Как известно, СССР и США долгие годы участвовали в гонке вооружений и космической гонке. Но мало кто знает, что существовало ещё одно поле сражения, на котором наши страны стремились догнать и перегнать друг друга, – это создание музыкальных синтезаторов.
Только копья сверкали…
Электронная музыка зародилась в СССР. Ещё в 1920 году советский учёный Лев Термен сконструировал электромузыкальный инструмент терменвокс – синтезатор без клавиатуры, который управляется движением рук и пальцев при помощи чувствительных датчиков. Игра на нём выглядит как настоящая магия: дирижёр подходит к небольшой конторке, делает пару загадочных пассов руками – и вдруг сам воздух отзывается протяжными инопланетными звуками.
Считается, что Лев Термен создавал систему звуковой сигнализации для Кремля, а получился музыкальный инструмент.
В 1934 году американец Лоуренс Хаммонд изобрёл свой знаменитый электромеханический орган Hammond, имитировавший звук трубочных органов. Изначально инструмент предназначался для использования в церкви или военных ансамблях, но пика популярности он достиг несколько десятилетий спустя, когда его стали использовать рок-музыканты.
В 30-е и 40-е годы прошлого века советские учёные также занимались разработками электромузыкальных инструментов. Можно вспомнить «Экводин» А.А. Володина, «Компанолу» И.Д. Симонова, грифовый синтезатор «Сонар» инженера Н.С. Ананьева. Наиболее известным стал «Экводин», его синтетический «голос» звучал в кинофильмах «Сказание о земле Сибирской» и «Я шагаю по Москве», производя впечатление «космической» музыки. К сожалению, в серийное производство ни один из этих инструментов не вышел, зато учёными были сформированы теоретический и практический базисы последующих успехов.
В конце 1950-х годов инженер Евгений Мурзин построил музыкальный синтезатор «АНС», названный в честь русского композитора Александра Николаевича Скрябина. «АНС» стал первым в мире многоголосым синтезатором. Многие советские композиторы – Эдуард Артемьев, Альфред Шнитке, Эдисон Денисов, София Губайдулина, Александр Немтин – сразу же почувствовали уникальность и революционность этой разработки. В 1968 году Евгений Мурзин представлял «АНС» на Интернациональном конгрессе электронной музыки во Флоренции, итальянская газета La Stampa написала: «Один из ведущих центров электронного авангарда находится в Москве».
Изобретения Термена и Мурзина оказали большое влияние на мировую музыку. В звучание терменвокса влюбились француз Жан-Мишель Жарр и музыканты немецкой группы Kraftwerk. В 1989 году английский музыкант Брайан Ино встретился в Москве с Львом Терменом и впоследствии включил композицию для терменвокса в свой альбом «Music For Films 3».
Но ещё в 60-х годах молодой американский учёный Роберт Муг пустился в погоню за советскими изобретателями. Свой первый синтезатор он показал осенью 1964 года. Опутанный паутиной разноцветных кабелей, монстр весил 250 килограммов и занимал площадь 5 квадратных метров. В 1970 году учёный представил MiniMoog – компактный синтезатор, сконструированный и построенный специально для концертных выступлений. Это была настоящая революция, которая позволила американцам вырваться вперёд в электромузыкальной отрасли. Роберт Муг в том же, 1970 году получил премию Grammy за огромный вклад в развитие музыки.
Необычное звучание «Минимуга» и, главное, его демократичная цена сразу привлекли внимание многих музыкантов. Затем появились и другие синтезаторы – Yamaha, Casio, Kurzweil.
Как итог, можно сказать, что наша страна проиграла гонку синтезаторов, хотя долгое время лидировала в ней.
Неожиданное открытие
Молодое поколение создало новую электронную волну, выработало собственную стилистику и манеру поведения в обществе. Разумеется, многим советским музыкантам хотелось нырнуть в новую электронную волну и поплавать в ней.
В середине 1980-х в Москве басист весёлой ритм-энд-блюзовой группы «Ответный Чай» Александр Яковлев решил оседлать электронную волну и стал искать для этого союзников. В состав новой группы, которую назвали «Биоконструктор», вошли бывший барабанщик «Ответного чая» Андрей Кохаев, бас-гитарист группы «Синий ГАЗ‑21» Леонид Величковский и клавишник Валерий Васько, у которого был собственный синтезатор Yamaha DX100, что тогда считалось настоящей роскошью.
