Дым от пожаров в Якутии, накрывший половину Сибири, регионы Арктики и попавший даже на другие континенты, подтвердил очевидные проблемы. Похоже, связаны они не столько с деятельностью отдельно взятых региональных управленцев, сколько, видимо, с общей неспособностью государственной системы оперативно, адекватно и планомерно реагировать на такие природные катастрофы. Ответ на вопрос «Что случилось?» знают все, но вот реакция в части «Что делать?» запаздывает. А уж на объективную оценку «Кто виноват?» вообще не стоит рассчитывать.
Якутия и Иркутская область на мировых картах обозначены сегодня в виде пятен угрожающих чёрно-красных оттенков. Так выглядят карты концентрации углекислого газа и прочих выбросов от пожаров. Желающие сами могут убедиться в этом на доступных сервисах типа https://www.windy.com. В Приангарье дымом затянуто небо более чем над 500 населёнными пунктами, в том числе такими крупными, как Иркутск, Братск, Ангарск (официально на вечер 10 августа задымление зафиксировано в 713 населённых пунктах). Работа Иркутского международного аэропорта с утра и до обеда вот уже два дня практически парализована — воздушные суда прибывают или отправляются с большой задержкой. Ситуацию усугубляет ещё и туман — стабильное сезонное явление с августа по сентябрь.
Два года назад леса в Иркутской области полыхали на площади, сопоставимой с территорией, охваченной сегодня огнём в Якутии. Для сравнения — две сводки: 10 августа этого года в регионе (по официальным данным) действовало 27 пожаров на площади свыше 111 тыс. га, а вот на 13 августа 2019 года в Приангарье было зафиксировано 123 пожара на 774,2 тыс. га. Разница в семь раз. Именно в огне тех пожарищ начала подгорать политическая репутация экс-губернатора Сергея Левченко. Поленья в тот инквизиторский костёр подбрасывали все, кому не лень, — от федеральных каналов до руководителей волонтёрских бригад. Политика откровенно назначили виноватым, даже без попыток разобраться в степени вины.
Что мы видим сейчас. По официальным федеральным каналам транслируются сюжеты примерно следующего содержания: «Якутия и Иркутская область горят, ситуация сложная, в регионы направляют дополнительную технику и людей, специалисты совершают подвиги». Фамилии местных губернаторов при этом не упоминаются. Оно и понятно, уверенно констатируют пользователи соцсетей, кругом «свои люди». Региональные власти тем временем в пресс-релизах отчитываются, что держат ситуацию под контролем, но вопросов к этим утверждениям у населения меньше не становится, более того — они накапливаются как снежный ком.
Иркутская область практически всё лето так и остаётся второй в стране по площади действующих пожаров. О том, чем долгие недели перед смогом дышали жители северных территорий региона, практически не упоминается. Говорить о задымлении, о пожарах как о серьёзной проблеме начали только после того как дымом заволокло непосредственно Иркутск. Вместе с этим всплыли и специфические проблемы, касающиеся общей неповоротливости властей или отдельных ведомств, а также некоторых предприятий.
Скажем, тысячи людей, отдыхающих на побережье байкальского Малого моря, сейчас вынуждены дышать едким туманом, не уходящим с поверхности водной глади и с берегов. Сколько людей при этом страдает хроническими аллергиями, болезнями лёгких — никто из ответственных за развитие туризма или региональный минздрав не задумался. Ни в самой Сахюрте, ни в других особо популярных местах скопления отдыхающих на МРС вы не увидите ни передвижных медицинских пунктов, где врачи могут оперативно проконсультировать и помочь людям, ни даже аптечного пункта, чтобы экстренно купить хоть какие-то лекарства. Люди вынуждены ехать за необходимым в Еланцы, за несколько десятков километров.
Вот ещё картинка: переполненные залы ожидания в аэропорту. Люди ждут рейсов много часов, но сотрудники авиакомпаний, ответственные за комфорт пассажиров во время вынужденного перерыва, не предлагают даже питьевой воды.
В региональном Роспотребнадзоре пытаются успокоить тем, что его сотрудники регулярно замеряют содержание в воздухе вредных веществ и превышения их предельно-допустимых концентраций не находят. «Конечно, предрасположенным к различным заболеваниям, на кого больше, чем на остальных, влияет дымка в воздухе, мы рекомендуем оставаться дома, — говорит пресс-секретарь ведомства Светлана Каурова. — Но наши измерения, наша информация всё равно не повлияют на ситуацию с пожарами. Их нужно тушить или ждать, пока пройдут обильные осадки, сильный ветер, который унесёт смог».
