Имущество вывели из-под носа

Почему известный в Адыгее и Краснодарском крае врач Адам Жане не может добиться объективного рассмотрения своего дела в судах, полиции и прокуратуре?

В России часто можно услышать о том, что тот или иной человек обманом постарался получить чужое имущество, деньги, «отжать» бизнес и так далее. Однако порой возникает ситуация, при знакомстве с которой невольно задаешься вопросом: а могло бы это случиться, если бы этому не потворствовал банк, а работники правоохранительных и судебных структур выполняли свою работу? Часто злоумышленнику достаточно договориться с сильными мира сего — и никакие доказательства правой стороны уже ни на что не могут повлиять. Порой лишь вмешательство журналистов, привлекающих внимание к ситуации, способно что-то изменить.

Относится ли история, которую мы расскажем ниже, к таким случаям, судите сами.

Машины в залог по-родственному

Врач Адам Жане — человек, хорошо известный не только в Краснодарском крае, но и в родной Адыгее. Сегодня он руководит одним из лечебно-оздоровительных учреждений в Горячем Ключе, а в свое время возглавлял в республике отрасль здравоохранения. Даже не верится, что такая история могла приключиться именно с ним. А вот поди ж ты…

Всё началось с обычной человеческой порядочности: родственница жены Мариет Амурова попросила выступить Адама залогодателем по кредиту, который она оформляла в АО «Майкопбанк» города Майкопа. В конце мая 2016 года она просила Адама: «Помоги мне, пожалуйста, взять кредит, оформив в качестве залога свои автомобили». По словам Амуровой, деньги якобы нужны были, чтобы приобрести лекарства для принадлежащей ей аптеки.

Адам согласился, и предметом залога стали сразу три легковушки — 2005, 2007 и 2013 годов выпуска. Общая залоговая стоимость машин, по оценке банка, составила 1,7 миллиона рублей. При этом сумма выданного банком кредита оказалась даже выше — два миллиона рублей. Возможно, уже тогда Адаму стоило насторожиться. Ведь обычно финансовые учреждения выдают денег меньше, чем стоит заложенное имущество. Однако Адам в порядочности родственницы и тем более крупной банковской структуры Республики Адыгеи не сомневался и поэтому подписал договор залога без малейших сомнений. Даже не настояв на получении в банке экземпляра самого договора — эту формальность, как и ряд других, оставил на совести заемщицы.

После получения родственницей кредита под залог автомобилей Адам интересовался у Амуровой о том, как выполняется договор, выплачивает ли она своевременно заем и проценты по нему. Амурова отвечала, что она исправно выполняет условия договора перед банком. Более того, по словам Адама Жане, он был уверен, что кредит выплачивается, поскольку сигналов Майкопбанка о каких-либо задержках платежей не поступало. Ему, как законопослушному залогодателю, было совершенно очевидно, что, случись такое (неоплата кредита и процентов), с ним бы из банка должны были бы выйти на связь, предоставив возможность вмешаться в ситуацию. Однако у Майкопбанка, очевидно, имелось другое мнение на этот счет. Ни одного уведомления из банка о том, что Амуровой не выполняются условия договора, который Адам обеспечил своим имуществом, не поступало.

Суды случились внезапно

О том, что возникли какие-то проблемы, Адаму стало известно лишь в начале декабря 2018 года, когда Майкопский городской суд по иску Майкопбанка уже готов был вынести решение об изъятии залогового имущества. Оказалось, что еще в ноябре на его машины уже был наложен арест, а он, их владелец, даже не знал о том, что идет какое-то разбирательство! По словам Адама Жане, соответствующее извещение ему отправили не на краснодарский адрес, указанный в договоре, а совсем по другому адресу — в родительский дом в ауле Афипсип, где он бывал редко и который в договоре залога не фигурирует. Судя по штампу на конверте письма с исковым заявлением Майкопбанка, можно сделать вывод, что оно было брошено в почтовый ящик в самом Афипсипе. Как будто кто-то приехал в аул специально для отправки неудобной корреспонденции. Складывается впечатление, что некие заинтересованные лица могли намеренно обставить все так, чтобы Жане не получил извещение вовремя и оказался перед фактом изъятия машин уже после вынесения судебного решения.

Тем не менее Адаму Жане удалось вовремя включиться в судебный процесс и добиться отмены ареста автомобилей, а также путем подачи встречного иска признать недействительным договор залога. Судебные органы первой инстанции установили, что Адам Жане подписывал его, будучи введенным в заблуждение. Ведь, как вскоре выяснилось, на заемщице Амуровой, помимо этого займа, висело еще пять неоплаченных кредитов Майкопбанка. А общая сумма исковых требований банка составила 11,8 миллиона рублей! Причем из шести кредитов три были получены в течение трех месяцев, несмотря на то что другие, взятые ранее, не погашались вовремя. Эти факты указаны даже в исковом заявлении самого банка. По нескольким займам, как указал банк в своем исковом заявлении, в погашение долга не было сделано ни одного платежа. Знай об этом Адам Жане, он, конечно же, ни в коем случае не предложил бы в залог свое имущество.

