Очередное громкое дело в Коми построено на признательных показаниях внезапно раскаявшихся взяткодателей

Вынесенный в заголовок известный вопрос Сергея Довлатова, на наш взгляд, вновь приобрёл актуальность в одном из регионов России – в Республике Коми. Мы уже не первый раз анализируем деятельность правоохранительной системы этого субъекта Федерации, и обратили внимание на то, что подавляющее большинство громких дел в Коми построено исключительно на признательных показаниях.

Например, самое громкое «дело Гайзера» мы подробно разобрали в статье «Лес рубили в Коми, а щепки полетели в Москве» в «АН» №12 от 1 апреля 2020 года. Мы рассказали, как участники этого процесса и далее продолжают «работать» в том же ключе уже по другим делам – одни предлагают написать «донос», другие соглашаются это сделать.

В «АН» №29(723) от 29 сентября 2020 года в статье «Почему доверенное лицо Путина сидит в СИЗО?» мы также обращали внимание, что очередное громкое дело в Коми построено на признательных показаниях в очередной раз внезапно раскаявшихся взяткодателей. К обвиняемому в ИВС также приходили оперативники ФСБ с предложением дать признательные показания.

И вот пришла пора снова вернуться в Коми. Защита Сергея Рыжкова (о суде над ним мы тоже писали в апрельской статье), бывшего руководителя подразделения ПФР, подала кассационную жалобу (копия есть в распоряжении редакции) в Судебную коллегию Верховного суда. Напомним, что статья «Лес рубили в Коми, а щепки полетели в Москве» была анонсирована на первой полосе газеты фразой: «Кто копает под заместителя министра финансов Антона Дроздова». В описываемых нами событиях А. Дроздов занимал ещё должность руководителя Пенсионного фонда России (ПФР), но, как предположили «АН», правоохранители Коми не смогли добиться доноса на него от Сергея Рыжкова.

В итоге Рыжков получил 10 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 180 млн рублей и с лишением права занимать определённые должности в течение 12 лет. Его «подельник» Кондратенко, активно сотрудничавший со следствием, получил 5 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 36 млн рублей и лишением права занимать определённые должности в течение 5 лет. Взяткодатели (Казарцев, Фогель) по этому делу вообще проходят как свидетели обвинения, потому что, по мнению системы правосудия Республики Коми, своё уже получили и деятельно раскаялись. Система катится по накатанной колее. Приведём всего одну цитату из прошлой статьи: «Игоря Кондратенко бывшие коллеги недавно видели в Москве, видимо, так же (как Казарцев. – Прим. «АН») уже вышел по УДО».

Но вернёмся к кассационной жалобе в Судебную коллегию Верховного суда. «Аргументы недели» побеседовали с адвокатами, защищающими Сергея Рыжкова, и попросили раскрыть основные положения этого документа.

«АН»: Как сообщал Следственный комитет, Рыжков был задержан при передаче взятки в своём кабинете в Москве. Но это дело расследовалось следственными органами Республики Коми, и осуждён он был Ухтинским городским судом Республики Коми. Как так получилось?

Защита С. Рыжкова: Более того, и второй фигурант, Кондратенко, на чьих показаниях строится обвинение, также был задержан в Москве при передаче ему взятки и также был доставлен в Республику Коми. Сразу подчеркнём, что защита считала и считает, что законные основания для расследования и уж тем более рассмотрения в суде на территории Республики Коми отсутствовали.

«АН»: Вы пытались как-то обратить внимание суда на данное обстоятельство и почему, по вашему мнению, дело передали для рассмотрения в суд города Ухты?

Защита: О нарушении подсудности Рыжков и его защита не раз указывали, но пока ни в одном судебном акте обоснование законности рассмотрения дела на территории Республики Коми не приведено.

В соответствии с Конституцией РФ и Уголовным законом РФ дело должно слушаться по месту преступления. Само обвинение указывает на то, что взятка передавалась на территории города Москвы, соответственно, и расследование данного дела и суд должны были проходить в Москве. Так гласит закон.

Отвечая на вопрос, по какой причине в Ухте, могу только предположить, что это может быть как-то связано со свидетелем, бывшим мэром Ухты (Казарцев. – Прим. «АН»), который в тот момент отбывал наказание в той местности, или находящимся там зданием, которое приобретал Пенсионный фонд Республики Коми. Но данные обстоятельства никак не влияют на возможность рассмотрения дела в суде города Ухты Республики Коми.

«АН»: Хорошо, поставим вопрос по-другому. Почему, на ваш взгляд, дело рассматривалось в суде Ухты?

Защита: Могу опять-таки только предположить, что только так следствие могло добиться обвинительного приговора. Подальше от Москвы, контролируя Кондратенко, практически исключительно на показаниях которого строится всё обвинение, а то не ровён час, в конце концов, он мог начать говорить то, что не понравилось бы следствию. Кондратенко порядка пяти раз менял свои показания, видимо, по причине того, что они шли вразрез с обстоятельствами дела, видимо, поэтому много сил ушло на их «подгонку» к появляющимся фактам. Окончательная версия показаний Кондратенко должна была найти своё выражение в ходе судебного заседания, поэтому дело и передали в суд города Ухты для рассмотрения.

Но и в этом случае обвинение понимало риск того, что и это не гарантия, что Кондратенко даст те показания, которые необходимы стороне обвинения, не запутается в них, в особенности после того, как ему будут заданы вопросы Рыжковым и его адвокатами. Поэтому не придумали ничего лучшего, как просто зачитать его показания, тем самым лишив возможности задать ему вопросы как Рыжкова, так и его адвокатов. На вопросы обвинения, кстати, он с охотой отвечал.

