Криминальный бизнес по хищению топлива из трубопроводов в нашей стране появился еще в 90-е годы. Сейчас, по данным российского Института развития технологий ТЭК, объем контрафактного топлива в России оценивается свыше $6 млрд ежегодно. Доходы от криминального бизнеса, кроме личного обогащения, используются ОПГ для совершения новых врезок, «спонсирования» покровителей и пополнения воровского общака. Правоохранители также неоднократно заявляли о возможном финансировании запрещенных в России экстремистских организаций, включая ИГИЛ.
Украсть и спрятать
На этой неделе суд освободил из под стражи президента ММА Оренбургской области Виктора Фролова и двух его сообщников, подозреваемых в хищении нефти. Известно, что несколько месяцев назад злоумышленники изготовили криминальную врезку в нефтепровод и похищали топливо для продажи. Стоит отметить, что обвиняемых по статье 210 УК РФ крайне редко отпускают под домашний арест.
Такое «псевдогуманное» решение суда не находит объяснений на фоне всплеска волны криминальных врезок в нефтепроводы и роста объемов контрафактного топлива. Воровство нефти и нефтепродуктов из трубопроводов в нашей стране стало повседневным явлением и происходит с печальной регулярностью. Не является исключением и юг России.
Этим летом в Дагестане в Кумторкалинском районе поймали гражданина, который похищал нефть из магистрального нефтепровода «Грозный – Баку». Со двора частного домовладения он прокопал тоннель, укрепил и оборудовал его электричеством и вентиляцией. Через врезку в трубопровод нефть уходила по отводу длиной около 30 метров. Только во дворе дома в автоцистернах нашли 12 тонн ворованной нефти.
В Ростовской области недавно возбудили уголовное дело по факту кражи из нефтепровода Суходольная-Родионовская на территории Миллеровского района. Здесь длина отвода составила 1,5 километра. Нефть перекачивали на территорию стихийной свалки в спрятанную накопительную емкость.
Пока идут следственные действия, устанавливаются причастные к преступлениям лица. Попадут ли они на скамью подсудимых – покажет время. Ведь из десятков возбуждаемых по фактам криминальных врезок уголовных дел до суда доходят единицы. А по тем, что доходят, фигуранты зачастую отделываются условными сроками или штрафами. Судебные эксперты отмечают, что вероятность лишиться свободы для топливных воров составляет около 3% от числа выявленных преступлений на трубе.
Недавнее решение Оренбургского суда об освобождении нефтеврезчиков из-под стражи с неясными перспективами дальнейшего разбирательства только один из примеров судебного попустительства. В Рязанской области суд отпустил на свободу местного жителя, которого поймали на воровстве нескольких десятков тонн дизельного топлива.
«Добытчик» рассказал трогательную историю о том, как гулял по лесу, собирал грибы и случайно наткнулся на врезку в нефтепродуктопровод. Не смог устоять перед соблазном, быстренько нашел десять (!) кубовых цистерн и часть дизеля прикарманил. Простите, мол, бес попутал, больше не буду. И суд в эту сказочку поверил, присудив нарушителю скромный штраф, несопоставимый даже со стоимостью того объема топлива, что был обнаружен у преступника.
ОПГ не замечают
То, что криминальным бизнесом занимаются организованные преступные группировки, сомнений не вызывает. В воровство «из трубы» инвестируются большие деньги: необходима закупка дорогостоящего оборудования для создания врезки в трубе, отвода, ее перевозки, переработки и реализации.
За криминальными врезками всегда стоит коррупция: чтобы годами воровать топливо, перерабатывать и сбывать, нужна крепкая организация с множеством участников, в том числе занимающих посты в правоохранительной системе и органах власти. Механизмы этого бизнеса давно отлажены, а если дают сбой – исправить ситуацию помогают «нужные люди».
В ряде регионов действуют крупные криминальные группировки, имеющие связи в МВД, прокуратуре, судах и других государственных структурах. Так недавно в Самарской области выяснилось, что одним из участников преступной схемы является действующий депутат. Пару лет назад «на горячем» поймали гаишников в Ульяновской области.