Однако на этом история с машинами не закончилась: банк опротестовал решение Майкопского городского суда в вышестоящих инстанциях. Сегодня точка в процессе еще не поставлена. А между тем вопросов в связи с этим делом возникает немало. К примеру, почему, зная о том, что кредиты не возвращаются, банк более двух лет не предупреждал залогодателя? Почему банк не принимал мер для досрочного прекращения кредитного договора, по которому не произведено ни одного платежа? Почему банк подает в суд исковое заявление только через полгода после окончания срока действия договора?

При взгляде со стороны складывается впечатление, что за этими действиями кроется некая схема, законность которой, на наш взгляд, следовало бы проверить компетентным органам.

И дом в залоге?

Впрочем, на этом проблемы не окончились. После истории с машинами Адам Жане всерьез обеспокоился состоянием дел уже даже не с машинами, а со своим домом.

Как утверждает Адам Жане, в мае 2005 года он приобрел турлучный домик 1947 года постройки. Он располагался на соседнем с его собственным домом земельном участке. Родственница Мариет Амурова вызвалась помочь Адаму с оформлением приобретения. Для покупки Адам взял кредит в Сбербанке. В 2007 году хибара была снесена и началось строительство одноэтажного кирпичного дома с гаражом. В 2016 году Адам решил ввести дом в эксплуатацию и оформить соответствующие документы. Тут обнаружилось, что снесенный турлучный домик оформлен на Мариет Амурову. При этом Амурова, как показалось Адаму Жане, под благовидными предлогами откладывала переоформление документов о владении на Адама.

Жане на тот момент доверия к ней еще не утратил. Ведь фактически никаких прав на дом она не заявляла, не была здесь прописана. В доме жила семья Жане, он платил по счетам за «коммуналку». Да к тому же у него, как у человека аккуратного в документах, на руках был увесистый том всевозможных расписок строителей, отделочников, ремонтников, чеков из магазинов, достоверно подтверждающих, что именно он осуществлял строительство дома, что именно он и его близкие живут в нем и его используют. С момента приобретения и по настоящее время траты по содержанию данного домовладения нес Адам.

В феврале 2019 года Адам решил, поставив в известность Мариет Амурову, нотариально подготовить документы о переоформлении с Амуровой на себя домовладения, фактическим владельцем которого он являлся. Адам пошел к нотариусу, и тут-то выяснилось, что домовладение находится в залоге у Майкопбанка по договору ипотеки! Сумма кредита, выданного еще в сентябре 2015 года, составила 2,2 миллиона рублей.

Адам Жане подал в суд иск с требованием признать ничтожными сделки по покупке дома и участка со стороны родственницы и перевести это право на него самого. Параллельно старался оспорить в суде передачу имущества в залог по банковскому кредиту.

Начали выяснять, что за кредит,— вскрылись любопытнейшие подробности. По закону предметом залога в ипотечном договоре может быть только та недвижимость, которая поставлена на кадастровый учет. Иными словами, узаконенное строение. На момент покупки участка на нем находился турлучный домик площадью 41 квадратный метр со стенками из досок. Адам нанял людей, снес ветхое строение и построил на его месте одноэтажный дом из кирпича площадью около ста «квадратов». Регистрацию этот дом, как мы писали выше, не проходил, кадастрового номера не имел — иными словами, его можно назвать самостроем.

Работники банка, очевидно из-за забора оценивавшие строение перед заключением договора ипотеки, не могли не видеть, что по всем параметрам — площади, материалу и т. д. — оно никак не подходит под описание того дома, что зарегистрирован в Росреестре. Да они и видели — на то есть документальные свидетельства, в том числе и показания самих специалистов, выезжавших на осмотр. По идее, банк должен был понять, что новый дом с юридической точки зрения считается самостроем и являться предметом залога не может. И отказать заемщице в получении кредита до момента регистрации строения в установленном порядке. Почему же этого не произошло?

Невольно возникает подозрение в том, что работникам Майкопбанка показалось удобнее обойти скользкий момент, не привлекать к нему лишнего внимания.

Так или иначе, в итоге кредит был выдан под, на наш взгляд, и вовсе непонятный залог. По кадастровым документам — под несуществующую, давно снесенную избушку из дерева и турлука, чья стоимость в 2005 году оценивалась в 85 тысяч рублей. По факту — под реальное капитальное строение рыночной стоимостью, по оценкам самого банка, три миллиона, а фактически в ценах 2019—2020 годов порядка пяти миллионов рублей. Как можно было так «перепутать», большой вопрос.