Андрей Кохаев тогда работал в фирме «Бюробинстрой». Это была очень крутая фирма, которая занималась обслуживанием и ремонтом зданий дипломатических представительств: иностранных – в СССР, наших – за рубежом. Андрей договорился с комитетом ВЛКСМ «Бюробинстроя», что музыкантам помогут приобрести кое-какую аппаратуру: синтезаторы, ревербераторы и пульт. Но так как советское предприятие могло покупать музыкальные инструменты исключительно по безналу, то приобретённые синтезаторы были советского производства. И оказалось, что все эти инструменты были вполне сопоставимы с зарубежными аналогами, а некоторые даже превосходили их.
Во второй половине 1980-х многие советские оборонные предприятия, занимавшиеся радиоэлектроникой, стали разрабатывать и выпускать в продажу собственные модели синтезаторов. Это не было бизнесом, поскольку большие радиозаводы в основном занимались выпуском бытовой техники и электронных приборов. Но создание советских синтезаторов было давнишней мечтой их авторов, которую наконец-то стало возможно реализовать.
В Муроме делали аналоговый электронный синтезатор «Аэлита» – мощный моноголосый инструмент, который обладал более жирным, как говорят музыканты, звучанием, нежели его зарубежные собратья. Звук «Аэлиты» был мощным и пробивным, но при этом грубым его назвать нельзя, так как в нём чувствовалась изящная романтичная нотка.
Качканарский завод (Свердловская область) выпускал синтезатор «Форманта ЭМС – 01», у которого было очень плотное звучание, насыщенный спектр, а звук был богат обертонами.
На московском заводе «Лель» наладили выпуск малогабаритного переносного синтезатора «Лель-22», который умел воспроизводить голоса различных инструментов: электропиано, клавесина, классического и эстрадного органа и даже банджо.
Но главным столпом советского «синтезаторостроения» являлся синтезатор «Поливокс», созданный свердловским инженером Владимиром Кузьминым и запущенный в серию на Качканарском радиозаводе «Форманта». Синтезатор был разработан и выпущен как ответ нашей промышленности Западу, чтобы доказать, что наша инженерная мысль не хуже, чем у создателей всяких «Ямах» и «Роландов». Во-вторых, импортная техника была тогда очень дорогой, в СССР её было очень мало, а творческие потребности в синтезе звука увеличивались.
Вообще советская микроэлектронная база и многие её компоненты звучат в принципе по-другому, чем зарубежные аналоги. В этом нет ничего удивительного, поскольку схему придумывали сами мастера, используя оригинальные блоки и модули. Но именно поэтому наши синтезаторы до сих пор ценятся во всём мире. Используя «Поливокс», группа Franz Ferdinand в 2009 году записала студийный альбом, музыканты группы Rammstein играли на этом инструменте, когда выступали на концерте с Мэрлином Мэнсоном, а композитор Мик Гордон использовал «Поливокс» при записи саундтрека к компьютерной игре Doom. Оказалось, что на других синтезаторах невозможно сделать некоторые звуки и эффекты. Современные музыканты используют этот синтезатор именно из-за тех красок, которые он даёт.
Возвращение мечты
Летом 1986 года группа «Биоконструктор», оснащённая этими уникальными советскими инструментами, подготовила новые песни в стилистике модной электронной волны. Весной 1987 года «Биоконструктор» записал альбом «Танцы по видео», выполненный почти исключительно на советских синтезаторах. Альбом стал популярен у тех людей, чьё детство пришлось на 1960-е годы и кто ценил романтику научных открытий и полётов в космос. Поскольку СССР был страной инженеров, то таких людей оказалось довольно много. Магнитофонная версия альбома стала настолько востребована, что фирма «Мелодия» нарезала «Танцы по видео» на виниле.
К сожалению, весной 1990 года «Биоконструктор» распался…
Последующие тридцать лет Александр Яковлев был продюсером, помогал молодым группам, исполнявшим электронную волну, работал звукорежиссёром, вёл музыкальную программу на радио, но однажды он почувствовал, что ему снова хочется выйти на сцену.
Новые песни Александра Яковлева вновь воспевают романтику космической эры. Под эти песни люди снова мечтают о полётах в глубинный космос, о покорении Марса и Юпитера. Но теперь основными слушателями Яковлева стали мальчишки и девчонки, рождённые в XXI веке. Так, с помощью музыки в нашу жизнь вновь вернулась прекрасная мечта, которая вела за собой несколько поколений советских людей.
Возобновилась и гонка синтезаторов. В Москве, Ростове-на-Дону, Омске, Иркутске и в Нижегородской области появились молодые инженеры, которые создают новые уникальные электронные инструменты, и продвинутые музыканты стараются играть именно на этих синтезаторах, потому что их звук уникален и пока неповторим.