Три десятилетия назад, 26 декабря 1991 года, перестала существовать империя СССР. Само собой, «Аргументы недели» не остаются в стороне от этой темы. И сегодня публикуем воспоминания известного писателя и ветерана разведки Михаила ЛЮБИМОВА о его впечатлениях о встречах с партийной элитой за рубежом во времена СССР и перестройки. И как это повлияло на распад державы.
Счастливая привилегия резидента КГБ СССР за границей – это общение с руководящим ядром КПСС в лице партийно-правительственных делегаций, постоянно выезжающих за рубеж. Обычный ритуал приёма таких делегаций в Дании, где я служил резидентом в конце 1970-х, был незатейлив.
К примеру, члена Политбюро М. Соломенцева и других важных лиц для познания пороков капитализма проводили через роскошный бордель «Зелёный попугай». Там девицы в «диорах» и «карденах» изящно выпивали у стойки, не приставали и совершенно не ассоциировались с развратными шлюхами из купринской «Ямы». Скорее напоминали принцесс или дворянок у толстовской мадам Шерер из «Войны и мира». Можно было станцевать с одной из них, но не больше одного раза, или посадить за стол и угостить за бешеную цену.
Ответственные товарищи тоже вели себя корректно (трудно представить, что творилось в их чистых душах). Однажды я сводил одного симпатичного члена ЦК в истинный бордель в моряцком районе Ню Хавн. Там к нему сразу же бухнулась на колени пьяная бабёшка и просидела минут пять, попивая его аквавит. «Почему вы её не согнали?» – спросил я потом. «Нельзя забывать, что она не только женщина, но и часть пролетариата», – ответил истинный марксист. Другим обязательным посещением была Христиания в Копенгагене, самоуправляемая, по сути анархистская, коммуна, где свободно обменивались жёнами и торговали наркотиками. Там и коровы жили в одном помещении с людьми. Зрелище уникальное, но спорное. Сомневаюсь, что ответственные партийцы видели там прообраз коммунистического общества. Скорее всего, подпитывали свой скептицизм.
Мне доводилось беседовать с замзавами международного отдела ЦК Загладиным, Черняевым, Шапошниковым, с очень умным сотрудником ЦК Л. Ониковым. Все они прямо высказывались в пользу радикальных реформ в партии и в государстве, так что Горбачёв все идеи взял не с неба. После чехословацких событий 1968 года и краха «социализма с человеческим лицом» критика линии КПСС внутри элиты усилилась. Об этом говорит не только обострение противоречий с «евроцентристами» в лице компартий Италии и Франции (они вообще не считали СССР социалистическим), но и появление термина «реальный социализм», т.е. социализм, который получился.
Однажды в Данию прибыл главред «Правды» В. Афанасьев, который на совещании дипломатов так шерстил «правительство старых дураков» (на Политбюро он руку не поднимал), что посол Н. Егорычев, высланный с должности партийного хозяина Москвы в Данию, просил меня не сообщать об этой «крамоле» в Москву.
Сам Н. Егорычев тоже вёл себя раскованно. Например, приехал в Данию с концертом великий кукольник С. Образцов. И вдруг там же появился не менее великий виолончелист М. Ростропович, уже лишённый советского гражданства. И прямо на сцене музыкант полез с объятиями к соседу по внуковской даче Николаю Григорьевичу, а тот, вместо того чтобы оттолкнуть наглого эмигранта и антисоветчика, эти объятия принял! Какой пассаж!
Всё это я рассказываю к тому, что не следует изображать всю партийную элиту и всю КПСС как скопище бессловесных рабов, хотя большинство, конечно же, были дисциплинированные служаки! Главная ошибка большевиков – это отмена рыночных отношений и частной собственности. К этому призывал не только Маркс, но и канцлер Англии аж в XV веке Томас Мор. Ленин быстро понял свою ошибку и ввёл НЭП, однако Сталин и соратники его быстро угробили. С рынком пытался заигрывать премьер-министр А. Косыгин, однако получил по рукам от «правоверных большевиков». Вся горбачёвская перестройка проходила под расплывчатыми лозунгами «улучшения социализма», появились кооперативы, страна бедствовала, распад СССР был подан властями как некоторое видоизменение Союза под названием СНГ, поэтому резкой реакции это не вызвало.
