Продолжаем публикацию отрывков из авантюрно-фантастического романа Андрея УГЛАНОВА. В завязке романа Комитет госбезопасности Советского Союза и Центральное разведывательное управление США в далёком 1972 году начинают совместную операцию по перестройке и либерализации правящих классов обеих стран. Их орудием становятся Михаил Горбачёв, которого всесильный председатель КГБ Юрий Андропов делает Генеральным секретарём ЦК КПСС, и молодой американский миллиардер Трамп, которого ЦРУ готовит к роли президента США. Председатель КГБ СССР Юрий Андропов и его сменщик на Лубянке Виктор Чебриков знают о пророчестве, услышанном Андреем, Ириной и майором КГБ Калугиным в момент их групповой клинической смерти от укуса ядовитых болотных гадюк. В пророчестве упоминается набравший невиданную силу Китай, но в 1972 году это выглядит нелепо и неправдоподобно. Чтобы получить подлинные доказательства родства Трампа и сироты Андрея, в Восточный Берлин для работы в архивах фашистского рейха и службы безопасности Штази едет доверенное лицо всех руководителей КГБ – Олег Калугин. После визита в посольство СССР он идёт на встречу с бывшим руководителем внешней разведки ГДР Маркусом Вольфом.
Взаписке Вольфа – а это был точно он – не указывалось, какой зоопарк он имел в виду. Дело в том, что настоящий Берлинский зоопарк, старейший в Европе, попал в Западную зону оккупации Берлина. Но, как говорится, к гадалке не ходи – бывший шеф внешней разведки ГДР едва ли отважится отправиться в тот старый зоопарк. Его элементарно скрутят через пять минут после пересечения Берлинской стены. При этом можно было не сомневаться, что Маркус знал все ходы и выходы через ту невзрачную серую стену и мог для остроты ощущений позвать Олега именно туда. С диппаспортом Калугин мог спокойно пересечь «Пункт Чарли» и попасть в Западный Берлин.
Понятно, что мысль о зоопарке в чужой зоне оккупации была лишь игрой воображения подполковника Калугина. Поэтому, выйдя из посольского комплекса в десять утра, он отправился к ближайшей станции метро «Бундестаг».
Знаменитая Унтер-ден-Линден походила на московский Цветной бульвар. Широченная улица с автомобильным движением, но вместо разделительной полосы сквер с пешеходной частью и огромными деревьями. Калугин перебежал на аллею и зашагал в сторону Бранденбургских ворот. Громкий треск мотоциклетных моторов от десятков знаменитых гэдээровских «Трабантов» чем-то напомнил ему Москву. Шума в центре на Лубянке было не меньше, правда, из-за большого числа грузовиков и венгерских «Икарусов». Здесь, в Берлине, он с удовольствием заметил «Москвичи-412», жигулёвские «копейки» и даже одну-две чёрные «Волги» в экспортном исполнении – с двумя сдвоенными фарами над передним бампером.
На платформе метро он вновь удивился, увидев вагончики, как две капли воды похожие на те, которые бегали в московском метро, когда он ещё учился в разведшколе. «То ли мы немцам старьё передали, то ли их вагоны ходили у нас», – подумал он и зашёл в поезд. Ветка до нового берлинского зоопарка была прямой, через полчаса он вышел на станции «Фридрихсфельде».
Входов в зоопарк, судя по карте, которую дал ему Ложкин, было несколько. Но, пройдя вдоль ограды, Олег выбрал тот, где в очереди за билетами, у кассы, стоял народ. Много детей, причём совсем маленьких. Сплошь и рядом – известные гэдээровские коляски. Их качали сидящие на лавочках мамаши и пожилые немцы с немками – «грандмуттер» и «грандфаттер».
