В октябре на государственном уровне отметили День отца, борьба за «интересы отцов» чаще звучит в предвыборных программах. Это не случайно: для патриотической риторики необходим культ мужественности, а «отцовство» созвучно «отечеству».
Отцов-одиночек в России не так уж мало – 648 тыс., по данным аппарата уполномоченного при президенте РФ по правам ребёнка. Матерей-одиночек чуть более 5 миллионов. То есть соотношение один к восьми, а не один к ста, как кажется многим обывателям. Сегодня, по данным ВЦИОМ, 72% россиян уверены, что отец может не хуже матери заботиться о ребёнке.
Парламент Петербурга в 2015 г. внёс понятие «одинокий отец» в городской Социальный кодекс. Но большинство регионов так и довольствуются диким определением «отец, пользующийся правами одинокой матери». В середине 2010‑х Госдума изучала инициативу предоставить одному родителю, проживающему со своим ребёнком, исключительное право представлять его интересы без ведома другого. Гендерный уклон законопроекта очевиден: профильный парламентский комитет так и называется – «по вопросам семьи, женщин и детей». Отцов-одиночек считали не по факту, а только тех, кто сумел добиться этого статуса де-юре. Поэтому выходило, что в 6-миллионном Петербурге всего девять мужчин воспитывают детей без жены.
Одинокий отец зачастую не может получить положенные по закону выплаты или взять отпуск по уходу за ребёнком до 3 лет. А судьи, две трети которых составляют женщины, не очень-то вникают в их нужды. В целом отцовство тесно увязано с защитой отечества и «нравственным воспитанием», ориентированным на многодетность. Но есть ощущение, что лошадь запряжена позади телеги. Российский отец по-прежнему очень уязвим при разводе. А значит, и агитация мотопробегами за большие семьи вполне в духе «Золотого телёнка».
Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».