У многих тогда возник вопрос, который актуален и сейчас: почему КГБ не выступил в защиту Советского Союза? Дело в том, что КГБ – организация консервативная и подчинённая. Там никогда не инициировали перестройку. Конечно, Ю. Андропов, имевший тесные контакты с Н. Иноземцевым (Институт США и Канады) и Г. Арбатовым (ИМЭМО), с талантливыми журналистами А. Бовиным, Ф. Бурлацким и другими, выдвинув в «верха» М. Горбачёва, прекрасно понимал, что необходимы реформы. Но кто бы в Политбюро его поддержал? Вышибли бы послом в какую-нибудь Швамбранию, как Егорычева в Данию, вот и все пироги!
Посол Н. Егорычев, близкий к Андропову во времена своего партийного взлёта, характеризовал его как чрезвычайно осторожного, осмотрительного человека, на которого серьёзно повлияло венгерское восстание 1956 года. Помнится, через шефа разведки В. Крючкова мы направили Андропову предложение о вербовке бывшего ирландского террориста, которого можно было использовать против англичан, однако получили категорическое «нет!». Глава КГБ боялся замазаться в этом непредсказуемом деле и прослыть покровителем террора. И не случайно.
Вспомним, что Шелепина, бывшего председателя КГБ, а потом главу профсоюзов, встретили в Лондоне демонстрацией, организованной бандеровцами (Шелепин, санкционировал убийство Бандеры в 1959 г., разумеется, со всем Политбюро). Эту демонстрацию во внутренней политической борьбе сочли утратой Железным Шуриком международного престижа, и вскоре задвинули на пенсию.
Другой раз мы направили Андропову сообщение о расстановке сил в Политбюро. Казалось бы, следовало приветствовать информацию от противника о советском руководстве, но материал вернулся с грозной резолюцией председателя КГБ: «Уничтожить!» Почему? Там содержались отнюдь не лестные характеристики партийной элиты, и Андропов боялся, что это сочтут его интригой. Аналогичная ситуация случилась, когда наш легендарный агент Джордж Блейк добыл досье на Хрущёва. В руководстве КГБ была паника. В результате решили сей материал не докладывать.
Но партийные дела не заканчивались на межличностных интригах и кознях, были дела и поважнее. К примеру, закопёрщиками в афганской войне были министр обороны Д. Устинов и международный отдел ЦК, с которым считался Брежнев. Этот отдел приветствовал в апреле 1978 года социалистическую, просоветскую революцию в Афганистане, свергнувшую президента Дауда. И это не случайно: КПСС на деле никогда не отказывалась от идеи мировой революции. Сталин активно поддерживал компартию в гражданской войне и создание КНР, сколотил социалистический блок в Восточной Европе. Разве это не часть мировой революции? Хрущёв и Брежнев помогали революционным Кубе и Вьетнаму, другим национально-освободительным движениям (увы, потом многие нам изменили). Не обходили вниманием наши тогдашние небожители и свой народ. Моё поколение выросло под влиянием антисталинского ХХ съезда (тогда Сталина вообще пытались выкинуть из истории). Помнится, председатель КГБ А. Шелепин даже согнал с трибуны генерала, призывавшего к возрождению чекистских традиций. Публичной хвалы в честь вождя народов после его смерти я никогда не слышал. Однако приходилось сталкиваться со сталинистами даже в высших эшелонах разведки.
Политика перестройки была без энтузиазма встречена в КГБ. О её негативных моментах вплоть до распада Советского Союза неоднократно информировали М. Горбачёва и всё руководство, о чём свидетельствует ответственный за это генерал Н. Леонов. Вообще в «передовом отряде партии», как часто называли КГБ в партийных документах, я не встречал людей, которых сильно волновали идеи Маркса–Ленина. Скорее это был традиционный ритуал с собраниями и партучёбой, с абстрактной верой в новое справедливое общество. Когда сносили памятник Железному Феликсу на Лубянке, наверняка кто-то ворчал и хватался за пистолет, но главной заботой руководства КГБ было не допустить кровопролития.
Распад СССР там, конечно, заметили. Тем паче, что вскоре КГБ упразднили, и начались мягкие чистки. Разведку (она первая ликвидировала у себя партийные организации) выделили в СВР, ФСБ безжалостно реформировали несколько раз. Нареформировались до нынешних золотых унитазов…
Бесспорно, распад СССР – это геополитическая катастрофа с большими бедствиями для всех граждан. Парадоксально, но раньше компартии в западных странах проводили линию КПСС и считались антизападными агентами влияния. Ныне на Западе нет партий, поддерживающих Россию, зато у нас появились партии с ориентацией на Запад. Боюсь ошибиться, но, несмотря на обоюдную игру мускулов и воинственные заклинания политологов, происходит медленная и трудная стабилизация отношений между Россией и США, и это отрадно.