До времени, назначенного Вольфом, оставалось полтора часа. Олег слегка волновался. Дело в том, что имя главного разведчика Восточной Германии Маркуса Вольфа было известно всем советским профессионалам. Но – ничего, кроме имени. На связи с ним были только руководители Первого главного управления КГБ СССР – внешней разведки. Совершенно точно Владимир Крючков. Вольф контролировал нелегальную агентуру в ФРГ, а значит, в руководстве Западной Германии. Его лицо тоже было никому не известно до поры до времени. Сдал свой, перебежчик. Тогда уже и Калугин узнал, что семья Вольфов, будучи немецкими евреями, бежала от нацистов в СССР и детство он провёл в Москве, по-русски говорит – не отличишь. Сегодня Вольф давно на пенсии. Но ситуация складывается так, что лишь от него зависит, будут ли у КГБ железные доказательства родства советского сироты с американским миллионером. А значит, будет ли продолжена совместная игра КГБ СССР и ЦРУ США.
Калугин сидел на скамейке у ограды зоопарка и вспоминал ночь, когда ему принесли папку с «делом» НКВД, в котором следователи пытались найти концы загадочной истории с женитьбой немецкого младшего офицера Алоизия Трумпа на Екатерине Барсуковой. Загадочной – потому что разрешение на свадьбу дал лично Гитлер. Калугин «пережёвывал» этот сюжет в тысячный раз. Последнее время даже стал ловить себя на мысли, что, не прояви он инициативу в тот день, когда Горбачёв приехал к матери в Привольное, работал бы он сейчас в США по специализации. Возможно, стал бы «крупной рыбой» в журналистском мире. Большинство его знакомых по работе на «Московском радио» в Нью-Йорке, собкоров центральных газет и телевидения тоже были из «конторы», но продолжают работать под журналистским прикрытием, не отдают честь начальникам, живут дома в Москве или возглавляют корпункты своих изданий везде – и в США, и в Аргентине, и в Лондоне… А он уже тридцать лет гоняется за призраками.
Невесёлые мысли прервал Маркус Вольф. Олег профессиональным взглядом выхватил его из толпы. Они «зацепились» глазами метров за сто друг от друга. Вольф приподнял ладони рук и сделал останавливающий жест, когда Олег поднялся со скамейки, чтобы пойти навстречу. Самый загадочный человек из мира шпионажа Западной Европы, несмотря на тёплую, почти жаркую погоду, был одет в светло-серый плащ с накладными клапанами на груди, поясом по талии и ремешками на рукавах. Классику шпионского жанра добавили воротник плаща на высокой стойке и широко распахнутые лацканы. На удивление, ни чёрной фетровой шляпы, надвинутой на глаза, ни тёмных очков на нём не было.
Чем ближе подходил Вольф, тем сильнее на его лице выступало природное благородство. Высокий лоб и довольно крупный нос делали его голову по-мужски изящной. Маленькие глаза цепко смотрели на Олега из-под низко нависающих бровей. Левой рукой он прижимал к плащу чёрную кожаную папку на молнии. Калугин не стал ждать, пока Вольф дойдёт до самой скамейки, и шагнул ему навстречу, когда между ними оставалось несколько метров. Он протянул немцу руку.
– Товарищ Калугин?
– Так точно, товарищ генерал-полковник государственной безопасности, – выпалил Олег и крепко пожал протянутую руку.
– Господь с вами, какой генерал-полковник! Бывший генерал. Всё это в прошлом. – Он жестом пригласил Калугина вновь присесть на скамейку.
– Товарищ Вольф, у нас говорят, что бывших чекистов не бывает.
– Думаю, скоро вы узнаете, что бывает. Но об этом потом. Очень хочу послушать, что происходит в Москве. Можно сказать – родной город. Часто бывал там и после войны. Но я предложил вам встретиться в зоопарке вовсе не из конспирации. Люблю здесь бывать – проектировали его и строили, когда ещё не все развалины в Берлине разобрали. Чтобы ничто не напоминало о нацизме, даже зверей не стали держать в клетках. Все пасутся на воле, а перегородки – естественные скалы или рвы с водой. Давайте пройдёмся по дорожкам и поговорим. Вам какие звери больше по душе? Разумеется, кроме медведя.
