В Бурятии осужден известный политик, бывший вице-спикер Народного Хурала республики и экс-секретарь регионального отделения “Единой России” Баир Жамбалов. Прибайкальский районный суд приговорил его к шести годам колонии-поселения за ДТП, в результате которого погибла 17-летняя Галина Бурчевская. Обвинительного приговора настойчиво требовала блогосфера Бурятии. Но теперь уже, похоже, всем ясно, что вердикт не окончательный: он вызывает больше вопросов, нежели дает ответов.
Вынесший его федеральный судья Олег Абидуев неожиданно ушел в отставку после подачи апелляционных жалоб сторон, не дожидаясь их рассмотрения.
Трагедия на трассе
События, приведшие на скамью подсудимых одного из самых перспективных политиков региона, произошли 5 января 2020 года. Баир Жамбалов с друзьями возвращались на двух машинах с рыбалки на озере Котокель, расположенном в нескольких километрах от Байкала и примерно в 140 километрах от Улан-Удэ. По версии следствия и суда первой инстанции, вице-спикер управлял автомобилем “Тойота Ленд Крузер Прадо”, превысил скорость и около 18 часов (уже было темно), близ села Батурино, сбил Галину Бурчевскую. После чего якобы покинул место ДТП, не оказав помощи потерпевшей, которая этим же вечером скончалась в районной больнице.
Баир Жамбалов свою вину не признал. На следствии и в суде он давал последовательные показания о том, что ехал на пассажирском сиденье в другом автомобиле - “Фольксваген Туарег”, принадлежащем его приятелю, бизнесмену Галусту Пилосяну. Последний же вел “Крузак”, сбивший Галину Бурчевскую.
Сам Пилосян подтвердил, что за рулем автомобиля, совершившего смертельное ДТП, находился именно он. А Жамбалов в “Туареге”, которым управлял его сын, ехал на значительном расстоянии впереди.
Осужден до суда
Однако их доводы перевесил тот факт, что “Ленд Крузер Прадо” был оформлен на родственника Баира Жамбалова, и вице-спикер пользовался им как личным автомобилем. С первых же часов после ДТП общественное мнение объявило политика “убийцей”, не дожидаясь выводов следствия и суда. Скандал был настолько громкий, накал эмоций настолько сильный, что о взвешенном анализе случившегося нечего было и думать. Партийное руководство в Москве спешно исключило Жамбалова из “Единой России”, в Народном Хурале он лишился должности вице-спикера. Информационное давление на следствие и суд было беспрецедентным для Бурятии.
Между тем, все участники злополучной рыбалки показали на следствии и в суде, что Жамбалов и Пилосян, семье которого принадлежит “Туарег”, уезжая с озера Котокель, поменялись автомобилями.
Никто из свидетелей - водителей и пассажиров машин, оказавшихся на месте трагедии сразу после ДТП, - не опознал Жамбалова на первых допросах по “горячим следам” и в ходе судебного разбирательства. Пилосяна видели все, хотя его фамилию узнали, разумеется, позже. А по поводу второго мужчины, вышедшего из “Крузака”, показания расходятся. Один свидетель рассказал, что это был худощавый бурят, другой видел человека “метисоватой внешности”. Описание одежды тоже разнится - то зеленая куртка, то синяя, то песчаного цвета.
Возможно, свидетели видели разных людей, так как в автомобиле “Ленд Крузер Прадо” ехали два пассажира. Они в общих чертах подходят под описанную свидетелями внешность. Впрочем, как и большинство жителей Бурятии. Но следствие и суд почему-то сочли весьма расплывчатые показания доказательством вины Жамбалова.
Тонкости “вспоминания”
Единственный свидетель, который на следствии заявил, что видел на месте ДТП Жамбалова, это водитель грузовика Салим Хуррамов. Но такие показания он дал не сразу, а спустя несколько месяцев. На самом первом допросе в январе 2020 года он говорил, что видел двух мужчин, один был плотного телосложения и постарше, второй - худощавее, но ни его лица, ни одежды он описать не может, не помнит. На допросе в марте в его показаниях появились уже сведения о том, что второй мужчина - бурят, 45-ти лет, в зеленоватой куртке с капюшоном. А также, что свидетель увидел “в средствах массовой информации” фотографию Жамбалова и ему “показалось”, будто на месте ДТП был именно он. В июне Хуррамов уже якобы “узнал” Жамбалова на видеозаписи его допроса. Как видим, процесс “вспоминания” углублялся по мере общения со следователем. Но при этом свидетель все равно не смог опознать куртку Жамбалова, хотя уверенно опознал куртку Пилосяна.
