Пандемия чрезвычайно разогнала спрос на телемедицину, под которой ВОЗ понимает любое «лечение на расстоянии». Подчас по-другому помощь не получить: многие больницы перепрофилировались под «ковидных» пациентов, а шастать в поликлинику из-за любой простуды стрёмно и непрактично. В США спрос на консультации врача по телефону или Интернету вырос за год аж в 60 раз, а в России, по оценкам, – в 1, 8 раза. Понятно, что удовлетворить такой рост сразу проблематично. Однако у телемедицины блестящее будущее, даже если коронавирус завтра исчезнет, как дым.
Как «сыграть в ящик»
В мире уже существуют более 40 телемедицинских компаний, стоящих более миллиарда долларов каждая. В них настолько верят инвесторы, что капитализация может превышать годовой оборот в 50 раз. А раз в отрасль идут большие деньги, то и удобные законы для неё могут появиться даже в тех странах, где их пока не наблюдалось.
Считается, что телемедицина родилась в 1905 г., когда голландский врач Виллем Эйнтховен умудрился отправить в другой город кардиограммы по телефонным проводам. До поры отрасль была падчерицей здравоохранения, услугами которой пользовались только в условиях крайней нужды. Например, когда нужно как-то лечить моряков или космонавтов, с которыми не полетишь на орбиту в соседней ракете. Интернет дал новые возможности, а специалисты отметили, что телемедицинские услуги для компаний могут быть дешевле традиционных в 10 раз. А что Карл Маркс говорил по поводу способности капиталистов противиться прибыли, превышающей вложения в три раза?
Евросоюз профинансировал более 70 международных проектов – от «скорой помощи» до лечения на дому. В 2016 г. в США было проведено около 1, 25 млн телеконсультаций, а уровень проникновения телемедицины в Европе составлял около 30%. То есть почти треть всех обращений к врачу.
Естественно, самый бурный рост отрасль пережила в странах с преобладанием частной медицины. Там быстренько приравняли виртуальный приём к реальному, прописали стандарты. Об эффективности такого лечения можно судить только в каждом конкретном случае. Когда врач не может вживую «пощупать» пациента, заглянуть ему в горло, а вынужден оценивать смазанное цифровое изображение – это не просто минус, это категорически неприемлемый, халатный подход к лечению. С другой стороны, немало ситуаций, когда «щупать» не нужно, зато необходимо правильно трактовать результаты КТ или МРТ. Врачу районной больницы часто не хватает для этого знаний и опыта, а возможность привлечь по видеосвязи мнение светил – настоящее спасение.
Схожее применение телемедицины – второе мнение. У пациента нашли что-то серьёзное, назначили лечение антибиотиками. Но, прежде чем начать их принимать, он хочет подстраховаться – попросить оценить постановку диагноза и назначенное лечение врача со стороны. Директор по распространению технологий «Яндекса» Григорий Бакунов высказал предположение, что рынок телемедицины поначалу будет состоять из ипохондриков – людей, подверженных паническим атакам, которые подозревают наличие у себя целого букета болезней. К их услугам ещё до официального признания телемедицины появилась «интернет-услуга по снятию тревожности».
Применение сетевых видеокамер позволяет организовать прямую трансляцию хирургической операции. А более опытный врач может дистанционно одёрнуть коллегу, если в его действиях наметилась ошибка. Телемедицина дошла до таких высот, что в жилище пациента могут устанавливаться аппараты, измеряющие бесконтактным способом температуру тела и принимающие кардиограммы или энцефалограммы. В перспективе это может привести к увеличению числа больных, которых можно эффективно наблюдать вне больницы, а соответственно, и снижению дефицита больничных койко-мест. Появились и мобильные телемедицинские комплексы для «скорых»: по дороге в больницу фельдшер может выйти на связь и спросить совета более квалифицированного коллеги. Давно известны цифры: дистанционная видеоконсультация дешевле поездки пациента в Москву для жителей Урала в 20 раз, для Якутии и Забайкалья – в 40 раз. Это даже без сопровождения медработником, без носилок, колясок и т.д.
Всё это очень симпатично выглядит в теории. Главный вопрос – где и как внедрено. Если под видом развития телемедицины продолжить дальнейшую оптимизацию здравоохранения, сокращать специалистов в поликлиниках, чтобы учить бабушек-пациенток рассказывать о болячках по скайпу, то до пенсии будет доживать ещё меньше россиян.
Медицинская дистанция
Закон о телемедицине приняли только в середине 2017 г.: врачам разрешено оказывать медицинскую помощь пациентам с помощью телемедицинских консультаций, консилиумов, дистанционного мониторинга. На стадии разработки закона разгорелся сыр-бор между Минздравом и интернет-отраслью: дистанционный приём приравнивается к очному или нет? Но Минздрав был против до конца и победил: строчка в закон не попала. Министр здравоохранения Вероника Скворцова не уставала повторять, что в России 83 тыс. населённых пунктов, в которых проживает менее 100 тыс. человек, причём в большинстве из них нет даже фельдшеров. А потому до каждого ФАПа и населённого пункта важно довести оптоволокно, чтобы каждый россиянин был подключён к единому пространству телемедицины.
И тут невольно возникает дежавю. Вспоминается феерический распил 30–50 млрд рублей, связанный с задачей обеспечить телефоном-автоматом каждую российскую деревню. В 2007–2008 гг. премьер Дмитрий Медведев страстно поддержал и эту инициативу Министерства информационных технологий и связи – благо казна была полна. Министр Леонид Рейман тогда обещал обеспечить каждой сельской школе шесть компьютеров плюс один компьютер учителя, о чём сегодня забыли. Зато телефоны с дорогущими оптоволоконными кабелями провели в сотни деревень, где жителей не было уже много лет. Или где живут одна-две бабушки, которые отродясь не видели таксофонных карт, необходимых для звонка по медведевскому аппарату. В общем, освоили бюджет от души, хотелось бы повторить.
Но вот беда: для таких трат нужны весомые поводы, а телемедицина в регионы не идёт. По данным ВЦИОМ за май 2020 г., около половины россиян вообще не знают о возможности получить дистанционную консультацию врача, а пользовались подобными услугами 8% респондентов. И это в основном Москва и Питер.
90% нашего здравоохранения – это государство. А врач – не самостоятельное юридическое лицо, он может оказывать услуги только как сотрудник организации. И зачем главврачу какой-нибудь больницы соваться на толком не обследованное поле? А вдруг там мины? Да и оплату по ОМС за оказанные телемедицинские услуги пока не получить.
Во время пандемии телемедицина ушла в серую зону. Спрос на её услуги оказался столь велик, что врачи стали консультировать по Интернету залёгших на дачах пациентов за 500 рублей на свой страх и риск, не особенно утруждая себя юридической частью. Тем более тут же появилось предложение: «бумажные» медицинские конторы, предлагающие «крышу» консультирующим медикам. Многие врачи обращались к таким конторам, когда уже получили проблемы с контролёрами, чтобы заключить договоры задним числом.
Врачу де-юре запрещено ставить диагнозы и давать рецепты удалённо, он может лишь рассказать, какие препараты употребил, если бы предполагаемый диагноз подтвердился. А пациент уже сам принимает решение. Но разве подобной конспирацией удивишь россиян.
Вероятно, когда-нибудь рынок станет более цивилизованным, а услугу включат в ДМС. Но произойдёт это, видимо, не раньше, чем Минздрав освоит все бюджеты на развитие телемедицины и её наконец можно будет развивать нормально.