В России на любительский спорт ежегодно выделяется 67 млрд рублей

В России всё прекрасно с массовым любительским спортом, рапортуют чиновники Минспорта, осваивающие 67 млрд рублей в год по госпрограмме «Развитие физкультуры и спорта». Минэкономразвития оценивает эффективность её реализации в 95%. Но потом приходит Счётная палата и показывает, что достигнутые показатели, мягко говоря, далеки от реальности. Увы, это типичный российский сюжет, где цифры могут вообще ни о чём не говорить, а «стратегии развития» нужны в основном для получения следующего бюджетного пирога.

Сластители дум

В сентябре 2021 г. Счётная палата напомнила, что исполнение целевых показателей по «спортивной» госпрограмме составило 73% при увеличении бюджетных ассигнований на 22%. Казалось бы, тут и пандемия, и Олимпиада, на которой наши спортсмены достойно выступили, – не нужно судить строго. Но профессиональный спорт финансируется из другого государственного кармана, а «развитие физкультуры и спорта» – это про доступные стадионы во дворе, про оборудованную лыжную трассу в ближайшем лесу.

Зампред Счётной палаты Галина Изотова ещё в феврале констатировала, что «Стратегия развития физической культуры и спорта в России до 2020 года» за 11 лет главной цели (доступности) не достигла. Даже если у гражданина под боком футбольный стадион, то арендовать там четвертинку поля на полтора часа будет стоить около 5 тыс. рублей с команды. Разово сходить в спортклуб с бассейном стоит 1200 рублей. Для 80% россиян это очень дорого.

Тем не менее Минспорт рапортует, что амбициозные цели достигнуты, на правительстве аплодируют и награждают «за вклад». Тактические цели в 2009 г. выглядели так: к сегодняшнему дню систематически заниматься физкультурой должно 40% населения, а не 15%. Занимающихся в спецучреждениях (ледовых аренах или модных манежах) рассчитывали наблюдать и вовсе до 50%. А армия организаторов физкультуры вырастет на 65 тыс. человек. Как было принято в СССР, всё выполнили и даже чуть перевыполнили: 43% россиян от 3 до 79 лет, оказывается, системные спортсмены. То есть проводят не менее 8 занятий в месяц по два часа в неделю.

А потом выходит 50-страничный отчёт Счётной палаты: посмотрите, количество 15–18‑летних россиян, занимающихся спортом, на 7% превышает общую численность населения в этом возрасте. В стране живёт 5, 5 млн таких юниоров, а спортом официально занимаются 5, 8 миллиона. Каждый пятый россиянин предпочитает активный отдых, каждый десятый ходит в тренажёрный зал. Это вы про Россию или про Швейцарию?

Но нет ни скандала, ни обстоятельного разбора полётов. Во-первых, всех уже наградили и запустили новую спортивную стратегию, согласно целям которой к 2030 г. систематически заниматься физкультурой будут уже 70% россиян. Во-вторых, в Кремле тоже поверили данным Минспорта, будто 10% россиян ходят в бассейн, и потребовали, чтобы у всех российских школьников был в программе урок плавания. Хотя весной 2021 г. Министерство образования и науки с горечью признавало, что в 7 тыс. российских школ нет канализации, в 6, 4 тыс. – водопровода, в 6, 1 тыс. – центрального отопления. И четверть этих школ находится в городах, а не в сельской местности.

Счётная палата отметила также, что у Минспорта отсутствует какая-либо информационная система, способная учитывать «регулярных» спортсменов. Как нет и актуального реестра объектов физкультуры и спорта. Тогда получается, что цифры отчётов брались просто из воздуха?

Но российский чиновник изворотлив: у него всегда есть «набор предложенных мер». Например, он построил в микрорайоне баскетбольную площадку за миллион. Правда, на ней через неделю сломали кольца, а купить в магазине новые по 300 рублей «нет бюджета». В Воронежской области малоимущие могут через субсидию вернуть половину стоимости абонемента в фитнес-центр. Но для этого нужно собрать столько справок и отстоять столько очередей, что за несколько лет услугой не воспользовался ни один житель.

Где наша не побеждала!

Дискуссии о том, как в России устроен любительский спорт, громко зазвучали, как ни странно, после триумфа на XXVII Всемирной летней Универсиаде, прошедшей в июле 2013 г. в Казани. Это самые масштабные студенческие Игры в истории: около 12 тыс. спортсменов из 162 стран разыграли 351 комплект медалей по 27 видам спорта. Праздник обошёлся в 228 млрд рублей, что в 10 раз дороже первоначальной сметы. В медальном зачёте сборная России праздновала оглушительный успех: 155 золотых и 75 серебряных медалей.

Однако оказалось, что Россия выставила на Универсиаду не юных любителей, а взрослых профессионалов, формально проходящих обучение в вузах. Среди них около 50 олимпийских чемпионов и призёров, 150 заслуженных мастеров спорта и мастеров спорта международного класса.

Студентам-баскетболистам, победившим «самих американцев», оказалось по 25–28 лет. Это профессиональные игроки: Артём Вихров из «Зенита», Семён Антонов из ЦСКА, Павел Антипов из «Уникса». Россию также прославили 27-летний мастер спорта по теннису Евгения Родина, 27-летний олимпийский чемпион по дзюдо Арсен Галстян, 27‑летний боксёр, олимпийский призёр и обладатель Кубка мира Михаил Алоян. А лучшим футболистом стал 25‑летний форвард «Рубина» Владимир Дядюн, умудрившийся за несколько лет карьеры поиграть за «Томь», «Ростов», «Спартак» (Нальчик) и «Динамо» (Москва). Интересно, как ему удавалось сочетать такую географию мытарств с обучением в одном из казанских вузов?

