Каким видит Иисуса Христа современная библеистика

Россияне неожиданно заинтересовались Библией. Ещё в 2010 г. опрос ВЦИОМ показал, что около половины страны читали Священное Писание (хотя бы отдельные главы), а в 1993 г. таких было менее трети. За последнее десятилетие общенациональных опросов не проводилось, но растущий интерес к библейской тематике неоднократно отмечали книгоиздатели. Причём сам по себе текст Нового Завета мало кому даётся: люди покупают книги, где эксперт помогает разобраться, что в евангельских историях заслуживает доверия и внимания, а что просто древние сказки. Церковь такой подход осуждает, для неё Библия священна и неделима вся до последней буквы. Но палитра религиозных взглядов в России сегодня необыкновенно широка: многие верующие не относят себя к какой-либо конфессии, а некоторые и вовсе не верят в Бога, причисляя себя к христианам. В любом случае интерес к истории Христа – сам по себе признак духовных исканий. А тяга к библеистике в России проснулась на фоне её падения в Европе, где больше трети британцев считают Гарри Поттера библейским персонажем.

Иисус Грозный

В 2018 г. публицист и писатель Юлия Латынина выпустила книгу «Иисус. Историческое расследование». Согласно выводам автора, реальный Иисус был лидером воинственной секты зилотов и сикариев, которая около 33 г. захватила на Пасху Иерусалимский храм. Спустя несколько дней из Кесарии пришли римляне, подавили мятеж, а прокуратор Понтий Пилат распял его лидера. В Библии этот фрагмент «потерялся»: Евангелия рассказывают, как Иисус триумфально въехал в Иерусалим, изгнал торговцев из храма, учил народ истине. А в конце он весь такой грустный прячется с вооружёнными учениками в Гефсиманском саду и ждёт, когда за ним придут. Что никак не вытекало из логики известной нам истории.

Спорить об аргументах Латыниной – не хватит всех страниц газеты. Важно, что случилось потом. На радио анонсировали дискуссию Латыниной и ныне покойного протоиерея Всеволода Чаплина. Чаплин – не просто известный православный священник, он 7 лет был пресс-секретарём патриарха и считался плотью от плоти ортодоксального крыла РПЦ. Чего ждать, казалось бы, от его беседы с либеральным публицистом, вольно трактующим Священное Писание? Ясно, что Верденской мясорубки.

Но ничего подобного не произошло. Дуэлянты мирно поболтали. Чаплин отметил, что Латынина «поймала очень интересный нерв»: «Христиане сейчас устали быть тем, чем они не являются. Вот такими квазипацифистами, которыми их обозвали некоторые светские философы». Протоиерей напомнил, что вера должна утверждаться силой и за всю дискуссию ни единого утверждения оппонента не опроверг. Равно и другие медийные персоны РПЦ громов не метали. Уж не стесняются ли они распятого чудака, проповедавшего вселенскую любовь? Уж не удобнее ли продвигать народу военачальника, принёсшего «не мир, но меч»?

Представление о первых христианах как о жестокой милленаристской секте – далеко не новость в библеистике. Они даже называли себя «шахидами» – по крайней мере там общий корень и значение «свидетель». После смерти Иисуса эту секту возглавлял его родной брат Иаков Праведник, убийство которого стало прологом к Иудейской войне 66–73 годов. Римлян и сотрудничавших с ними коллаборантов сикарии резали в лучших мафиозных традициях – сунут в толпе ножом (сикой), спрячут руки с оружием в широких рукавах – и ходу. В итоге возмущённый этой тактикой римский сенат объявил христиан вне закона. Для этого надо было сильно возмутить римлян: веротерпимая империя за всю свою тысячелетнюю историю запрещала только друидов и вакханалии – за человеческие жертвоприношения. Так с какого перепугу сенату заводиться на религию мира и добра? Поскольку зилотов и сикариев Рим официально не преследовал, напрашивается вывод, что «христиане» – просто их римская маркировка.

