В нашей стране право на аборт каждой женщине дано законом. Изгаляться над этим правом правительство, церковь и общественники тем не менее не перестают. По крайней мере, пытаются. Так 4 марта в Госдуме прозвучало предложение запретить делать аборты в частных клиниках, а также несовершеннолетним без согласия родителей.
История эта не новая и постоянная: ограничить аборты у нас хотят лишь бы как-нибудь и уже даже хотя бы полумерами. Предлагали выводить из ОМС и делать в специальных абортариях. Владимир Владимирович в октябре поручал усилить эффективность работы медучреждений по профилактике абортов «финансовой заинтересованностью врачей». РПЦ беснуется и подавно: сейчас вот разрабатывает закон, чтобы признать эмбрион человеком, а не частью материнского тела и приравнять аборт к убийству на любом сроке. Ну и все ради благой цели, конечно, патриарх ведь заявил: запретим аборты – увеличим число россиян за десяток лет на десять миллионов.
Только кое-что важное упустили. Например то, насколько увеличится из-за этого количество нежизнеспособных новорожденных с тяжелыми патологиями, отказников, умерших рожениц, а еще детдомовцев, беспризорников и детей, погибших от рук своих родителей и в результате подпольных абортов. В нашей стране эти показатели, кроме последнего, и так восторга не вызывают.
Зато прыткость некоторых докторов вызывает и еще какой. Известна огромная куча историй о том, как некоторые медработники оказывают на пациенток такое психологическое давление, что даже поверить трудно. И нет, речь даже не о психологах, которые уговаривают рожать сомнительными доводами типа «дал бог зайку, даст и лужайку» и «аборт – это грех, не родишь – Бог накажет». Здесь мы говорим, например, о порядках в Сергиевом Посаде, о которых писала «Lenta», когда направление на аборт не подписывают, пока не побеседуешь со священником. Или об оттягивании времени беременности, чтобы аборт сделать было нельзя, как это случилось с жительницей Липецка. Ее историю рассказывали «Такие Дела»: девушка пришла на аборт, а ей сказали, что беременности нет и диагностировали эндометриодную кисту, которая якобы вызвала гормональный сбой и две полоски на тесте. Лечить, мол, не надо, никаких препаратов не пейте, приходите через два-два с половиной месяца, будем смотреть и думать, что делать дальше. Девушка засомневалась и пошла в платную клинику, где поставили беременность: «Спустя два месяца мне позвонили из той самой женской консультации с вопросом, почему я не прихожу. Я ответила, что ваш врач меня обманула и что если бы мне не хватило ума обратиться в частную клинику, то я бы сейчас была на таком сроке, когда аборт провести уже невозможно. Они мне сказали, что я дура, что они мне дали шанс задуматься, и как я теперь буду с этим жить. Стали меня пугать тем, что я не рожу и что аборт провоцирует онкологию, и бесследно это для меня не пройдет. А еще посоветовали сходить в церковь».
Примерно так, к слову, все доводы противников абортов обычно и выглядят. При всем этом проблема прерывания беременности куда глубже, чем просто моральная проблема, связанная с тем, чтобы подарить ребенку жизнь или нет. Потому что делают аборт женщины, в конце концов, не просто так. Ключевую роль играют такие факторы, как наличие или отсутствие финансовой стабильности, партнера, жилища или социальных гарантий. По данным Минздрава, 45% женщин делают аборт из-за неготовности стать матерью на данный момент («не вовремя», «нежеланная» беременность), 20% – неудовлетворены материальным положением, 13% – неудовлетворены жилищными условиями, 10% – находятся в нестабильных отношениях с отцом ребенка, 7% – боятся за собственное здоровье, здоровье ребенка или испытывают другие страхи, 5% – испытывают давление со стороны близких.
ПО РАЗНЫЕ СТОРОНЫ БАРРИКАД
Как уже было сказано, главным аргументом, которым апеллируют сторонники запрета абортов становится убеждение в том, что эмбрион – это человек, и во время процедуры ему больно. В качестве подтверждения этому чаще всего приводится кинокартина под названием «Безмолвный крик» и комментарий к ней от гинеколога, активно выступающего против абортов. Бернард Натансон – так зовут доктора, расшифровал ультразвуковые снимки эмбриона во время аборта на сроке беременности в 12 недель, показанные в фильме. Интерпретировал весьма пугающе: по его мнению, плод на снимках «дергается в страхе, пытаясь увернуться от хирургических инструментов и кричит от боли».
Эту ужасающую патетику разрушают современные научные данные. Они гласят: эмбрион не испытывает боли до двадцать четвертой недели развития. В коре головного мозга просто-напросто не сформированы нервные окончания.