Нельзя сказать, что большинство россиян испытали стыд за такие победы. Трибуны в Казани хорошо заполнялись, поскольку билеты стоили от 30 до 300 рублей. Но остался открытым вопрос – а чего стоит наш студенческий спорт по гамбургскому счёту? Он не существует как индустрия, хоть сколько-нибудь похожая на американскую, где на матчи университетских баскетболистов собирается более 100 тыс. зрителей. У нас соревнования студентов попадают на ТВ только как экзотика пару раз в год. Почти в любой альма-матер есть футбольная или баскетбольная команда, а индивидуальные виды развиты хаотично. В одном регионе исторически хорошие фехтовальщики, в другом – гребцы, но насколько они будут конкурентоспособны на Универсиаде, чиновники понятия не имеют. Как формировать «план по медалям»?

Как театр начинается с вешалки, так студенческий спорт начинается с детского. На детей у нас «забили» в 1990-е, а в нулевые не получилось одним махом выправить ситуацию. Деньги-то «на спорт» появились, но как с младых ногтей поддерживать массовость, чиновники так и не придумали. По данным Роскомспорта, к 2010 г. лишь 10–12% детей до 18 лет занимались в спортшколах, а в горбачёвские времена их было в 4–5 раз больше. Советская система была заточена на массовость, чтобы уровень физического развития молодёжи был высоким. А уже из этого чернозёма вырастали олимпийские чемпионы. Но современным чиновникам снова нужно молоко без коровы.

– В СССР существовала многоступенчатая система: школьные соревнования, ведомственные, городские, потом республиканские и союзные, – говорит преподаватель Академии культуры имени Лесгафта Игорь Смолянинов. – Если ребёнок не прошёл по конкурсу, например, в футбольную школу «Зенит», он шёл заниматься в клуб попроще или в школьную секцию. Честолюбивые тренеры ходили вечером по спортплощадкам, высматривали талантливых ребят, потому что конкуренция между детскими клубами была высока. В результате ни один способный ребёнок не оставался без шанса. Сегодня не во всех школах есть секции, число спортклубов сократилось в разы, ведомственные турниры – редкость. Соответственно, тренерам хватает тех ребят, кто сам приходит на отбор и чьи родители способны платить за науку.

Хотя для предков сущее разорение иметь в семье, скажем, хоккейного вратаря – амуниция обойдётся минимум в 120 тыс. рублей. А родителям горнолыжников придётся раскошелиться на всё сразу: на снаряжение, на поездки в горы, на проживание, на подъёмник. День подготовки 12‑летнего пловца стоит 5 тыс. рублей. Считаем: сбор длится в среднем 30 дней, сборов в году минимум четыре. Даже в вольной борьбе, всегда считавшейся незатратным видом спорта, питание борца-юниора обходится в 2 тыс. рублей ежедневно. Конечно, государство и регионы кое-где берут эти расходы на себя. Но ключевое слово здесь «кое-где».

Прекрасное – далёко

Мода на долгосрочные стратегии, по которым освоили триллионы рублей, появилась в конце 2000-х. Очень удобная штука: чем дальше цель, тем меньше ответственности за очередной провал. В недрах Минэкономразвития зародился прогноз развития страны аж до 2030 г., предусматривающий создание через 6 лет космического корабля для полётов на Луну (то есть полететь должны были 5 лет назад). А «Стратегию-2020», которую разрабатывали более 1000 экспертов, утвердили в разгар экономического кризиса 2008–2009 гг., делавшего её неактуальной.

За четыре года доходы населения должны были вырасти наполовину, а ВВП страны – на 37–38%. Этих показателей России не удалось достичь по сей день. Падение ВВП в 2009 г. составило 7, 8%, в 2015 г. – 3, 7%. Даже с учётом сомнительных (чересчур оптимистичных, по мнению ряда экспертов) оценок Росстата, наша экономика набрала в 2009–2019 гг. от силы 8–9%. Средняя зарплата и вовсе упала: вместо обещанной к 2020 г. зарплаты в 2700 долларов россиянин накануне самоизоляции мог рассчитывать на 600. 1000 рублей за 10 лет превратилась в 418 рублей. И половину бюджетников пересадили на 0, 7 или 0, 5% ставки. Наши квартиры в твёрдой валюте подешевели, а отправляясь на отдых за границу, мы покупаем доллар по 73 рубля, а не по 32.

Долю здравоохранения в ВВП обещали увеличить к 2020 г. в два раза. Вместо этого она упала на 0, 2%. Совокупные расходы на образование должны были сегодня составить 7% ВВП вместо 4, 8% в 2007 году. А они крякнули до 3, 5%. Хотя после 2014 г. власть не отказалась ни от одного дорогостоящего мегапроекта, зародившегося в эпоху дорогой нефти. Достали из-под сукна даже проект высокоскоростной железной дороги Москва – Петербург, на которую именно сейчас, когда «Сапсан» проходит дистанцию за 4 часа, нужно угрохать триллион.

Как и в 2007 г., доля России в мировом экспорте высокотехнологичных товаров осталась на уровне 0, 3%. За годы исполнения «Стратегии-2020» мы пропустили вперёд Чехию, Польшу, Израиль и боремся за рейтинг с Данией, Румынией и Словакией. Хотя спортом тут и не пахнет.