Больше законов. Хороших и разных…

Председатель челябинской адвокатской коллегии «Экономическая» Андрей Коршунов об изменениях в «антиотмывочном» законе. 

Каждый раз, при принятии нового Федерального закона, задаешь себе непростой вопрос. Способны ли предлагаемые меры достичь результатов, к которым стремятся их авторы? Или они ведут к такому положению дел, которое – с точки зрения сторонников этих мер – даже более нежелательно, чем та ситуация, которую они намеревались поправить?

10 января 2021 года в стране вступили в силу основные положения Федерального закона от 13.07.2020 № 208-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма“ в целях совершенствования обязательного контроля».

В «антиотмывочном» Законе № 115-ФЗ расширен перечень денежных операций, подлежащих обязательному контролю Росфинмониторинга (финансовой разведки).

В связи с явным усилением контроля в финансовой системе России многих сегодня волнует вопрос, пока остающийся без ответа. Возможно ли развитие экономики страны без ужесточения силового контроля финансов?

И, как это очевидно, в очередной раз сталкиваются лбами две базовые ценности. Безопасность и развитие. И как при этом определить меньшее зло?  

Как сравнить потенциальные издержки от отсутствия, принимаемых мер безопасности, с издержками от запрещений, которые сегодня принимаются для обеспечения безопасности. И как достоверно провести калькуляцию всех возможных издержек? И возможно ли без этого анализа, принятие новых мер в сфере финансовой безопасности страны?

 Мы встретились с председателем челябинской адвокатской коллегии «Экономическая» Андреем Коршуновым и задали ему несколько вопросов.

 - Андрей Геннадьевич, народ устал наблюдать за все возрастающими масштабами воровства. Что плохого если новый закон поможет в борьбе с этим?

 - Мы привыкли рассуждать на бытовом уровне, что контроль — это всегда хорошо, что воровства будет меньше. Но правильнее все-таки искать не там, где светло, а там, где потеряли. Потому, что если, кто то, где-то наворовал, или кто-то, где-то ворует, давайте его за руку будем ловить там, где он ворует непосредствен. Благо все возможности для этого есть.

- Терроризм и борьба с ним присущи не только нам. И у России, наверное, схожие проблемы с другими странами?     

- Да. Есть международная организация ФАТФ, которая приближает нас к мировым стандартам. Это группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег — межправительственная организация, которая занимается выработкой мировых стандартов в сфере противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма.  Российская Федерация стала ее членом в июне 2003 года. Теперь мы тоже боремся. Но с присущим нам во всем российским колоритом. У нас ведь свой путь.

- И в чем он заключается этот самый российский колорит?

 - 115 Закон блокирует очень большое количество операций. У предпринимателей, что все средства, которые сейчас могут блокироваться, получены преступным путем? Тогда, хочется спросить, где вступившие в законную силу приговоры? В 2019 году в ходе кампании по финансовому контролю, чуть ли не каждая вторая компания с этим столкнулась. С блокировкой счета… организация просто не могла пользоваться принадлежащими ей денежными средствами. Вам нужно, например, платить за аренду. Или рассчитываться с поставщиками… Вы направляете платежное поручение. В итоге ваш поставщик денег не получает. Соответственно вы не получаете следующую партию продукции. И вы вместо того, чтобы спокойно заниматься своим бизнесом, начинаете бегать вокруг банка и носить туда бумажки.

 В итоге, вы как-то этот вопрос решаете, но при этом получается, что никакого подозрения, о том, что эти ваши деньги были получены преступным путем и они отмываются, даже и не стояло…. Фактически не стояло. Потому, что опять же, где обвинительные приговоры. Приговоров то нет. По сути, есть только вот такое затруднение оборота.

- Андрей Геннадьевич, этот закон будет применяться выборочно? Он, наверное, коснется далеко не всех…

- Сейчас многие спорят о том, на сколько широко он будет применяться. Потому, что расширилась сфера его применения. Если раньше контролю подлежали только операции по деятельности не характерной для организации. Банк выборочно решал, что вот это не характерно. Поэтому предоставьте нам документы. И начиналась проверка…

Сейчас вот эти слова «по операциям не характерным» они из текста закона пропали. Сейчас любая операция, которая составляет более 600 000 рублей наличными, подлежит контролю.

Логично предположить, что количество этих операций в контроле увеличится. Увеличится количество проверок. Скорее всего увеличится и количество проверяющих. Соответственно появляются люди, которые никакого полезного продукта не производятдля общества. Они занимаются только контролем. Соответственно увеличиваются средства выделяемые на дополнительный контроль. Заявляем его под громкой вывеской борьбы с отмыванием…. Но по факту, где та преступная деятельность, от которой эти доходы якобы отмываются?

- Так все же для чего принимаются подобные поправки в этот закон? Неужели только для борьбы с терроризмом? Что наши предприниматели засветились на симпатиях к бородатым фундаменталистам?

- Рискну предположить, что возможно этот закон используется для борьбы с таким явлением, как обналичивание денежных средств. В котором, в последнее время подозревают, чуть ли не всех предпринимателей. Но нужно понимать, можно ли с этим обналичиванием, бороться какими, то иными инструментами. Потому, что лечить головную боль гильотиной это, наверное, излишество. Это старое искусство так ощипать курицу, чтобы она осталась жива…

Сегодня бизнес все чаще считает, что он не может уплатить все налоги. А государство уверено, что резерв то как раз еще есть.  Закон, скорее инструмент для выполнения этого. Я не думаю, что государство всерьез подозревает предпринимателей в легализации доходов, полученных преступным путём, и финансировании терроризма.

В результате издержки на контроль увеличиваются. Поэтому, как всегда можно безошибочно утверждать, что это приведет к удорожанию жизни населения. Потому, что те, кто думает, что увеличили налоги бизнесу и возьмут, что-то с богатеньких ошибаются. На самом деле все замыкается на конечном потребителе. Повышение НДС это не про бизнес. Бизнес не является конечным потребителем. Поэтому они НДС перевыставляют. Они не особо от этого и пострадают. Пострадают те, кому больше некому перевыставить НДС. Конечный потребитель – население. Платить его в итоге будет все равно простое население.

Хотя понятно, что операции, осуществляемые наличными средствами непрозрачны для налоговой инспекции…