– Маркус Фридрихович, я не раз бывал в нью-йоркском зоопарке в Бронксе. Там зверей давно из клеток переревели на волю.
– Знаю, что вы работали в Нью-Йорке. Знаю, что вас вербовали и что за этим стоит. Всё же давайте пройдём, например, к слонам. Здесь большое семейство. Там и поговорим о делах наших скорбных.
Калугин чуть не прикусил язык от неожиданности. На мгновение растерялся и не знал, как теперь себя вести. Если Вольф как-то пронюхал про вербовку, то зачем пришёл на встречу? Тем временем Вольф протянул ему входной билет, и скоро они очутились на дорожке зоопарка. Шли недолго и сели на скамейку сразу за первым поворотом, напротив поляны с двумя неподвижно стоящими слонами. Они лениво покачивали хоботами и смотрели в сторону рва с водой, где ходили три слонёнка разной величины.
– Постарайтесь пока не задавать лишних вопросов, – словно прочитал мысли Олега отставной немецкий генерал. – Скажу лишь, что дружил с Юрием Владимировичем Андроповым и лично от него знаю о вас всё. Ваш объект интереса – этнический немец. Так к кому было обратиться за помощью Юрию Владимировичу, как не ко мне? В схеме по внедрению вашего агента-сироты к Горбачёву как будто всё логично, – продолжал немец. – Вы на своей территории, и внедрить в окружение Горбачёва хоть чёрта лысого, разумеется, силами Комитета – не самая сложная задача. Но то, что касается американца, – это авантюра. Вернее – бессмыслица. Впрочем, Олег Данилович, не моего это ума дело. Я же не знаю конечной цели Андропова. Он говорил об этом очень путано – способствовать приходу к власти в США внука владельца публичного дома для золотоискателей, немца. Это – выше моего понимания.
– Товарищ генерал-полковник, я получил приказ председателя КГБ товарища Чебрикова. Приехал в поисках документов, – успел вставить несколько слов Калугин. Было видно, что генерал Вольф давно ни с кем не говорил. В современной Восточной Германии его чураются как зачумлённого.
– Конечно, проблема в документах, – проговорил немец и похлопал рукой по чёрной кожаной папке, что лежала у него на коленях. – Я знаю, вы имеете возможность встречаться с товарищем Чебриковым. Передайте ему вот что. Через полгода, максимум год все архивы Штази и внешней разведки ГДР попадут в руки американцев. Горбачёв ненавидит руководителя ГДР Эрика Хонеккера. Попутно с ним сдал американцам и целую страну – ГДР. Берлинскую стену пока не разрушили по одной причине – торгуются о цене эвакуации ваших военных частей и о сроках, когда Группа советских войск в Германии полностью покинет Восточную зону оккупации.
– Сотруднику нашей резидентуры в Восточном Берлине вчера сообщили, что Горбачёв ещё ни разу не поднимал вопрос о компенсации.
– Значит, всё гораздо хуже, чем я думал. – Вольф провёл ладонью по лицу и закрыл глаза. – Ещё раз. Передайте Чебрикову – пусть организует эвакуацию архивов Штази и внешней разведки ГДР в Советский Союз. Там тысячи имён наших секретных сотрудников не только в ФРГ, но и по всему миру. В том числе глубоко законспирированных. Если архивы и картотеки попадут к американцам, нам, коммунистам, уже никогда не восстать из пепла.
– Передам, товарищ генерал-полковник. Уверен, товарищ Чебриков сделает всё. Но загвоздка в Горбачёве. Он не даёт ни военным, ни мидовцам, ни нам делать хоть что-то, что может вызвать раздражение американцев. Ведёт себя так, будто выполняет их приказы.