Данная версия не является в библеистике мейнстримом, к ней много вопросов. Даже стройность изложения многим подозрительна. Мы не можем разобраться, как у нас в 1990-е приватизация происходила, а нам тут уверенно рассказывают, как синедрион подставил Иисуса перед Пилатом. Хотя достоверных фактов – с гулькин нос. И стоит хоть один из них оспорить – тут же рушатся по принципу домино все последующие предположения.

Но всё же на читателя производит сильное впечатление осознание, что могло быть и так. Всё-таки библеистика – это почтенная отрасль исторической науки, а книги её корифеев нередко становятся бестселлерами.

Христос почти не виден

Хотя о содержании Евангелий спорят две тысячи лет, наукообразие пришло к библеистике сравнительно недавно. В конце XVIII века Вольтер дерзко предположил, что Иисус был незначительным персонажем, поскольку упоминаний о нём в источниках его времени очень мало. Похоже, Вольтеру не приходило в голову, что источники были подчищены веками христианской цензуры. Зачем? Вероятно, из-за расхождений с официальной евангельской историей.

Только в XX веке исследователи стали обращать внимание на несуразности в главнейшей библейской сцене – суда над Христом. Пилат вёл процесс по римскому праву, являющемуся основой современной юриспруденции. То есть фактически открыл уголовное дело. Тем не менее из текста Нового Завета непонятно, что предъявили арестанту: обвиняли «во многом», а Иисус чаще молчал. В самом древнем и, как считается, наиболее достоверном Евангелии от Марка описывается вещь и вовсе фантастическая: римский прокуратор якобы предлагал народу оккупированной территории выбрать одного из подсудимых, которого он помилует. Нет ни единого свидетельства, что римский чиновник в любой из провинций хоть раз делал что-то подобное. Такой жест был бы нарушением римского права, которому он подчинялся. Это всё равно что завтра откроются ворота Спасской башни, глава Следственного комитета выведет на Красную площадь трёх главных оппозиционеров и предложит прохожим решить, кого из них помиловать.

Весь XX век библеистика пыталась решить проблему источников. То есть определить какие-то бесспорные вещи. Сегодня пять важнейших библейских каталогов фиксируют любую находку в области археологии, истории, географии, древних языков, теологии, экзегезы, патристики, культурологического и социологического анализов. Но фундамент дисциплины всё равно «гуляет».

Ещё Климент Александрийский пишет, что около 200 г. в Александрии ходили сразу три Евангелия от Марка, в том числе «тайное Евангелие» для избранных. Существовали Евангелия от Петра, Андрея, Варфоломея, Иакова, Филиппа, два Евангелия от Фомы совершенно разные по содержанию. Раннехристианские документы, найденные в XX веке, расходились по существу и в деталях с речениями новозаветных Евангелий. В найденных в Оксиринхе рукописях Иисус говорит: «Если не будете соблюдать субботу, не увидите Отца». То есть продолжает традиции иудаизма.

В известном нам варианте Иисус ответил на вопрос, платить ли подать кесарю: «Отдайте кесарю кесарево, а Богу – Богово». Но в найденном после войны Евангелии от Фомы он добавляет: «А то, что моё, дайте мне». Получается, он не очень-то отождествлял себя с Отцом. «Слабость спасётся через силу», «Будьте опытными менялами» – это из обретённого документа «Так говорил Иисус», древнее происхождение которого вроде бы никто из учёных не оспаривает.

В 1946 г. в египетском местечке Хенобоскиан (так называемая «библиотека Наг-Хаммади») найдены три полных текста Евангелий: от Фомы, от Филиппа и Евангелие Истины, написанное на коптском языке во II веке. Вроде бы не сильно позже классического Нового Завета, но в нём нет ни слова о Втором пришествии, о Страшном суде или о вознаграждении праведников в потустороннем мире. Знавший Христа апостол Филипп рассуждает: «Некоторые говорили, что Мария зачала от Духа Святого. Они заблуждаются. Когда бывало, чтобы женщина зачала от женщины?» Библеисты в целом сходятся, что святой дух тогда понимался как женское начало. А полемика с догматом о непорочном зачатии показывает, что этот догмат появился сравнительно поздно.