Очень часто в этом же ключе встречается и религиозный контекст: «жизнь начинается с момента зачатия» или опять же «аборт – это грех». Тем не менее, эти и схожие тезисы абсолютно антинаучны и представляют собой только какое-то из религиозных верований. Мы живем в светском государстве. И конфессий много. А вера или ее отсутствие – это тоже право.
Помимо этого, сторонники запрета абортов убеждены: мужчина и женщина, которые занялись сексом, должны нести ответственность за то, что это сделали. Мол, возможность беременности никто не отменял, надо было предохраняться. Но тут же надо и помнить, что ни одно из существующих средств контрацепции не защищает на 100% – об этом предупреждают их производители.
Помимо прочего, никто все еще не отменяет права на нерепродуктивный секс. Сексуальный контакт не равно согласие на возможную беременность. Люди имеют право заниматься сексом просто так (представляете?). Кроме того, случаи сексуального насилия – все еще не редкость.
И это значит, что «ребенок в том, что вы такие беспечные, не виноват» – не аргумент. Как и убеждение, что общее количество абортов отражается на уровне рождаемости.
Многие противники абортов уверены, что именно в этом причина кризисной демографической ситуации в России. Ну а если так, тогда давайте, как в печально известных тридцатых годах, когда Компартия в 1936 ввела запрет на аборты, призывая мыслить «не узко личными интересами, а жизнью коллектива».
Вот только к чему привело то? Да, показатели рождаемости выросли, а вместе с ними взлетел уровень детоубийств и материнской смертности. Всего за четыре года с момента принятия закона количество смертей от подпольных абортов (90% из которых делали вне медицинских учреждений) увеличилось почти в пять раз! Доля убийств детей родителями в возрасте до года (только зарегистрированных) более чем в два.
ОБЯЗАННОСТЬ ВЫНОСИТЬ ДАЖЕ НЕЖИЗНЕСПОСОБНЫЙ ПЛОД
Россия, как уже было сказано, запрещать аборты пока еще не собирается, но ограничить процедуру пытается старательно.
В нашем законодательстве аборт, начиная со второго триместра беременности можно сделать только по медицинским показаниям или, если беременность наступила в результате изнасилования (до этого времени – по желанию). В новом проекте приказа Минздрава, который навел много шума, медицинские показания урезали. Теперь из абсолютных показаний к аборту предложили изъять пороки развития нервной системы, глаз, уха, лица и шеи, органов дыхания, губы и нёба, органов пищеварения, половых органов, мочевой системы (кроме случая единственной почки), костно-мышечной системы (кроме случая отсутствия костей), другие врождённые аномалии. А также синдромы Дауна, Эдвардса и Патау, Тернера и другие заболевания.
Но то, что некоторые из этих болезней приводят к глубокой инвалидности и делают ребенка просто-напросто нежизнеспособным, в расчет почему-то не взяли. Поэтому женщина будет должна выносить больное дитя и родить, обрекая на страдания в первую очередь его самого.
И тут уже возникает закономерный вопрос: противники абортов вообще задумываются о том, кто и как будет помогать нежеланному ребенку и его семье после рождения? А, нет? Ну, тогда, наверное, пусть и не они решают?
Никто кроме самой женщины не должен распоряжаться ее телом, жизнью и судьбой. И это входит в перечень прав, гарантируемых Конституцией. Поэтому-то решение о том, делать аборт или нет, может принимать только беременная женщина, и ни в коем случае не ее семья, партнер и тем более не государственные институты. Риски, связанные со здоровьем и жизнью, несет именно женщина, которая вынашивает плод. И именно она должна делать выбор.
А нам, быть может, вместо запретов, пропаганды деторождения, психологического давления и дальше по списку, лучше заняться государственной политикой в сфере сексуального просвещения и предотвращения нежелательных беременностей?
Или поднять уровень жизни населения, чтобы возможность прокормить себя и ребенка была у подавляющего большинства? Ну и уж если признавать эмбрион, вторя РПЦ, человеком с момента зачатия, то и пособия давайте выплачивать с момента зачатия. И на лечение больных детей деньги выделять тоже. Иначе как-то несправедливо получается, что демографическую ситуацию улучшать сверху требуют, а социальные, психологические и экономические условия для этого не создаются.
Рождение ребенка – это прекрасно, но еще важнее, чтобы этот ребенок был желанным и рос в благополучии и любви. Ни повышение статистики, ни божья кара, ни что-либо еще – не смогут нивелировать обратное.