Насколько справедливо утверждение о том, что горы не прощают ошибок

Заезженную до оскомины истину о том, что горы не прощают ошибок любят повторять и опытные альпинисты и те, кто таковыми себя считают, но не являются. О справедливости этого изречения свидетельствует и гибель Сергея Бодрова младшего со всей его съемочной группой в Кармадонском ущелье, они не совершали восхождений, просто оказывались в горах в неподходящий момент, в неподходящее время. Но есть доказательства тому, что горы не так кровожадны, как о них говорят. Кстати, бывалые восходители никогда не судят тех, кто нашел свою смерть в горах, какой бы глупой они ни была. Это традиция и она основана на долголетней статистике, согласно которой гибнут не только новички и слегка оперившиеся альпинисты, но и опытные восходители, хорошо знающие опасности гор как очевидные, так и скрытые.

Человек и в далеком прошлом воспринимал горы как опасную для себя среду. Кстати, море никогда не было преградой, мореходство практиковалось испокон веков, а вот горы напротив. В различных горных системах люди, населяющие одну долину, практически не контактировали с теми, кто жил в соседнем ущелье. Причина – в сложности преодоления гор, как естественной преграды. Что ищет современный человек в горах? Красивые явления или пейзажи, чистую природу, а может быть путь к самопознанию. Чтобы увидеть солнце где-то внизу под ногами в час заката, не из салона самолета (или из гондолы воздушного шара), а стоя на открытом воздухе, наверно, все же стоит подняться на какой-нибудь достаточно высокий гребень, заснеженный даже летом. А ради лунной радуги стоит оказаться зимой в высокогорье, на леднике, в сорокаградусный мороз, в ночь полнолуния. Красоты гор можно увидеть, не забираясь слишком далеко. Поля рододендронов благоухают близ ледников в пешей доступности. Но, любая, даже самая невинная, на первый взгляд, прогулка в горах может обернуться трагедией.

Например, группа туристов идет по тропе, пересекающей большой травянистый склон, где-то далеко в высоте над ним находится скальная гряда, которую ничего не подозревающие люди и видеть то не могут. Она скрыта от их взора рельефом склона. Скалы подвергаются эрозии в силу воздействия на них климата и осадков. И, вот, в один неопределенный момент большой массив скалы обрушился и развалился на множество крупных валунов (альпинисты называют их «чемоданами»). Эти валуны набирая скорость устремляются вниз по склону. Обвал в горах сопровождается сильным грохотом, но люди, идущие безмятежно по тропинке, услышат разве что его далекие отголоски и наверняка не придадут им значения. А камни уже скачут по склону вниз, на встречу с ними, практически бесшумно.

Зачастую к гибели людей приводит собственная беспечность. Примеров тому много, приведу лишь один. Связка из троих восходителей уже находилась под вершиной горы Джан-Туган (ущелье Адыл-Су, Приэльбрусье). Оставалось преодолеть небольшой и не очень крутой ледовый участок, затем выйти на скальную вершинную башню. В этой связке был инструктор, опытный альпинист, мастер спорта, снежный барс, еще два разрядника девочка и мальчик. Инструктор решил дать возможность девочке первой подняться на вершину, и та вышла на ледовый участок, но, преодолеть его не смогла, упала и начала скользить по льду вниз, набирая скорость. Инструктор не сразу это заметил, поскольку отвлекся (возможно на созерцание горной панорамы). Он отреагировал на случившееся слишком поздно, девочка уже набрала большую скорость (возможно она была уже без сознания поскольку, летела по положительному уклону и билась о рельеф). Инструктор попытался организовать страховку, обвив ближайший к нему большой камень петлей из основной веревки (которой он был связан с девочкой). Но валун сдвинулся с места (в альпинизме такие камни называют живыми) и снежный барс полетел вниз вслед за девочкой, да еще и в сопровождении большого камня. Третий в связке перепрыгнул на другую сторону предвершинного гребня, рядом с которым находился (этот способ в советские времена назывался «комсомольской страховкой»). Но, веревка в этом случае сработала, как катапульта, мощный рывок выбросил его из-за гребня и уже вся связка кувыркалась по склону вниз до тех пор, пока не достигла подножья горы. Чудес в таких случаях не бывает, все торе погибли. Спасателям пришлось перекатывать их тела с грунта на средства для транспортировки, поскольку их внутренности и кости были раздроблены и превратились в желеобразную массу, которой не давал растечься оставшийся в относительной целостности кожный покров. Берешь такой труп за конечность, а она буквально вытекает из твоих рук.

В горах многое может произойти, чему сложно дать рациональное объяснение. Один, оказавшись в совершено безвыходной обстановке - выживает, а другой гибнет при простых обстоятельствах. Могу уверенно заявить, основываясь на собственном опыте, что горы прощают ошибки, но, не всем. Они точно не любят неуважения к себе, нарциссов и слабаков. Говорю о горах, как о живом существе, имею на это право. Вот, когда попадаешь в безвыходную ситуацию, осознаешь, что почти наверняка погибнешь, а ничего не случается, каким-то волшебным образом все само собой разруливается. Горы сами тебе помогают.