Почти все исследователи согласны, что реальный Иисус сильно отличался от канонического, а единого стройного христианского учения никогда не существовало. Среди библеистов уважается парадоксальное правило: достоверность любого события в Писании тем больше, чем меньше в нём теологического смысла. Если мы видим старания авторов Библии привести выбивающийся из общего ряда факт в соответствие с христианской теологией, значит, этот факт был настолько хорошо известен в их эпоху, что отрицать или игнорировать его невозможно. Например, распятие воспринималось как позорная казнь, а к крестам людей прибивали в самых комических и унизительных позах. И если бы историю Иисуса целиком выдумали, то и умертвили бы героя более величественно.

Одна из «фишек» библеистики – реконструировать контекст. Анализировать, какие идеи в пору Христа могли прокатить, а какие нет. Автор библейских бестселлеров Барт Эрман признаёт: «У нас нет оригинала ни Марка, ни Луки, ни Павла, ни любого другого раннехристианского автора, чьи сочинения составили Новый Завет». И даже документы той Библии, которую мы можем купить в магазине, противоречат друг другу.

У Марка тоже нет ни слова о непорочном зачатии. Иисус – просто плотник, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона. В древнейшем Евангелии Иисус вообще не творит чудес. Он проповедовал Царство Божие, а не Царство Небесное – почувствуйте разницу. Речь шла, видимо, о вознаграждении истинно верующих, которое должно наступить при их жизни. У Марка Иисус так и вещает: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе». Когда светопреставления не случилось, а Иисус умер на кресте, появилась версия о Царстве Небесном, которое ждёт всех нас после смерти. В Евангелии от Луки, написанном через полвека после смерти Иисуса, мы слышим туманные слова о «Царствии Божием внутри нас».

У Марка последними словами Христа были: «Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?», словно финал на кресте стал для Мессии неприятным и болезненным сюрпризом. У Луки он невозмутим: «Отче! В руки Твои предаю дух мой». А у Иоанна ещё и лаконичен: «Свершилось!» Исследователь Роберт Райт вопрошает: «Что Иисус подразумевал под праведностью? Ответ разочарует христиан, убеждённых, что Иисус проповедовал о безграничном милосердии Бога». В Евангелии от Марка слово «любовь» появляется только в одном фрагменте: Иисус в беседе с книжником произносит знаменитое: «Возлюби ближнего, как самого себя». Но исследователи уверены, что под «ближними» подразумеваются соседи, соплеменники, израильтяне.

Это и логично: Иудея времён Иисуса была густонаселённой, оккупированной иноверцами территорией, кишевшей голодными малограмотными фанатиками. Какова вероятность, что им зашла бы идея возлюбить врагов своих? Разве, например, во время войны в Югославии в 1990-е нашлась хоть одна влиятельная партия, убедившая стороны в братстве сербов, хорватов и боснийцев? А ведь югославы были куда цивилизованнее, образованнее, мобильнее, богаче, чем иудеи 2 тысячи лет назад. А какова вероятность, что проповедника, призывающего любить американцев, с триумфом встретили бы в столице современного Сомали? Собрал бы он на проповедь тысячи сторонников в Ираке или Афганистане?

Роберт Райт соглашается, что Иисус, которого мы сегодня знаем, – вовсе не Иисус, который существовал в действительности: «Реальный Иисус считал, что надо любить ближнего своего, но не следует путать эти чувства с любовью ко всему человечеству. Он утверждал, что надо любить Бога, но нигде не упоминает, что Бог любит нас. Для тех, кто не покается в грехах и не прислушается к словам Иисуса, вход в Царство Божие будет закрыт. В тексте Марка нет Нагорной проповеди, нет заповедей блаженства. Иисус не говорит «блаженны кроткие» или «подставь другую щёку».

