Без вины виноватые

Ошибка, допущенная при оформлении документов о вступлении в наследство, может стоить двум жителям Адыгеи свободы.

Москвичей, по словам классика, в свое время испортил квартирный вопрос. В том случае, о котором пойдет речь, причиной испорченных отношений между родственниками стало наследственное дело. Причем конфликт дошел до такой степени, что даже было возбуждено дело уголовное.

Под подозрением в совершении мошеннических действий оказались житель поселка Яблоновского Республики Адыгеи Мурат Емтыль и юрист Мурат Хуаз. А заявила о преступлении... родная сестра Мурата. Женщина решила, что ее брат в сговоре с юристом обманным путем лишили ее доли наследства.

Проблемное наследство

В 2008 году в поселке Яблоновском Тахтамукайского района Республики Адыгеи скончался 72-летний Мухтар Емтыль, оставив пятерым своим детям в наследство кирпичный дом в центре поселка и дачу на берегу Кубани (дачное товарищество «Мелиоратор»). При дележе наследства у родственников особых проблем не возникло. Одна из сестер — Тамара, проживающая в другом регионе, от своей доли отказалась, а поделить дом и дачу между четырьмя наследниками не так уж и сложно. Но сложность была в другом: отец при жизни не успел до конца оформить правоустанавливающие документы на недвижимость, и теперь это предстояло сделать его детям — трем братьям и сестре.

Чтобы максимально упростить и удешевить процедуру, родственники договорились, что вступит в наследство сестра. Братья же формально откажутся от своих долей, после чего причитающиеся им части наследуемого имущества получат от сестры по договору о купле-продаже. Однако в результате всё пошло совсем по другому сценарию.

По сути, родственники, решив пойти по упрощенному и менее проблемному пути при оформлении наследства, наступили на грабли, которые сами же себе и поставили.

Началось с того, как рассказал юрист Мурат Хуаз, что сестра, принимавшая наследство единолично, по каким-то причинам не до конца оформила документы и наследственное дело застопорилось на несколько лет. Только в 2014 году, то есть через шесть лет после смерти отца, Мурат Емтыль, обеспокоенный затянувшимся процессом вступления в наследство, попросил Хуаза заняться этим делом. Ему-то сестра и выдала доверенность на ведение наследственного дела семьи Емтыль.

— Я восемнадцать лет работаю в сфере недвижимости, а с Муратом Емтылем знаком еще с детства,— рассказывает Мурат Хуаз. — Он попросил меня заняться наследственным делом, то есть оформить все документы — те правоустанавливающие, которые не успел при жизни закончить отец, и те, которые его сестра не довела до конца. Сестра Мурата выдала мне нотариальную доверенность, в которой были прописаны все действия, вплоть до права передачи от имени доверительницы долей имущества по наследству.

По словам Мурата Хуаза, наследственное дело оказалось далеко не простым, поскольку в ряде вопросов были упущены процессуальные сроки.

Хуаз в декабре 2015 года от имени сестры подписал договор о продаже дачного участка в «Мелиораторе» брату Казбеку, а спустя полгода таким же образом был продан жилой дом на улице Пролетарской в поселке Яблоновском Мурату Емтылю, который позднее часть домовладения оформил в собственность на своего младшего брата.

И вроде бы всё в итоге сложилось благоприятным образом, никто из наследников в обиде не остался, но не тут-то было...

Две стороны одной доверенности

Спустя четыре года сестра обратилась в суд с иском к своим братьям о признании договора о продаже дома на улице Пролетарской недействительным, мотивируя это требование тем, что она не давала своему доверенному лицу — Мурату Хуазу — согласия на продажу дома.

— Я вынужден признать тот факт, что не придал значения отсутствию в доверенности пункта, буквально подтверждающего мои полномочия от имени доверительницы заключать сделку по договору купли-продажи,— поясняет Мурат Хуаз. — Ведь ранее я объяснял, что ей после вступления в право наследования имущества надо распределить доли между наследниками формально через договор купли-продажи. Соответственно у меня как у доверенного лица должны были быть полномочия на это. Ведь я в декабре 2015 года на основании выданной доверенности по поручению доверительницы продал дачу в «Мелиораторе», зарегистрировал сделку в Росреестре, и там всё прошло нормально.

Юрист утверждает, что продажа дома на улице Пролетарской была оформлена аналогичным образом. Но почему именно эта сделка стала предметом судебного разбирательства?

Исковые требования были рассмотрены в Тахтамукайском районном суде в июле 2021 года и удовлетворены частично. Суд признал сделку по продаже Мурату Емтылю дома на улице Пролетарской недействительной на основании того, что в доверенности, выданной Мурату Хуазу, не прописаны полномочия на продажу имущества от имени доверительницы.

Но почему тогда доверительница не предъявила Хуазу претензий относительно проданной по той же доверенности дачи? У суда почему-то вопросов на этот счет не возникало. То есть одна и та же доверенность в одном случае имеет законную силу, а в другом — нет. Странная избирательность как со стороны заявительницы, так и со стороны суда, вынесшего решение по ее иску.

