Первый вице-президент ассоциации «Антиконтрафакт» Байсолт ХАМЗАТОВ: о дефиците и махинациях с лекарствами

Почему в аптеках очереди, а в разгар глобальной истерики из-за коронавируса в аптеках продают до 60% фальшивых лекарств, когда госорганы утверждают, что подделок всего 2%? Кто стоит за воровством из онкологических клиник бесплатных импортных лекарств и почему они оказываются в свободной продаже? О том, как не купить фальшивые пилюли и молоко, разбавленное свиным жиром, главному редактору «Аргументов недели» рассказывает первый вице-президент международной ассоциации «Антиконтрафакт» Байсолт ХАМЗАТОВ.

Полную версию  видеоинтервью  главного редактора   «Аргументов недели» Андрея УГЛАНОВА  и  первого вице-президента  международной ассоциации «Антиконтрафакт» Байсолта ХАМЗАТОВа смотрите на  Youtube канале  ЗА УГЛОМ

Золотые шубы

– Последние месяцы на фоне коронавируса люди просто ломанулись в аптеки. В двух аптеках рядом с редакцией я вижу очереди, пусть и не такие большие, как в советские времена. Говорят, что возникновение этого давно забытого явления связано с какой-то маркировкой, из-за которой всё встало. Лекарства лежат на складах, их не могут доставить в аптеки, и люди не могут их купить.

– 30 сентября у аптек, дистрибьюторов и производителей лекарств якобы возникли некие сложности. Тут же появились статьи, некие общественные организации сразу нашли «виновных» – мол, дефицит лекарств связан с введением маркировки. Это преувеличение. Чтобы вы понимали – сейчас в систему маркировки загружено порядка 10–15% лекарственных препаратов. Эти 15% не могли оказать влияние на остальные 85%. Да, сейчас ажиотажный спрос на противовирусные препараты, на антибиотики. Эта проблема есть, но она не связана с маркировкой. В конце концов, фармацевтика не единственная отрасль, в которой вводится маркировка. Маркируются автомобильные шины, фотоаппараты, духи, шубы. Это очень важное дело. В результате введения маркировки выяснилось, например, что рынок мехов у нас в 10 раз больше, чем предполагалось. Считалось, что годовой оборот этого сектора – 6 миллиардов рублей, оказалось – 60.

- Департамент экономической безопасности Торгово-промышленной палаты России приводит данные о том, что до 60% лекарств – это фальсификат. Пустышки или лекарства, сделанные кустарным способом без соблюдения норм. Росздравнадзор называет 1-2%. Я знаю, что официальный оборот лекарств в стране от 1 до 1, 5 триллиона рублей. И если ориентироваться на пример с шубами, то может оказаться, что он больше 10 триллионов?

– Да. Официальная статистика говорит о 2% фальсификата и контрафакта. На самом деле по действующему законодательству о грядущей проверке аптекам сообщают за две недели. Естественно, что 2% – это то, что не успели или забыли спрятать. Это чувствительная тема. Она затрагивает всех. К сожалению, всем нам время от времени приходится болеть. И риск получить вместо лекарства отраву или пустышку слишком велик, чтобы его игнорировать.

– Но почему возникла эта ситуация, когда из-за маркировки лекарств начались проблемы с их приобретением?

– История с маркировкой началась не вчера, а в 2017 году. На её постепенное введение выделялось три года! В январе текущего года полная маркировка всех лекарственных препаратов должна была перейти в обязательную фазу. Но фармацевтические компании обратились к правительству с жалобами, что они ещё не готовы. Правительство снова пошло навстречу, отложило введение обязательной маркировки и перенесло срок на 1 июля. У фармацевтической области было ещё полгода на подготовку к маркировке. Есть компании, которые отнеслись к этому серьёзно. Они заинтересованы в том, чтобы не допустить на рынок недобросовестных поставщиков. Они и вошли изначально в пилотный проект, когда это было ещё в виде эксперимента. Никаких трудностей с маркировкой у них сейчас нет.

Бешеные деньги развивают в ворах бесстрашие

– За время кампании по введению маркировки лекарственных препаратов вы столкнулись с какими-то открытиями?

– Да, и не с самыми приятными. В процессе маркирования и мы, и Центр развития перспективных технологий (далее ЦРПТ) стали свидетелями случаев, когда в некоторых аптеках в продаже были обнаружены препараты, предназначенные для онкологических больных и для заражённых ВИЧ. То есть они преступным путём забирались из больниц и появлялись в продаже, где их быть не должно. Эти препараты изначально поставлялись исключительно в больницы. Такие случаи выявлялись в Москве, Санкт-Петербурге, в Башкирии, в Екатеринбурге. Это доказанные факты. Получается, что какие-то больные недополучили лекарства, направленные им государством. То есть их там, в больнице, чем-то лечат, но не тем, чем должны.