Впрочем, не только банк, но и республиканские органы суда в Адыгее и Четвертый кассационный суд в Краснодаре, как нам кажется, в этом деле проявили удивительную вольность в части трактования юридических норм и правил, а также учета или игнорирования доказательств.

Документы остались без внимания

Когда Адам Жане выяснил, что часть имущества, которое он всегда считал своим, передана в залог и по нему не выплачен кредит, он попытался в судах признать свое право на дом. Как известно, в ходе следствия, судебного ли, уголовного ли, принимаются во внимание не только имеющиеся бумаги, но и вся совокупность доказательств. В том числе — показания свидетелей, косвенные улики и т. д. В городском суде Майкопа реально изучили все эти доказательства, квитанции, чеки, доверенности и прочие бумаги и пришли к совершенно логичному мнению. Жане просил родственницу купить за него дом в силу занятости. Для этого занял деньги в Сбербанке (на то есть свидетели), выдал ей расписку на представление его прав, которой женщина не воспользовалась (приложена в качестве доказательства), а в дальнейшем за свой счет выполнял снос старого строения и возведение, а также благоустройство нового (всё подтверждено документально). Более того, данные факты официально подтвердила сама родственница в своих показаниях. Все расходы по содержанию дома и участка («коммуналка» и т. д.) оплачивал сам Жане — на то также есть кипа подтверждающих бухгалтерских документов.

Фактически можно сказать, что родственница жены Адама во всей истории «взаимоотношений» со спорной недвижимостью проявляется только дважды: в момент подписания договора с продавцом в 2005 году и при оформлении кредита. К слову, последний (продавец) в суде подтвердил, что реальным покупателем был именно Адам Жане.

Итак, есть подписанные документы купли-продажи с одной стороны и целая кипа доказательств, что реальным владельцем недвижимости являлся Адам Жане,— с другой. Казалось бы, суды на то и существуют, чтобы в таких спорных ситуациях всесторонне оценить доказательства и вынести взвешенное решение, с учетом всех документов, имеющихся в деле. Только, похоже, в Адыгее это происходит не всегда. Если Майкопский городской суд требуемую от него работу проделал, то апелляционная и кассационная инстанции, как нам показалось, попросту проигнорировали доказательства, представленные стороной Жане. По сути, их вердикт можно описать несколькими словами: раз в договорах купли-продажи стоит подпись родственницы, значит, она и владелица. Но позвольте, господа! А все остальные свидетельства обратного?! Их что, побоку?

Что-то никак не сходится…

Вообще, судебные документы пестрят целым роем всяческих нестыковок, если не сказать несуразностей. В них нет ответов на многие вопросы, которые возникают, когда знакомишься с делом.

Документами подтверждено, что Адам Жане закончил строительство нового дома площадью «около ста кв. метров» самостоятельно. Оценщик Майкопбанка в своем акте по строению до выдачи ипотечного кредита Амуровой описывает уже готовый благоустроенный объект (дом). Вместе с тем кредит выдавался банком на реконструкцию турлучного домика площадью 41,2 квадратного метра. Почему же суд не попросил заемщицу или банку подтвердить, какие именно работы по реконструкции были проведены и были ли они вообще?

Заемщица Амурова утверждает, что такого отчета от нее никто не имел права требовать, поскольку договор не являлся ипотечным. Однако и сам банк, и суды многократно отмечают, что речь идет именно о договоре ипотеки. Женщине еще можно простить нелады с терминологией, но почему банк не интересовался, на что потрачены целевые деньги?

В обосновании отказа апелляции и вовсе некоторые важнейшие моменты понять не представляется возможным. Суд, например, отмечает, что по нормам права предметом ипотеки может считаться строение, «если его описание в договоре ипотеки соответствует указанным в ЕГРН сведениям о праве залогодержателя на такой предмет». А также что в договоре залога «были указаны те же наименования, местонахождение и параметры передаваемого в ипотеку жилого дома, что и в ЕГРН». Поэтому, мол, договор имеет юридическую силу.

Но ведь достаточно поднять документы Росреестра, чтобы увидеть, что это не так. В договоре и в документах ЕГРН речь идет о строении площадью 41,2 квадратного метра из турлука. Но представитель Майкопбанка в акте оценки залогового имущества описывает совершенно другое строение — современное, и именно на него пытается наложить свою длань Майкопбанк.