Люди мира

Как же так случилось, что христианство превратилось в самую успешную из мировых религий? Такие известные библеисты, как Роберт Прайс, Барт Эрман, Дэниел Деннет или доктор исторических наук, профессор СПбГУ Ирина Свенцицкая, соглашаются, что основы превращения заложил апостол Павел. Лично не знавший Христа и участвовавший в гонениях на его сторонников, Павел вдруг прозрел и воплотил в христианстве прогрессивную бизнес-модель. У него были конфликты с учениками Иисуса, считавшими, что он многое переврал. Но, может быть, о них никто бы и не вспомнил, если бы не Павел.

Он увидел, что Рим открыт новым веяниям. Историк Тит Ливий писал, что люди его времени осмеливаются отрицать вмешательство богов в их жизнь. Вместе с тем археологи находят большое количество табличек с заклятиями и проклятиями. Распространяется почитание чужеземных богов вроде египетской Исиды или фригийского Аттиса. Тацит свидетельствует, что при Тиберии 4 тысячи поклонников «египетских и иудейских священнодействий» были высланы на Сардинию. По меркам древнего мира это очень много.

Риму было легко принять Иисуса, который многим напоминал популярного египетского Осириса: населял загробный мир и судил умерших, даровал вечную жизнь тем, кто в него верил. Проникновение культа Осириса в Римскую империю говорило о том, что есть ниша, есть потребность в богах с родительскими чертами. Философов вытесняют чудотворцы, популярность и влияние которых питает общая для слабеющей империи жажда чудесного.

Павел упростил многие правила иудаизма (отменил большинство пищевых запретов) и расширил параметры входа (отменил вступительные взносы в общину). А взамен получил удобную сеть для путешествий и торговли. Ирина Свенцицкая писала: «В представлении первых христиан Иисус привлекал на свою сторону не только бедняков, но и людей, презираемых обществом: блудницу Марию Магдалину или налогового инспектора Левия Матфея. Христианами становились преимущественно чужаки, неримляне. В ранних общинах присутствовали рабы и много обеспеченных вдов, ставших первыми христианами из высших сословий».

Хотя Аристотель в «Поэтике» пишет, что сострадание бывает лишь к незаслуженно страдающему, христиане жалеют всех «страждущих» независимо от причин. Античная философия предлагала человеку жить в соответствии с разумом, а христианство отрицало рациональность: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом». Оно обещало, что сами по себе перенесённые беды и страдания послужат во спасение при наличии веры. Церковный историк Евсевий пишет, что христианская община в Риме к концу III века оказывала поддержку 1, 5 тысячам вдов и нищих.

Известный библеист и пастор Роберт Прайс полагает, что «практически каждая история в Евангелиях и Деяниях может показаться очень вероятной христианской перепиской материала из Септуагинты, Гомера, Еврипида и Иосифа Флавия». Даже российские школьники знают о кумире римских низов Тиберии Гракхе, который вещал: «И дикие звери в Италии имеют логова и норы, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света». В Евангелиях Христос заговорил очень похоже: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнёзда, а сын человеческий не имеет, где преклонить голову».

Руководители христианских общин, вошедших в сеть Павла, стремились убедить Рим в своей лояльности, что они не имеют отношения к зилотам и сикариям, ведущим с Римом партизанскую войну в Иудее. Вероятно, отсюда странные для современного уха требования подставить левую щёку, получив по правой. Если бы христиане отвечали ударом на удар, они вряд ли бы уцелели. Возможно, поэтому евреи в Евангелиях требуют распять Иисуса, крича прямым текстом: «Его кровь на нас и наших детях». А Пилат, символ римской власти, сопротивляется казни и не видит на Христе никакой вины. Во II веке по Риму гуляют рукописные истории, в которых Пилат с женой на старости лет становятся христианами. Да и сам император Тиберий увидел, как христиане творят чудеса, упал с трона и уверовал. Узнав об этом, читатель уже меньше удивляется, что те же люди могли и текст Священного Писания малость отредактировать.

