Онкология и экология: мусоросжиганием едины?

Президент к 2030 году наказал: добиться сортировки всех твердых коммунальных отходов, а объем мусора на полигонах снизить вдвое. По России тем временем строятся мусоросжигательные заводы. Гринпис протестует: это приведет к экологической катастрофе, заболеваемость онкологией увеличится, сжигать нельзя, надо сортировать. Между тем во всех преуспевших в обращении с отходами странах, мусоросжигание – практика очень даже успешная и процветающая. С поправкой на сортировку, стоящую на первом месте. А у нас-то сортировка как явление вообще возможна? Бабуле из условного села Кукуево кто объяснит, в какой контейнер что складывать и зачем? И будут ли вообще в этом самом Кукуево разные контейнеры, если там и обычные мусорные баки встретить можно раз в пятилетку, а отходы валят в ближайший овраг и не вывозят десятилетиями? Так… может, и не так плохо жечь?  

70 миллионов тонн бытового мусора – столько россияне выбрасывают каждый год, чтобы свыше 90% отходов попали на свалку и только не более 7% на переработку. Тем временем в России более 14 тысяч крупных полигонов площадью более 4 млн га и не менее 60 тысяч несанкционированных. Площадь последних, по подсчетам Минприроды, не менее 20 тысяч га. И каждый год их количество удваивается.

При этом сказать, что в России с отходами не борются – нельзя. Вот только за несколько лет существования мусорной реформы кардинальных изменений, увы, увидеть не получается. Зато с 1 января 2021 года по все стране действуют Единые требования к работе мусороперерабатывающих заводов и полигонов. Теперь мусорные предприятия должны снизить негативное воздействие на окружающую среду, заполненные или не отвечающие требованиям экологической безопасности полигоны – закрыться, а захоронение и сжигание отходов возможно только если их нельзя переработать. Этим не обошлось. Россия обстоятельно решила жечь мусор.

Так несколько крупных корпораций заключили соглашение о строительстве не менее 25 мусоросжигательных заводов по всей стране. Они будут перерабатывать отходы после сортировки в электроэнергию. Гринпис, конечно, возмутился: заводы ухудшат экологию, утилизация сжигание вообще не предусматривает, мы все умрем и заболеем раком, потому что при высокой температуре из большинства отходов выделяются токсичные диоксины. Мол, в Швеции, Германии и Франции именно из-за этого уровень заболеваемости онкологией выше, а 30% золы и шлака, образующиеся после сжигания на МСЗ, с 30 заводов будут давать около 5 миллионов тонн отходов, что нанесет огромный ущерб экологии и здоровью людей.

Строители МСЗ эти оценки опровергают, ссылаясь на аналогичные строящимся в России заводы, которые много лет работают в Швейцарии и Британии, давая около 18% золы от первоначального объема отходов. Так еще и (впридачу к заводам) говорят: построим фабрику – она будет перерабатывать золу, а мы ее используем для возведения дорог и промышленных объектов. Убеждают еще и в том, что на предприятиях будет стоять такая система фильтрации, которая полностью уничтожит опасные вещества.

И этому на самом деле можно верить, потому что мусоросжигательные заводы уже давно обзавелись совершенными системами газоочистки и контроля горения, которые выбрасывают в воздух очень мало вредных веществ. И пусть высокий диоксиновый фон влияет на рост заболеваемости онкологией, но темпы роста смертности в России и Восточной Европе куда выше, чем в Западной, где МСЗ стоят практически везде.

Помимо прочего, многие промышленные производства, металлургические и химические заводы, ТЭЦ и угольные котельные выбрасывают вредных веществ куда больше, чем могли бы выбрасывать МСЗ. Еще вреднее сами мусорные полигоны, выпускающие в атмосферу огромное количество вредных соединений и загрязняющие не только воздух, но и почву, и воду. А если бы исследования на диоксины проводились повсеместно, а не локально – мы бы точно увидели совсем иную картину заболеваемости онкологией.

Почему интересно, на крупнейший мусоросжигательный завод мира в Амстердаме, находящийся в 10 километрах от штаб-квартиры Гринпис, экозащитники не жалуются? На МСЗ там ни разу не нападали и не требовали его закрыть, потому что вреда от свалок на самом деле куда больше. Это показало и исследование, проведенное еще в 1994 году, когда технологии еще не были такими совершенными как сейчас. Тогда во время судебного разбирательства было установлено, что строительство мусоросжигательного завода куда более благоприятно для окружающей среды, нежели строительство полигона. То же исследование выявило, что на свалках выделяется огромное множество парниковых газов, оксидов азота, диоксинов, углеводородов и неметановых органических соединений. Там же атмосферными осадками выщелачиваются ядовитые химикаты, загрязняющие системы подземных вод.

И нет, мы не говорим о том, что весь мусор нужно только жечь и на этом все. Опыт европейских стран показывает, что важнее всего – сортировка, но на огромной территории России обеспечить её крайне сложно. Для начала нам нужно решить экономические проблемы в регионах. Наша бабушка из Кукуево даже не знает о том, что мусор можно разделять. Это делают сейчас (если вообще делают) Москва и Питер, а также отдельные экоактивисты в разных больших городах, но их меньшинство. Потому что люди даже не представляют, что так вообще можно и нужно, или им на это плевать.

Пока мы на государственном уровне не стали учить граждан правильно обращаться с отходами хотя бы в крупных городах, мы не можем требовать немедленно начать отделять пластик от макулатуры и стекло от алюминия. МСЗ сейчас – куда более хорошая альтернатива нежели мертвый мусорный груз в ближайшем (или не очень) поле.

Да, мы должны позаботиться о том, чтобы отходов не было, но пока государство не начнет просвещать людей, пока мы не будем прививать раздельный сбор и заботу об экологии с малых лет – ситуация не изменится. В идеальном мире мы не должны генерировать неперерабатываемые отходы вообще. А еще должны стимулировать, например, производителей для того, чтобы материалы той или иной продукции заранее были перерабатываемыми, как это уже давно делают в Германии (с их дуальной системой и «Grune Punkt»).

Чтобы выйти из мусорного кризиса – мы должны научиться использовать материалы по максимуму, должны предотвращать появление отходов, учиться разделять мусор, но вместе с этим сначала решить внутренние проблемы страны и регионов в частности, до которых казённые средства даже не доходят. Очень легко предложить взять пример сортировки с условной Японии, но нельзя забывать, что там даже в деревнях люди живут как люди. Посмотрите на жизнь в русских селеньях и подумайте, кому оно там надо.

Поэтому пока система сортировки у нас не отработана и находится едва даже в зачаточном состоянии, сжигать то, что есть – не такой уж плохой вариант. Учитывая то, что нужно построить хотя бы один завод для того, чтобы посмотреть, нанесет ли он вред вообще. Потому что от свалок его все еще куда больше. И контролировать их сложнее. Поэтому давайте уже дождемся первые пять заводов, как предложил Минфин, а потом будем делать выводы.

Потому что немудрено, что вопросы могут появиться и к корпорациям-строителям этих самых МСЗ, которые выбили себе монополию. Кто и что отмывать будет и будет ли вообще мы не знаем (разве только догадываемся, живя в России), но ясно одно: даже у динозавров мусорного бизнеса ворваться в систему шансов нет, поэтому и качество построенных заводов оценить (по крайней мере сейчас) так сложно. Когда конкуренции нет – халтурить проще. А это уже дело нашей с вами безопасности. И единственное на что приходится надеяться – добросовестность подрядчика.