Комичная деталь: сам суд, отказывая Жане, приводит довод о том, что в случае, когда заложенное строение утрачено, залог прекращается, если залогодатель не воспользовался правом на замену предмета залога. Но хибара, под которую банк выдавал деньги, была утрачена еще до получения кредита, ее не было уже на момент составления акта первичной проверки залогового имущества 22 сентября 2015 года. Выходит, что и залога как такового нет, и банк «проспонсировал» заемщицу даром? Если же хотите получить новый дом взамен утраченного, то сначала докажите, что он принадлежит именно заемщице! Даже если предположить, что участок с развалюхой реально покупала она, где свидетельства того, что новое строение возводила также она за свои средства? Или выходит как в старой сказке: если корова отелилась на моей земле, то и теленок мой?

Однако из собственных доводов, которые, на наш взгляд, должны были бы привести к утверждению решения суда первой инстанции в пользу Адама Жане, апелляция делает совершенно иной вывод. Обратить взыскание уже не на старый несуществующий дом из турлука, а на новый — комфортабельный, кирпичный, площадью 102 квадратных метра, который не зарегистрирован в Росреестре, не имеет кадастрового номера и при этом еще и стоит в два раза больше, чем сумма исковых требований банка,— порядка пяти миллионов! В голове автора этот правовой казус попросту не укладывается.

Единственной надеждой Адама Жане на справедливость осталась высшая судебная инстанция — Верховный Суд РФ. Складывается такое ощущение, что интересы банка в Адыгее были поставлены судебной властью выше правды человека.

Почему прокуратура против?

Полагая, что в отношении него совершено преступление, Адам Жане обратился к правоохранителям. Сначала правоохранительные органы Майкопа приняли его заявление и возбудили уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере). Однако затем прокуратура закрыла его. А в итоге следователю еще и «поставили на вид» за то, что он якобы недостаточно хорошо проверил обстоятельства предполагаемого преступления и сделал неверные выводы.

А дальше начались отписки. Как нам показалось, в правоохранительных структурах настойчиво не хотят вникать в ситуацию. Несмотря на то что свидетели подтверждают правоту Жане, проверяющие удовлетворились довольно странными, на наш взгляд, заявлениями его родственницы. Мол, да, Адам покупал строительные материалы, оплачивал снос и работы по возведению, но деньги на это давала ему Амурова. В случае, когда одно слово идет против другого, требуют представить доказательства. У Адама Жане их полно. Со стороны оппонентки сгодились бы, к примеру, расписки о передаче денег на те или иные цели. Однако обычно столь дотошным правоохранителям оказалось достаточно одного слова предполагаемой нарушительницы, чтобы свернуть проверку.

Сложно вообразить, чтобы у оппонентки Адама Жане были столь значительные связи в прокуратуре, которые помогли как-то серьезно повлиять на ситуацию. Возможная версия, которая невольно приходит на ум: о своих интересах мог позаботиться Майкопбанк. Ведь если будет дело, то имущество может не только де-факто, но и де-юре перейти к Адаму Жане. И тогда банк его не получит.

Насколько эта версия справедлива, судить не беремся. Однако обращает на себя внимание то, что в составе учредителей АО «Майкопбанк» встречается та же фамилия, что и в составе руководства правоохранительных органов республики.

Центробанк в стороне

А вот позицию Центробанка РФ нам понять и вовсе сложно. В эту организацию было переслано письмо Жане, адресованное прокуратуре, а в итоге пришел ответ, в котором сотрудники ведомства, ссылаясь лишь на судебные решения, по сути, как нам показалось, отказывают в проведении реальной проверки действий Майкопбанка.

Но ведь никто и не спорит по поводу того, какие решения приняли суды. Этот момент будет решаться в других инстанциях. Вопросы о другом. Была ли законной выдача кредита на дом под залог юридически не существующего объекта и соответствует ли это принятым в РФ нормам банковской деятельности? Нормально ли, с точки зрения регулятора, коим является ЦБ, что банк месяцами не предупреждает залогодателя о том, что по кредиту, который обеспечен его имуществом, прекращены платежи, а потом сразу выходит в суд с требованием обратить взыскание?

Это все находится в компетенции регулятора, а не судов. И именно регулятор, по нашему мнению, должен был бы провести проверку по данным вопросам и дать их оценку.

Мы не призываем «рубить шашкой» и защищать интересы одних людей или организаций в ущерб других. Мы говорим лишь о том, что заявления граждан России в суды, правоохранительные органы должны рассматриваться взвешенно, объективно, с учетом всех обстоятельств дела и доказательств по нему. До тех пор, пока этого не происходит, в народе будут по-прежнему говорить, что закон в России что дышло. А правоохранительные структуры вместо оплота законности и правопорядка будут восприниматься как некий придаток власти, чьи сотрудники заинтересованы лишь в том, чтобы им комфортно и денежно работалось.

Мы просим считать этот материал официальным обращением СМИ в органы полиции, прокуратуры, судебной системы. Соответствующие запросы будут направлены в упомянутые выше структуры. Об их реакции мы сообщим читателям.