Салим Хуррамов - мигрант из Средней Азии. В этом плане он довольно уязвим. Применительно к “гастарбайтеру” всегда можно найти, к чему придраться. Не исключено, что на свидетеля могло быть оказано давление.
Тем не менее в судебном заседании Салим Хуррамов вернулся к своим первоначальным показаниям. “Ну, я точно не могу сказать, кто они такие были. Я с ними не общался. Не могу сказать, было темно”,- заявил свидетель, предупрежденный об ответственности за дачу ложных показаний.
Однако судья Олег Абидуев взял за основу обвинительного приговора показания Хуррамова на следствии, удобные гособвинению. Хотя свидетель при допросе в суде эти показания не подтвердил и прямо заявил: он не помнит, говорил ли следователю, что узнал кого-либо из мужчин, находившихся на месте ДТП. Во время допроса, по его словам, он торопился и подписал протокол, не прочитав его.
В суд был вызван и допрошен следователь, который, разумеется, поведал, что никакого давления на свидетеля не оказывалось, он давал показания самостоятельно, в протоколе все записано точно с его слов. А разве можно было ожидать от сотрудника Следственного комитета каких-то иных откровений? Не враг же он сам себе, в самом деле...
“Правая, левая, где сторона?”
Еще одним “доказательством” вины Баира Жамбалова стали показания несовершеннолетней девушки. Она якобы видела, что после ДТП Пилосян (“мужчина полного телосложения в очках”) вышел с правой, пассажирской стороны автомобиля. А с левой, водительской, возле машины находился худощавый бурят в темно-синей куртке. При этом свидетельница уточнила, что у нее неважное зрение, без очков она “плохо различает оттенки цветов”.
Защита вполне убедительно объясняет эти обстоятельства тем, что Пилосян вышел из автомобиля с водительского места, но затем вернулся, чтобы взять сотовый телефон. Для этого он открыл дверь с пассажирской стороны, что и наблюдала юная свидетельница.
Бесследный пассажир
Крайне странными выглядят результаты экспертизы биологического материала - смывов с рулей, рукояток АКПП, ремней безопасности и других элементов салонов автомашин “Тойота Ленд Крузер Прадо” и “Фольксваген Туарег”. В первом были обнаружены биологические следы Жамбалова, что естественно, поскольку он постоянно пользовался этим автомобилем, и Пилосяна, что подтверждает: он мог быть за рулем. Но во второй машине биологических следов Жамбалова не обнаружено.
Между тем, свидетели утверждают: политик ездил в “Туареге” по льду озера Котокель. Достоверно известно, что после первых допросов в райцентре Турунтаево участники рыбалки вернулись в Улан-Удэ именно в “Туареге”, так как “Крузак” остался в полиции в качестве вещественного доказательства. Даже если допустить, что Жамбалова не было в “Туареге” в момент смертельного ДТП, он все равно находился в этой машине до и после трагедии. При качественном проведении экспертизы должны были бы обнаружиться его биологические следы. Но их не нашли. Может, все дело в том, что смывы были взяты через двенадцать дней после ДТП? Или их сделали недостаточно тщательно?
Алиби без оценки
Но самое, пожалуй, впечатляющее, что суд практически оставил без внимания и правовой оценки алиби Жамбалова. Оно основано не на показаниях свидетелей, которых можно было бы подкупить, запугать или еще как-то “обработать”. Алиби обеспечено техническими средствами - беспристрастными, неподкупными, не ведающими страха и предубеждений. Конкретно - данными о соединениях и местонахождении абонентов сотовой сети, полученными по запросу суда из далекого от Бурятии региона. Там находится специализированное подразделение оператора сотовой связи, SIM-карта которого была установлена в телефоне Жамбалова.
Специалист компании пояснил суду, что сотовая связь на участке автодороги, где произошла трагедия, обеспечивается одной базовой станцией (вышкой). На ней установлены три антенны. Одна из них имеет сектор охвата в направлении села Батурино, где произошло ДТП, вторая - в сторону от дороги, третья - в направлении райцентра Турунтаево.
