Кризис ударил по большим городам и сильным регионам

Зачем десять лет назад сократили «инфекционные койки»? Как Собянин спасал Россию от ковида? Кто пострадал от пандемии сильнее остальных? Кто посоветовал главе Удмуртии Бречалову отменить масочный режим раньше всех? Об этом и многом другом главному редактору «Аргументов недели» Андрею УГЛАНОВУ рассказывает специалист в области социально-экономического развития регионов профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор географических наук Наталья ЗУБАРЕВИЧ.

– Наталья Васильевна, главная тема минувшего года и начала нынешнего – это состояние системы здравоохранения, её эффективность в сложный период. Разумеется, на фоне того, что здравоохранение в России было подорвано в начале – середине нулевых годов. Сокращались больницы.

– Поправка! В нулевых рубили школы! Тогда первая волна прошла по сельским школам и школам малых поселений. А здравоохранение со всеми его участковыми врачами, ФАПами (фельдшерско-акушерский пункт) принялись рубить в десятых годах.

– Хорошо, пусть десятые. Тогда нещадно сокращали койко-места для инфекционных больных. Сейчас справедливость восстанавливается?

– Для начала давайте не ругаться на «инфекционку». Когда в последний раз была большая эпидемия или инфекционная проблема в России? Я вам скажу – в мои детские годы. Это был полиомиелит. Очень много тогда ребятишек пострадало – стали инвалидами. Но это было чёрт знает когда, в пятидесятые годы прошлого века. Была ещё вспышка холеры в Одессе в семидесятых. Её удалось купировать, и широко по стране она не пошла. Всё! Когда у вас 50 лет всё тихо, держать инфекционные койки, согласитесь, кажется бессмысленным и экономически неэффективным. Вот их и порубали. Кто мог предположить, что к нам прилетит летучая мышка из города Ухань? Так что вопрос не в том, что свернули койки, а в том, насколько быстро их развернули обратно.

– То есть ничего страшного не произошло?

– Произошло! Оптимизация здравоохранения в сельской местности и малых городах – это не проблема ковида. Это проблема обычной жадности. Содержание мелких населённых пунктов стало экономически невыгодно. А то, что заболевшая бабка просто не доедет до крупной больницы, – ну прости, бабка, ничего личного, просто бизнес! Эта совершенно позорная история оптимизации здравоохранения – приговор Минздраву и Минфину. Сейчас пошёл откат назад, возвращают ФАПы. И правильно делают! Потихоньку восстанавливают функции районных больниц. На сегодня в них осталась только «скорая помощь»!

Пока толстый сохнет, тощий сдохнет

– А что насчёт ковида?

– Ковид – отдельная история. Из федерального бюджета в регионы на борьбу с ним, на здравоохранение, действительно «кинули» заметное количество денег. Но разница между регионами в том, что в некоторых из них для улучшения положения смогли использовать только эти дополнительные деньги, потому что собственного жирка-то нету. А, к примеру, Москва увеличила расходы на здравоохранение не на две трети, как остальные регионы, а почти в два с половиной раза. Большинство российских регионов в другом экономическом положении – выделенных денег было мало! На них можно залатать дыры, но нельзя восстановить разрушенное и тем более дать импульс к развитию. Так что у кого щи жидкие, а у кого жемчуг мелкий.

– Москва справилась. А Питер?

– А Питер нет. И бюджет меньше, и деньги дать пожалели. У них даже не хватило коек на ноябрьский ковидный всплеск. У них смертность по декабрю – плюс 60%!

Виной всему качество принятия решений. Ко второй волне подготовились плохо, решив после первой, что всё уже позади. А как началось к ноябрю, опять побежали к «федералам» – дайте денег! Так вам уже давали, и вы отчитались, что всё «развернули»! Но, после того как развернули, начинается нормальное администрирование. А с этим в системе большая напряжёнка.

– В общем, вброшенные деньги не спасли.