«Без меня меня женили»

Оба Мурата — Хуаз и Емтыль — подали апелляционную жалобу в Верховный Суд Республики Адыгеи на решение Тахтамукайского районного суда от 9 июля 2021 года. Пока заседание суда апелляционной инстанции не назначено, но это наследственное дело приняло уже другой, неожиданный оборот.

По заявлению сестры Мурата Емтыля следственным отделом ОМВД России по Тахтамукайскому району 16 июля 2021 года было возбуждено уголовное дело по факту совершения мошеннических действий, повлекших за собой имущественный ущерб в особо крупном размере (ч. 3 ст. 159 УК РФ). Лица, причастные к данному преступлению, на данный момент следствием формально не установлены, но фактически из текста постановления о возбуждении уголовного дела совершенно четко прослеживается намек на подозреваемых: Мурата Емтыля и Мурата Хуаза, которые «с целью личного материального обогащения» зарегистрировали «на основании мнимого договора купли-продажи» право собственности на земельный участок на улице Пролетарской в поселке Яблоновском.

— Я был просто шокирован, когда узнал о том, что сестра написала заявление в полицию,— признаётся Мурат Емтыль. — Я ведь глубоко верующий человек, а в исламе обмануть близкого человека — это тяжкий грех. Мы с Хуазом ничего не делали без ее согласия, когда оформляли наследство. Какие могут быть претензии? Мы, когда всё делили, учли интересы всех наследников. Она свою долю продала мне — сказала, что ей ничего не надо. На тот момент содержание дома было полностью на моей ответственности. Это и налоги, и оплата ЖКХ, и текущий ремонт. Сестра какое-то время жила у нас, потом съехала. Сейчас живет в Краснодаре, на съемной квартире, забрала к себе нашего брата-инвалида.

Мурат Хуаз, узнав об уголовном деле, был удивлен не меньше своего тезки. Говорит, что даже тогда, когда его летом вызвали в полицию для дачи объяснений по поводу продажи дома на улице Пролетарской, он посчитал это обычной формальностью и предположить не мог, что дело зайдет так далеко.

— Все мои действия по данной мне доверенности совершались в ходе устных консультаций с доверительницей и ее братом Муратом. Никаких корыстных умыслов в моей работе по ведению этого наследственного дела не было. Конечно, я получил от Мурата гонорар за работу, но не более того. Я слишком дорожу своей репутацией, чтобы допускать какие-то сомнительные действия. К тому же, когда я закончил с наследством, никаких претензий со стороны кого-либо из родственников ко мне не было, и я был рад, что смог помочь людям в такой сложной ситуации. Уголовное дело для меня оказалось полной неожиданностью. Получается, что без меня меня женили? — недоумевает Мурат Хуаз, и его можно понять.

По большому счету Мурат Хуаз, которому женщина сначала доверила ведение наследственного дела, а теперь пытается выставить как соучастника мошенничества, лицо незаинтересованное. Он всего лишь выполнял волю своих доверителей и фактически выступал в интересах всех участников наследственного дела.

Другое дело — Мурат Емтыль, который «милостью» своей сестры оказался в более щекотливой ситуации: он в одночасье может лишиться не только крыши над головой, но и свободы.

Мурат Емтыль считает, что никаких споров не могло быть вообще, потому что при разделении наследства никто не был обижен.

Если все те деяния, в которых обвиняет его сестра, рассматривать с точки зрения ислама, то обман с целью присвоения чужого — это очень тяжкий грех. А Мурат — верующий человек, к тому же является штатным работником мечети в поселке Яблоновском.

Все прихожане, с которыми нам удалось поговорить в поселке, знают его много лет, считают уважаемым и порядочным человеком. Никто из них не верит в то, что Мурат может быть мошенником.

Заур НАМИТОК: «Мурат Емтыль очень порядочный человек. Мы давно знакомы, а он у меня ни разу в гостях не был. Как ни приглашу, он всё время отказывается. „Почему?” — спрашиваю, а он объясняет, что не может далеко и надолго от дома отлучаться, потому что должен ухаживать за больным братом. Это о многом говорит».

Абдулла ХАКУЗ: «Я уже лет пятнадцать знаю Мурата, он у нас в мечети работает завхозом. Несколько лет назад я работал в сфере недвижимости, и когда Мурат обратился ко мне со своей проблемой по наследству, то я порекомендовал ему специалистов в этом деле. Он очень скрупулезно изучал вопрос — беспокоился, чтобы не были ущемлены интересы кого-либо из наследников. Не может он быть обманщиком. Ему вообще присуще обостренное чувство справедливости».

Мухаммад МУСАЕВ: «Я могу сказать, что Мурата знают все прихожане нашей мечети, уважают его за скромность и ответственность в работе, да и не только в работе. Он и в обычной жизни такой: всегда аккуратен, вежлив, учтив. Мухи не обидит, а уж обмануть кого-то — это вообще с ним несовместимо».

Да, ошибок и в судах, и в следственных органах совершается немало, и нередко их цена — человеческая судьба. Хотелось бы, чтобы таких ошибок становилось меньше, хотя бы на одну эту — о мошенничестве, которого, скорее всего, и не было.