Кстати, несмотря на это, было доказано, что в один из дней, когда Кондратенко якобы передавал деньги Рыжкову в его кабинете, Рыжкова не было ни в здании Пенсионного фонда, ни тем более в Москве, так как он находился в длительной командировке в Крыму. Но данное обстоятельство было просто проигнорировано.

«АН»: Получается, что Кондратенко оговорил Рыжкова?

Защита: На протяжении всего уголовного преследования Рыжков указывал об оговоре со стороны Кондратенко. Он также указывал, что в отношении его совершена провокация взятки, об этом он заявил сразу в момент задержания, о чём имеются соответствующие доказательства.

В ходе расследования и в суде были предоставлены аргументы в пользу данной позиции. Это и тот факт, что Кондратенко в ходе оперативного эксперимента два раза провоцировал Рыжкова на рукопожатие, в дальнейшем на руках Рыжкова обнаружились следы какого-то красящего вещества, но оно не соответствовало тому веществу, которым были обработаны деньги. Рыжков утверждал, что «взятку» он не видел ни в момент задержания, ни в дальнейшем. Кстати, данные деньги так никто и не увидел, обвинение на них ссылалось, но даже в суде не смогло их предоставить. Встаёт вопрос: а были ли они в принципе?

Многочисленные разночтения, нарушения порядка проведения оперативных мероприятий в уголовном деле также могут свидетельствовать о провокационных действиях в отношении Рыжкова. Да и то обстоятельство, что деньги обнаружили не в портфеле, не в ящике стола, не в сейфе, которые, как мы понимаем, наличествуют в кабинете Рыжкова, а на столе около его портфеля, могут наводить на определённые мысли.

Повторим, в интервью нам раскрыли лишь основные положения кассационной жалобы в Судебную коллегию Верховного суда. Кроме них в жалобе подробно перечислены и обоснованы допущенные судебными инстанциями существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Итак, по мнению защиты:

– апелляционный суд незаконно изменил предъявленное Рыжкову С.Л. обвинение;

– в нарушение закона в приговоре отсутствуют конкретные действия должностного лица Рыжкова С.Л., которые способствовали совершению иными должностными лицами действий в пользу взяткодателя, но не связаны со служебными полномочиями осуждённого;

– незаконное использование судом в качестве доказательств вины осуждённого результатов оперативно-разыскной деятельности, полученных с нарушением закона и установленного порядка;

– суд не устранил существенные противоречия в доказательствах обвинения и не дал им надлежащей оценки;

– суд незаконно сослался на доказательства, подтверждающие виновность Рыжкова С.Л., полученные с нарушением закона, а также не исследованные в судебном заседании;

– суд не дал оценки доказательствам, свидетельствующим о совершении провокационно-подстрекательских действий в отношении Рыжкова С.Л.;

– при рассмотрении дела суд нарушил правила территориальной подсудности.

Защита считает, что всё вышеперечисленное существенно нарушило право на защиту осуждённого, повлияло на исход дела, и просит отменить приговор и прекратить производство по данному уголовному делу.

В предыдущей статье мы цитировали вопрос на пресс-конференции президента РФ Владимира Путина отца осуждённого сотрудника ПФР, полковника запаса Леонида Андреевича Рыжкова:

«Преследование моего сына было сфальсифицировано сотрудником ФСБ (конкретно Павловым), а затем и следователем Овсянниковым. Он «наказан» за то, что не согласился пойти на провокацию вышестоящего руководства.

Два года моего сына провоцировали на сделку против руководства Пенсионного фонда РФ, но так как он не пошёл на это, решили унизить, оскорбить, сломать любым путём (5 дней карцера, постоянные перебросы из камеры в камеру, запрет на телефонные звонки и свидания с нами, престарелыми родителями, с супругой и малолетней дочерью и многое другое)».

В апрельской статье мы отметили: «Действительно, наказание Рыжков получил под стать Гайзеру, Хорошавину, Захарченко как по срокам, так и по штрафу, вот только у вышеперечисленных лиц имущества и денежных знаков арестовано на многие миллиарды, а у Рыжкова арестован лишь дом, да и тот на поверку оказывается домом отца».

Отец Сергея написал вопрос Путину, «АН» направили редакционные запросы в контролирующие инстанции. На вопрос Леонида Андреевича не ответил никто, наши запросы переслали… в Коми, ответы пришли ожидаемые: мы всё сделали по закону, нарушений не видим.

От редакции

Выступая на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры, Владимир Путин обратил внимание на то, что в отношении 180, 4 тысячи подсудимых прекращено уголовное преследование, и подчеркнул, что «нужно и впредь добиваться того, чтобы все приговоры, которые выносятся в ходе судебного разбирательства, уголовного процесса, были объективными и справедливыми, полностью соответствовали норме закона».

«АН» ещё в первой публикации поражались, как дело Сергея Рыжкова, «шитое белыми нитками, непоколебимо держится и дошло уже до обжалования в Верховном суде РФ».

Мы просим председателя Верховного суда РФ Вячеслава Михайловича Лебедева и депутатов Государственной думы обратить пристальное внимание на жалобу защиты С.Л. Рыжкова.

Также обращаемся к председателю комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрею Александровичу Клишасу с просьбой взять этот вопрос под личный контроль.

Редакция будет следить за развитием событий.