– Лекарства, закупленные за границей за государственный счёт и предназначенные для бесплатного получения больными, украдены и продаются в аптеках?

– Совершенно верно.

– А что тогда вливают больным?

– Это вопрос к правоохранительным органам. Хорошо, если это просто физраствор. Он хотя бы безвреден.

– Маркировка как-то позволит бороться с этой напастью?

– На упаковку наносится КИЗ (контрольно-идентификационный знак) в виде QR-кода, в котором зафиксировано, кто и где произвёл тот или иной препарат. Передача дистрибьютору тоже отмечается в этой марке. Эта маркировка показывает, что конечный пользователь – больница. Если у вас в телефоне установлено приложение «Честный знак», вы наводите камеру на эту марку и сразу видите, что купленный вами препарат официально находится в больнице, а не в аптеке, где вы его приобрели. Причём там указана конкретная больница, и вы сразу понимаете, что купили краденое, и даже знаете, где его украли. Дальше мы приходим в больницу и по документам устанавливаем, что этот препарат якобы уже использован.

– Как же аптеки не боятся так подставляться, если всё так легко вычислить? Торговля краденым – тяжкое уголовное преступление!

– В недалёком прошлом на оптовых базах и складах лекарств нам иногда даже задавали вопрос – вам какой препарат нужен, оригинал или аналог? То есть всё делалось практически в открытую. Это очень большой бизнес, очень большие деньги. А ещё Карл Маркс говорил, что нет такого преступления, на которое капиталист не пошёл бы ради 300% прибыли. А тут гораздо больше.

– То есть без маркировки могут втюхать под видом дорогих лекарств всё что угодно?

– Да. Но вы имеете право знать, что покупаете за свои деньги, полученные честным трудом. Если вы покупаете молоко, то должны быть уверены, что это не какие-то тропические масла, а именно молоко. Кстати, из-за пандемии пальмовое масло теперь в большом дефиците, его трудно стало закупать. И один из участников нашего экспертного совета сообщил, что в молоке теперь стал появляться свиной жир. Но если в молоке есть доля свиного жира, это должно быть отражено на этикетке. И в маркировке. Тогда в приложении «Честный знак» вы это сразу увидите.

Поросёнок в молоке

– Возвращаемся к лекарствам. Получается, сопротивляются этой маркировке только те, кто торгует крадеными препаратами или фальшивыми лекарствами? А пострадавшие – российские фармацевтические компании, которые, по последним данным, по обороту уже занимают до 30% фармацевтического рынка России, крепко потеснив зарубежных производителей. А по наименованиям - все 60%.

– Единственные выгодоприобретатели – это те, кто использует различные незаконные схемы в бизнесе и не хочет получить дополнительный контроль за своими действиями. Это не дополнительное администрирование, а дополнительный контроль. Наш с вами контроль! Потребительский и общественный.

– В Советском Союзе имелись ГОСТы. Мы всегда знали, если есть ГОСТ на колбасу, то она сделана именно по нему и никак иначе, в ней нет никаких непонятных компонентов. Но лет 15 назад все ГОСТы отменили. Это было пролоббировано какими-то негодяями, которые хотели иметь возможность в колбасу добавлять не говядину, а, скажем, буйволятину или мясо кенгуру, а в молоко для жирности добавлять свиное сало. Получается, в отсутствие ГОСТа узнать, что ты купил, просто невозможно?

– Сейчас производитель обязан указывать полную и исчерпывающую информацию о составе продукта на его этикетке. Если вы купили какой-то продукт и поняли, что он не соответствует заявленным характеристикам, вы можете отнести этот продукт в лабораторию. В таких спорах суд всегда на стороне покупателя.

– По вашим словам, только 15% лекарств промаркированы. Так почему возникли ажиотаж и очереди?

– С 1 июля введена обязательная маркировка лекарств. И вдруг в следующие дни в системе регистрируются 13 тысяч производителей, дистрибьюторов и аптек. 13 тысяч! Это те, кому три с половиной года не хватило. Всё это время они думали – ерунда, проскочим. Не проскочили. Сбои возникли из-за того, что внутренние системы этих компаний не были корректно подготовлены и подключены к системе ЦРПТ. Никакие процессы они не протестировали, всё делали в первый раз. И когда все компании в такой вот степени готовности одновременно обратились к системе, документы на лекарства оформили с ошибками и произошёл сбой. Они систему просто-напросто заблокировали. Эта проблема была решена в один день. Сегодня система отвечает за одну минуту на все запросы.