– А как они могут спасти? Исходно был нижайший уровень финансирования, стал просто низкий. А врачей вы откуда возьмёте? Родите, что ли? Их только учить минимум шесть лет надо.

– Значит, государство помогло, не справлялись на местах?

– Можно всё валить на государство, и мы обычно этим увлекаемся. Но за январь – ноябрь прошлого года федеральный бюджет подкинул регионам 1, 2 триллиона (!) рублей. Это плюс 58% к тому, что было в тот же период годом раньше. А ведь и нацпроекты никто не отменял! И по благоустройству, и по дорожному строительству. На эти цели тоже шли федеральные субсидии. Без всяких шуток – Россия удивительная страна, которая одновременно и с пандемией бороться пытается, и демонстрирует фантастическую управляемость в экономической сфере.

– Почему Сергей Семёнович Собянин взял на себя роль лидера в борьбе с ковидом?

– Потому что он получил этот удар первым. Всё началось с Москвы. И в администрации Москвы дураков нет. Поэтому они чётко понимают, что распространение этой заразы начинается во всём мире с хабов крупнейших городов. Из-за границы все приезжали в Москву и везли сюда ковид. Живём тут нос к носу в плотной городской среде. Поэтому Сергей Семёнович сделал очень важную вещь – он первым начал трясти управленческую систему.

– Городскую или федеральную?

– Обе. И своими действиями показывал пример остальным. Тем, до которых ещё не докатилось, но очень скоро докатится. И ведь не все учились на его ошибках и верных шагах. Кто-то в силу собственной дурости вообще административные границы перекрывал, кто-то, наоборот, махнул рукой, мол, пронесёт. Тверь, например, город вольный, там вообще никто ничего не перекрывал и не закрывал. А Екатеринбург закрывался на все замки. По-разному все делали. Ведь не было проверенных инструкций, каждый соотносил ситуацию со своим пониманием её серьёзности.

Богатые плачут сильнее бедных

– Откуда у наших руководителей такой экономический оптимизм? За границей у всех ВВП падает процентов на 7–10, а у нас говорят про 4.

– Мы и не могли упасть так же сильно, как Европа и Соединённые Штаты Америки, по той простой причине, что у нас другая структура экономики. В этот ковидный кризис позакрывали прежде всего сектор услуг и связанный с этим сектором сервис, магазины, театры и тому подобное. Вы что, думаете «качалки» «Роснефти» кто-то закрыл? Или что-то у «Газпрома» закрылось?

– Господь с вами!

– Вот именно! Всё работало! Некоторые стройки в Москве закрылись, но и то не все. Вся наша ядрёная промышленность, в том числе нефтеперерабатывающая, – работала без сбоев. В структуре экономики Российской Федерации сектор рыночных услуг занимает гораздо меньшую долю, чем в структуре экономики развитых стран. Поэтому сильнее всего ударило по крупнейшим городам и региональным центрам, где сектор услуг развит больше, где «сидит» платёжеспособный спрос и «живут» эти рыночные услуги. И этот удар не закончился.

– Как это влияет на страну?

– Во-первых, случился удар по занятости в этих крупных городах. А там гораздо больше молодёжи и людей среднего возраста. И они не у станка стоят, они в основном заняты в секторе услуг. И второе – это снижение доходов так называемого среднего класса Российской Федерации. У тех, кто не на бюджете, не силовик и не занят в промышленности, доходы посыпались. Эти издержки ещё не закончились, они продолжаются.

– Что ждёт малый бизнес? В Европе его, говорят, 50% от ВВП, в США – больше 60. У нас –18%.

– 18% – по ВВП, а по занятости – как считать. Юридических лиц в сфере малого и среднего предпринимательства было 12 миллионов человек, осталось 11. Налоговая нам говорит, что платят налоги 3, 5 миллиона зарегистрированных индивидуальных предпринимателей. И ещё у нас есть полтора миллиона самозанятых. Получается, по грубым подсчётам, в сфере малого и среднего бизнеса у нас «сидит» около 16 миллионов человек. А всего занятых 70 с лишним миллионов человек. Но! В этих цифрах мы видим только «белую зону»! А ещё где-то 20% работают в «тенёвке». Вот у них ситуация – полный швах. Доходы посыпались, потому что спрос упал. Помощи от государства или нет совсем, или «пять копеек» – их же официально нет.