– А не это ли было первой целью Андропова – привести к власти либерала и покончить с коммунистической машиной? Мол, для начала надо усыпить их внимание, даже разрушив свой дом. А уж потом долбануть по вражеским штабам! – Вольф нервно засмеялся. – Хорошо, хватит об этом. Сейчас о просьбе Владимира Александровича Крючкова.
Вольф поставил кожаную папку ребром на колени и расстегнул серебристую молнию. Калугин краем глаза увидел, что в папке лежат несколько сложенных надвое картонок. Вольф достал одну из них и развернул. Внутри лежал пожелтевший лист бумаги в линейку. На нём фиолетовыми чернилами было что-то написано по-немецки. Сверху, наискось, подпись, размашисто, от руки.
– Это настоящее заявление лейтенанта Алоизия Трумпа на имя Адольфа Гитлера. Написано просто, без изысков. Пишет фюреру, что влюбился в русскую, в жилах, мол, у неё течёт немецкая кровь. Врёт, наверное, а может, и женщина ему врала. Обещает подарить фюреру мальчиков. Просит разрешения взять её в жёны. Смотрите, это здесь, – и Вольф ткнул пальцем в конец пожелтевшего листа.
– Немецкого не знаю. Только английский, – с сожалением ответил Олег и вдруг почувствовал прилив сил. Прямо перед ним был первый настоящий документ, относящийся к этой бесконечной и нудной истории.
– Неважно. Главное здесь вот что, – Вольф вновь ткнул пальцем в лист бумаги, но уже в его верхнюю часть. – Это личная подпись Гитлера с его согласием на свадьбу Трумпа и Екатерины Барсуковой. Заявление я нашёл в архивах Рейхсканцелярии по просьбе Юрия Владимировича Андропова ещё пятнадцать лет назад.
Вольф прикрепил скрепкой листок письма Алоизия Трумпа Гитлеру к картонке и вернул её в кожаную папку. Следом достал другую сложенную надвое картонку. Раскрыл. Внутри, так же прикреплённые скрепкой к картону, лежали не менее старые листы. Тоже в линейку.
– Это медицинская карта Екатерины Барсуковой. Здесь, в карте, она именуется как Екатерина Трумп. Справка составлена в немецком воинском госпитале в Симферополе в августе 1943 года. Это медицинское исследование и результаты анализов беременной фрау Трумп. Лейтенант Алоизий и вправду любил жену и в ожидании рождения дочери добился её обслуживания, как бы сказали сегодня, в военном госпитале. Здесь в справках всё: и содержание эритроцитов в крови, и результаты прощупывания плода. Всё, как положено у немцев. На последнем листе справка о родах в январе 1944 года. Рост, вес девочки – всё как положено. Печать госпиталя и подпись главного военного врача. Тоже подлинник.
Вольф вернул листы бумаг на место, вновь прикрепил их скрепкой к картонке и убрал в кожаную папку.
– Здесь же свидетельство о смерти Алоизия Трумпа и похоронка. Родители Алоизия умерли задолго до начала войны, и похоронка осела в Центральном архиве вермахта.
Генерал застегнул молнию и протянул папку Калугину.
– Я просьбу товарища Крючкова выполнил.
– Маркус Фридрихович, огромное спасибо! – Олег взял папку и посмотрел в сторону слонов.
Самец надломил передние столбы ног и встал, словно в цирке на поклон. Самка обнюхивала его голову хоботом, шумно втягивала воздух и норовила потереться своими ушами об огромные уши стоящего на коленях слона. Как видно, от беспредельного удовольствия самец задрал голову и выдавил из себя звук, похожий на рёв сотни медных труб. Слонята отвернулись от воды и побрели к купающимся в тёплом берлинском воздухе родителям.
– Знаете, о чём я подумал, – услышал Калугин голос Маркуса Вольфа. Он выпустил его из вида, увлёкшись слоновьими нежностями.
– О чём?
– Вот вы отвернулись в сторону, а мне бы в этот момент самое время раствориться в воздухе, – Вольф впервые за их встречу рассмеялся.
