, он страшен в благородной ярости и способен от моря до моря встать на защиту отечества. Но чтобы война стала по-настоящему народной, в ней должны сплотиться и не щадить себя все – от рядового до генерала. А тут даже в одном самолёте некоторые равнее других.
Можем повторить
Но главная причина того, что к концу октября менее трети населения России было привито от коронавируса обоими компонентами вакцины (в Португалии, Чили или Южной Корее вакцинированы не менее 90%), не в протестном поведении. Тем более что сейчас эти цифры стали другими.
Объясняет глава Центра изучения модернизации Европейского университета Дмитрий Травин: «Массовый отказ от вакцинации хорошо вписывается в типичное поведение людей традиционного общества. Важнейшая черта такого общества – неприятие нового. Причём вовсе не потому, как иногда думают, что традиционный человек отказывается от нового по зрелом размышлении (такой отказ характерен для идеологии консерваторов во вполне модернизированном обществе), а потому, что он в принципе не способен что-то в своей жизни изменить. Он живёт по привычке, и отказ от неё – это тяжёлая психологическая ломка, на которую идут лишь немногие. Отказ от вакцинации для многих – это не рациональное решение, не выбор стратегии поведения, а просто естественный ход жизни. Поэтому и аргументы на таких стихийных противников вакцинации не действуют. Они не рассуждают с помощью аргументов, а просто живут «по старине».
Типичный чиновник сам плодит антипрививочников, когда на каждом углу продвигает «традиционные ценности», поскольку именно это подсказывает ему исходящий от телевизора тренд. Сам он, разумеется, стремится иметь айфон и автомобиль поновее, но в речах – за отечественного производителя, большую семью и непогрешимость курса партии, а тлетворное влияние Запада на нашу жизнь хочет ограничить.
Хотя Россия первой в мире представила антиковидную вакцину, по темпам вакцинации мы на среднемировом уровне. И это произошло во многом потому, что просвещённые чиновники с самого начала исходили из того, что люди не будут рассуждать, а послушно всё выполнят. Никакого диалога с населением не было и нет – есть попытки заставить вакцинироваться бюджетников через угрозы увольнения с работы. Создать какие-то кибердружины, которые будут отлавливать в Интернете паникёров. Типичные пассажи по принципу «я начальник, ты – дурак» разрывают мозг.
К пафосным обращениям к нации почему-то не прилагается элементарной честности, а статистика по ковиду безбожно подгоняется под закручивание или ослабление гаек, которые мотивированы политически. В Европе полные стадионы и рестораны, потому что люди поверили в необходимость вакцинации, которая была грамотно организована. А в России не поверили, поскольку бюрократия упорно не считается с их мнением.
Есть подозрение, что, провалив работу с населением, социальный блок правительства и президенту тоже врёт. Многие отметили дрожащий голос вице-премьера Голиковой, которая рассказывала в присутствии Путина о том, как страна теряет больше тысячи граждан ежедневно, больничных коек снова не хватает – и всё это из-за несоблюдения самими гражданами мудрых ограничительных мер. Вице-премьер Белоусов предложил выдавать разоряющемуся бизнесу кредиты, чтобы он мог заплатить налоги и аренду. Идея пересчитать сами налоги, разумеется, не предлагалась и не рассматривалась. А глава Роспотребнадзора Анна Попова предложила проверять в магазинах QR-коды не на кассе, а при входе в магазин, что потребует увеличения штатов и создаст новую делянку для мастеров добивать бизнес штрафами. Знакомые лица, знакомые грабли. И никого в масках.
Ковидный медиа-апокалипсис
В ноябре новостью №1 стало появление в Африке нового штамма «омикрон», у которого, как уверяли медиа, чудовищное количество мутаций. А существующие вакцины будто бы неспособны дать омиркону иммунный ответ.
Два десятка стран тут же закрыли по этому поводу сообщения с половиной Африки. Омикрон действительно имеет около 50 мутаций, из них 32 – в S-белке. Но серьёзных научных данных об омикроне пока нет.
Чтобы понять, как вирус уходит из-под иммунного ответа, надо взять омикрон, добавить его в сыворотку крови переболевших и посмотреть, насколько хорошо она его нейтрализует. Это не быстро: нужно сделать так тысячи раз, а потом интерпретировать результаты. Но какими бы страшными они ни были, эволюционное давление устроено так, что побеждают те штаммы, которые быстрее размножаются. А для этого им нужно приспосабливаться к «хозяину», то есть становиться менее опасными для нашей жизни. Другими словами, большинство вирусов эволюционирует в сторону смягчения. Именно так кончилась испанка, в начале XX века убившая, по разным данным, от 17 до 100 млн человек.
Человечество победило огромное количество вирусов. Чума бушевала в средневековой Европе десятилетиями и «выдохлась», похоже, сама по себе. А оспу, корь, полиомиелит и краснуху мы победили, создав прививки. Современная наука добилась результата по коронавирусу в разы быстрее, создав эффективные препараты менее чем за год. Государства смогли позволить себе локдауны, немыслимые 100 лет назад. А иначе потери населения были бы куда больше нынешних 5 млн человек.
Другое дело, что с прошлого века изменился информационный климат. Сегодня в масс-медиа рулят торговцы страхом, собирающие урожай кликов в виртуальном пространстве. Они вряд ли будут спокойно напоминать, что ещё несколько месяцев назад штамм «дельта» подавался как непобедимая мутация, а сегодня на него есть вакцина. И тоже самое почти наверняка будет с омикроном.
Вот, например, в Пакистане, зарегистрирован новый вариант полиомиелита, который уходит от иммунного ответа. Но никто не предлагает по этому поводу не выпускать детей из квартир в Москве и Петербурге. А на коронавирус у населения выработана совсем иная реакция. Искры очередного ковидного апокалипсиса бросается раздувать армия псевдонаучных журналистов и вирусологов-шоуменов, играющих на поле продвинутой биологии, в которой подавляющее большинство не бельмеса не понимает.
Население реагирует по-разному. С одного полюса – испуганные обыватели, засыпающие в противогазах от греха. С другого – бесстрашные антипрививочники, сообразившие, что их где-то обманывают, и решившие вовсе игнорировать опасность короны. Соответственно, стратегии борьбы в различных странах рождаются с учётом характера заблуждений людей.