Через короткое время после ДТП (1-2 минуты) с телефона Пилосяна на телефон Жамбалова поступил звонок (согласно их показаниям, Пилосян сказал уехавшему вперед вице-спикеру буквально два слова: “Возвращайтесь обратно”).
В момент этого звонка телефон Пилосяна находился в секторе первой антенны, направленной на Батурино. Телефон же Жамбалова был в секторе третьей антенны, направленной на Турунтаево. Граница секторов проходит на значительном расстоянии от места ДТП - около 5 километров. Телефон Жамбалова находился еще дальше этой границы - в зоне устойчивого приема третьей антенны.
Показательно, что следствие ранее тоже запрашивало в компании сотовой связи данные о местонахождении абонентов - Жамбалова и Пилосяна. Но почему-то не стало разбираться в деталях, а лишь констатировало в обвинительном заключении, что они находились в зоне действия одной станции. А тот факт, что эта зона простирается на многие километры, и на вышке есть несколько разнонаправленных антенн, остался “за кадром”.
Судья Олег Абидуев вообще выдал в приговоре настоящий перл о том, что данные сотовой сети свидетельствуют лишь о местонахождении телефонов, а не их владельцев. Проще говоря, по мнению суда, телефон Жамбалова путешествовал отдельно от хозяина.
Вывод, конечно, глубокомысленный, но есть загвоздка. В суде была допрошена директор одной из сельских школ Бурятии. Она показала, что звонила Баиру Жамбалову, и на звонок ответил именно он. Еще один свидетель сообщил суду, что ему звонил вице-спикер со своего телефона. Детализация телефонных соединений неопровержимо показывает: оба разговора состоялись в один короткий промежуток времени со звонком Пилосяна и вдалеке от места ДТП.
Но показаниям этих свидетелей суд не дал никакой оценки. Фактически все доказательства непричастности Баира Жамбалова к гибели Галины Бурчевской были отброшены: сначала следствием, а затем судом. Показания участников рыбалки об обмене машинами суд оценил критически: они, дескать, друзья Жамбалова. Хотя все - законопослушные люди, и вряд ли стали бы нарушать Уголовный Кодекс в части статьи об ответственности за заведомо ложные показания. Не говоря уж о Галусте Пилосяне, который с первого допроса признавал, что Галину Бурчевскую сбил он, управляя автомобилем “Тойота Ленд Крузер Прадо”. Согласитесь, даже ради очень близкого родственника не всякий возьмет на себя вину в смерти человека...
Под прессом
Чисто по-человечески Олега Абидуева можно понять. В зале суда беспрерывно дежурили видеокамеры региональных телекомпаний. Каждое слово свидетелей, подсудимого, гособвинения, защиты и самого судьи смаковали и комментировали блогеры, не особо считающиеся с презумпцией невиновности и этикой судебного процесса. Даже случившийся в это время поджог здания Прибайкальского суда “притянули за уши” к делу Жамбалова, как будто оно одно там рассматривалось.
После отставки Олега Абидуева последовал новый информационный всплеск. Озвучивались версии о том, что его ранний уход на заслуженный отдых якобы стал следствием закулисных интриг Жамбалова. Но это скорее из области конспирологии, чем реальности. Как мог рядовой депутат регионального парламента, лишившийся поста вице-спикера и партийного статуса даже до начала судебного процесса оказывать давление и добиться отставки федерального судьи, назначенного указом президента страны? Вопрос, на наш взгляд, риторический. Логичнее предположить давление со стороны обвинения. Тем более, что ранее судьи Бурятии неоднократно выносили приговоры в отношении народных избранников, и ничего подобного не происходило.
Поэтому более основательным представляется мнение, что районный суд, вынося обвинительный приговор, просто избавился от слишком резонансного уголовного дела, предоставив решать судьбу Баира Жамбалова вышестоящим судебным инстанциям. А Олег Абидуев умыл руки, подобно Понтию Пилату.
Вот здесь и возникает главный вопрос: допустимо ли правосудию идти на поводу у общественного мнения, ополчившегося всеми словесными штыками на подсудимого? Кто все-таки должен выносить вердикт: беспристрастные и профессиональные служители Фемиды или блогеры и журналисты, а также стоящие за ними политики в ожидании выгодной вакансии?