Библеистика несёт на себе ещё один парадокс. Значительная часть исследователей – люди верующие или хотя бы ищущие. Но их читатель, поняв, что и с авторством священных текстов, и с их содержанием столько непоняток, скорее откажется от веры, чем придёт к ней. Однако социология ничего подобного не фиксирует. Кроме того, что духовный поиск становится всё более индивидуальным.

По словам Бориса Дубина из «Левада-центра», 60% православных не относят себя к религиозным людям: менее 40% из них уверены в существовании Бога. А около 30% полагают, что Бога вообще нет. Исследовательская служба «Среда» и фонд «Общественное мнение» завершили масштабный проект «Атлас религий России», давший неожиданные результаты. Православных в лоне РПЦ среди взрослых россиян оказалось 41%. Лишь 13% вообще не верят в Бога, но самое интересное – это 25%, которые верят, но конкретную религию не исповедуют. Не менее любопытны 4, 2% христиан, которые не принадлежат ни к православию, ни к католицизму, ни к протестантизму. Это, кстати, 6 млн человек, больше населения Петербурга. Ещё 2 млн – это православные, не относящие себя ни к РПЦ, ни к старообрядцам.

Кто-то может подумать, что в этих цифрах спрятались какие-то злые сектанты. Но на деле эти люди редко объединены в общины, а свои взгляды сформировали в ходе чтения, размышления и дискуссий. Такой подход вполне в духе русской интеллигентской традиции: ещё Бердяев называл неверие формой религиозной борьбы.

Крестовый доход

Как христианство вышло из катакомб, а епископы стали духовной номенклатурой древнего мира – один из важнейших для библеистов вопросов. Точных ответов зачастую нет. Но даже хронологическое перечисление известных фактов может рассказать о многом.

Игнатий, автор II века, пишет, что благодать перешла от апостолов к епископам: «Следуйте епископу так же покорно, как Иисус Христос следовал Отцу». Иисус у него – «епископ человечества». Епископы III века не только судили и прощали, но и высказывали своё мнение по самым личным вопросам: например, епископ Каллист разрешил женщинам, которые не имеют возможности выйти замуж, сожительствовать с рабами.

Антиохийский собор IV века вменял в обязанность клириков знать, что входит в состав имущества общины, чтобы контролировать епископа. В то же время женщины были отстранены даже от низших церковных должностей. Совместные трапезы верующих перестали практиковаться. А галльские епископы, собравшиеся в Арле в 315 г., запретили христианам дезертировать из армии под страхом отлучения от церкви.

Всё заметнее распри между различными ветвями в набирающем политический вес христианстве. Римский епископ Сатер говорил, что монтанисты пьют кровь младенцев, чтобы подставить монтанистов под удар светских властей. По просьбе епископов североафриканской церкви император Константин выслал войска против донатистов. В 419 г. на соборе в Карфагене утвердили книги Нового Завета и список подложных евангелий, которые должны уничтожаться: книги гностиков, эбионитов, назореев. Константинопольский епископ Несторий договаривается с византийским императором Феодосием II как равный политик: «Помоги мне против еретиков, а я помогу тебе против персов».

Лаодикийский собор отстранил простых верующих от выборов епископа. Эльвирский собор признал за епископами право вести торговые операции, хотя «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Есть мнение, что популярность монашества и отшельничества стала реакцией на участие церкви в мирских делах. Но в V веке Халкидонский собор подчинил все монастыри епископам. А к VI веку отшельничество практически запретили по всей Византии.

Богословие от простых вещей вроде «не убий» и «не укради» стало усложняться. Тертуллиан первым ввёл выносящее мозг понятие «Троицы»: что Отец, Сын и Святой Дух существуют отдельно друг от друга, но полностью едины в том, что касается воли и намерений. Иоанн Златоуст говорил, что если раб и может освободиться, то ему следует всё равно оставаться рабом. А общее число комментариев Библии, трактатов и проповедей Оригена достигло двух тысяч.