– Что вы подразумеваете под термином «теневой бизнес»?

– Это всё, что люди делают в частном порядке. Стригут вас на дому, чинят машины в гаражах, репетиторы, которые готовят ваших детей к экзаменам. Нянечки-сиделки, «дядя Вася», который вам в деревне газон подстриг или огород вскопал. Всё это – теневой бизнес. Спрос сжался катастрофически.

– Почему в этих условиях процесс расслоения общества продолжает набирать обороты? «Форбс» сообщил, что количество долларовых миллиардеров в Российской Федерации увеличилось. Мы уже на третьем месте в мире после США и Китая.

– Ох уж эти дурацкие рейтинги! Никто на самом деле не знает, что происходит. По статистике Росстата, у нас за ковидный год неравенство сократилось. Потому что Росстат не считает условных дерипасок и усмановых. Росстат считает от верхней границы среднего класса. А у среднего класса, как мы уже говорили, доходы упали. «Форбс» считает не доходы, а активы. Те, кого считает «Форбс», – это «космос». Они не имеют отношения к нам, простым землянам. Я не умею говорить про «космос». Поэтому оставляем на совести «Форбса» эти подсчёты «космонавтов». А в реальном мире разница доходов между верхней границей среднего класса и нижними группами населения действительно за прошлый год немного сократилась. Богатые стали беднее.

– А бедные стали богаче?

– Нет. Бедные стали ещё беднее. Но они стали немного беднее, а богатые потеряли больше. Простая арифметика. Вы зарабатывали сто рублей, а стали зарабатывать 95. Вы потеряли 5%. А ваш сосед зарабатывал 100 тысяч, а стал – 95 тысяч. Он тоже потерял 5%. Но вы потеряли 5 рублей, а он – 5 тысяч.

– Как нынешняя ситуация отразится на регионах-локомотивах? Например, на нефтедобывающих регионах вроде Ямала.

– Там всё плохо. Дефицит бюджета – 15%. Дикое недополучение денег из федерального бюджета. Огромный провал собственных доходов, потому что они в значительной мере жили на налог на прибыль, а он у нефтянки и газовиков сильно усох. Федералы помогли очень слабо. Потери бюджета на уровне минус 56–58 миллиардов рублей. А компенсировали им хорошо если шесть или семь. Поэтому с бюджетной точки зрения там самая тяжёлая ситуация в Российской Федерации наряду с Тюменской областью.

– А кто отвечает за компенсацию?

– Это не решение одного человека. Минфин тут добавил, Минпром здесь добавил, Минсельхоз там добавил. И в этой каше из разных трансфертов формируется бюджет. Но я скажу сейчас важную вещь, которую очень хочу донести до ваших читателей. В этот кризис гораздо сильнее пострадали более развитые регионы. Потому что основной проблемой бюджетов было падение налога на прибыль. А у кого есть прибыль? У тех, кто зарабатывает. С точки зрения всей экономики сильнее всего «ушибло» экспортные отрасли промышленности. Глобальный рынок не восстановился. Спрос низкий, цены упали. И те регионы, которые раньше жили богаче других, самые развитые, они и пострадали сильнее остальных. А у дистрофиков всё нормально. Как жил на трансферты, так и живёшь. Даже добавили ещё. А падать у тебя нечему. Красота же! Поэтому у Дагестана, Чечни доходы бюджета не падали вообще. Дагестану добавили 34 миллиарда, а Чечне – 21. Плохо ли?

– Ковид, кажется, отступает. Только что глава Удмуртии Бречалов объявил об отмене масочного режима.