– Тогда бы я точно поверил, что вы не человек, как о вас пишут на Западе, а миф и иллюзия, – засмеялся в ответ Калугин. Шутка ему понравилась.
– Я пишу книгу. Будет называться «Человек без лица». Обязательно пришлю Крючкову. Три экземпляра. Один для вас. – Генерал встал со скамейки и протянул Калугину руку. – Я пойду, погуляю по зоопарку. А вы возвращайтесь в Москву прямо сегодня. На самолёт успеете – для посольских всегда оставляют бронь.
Вольф поднялся со скамейки и пошёл по дорожке. Скоро он скрылся за поворотом, а Олег вернулся к выходу из зоопарка. Через час он был в номере торгового представительства на территории посольства.
Во внутреннем дворике его поджидал Михаил Ложкин.
– Ну что, товарищ подполковник, вся официальная резидентура вас ждёт – идём в Гранд-отель. Скинулись на отдельный кабинет. Вы как?
Калугин ответил не сразу. В нём боролись противоположные чувства. С одной стороны, он только что получил мощный толчок для продолжения операции. Его идея с поиском американских родственников Андрея-сироты не рассыпалась на глазах здесь, в Восточном Берлине. Будем работать и рыть землю! С другой – до тошноты и подсоса где-то в груди хотелось попить пива. Мозг сам напомнил о сказочных запахах квашеной капусты и жаренных на гриле сосисках.
– Нет, Миша, спасибо! В другой раз, – он с сожалением закачал головой.
– Ну вы кремень! Как Володька Путин, – с пониманием ответил повар.
– Это ещё кто?
– Директор дома офицеров из Дрездена. Раз в три месяца приезжает писать отчёт. Шифровальщика в Дрездене нет, ездит к нам, в посольство.
Михаил повернулся в сторону подъезда дома торгпредства. Там стоял мужчина лет тридцати пяти и задумчиво смотрел в их сторону. На нём были светлые льняные брюки, коричневые сандалии, надетые на чёрные носки, и светло-синяя рубаха, заправленная в брюки. Худое лицо с упавшей на лоб чёлкой светлых волос.
– Владимир Владимирович, может, передумаете? Вот и гость из Москвы вас ждёт. – Михаил повернулся к Калугину и подмигнул.
– Спасибо, Миша! В другой раз, – так же как Калугин, прокричал издалека в ответ Владимир Владимирович, помахал рукой и ушёл в подъезд торгпредства.
– Не судьба! – проговорил Михаил. – Тогда и я не пойду. Подумаете, что я конченый алкоголик, а это не так.
Михаил предложил Калугину свою помощь по сборам и организации отъезда в аэропорт. И уже через два часа зелёный «жигулёнок» довёз его до аэропорта Шёнефельд. Поздно вечером Ил-62 приземлился в Шереметьеве.
Из Комитета машину почему-то не прислали. Он сел в такси. Жена искренне обрадовалась его ночному возвращению. Особенно её растрогали три пары немецких колготок, небольшая кожаная сумочка на длинном ремешке и красные лакированные туфли на высоком каблуке. Как всегда в таких случаях, жена благодарила его бурно и долго. Правда, своих подарков он, как правило, больше не видел. Через много лет она призналась, что все они были ужасны, обувь жала или соскальзывала с ноги. Она всё это дарила своим знакомым.
В ту ночь он положил чёрную папку Маркуса Вольфа под матрас. Его спину буквально обжигала гигантская энергия грядущего сдвига тектонических плит. Пусть не завтра. Но мир будет взорван!
Уважаемые читатели романа «Пробуждение троянского мустанга»!
Вы можете посмотреть первые десять серий первого сезона сериала, снятого автором романа Андреем Углановым.
Для этого нужно:
1. Включить компьютер.
2. Вбить в поисковом окне YouTube: «Сезон 01. Пробуждение троянского мустанга».
Исполнитель главной роли, музыкальный и литературный редактор – главред еженедельника «Аргументы недели».
Счастливого просмотра!