ЦРПТ, учитывая заявленные сложности с введением маркировки фарминдустрией, приняли решение сделать маркировку для лекарств бесплатной, то есть маркировать за свой счёт. При этом фармацевтические компании цен не снижают. У нас не дефицит лекарств. У нас завышенный спрос. Кстати, один из сервисов маркировки позволяет фармацевтам заранее прогнозировать спрос и логистику. В своём личном кабинете они могут видеть во всех регионах каждую аптеку, куда поставлялся их товар, видеть количество своего препарата в каждой из этих аптек. И заранее направлять в них новые партии товара, если его наличие будет снижаться.

– Это должно полностью устранять проблемы дефицита?

– Совершенно верно. И залёживаться ничего не будет. Если в одной аптеке образовался излишек, а в другой недостаток, препарат в кратчайший срок может быть переброшен туда, где он требуется. Таких сервисов для фармацевтических компаний в ЦРПТ очень много.

Поддельные лекарства бьют по старикам

– Как жить жуликам, которые в подвалах штампуют таблетки из всякого мусора? Каков объём на рынке таких фальсификатов?

– Пандемия, к сожалению, ударила не только по здоровью, но и по благосостоянию населения. Поэтому люди вынуждены искать, где подешевле. Этим и пользуются жулики. На самом деле с лекарствами они в очень затруднительном положении. Их ловят и сажают. У дистрибьюторов и в аптеках сейчас помойную продукцию не разместишь – они точно проверяют маркировку.

– И как будут реагировать злоумышленники на нововведения? Вы сами говорите, что это слишком большие деньги, чтобы от них так просто отказаться.

– Расскажу на примере молока. Молоко и молочная продукция сейчас проходят этап эксперимента в маркировке. По его итогам будет принято решение о введении обязательной маркировки.

В итоге нелегальный бизнес уходит из сектора розничных продаж. Из поставок контрафакта в систему торговли он перемещается в систему официальных государственных закупок. Мы получаем сигналы из детских садов, больниц, что туда начала поступать молочная продукция непонятного качества. Этот сегмент не отслеживается никем, хотя проходит через официальные государственные конкурсы и торги. Там же заявляются только наименование продукта и цена. И сейчас на торги выставляется бог знает что. Злоумышленники ушли из сегмента розничной торговли, где обязательна маркировка, в тот сегмент, где маркировка не требуется. Предполагаю, что и с фармацевтической продукцией они попытаются провернуть нечто подобное. Думаю, государству придётся реагировать на это и задумываться над обязательной маркировкой любого товара, а не только того, что идёт в розничную продажу.

– Итак, кому выгодна маркировка?

– Государству. Это повышает собираемость налогов. Как мы видим на примере шуб, иногда это повышает объём в 10 раз. Это вытеснение с рынка нелегального бизнеса, как «чёрного», так и «серого». У добросовестных производителей резко вырастает сбыт продукции. И конечно, потребителю, который получит возможность покупать аутентичную продукцию без риска нарваться на отраву в красивой упаковке. Мы напрасно говорим себе, что проблема контрафакта и фальсификата не так велика. Это на самом деле гигантская проблема. Это проблема такого же уровня, как торговля оружием и наркотиками. Фальсификат – бич современного мира. Думаете, подделывают только лекарства, одежду известных брендов и тому подобное? О чём говорить, когда фальсифицируют даже такой товар, как железнодорожные колёсные пары! Их к нам везут из Китая и Украины. Если не реагировать на такие вещи, если не найти механизмы ограничения таких поставок, у нас поезда под откос будут слетать.

– Что мне нужно сделать в аптеке, чтобы проверить маркировку?

- Я, как потребитель, закачал на свой смартфон приложение «Честный знак». Вы открываете приложение. На экране внизу появляется рамочка, наводим её на QR-код на коробочке с лекарством. И что мы видим? Надпись «Код подлинный», дата проверки, категория товара «Лекарства», наименование препарата, наименование производителя, срок годности и конечный пункт продажи, то есть кассовый аппарат, через который препарат выведен из оборота. Или же появится информация, что код неверный или не зарегистрирован в системе, что говорит о признаках незаконного оборота.

Представим, что вы сканируете упаковку с таким кодом. Система видит, что в этой точке происходят продажи товара, которого там быть не должно. Сейчас решается вопрос о том, чтобы эта информация сразу становилась известной правоохранительным органам.

– Осталось научить пользоваться этой программой старушек и старичков, у которых нет смартфонов. А ведь основные покупатели контрафакта именно они, потому что у них меньше всего денег и их легче обмануть. Может быть, нужно установить в аптеках сканеры наподобие тех, что стоят в супермаркетах, где каждый покупатель может поднести к нему товар, считать штрих-код и получить информацию?

– Отличная идея! Надо будет её предложить национальным операторам. Тогда бабушкам не надо будет разбираться со смартфонами. Поднести коробочку к лампочке и прочитать информацию на экране сможет каждый. Думаю, государство будет заинтересовано в реализации такой идеи. Спасибо за подсказку!