– Мне непонятен смысл этого пиара. В Удмуртии совершенно средние показатели по приросту смертности. Не хуже, но и не лучше других. Мне почему-то кажется, что господин Бречалов откуда-то раньше других узнал, что федеральные власти вот-вот поотменяют к чёртовой матери все ограничения. И он решил стартануть первым. Всё у него, как у всех, но очень хочется выскочить из штанов и побежать впереди паровоза.

– Бречалов всегда был близок к власти. Возможно, сверху ему что-то на ушко шепнули. Молодец, использовал ситуацию.

– Я бы не спешила с эпитетами вроде «молодец». Одно дело – быть в Общественной палате. Другое – пытаться что-то сделать в очень непростом регионе с огромным количеством проблем. Более того, у него дефицит бюджета, по памяти говорю, могу ошибаться, но больше 10%. Он не справился. Какой же он молодец?

– А как он попал в Удмуртию? В его биографии этот регион отсутствовал.

– Его «кинули» на Удмуртию, чтоб понюхал пороху и понял, что реальная работа и Общественная палата – это разные вещи. Это предложение, от которого нельзя отказаться. Если откажешься, твоя карьерная перспектива закрывается. Так устроена система карьерного роста в Российской Федерации. Есть люди, которые отказываются. Я их знаю. У них или был очень большой, так сказать, политический «бэкграунд» в виде мощной фигуры за спиной. Или они уже присмотрели себе место в бизнесе. Боюсь, что у господина Бречалова не было ни одного их этих вариантов.

Взять Москву и «потрясти»?

– В строительной отрасли сейчас не хватает рабочих, не хватает прорабов, мастеров.

– Стройка пошла в рост, вы правы. И там не хватает и инженерного, и управленческого персонала, и работяг, которые в основном ехали из Узбекистана и Таджикистана. Девелоперы криком кричат – дайте людей. Но государство у нас внимательно к нуждам крупного бизнеса. Так что, думаю, скоро пробьют разрешение на ввоз рабочей силы. Тут есть ещё один нюанс. В чём была причина снижения ставки по ипотеке? Это же не про людей. Это про бизнес. Это поддержка строительной отрасли как мощнейшего мультипликатора экономики, который создаёт спрос на стройматериалы, на металлы, на транспорт и ещё много на что. Грамотное решение. Только забыли о том, что спад ввода жилья так быстро не продлевается. Удешевили ипотеку, а строительство пока не раскачалось, появился дефицит, и пожалуйте – 10%-ный рост стоимости жилья.

– Не надо было удешевлять ипотеку?

– Надо! Вопрос во временных рамках ввода того или иного решения.

– Когда где-то чего-то не хватает, любители простых решений всегда предлагают кого-нибудь распотрошить. И в прицеле обычно Москва. Бюджет Москвы – примерно 3 триллиона рублей в год. Почему федеральные власти не спешат вытрясти из Москвы излишний «жирок»?

– Нет у нас бюджетного кодекса отдельно для Москвы, отдельно – для остальных регионов. В едином государстве должны быть едины и правила игры. Второе – Москва жирует за счёт двух налогов. Это налог на прибыль – чуть больше трети доходов её бюджета. И налог на доходы физических лиц – 40–42% доходов бюджета. Налог на доходы физических лиц платим все мы, кто работает в «белом» секторе экономики. Среди этих плательщиков – силовики, бюрократы, служащие госкорпораций, служащие крупных частных компаний и прочие. Они же самые крупнейшие плательщики. Проблема в том – почему их так много в Москве сидит? Сбербанк – главный налогоплательщик по налогу на прибыль. Может, ему переехать всей компанией и осчастливить своими триллионами налогов не Москву, а какой-то другой город?

Короче, не надо лечить перхоть отсекновением головы. Есть другие способы. Первый – снижение этой вертикали, с совершенно немереным количеством чиновников. Второе – всяческая поддержка малого и среднего бизнеса, чтобы мы не были страной крупных корпораций, которые все сосредоточены в Москве, за исключением тех, кого сослали в Санкт-Петербург. Вот когда это начнёт происходить, сверхконцентрация капиталов в Москве сильно уменьшится.