Волонтёры, которых в России принято звать практически во всех сложных случаях, в сложившейся ситуации тоже бессильны. Сопредседатель регионального штаба ОНФ в Иркутской области, директор НИИ «Всероссийское добровольное пожарное общество в Сибири» Сергей Апанович объясняет — почему: «Большая часть горящих лесов на территории Иркутской области находится в зоне, недоступной ни для какого транспорта, кроме авиационного, где невозможно применение никакой наземной техники. Пожары тушат обученные, подготовленные специалисты, способные десантироваться с воздуха, выполнять специфические задачи. Именно такими людьми сейчас усиливаются все бригады. Волонтёры на подобную деятельность попросту не «заточены». Наши ребята этим летом без дела не сидят — разбирали брошенные после наводнения дома в посёлке Бирюса Тайшетского района, ликвидировали последствия пожара в посёлке Дальнем Нижнеилимского района, работали в других точках. Но никто из них не обучен действовать в сложных условиях, складывающихся сейчас в северных территориях».
Эту оценку подкрепляют сводки ФБУ «Авиалесоохрана»: в Иркутскую область и Якутию перебрасывают только профессионалов, собираемых со всей страны.
Безусловно, что-то делается. Но насколько это «что-то» можно назвать полноценными действиями? Особенно на фоне бравурных репортажей о том, что наша техника и люди помогают тушить пожары в Греции или Турции. Может быть, мы сначала разберёмся всем миром с пожарами внутри своей страны, а потом по-дружески будем излишками помогать другим? Ответа на эту очевидную претензию никто не даёт.
А ещё на официальном уровне и не очень принято вспоминать о том, как в 2015 году министр природных ресурсов и экологии России подписал приказ об изменениях в правилах тушения лесных пожаров. Региональные органы власти получили возможность не бороться с огнём, если он не угрожает поселениям, объектам экономики и если «прогнозируемые затраты на тушение превышают прогнозируемый вред». При этом именно на федеральном уровне установлены территории, на которых можно не тушить пожары, назвав их «зонами контроля». Между тем в такую зону входит примерно треть Иркутской области. За пожарами там будут лишь приглядывать, пока они не начнут подходить к населённым пунктам.
«Во времена СССР пожары на отдалённых и труднодоступных территориях тушили силами авиационной охраны лесов, от которой нынче остались лишь название и бледная тень былой мощи. В такой ситуации единственное, что остаётся районам, — спасать от огня населённые пункты и объекты инфраструктуры», — высказывался ранее о новых практиках тушения мэр Бодайбо Евгений Юмашев.
Если в стране действительно осталась лишь «бледная тень былой мощи» и нам не хватает сил для тушения пожаров, ставших заметным всему миру, может, стоит попросить помощи у мира? Голливудский актёр Леонардо Ди Каприо был готов помочь Якутии деньгами, чтобы оплатить работу пожарной авиации. Но в Якутии гордо отказались — мол, сами справимся. Может быть, и справимся, но вот только какой ценой?..
О необходимости введения межрегионального режима ЧС
В России остаётся крайне напряжённой ситуация с лесными пожарами, показатели превысили прошлогодние, заявил министр природных ресурсов и экологии РФ Александр Козлов на заседании федерального штаба по координации деятельности по тушению лесных пожаров.
По его словам, в 2021 году при меньшем количестве пожаров фиксируется увеличение площади, пройденной огнём, по сравнению с аналогичным периодом в 1,2 раза, что составляет 7,8 млн га, причём более 90% пройденных огнём площадей приходится на регионы Дальнего Востока, в частности на Якутию — 78% всех площадей по стране. «Сложные погодные условия добавили свой фактор. Особенно трудная ситуация сложилась в Якутии и Иркутской области. Ещё проводятся работы по тушению лесных пожаров в 15 субъектах Российской Федерации», — сказал министр.
В связи с чем Минприроды РФ и Рослесхоз выступили с инициативой ввести межрегиональный режим ЧС из-за сложной ситуации на территории двух сопредельных регионов — Иркутской области и Республики Саха (Якутия).
Введение такого режима позволит МЧС использовать более широкие возможности для привлечения межрегиональных группировок и переброски сил МЧС из других регионов, отметил Козлов.
В Республике Саха (Якутия) в текущем пожароопасном сезоне пройденная огнём площадь превысила 6 млн га. Задымление от пожаров в Якутии наблюдается и в соседних регионах — в Красноярском крае и Иркутской области, в ряде регионов Урала, а в выходные дни в результате перехода огня в республике пострадал населённый пункт и, по предварительным данным, огнём было уничтожено 32 строения, заявил министр.
Общая площадь действующих пожаров на территории Иркутской области достигла 123 тыс. га.
«На сегодняшний день беспрецедентное количество людей участвует в тушении лесных пожаров: наши десантники, лесные пожарные, МЧС, военные, волонтёры — это больше 8,5 тыс. человек и 1,5 тыс. единиц техники. Наш резерв участвует в тушении лесных пожаров в первую очередь на территории Республики Саха (Якутия). При этом вчера после введения режима ЧС на территории Иркутской области у нас сложилась ситуация, которая требует введения межрегиональной ЧС. На территории двух сопредельных регионов — Иркутской области и Якутии — действует режим ЧС. В этой связи направили обращение главе МЧС с просьбой ввести межрегиональную ЧС», — доложил глава Рослесхоза Иван Советников.