Сколько раз приходилось выходить вверх по крутым скалам, на всю длину веревки без единого забитого крюка или установки другого страховочного элемента. Там были случаи, когда при срыве первого в связке могли погибнуть все, но срыва не происходило. Короче, когда страшно это – хорошо, есть шанс не погибнуть. Подтверждений тому на моем веку было много.

Напротив, отсутствие страха может дорого обойтись восходителю. Как-то лез по вертикальным, но испещренным зацепками скалам, в состоянии полного благодушия, момент срыва даже не заметил, внезапно осознал, что уже лечу вниз кувырком и слегка касаюсь твердой породы то одной, то другой частью тела. После выяснилось, что каждое легкое прикосновение оказалось серьезным ушибом с глубокими рассечениям мягких тканей. В результате моя каска превратилась в труху, вся одежда в лохмотья, по всему телу - глубокие раны и большие гематомы, слава богу обошлось без переломов. 

Первый раз попробовал зимние восхождения в середине восьмидесятых. Это было в Киргизии на Аксайской подкове. Стоял адский холод, лед был переморожен и стал необычайно крепким, принял состояние, которое у альпинистов называется «бутылочный». Мы тогда пользовались кошками, ледорубами и ледовыми крючьями, изготовленными на Ленинградской судоверфи. Качество всего этого «г…» (извините) «добра» было запредельно низкое, оценивать его можно только матом. Кошки ломались на перемороженном льду, приходилось на восхождение брать две, а то и три пары. Ледоруб только царапал поверхность льда, а ледовые крючья и не думали заходить в его толщу. Во время одного из восхождений по ледовому маршруту у моих кошек отлетели передние зубья, на счастье рядом в толще льда была тонкая трещина, в нее кое-как ввернул ледовый крюк и пристраховался за него. Мой напарник по связке с трудом вскарабкался ко мне (а мы уже высоко забрались) и приволок с собой вторую веревку, передал ее мне и полез вверх, вышел также без единого крюка на всю верёвку и встал, а до ближайшего скального выступа оставалось преодолеть еще метров тридцать. Двигаться за ним я не мог, кошки сломаны, а крюк, на котором я был пристрахован – болтался, висеть на нем было не желательно. Вот так, стоя на рантах сломанных кошек, придерживаясь за айсбайль, который я с горем пополам заклинил в небольшой трещине во льду, связывал между собой две веревки. Тот парень, что был сверху все это время с помощью святого духа стоял на крутом льду слегка зацепившись за него, насколько это позволяло сделать дерьмовое советское снаряжение, его крупная дрожь передавалась веревке и была ощутима.

Наверно про себя он молился богу, поскольку в слух орал на меня благим матом. А что я мог, на лютом морозе без рукавиц очень неудобно одной рукой завязывать в узел концы негнущейся советской капроновой веревки (восьмерку, для надежности). Но, как видите, аварии тогда не произошло, маршрут мы сходили и вечером случившееся вспоминали весело и непринужденно.

Два других примера относятся не ко мне, но к людям, с которыми был знаком. В один из погожих летних вечеров я с товарищами вернулся на базу после восхождения. Но отдохнуть нам не пришлось. Заместитель начальника Контрольно-спасательной службы Центрального Кавказа сообщил нам, что выходим срочно в высокогорье в составе передового поискового отряда, поскольку с одной из команд произошло серьезное ЧП. До лагеря «Джан-Туган» нас подбросили на УАЗике, а дальше дорог нет. Предстояло как можно быстрее подняться к группе, потерпевшей аварию, на одном из контрфорсов горы Чегеткарабаши. Работали всю ночь, где-то посреди маршрута выяснилось, что полезли не туда. Еще затемно поднялись на вершину, а на рассвете начали спуск по правильному контрфорсу. Пострадавших обнаружили довольно быстро. Собственно пострадавшим в той команде был только один, крепкий парень, потомственный альпинист. Не повезло ему. Всего-то оступился и слетел на полметра, казалось бы, ерунда. Но несмотря на то, что он был в каске, получил серьезнейшую черепно-мозговую травму, переломы лобной кости, верхней, нижней челюстей и основания черепа, один глаз у него вылетел из глазницы. Изо рта, носа и ушей струилась желтоватая пена с розовым оттенком и кровяными прожилками. Сразу было видно – не жилец. Он скончался, через полчаса, на спуске на ледник. Настало время рассказать о другом случае, который произошел в другое время, но в том же районе. Герой этого события сорвался во время восхождения на гору Вольная Испания, его команда шла по маршруту Субартовича. Парень в свободном падении пролетел около двухсот метров, затем попал на крутой ледник и по нему выкатился на центр верхнего плато Кашкаташа, прямо к своей палатке. Остался жив и почти невредим, отделался переломом запястья за удовольствие испытать падение, длившееся пару секунд, в течение которых он в общей сложности потерял около 400 м высоты. Как вам, судьба злодейка? И это не единственный случай чудесного спасения.

Далеко не все зависит от человека. Но, справедливо и то, что многое зависит от его поведения, навыков, опыта. Как говорил Наполеон: «Бог всегда с лучшими батальонами». Так же и в горах отменная подготовка может спасти жизнь восходителю там, где новичок однозначно погибнет.