Летом этого года в суд было передано дело о преступном сообществе, занимавшимся хищением нефтепродуктов на северо-западе страны. Организатором сообщества следствие видит бывшего начальника ОМВД Киришского района Дмитрия Тимченко. Кроме него перед судом предстанут еще двое. Всего по этому уголовному делу проходит 24 обвиняемых. По делу подмосковных врезчиков, которым покровительствовал замначальника районного ГИБДД, городская прокуратура Коломны обжалует чрезмерно мягкий приговор.
Прорехи в законе?
Если в суде доказать, что преступники действовали в составе ОПГ - срок наказания может составить до 20 лет. Организованный характер этого бизнеса очевиден, но следственные органы редко инкриминируют преступникам участие в ОПГ. И члены преступных групп часто получают в наказание условные сроки и штрафы.
Практика показывает, привлечение злоумышленника к ответственности по совокупности пункта «б» части 3 статьи 158 и статьи 215.3 УК РФ (то есть самовольное подключение и кража из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода) для следственных органов зачастую становится проблемой. К примеру, за пять лет - с 2015 по 2019 годы - лишь треть из 56 уголовных дел, возбужденных по фактам воровства из трубы, получили такую квалификацию. Остальные преступники отделались наказаниями по отдельным «гуманным» статьям.
Одна из причин в том, что для привлечения по совокупности нужно доказать, что врезка повлекла или могла повлечь ущерб нормальной работе нефтепровода. Доходит до каламбуров. Так в 2018 году были пойманы с поличным воры, сливавшие нефть из нефтепровода «Тихорецк-Новороссийск-1». На получение приемлемых для суда свидетельств о том, что их действия причинили ущерб трубопроводу, ушел год! Дошло даже до предложений вырезать из нефтепровода часть трубы, куда была сделана несанкционированная врезка, и отправить его на экспертизу… В итоге преступники все же получили реальные сроки – 2 и 4 года за решеткой. Но каких усилий это стоило!
Еще один важный момент – подследственность подобных дел. С 2018 года расследования по ч. 2-5 ст. 215.3 УК РФ (повреждение трубопровода) относится к подследственности Следственного комитета РФ. Но если подобные преступления квалифицируются по ст. 158 УК РФ (кража), то это уже компетенция МВД. В результате органы правосудия получили возможность «перенаправлять» друг другу, а попросту говоря футболить уголовные дела, вместо того, чтобы их раскрывать.
Примеров тому, что порой правоохранительные органы не спешат расследовать хищения нефти, накопилось немало. В Ростовской области по двум эпизодам врезок в нефтепроводы, которые имели место в 2015 году, дела не возбуждены по сей день. Почти десяток обращений потерпевшей стороны «в органы» ни к чему не привели. Есть подобные примеры и в Краснодарском крае.
А порой причиной развала дел становится и вовсе попустительство. В 2017 году, когда была обнаружена врезка в Кущевском районе Кубани, потенциальные подозреваемые после допроса были отпущены правоохранителями и просто сбежали. И теперь найти виновных уже не представляется возможным – дело встало.
Воруют – и не сосчитать
Когда задерживают нефтеворов, установить, как долго они занимаются преступным бизнесом, бывает непросто. А доказать – еще труднее. При подсчете ущерба следствие обычно исходит из того небольшого объема, который обнаружили при задержании с поличным. Реальные же суммы остаются «за скобками».
А они порой поражают. Так в 2016 году при краже нефти в поселке Гирей Гулькевичского района доказанный объем хищения составил 14 тонн на 338 тыс. рублей. А в действительности, по подсчетам эксплуатирующей трубопровод организации, было украдено 7,6 тыс. тонн на 114 млн рублей!
Низким остается и качество расследования уголовных дел. Доказательная база легко разваливается в суде, в итоге представители Фемиды часто выносят условные сроки наказания.
Получается, что из сотен возбужденных уголовных дел единицы доходят до суда, а часть дошедших – разваливается во время заседаний. Правовая система, по сути, «бьет по верхам», наказываются лишь исполнители, а заказчики остаются в тени, их задерживают крайне редко. Но до тех пор, пока реальные организаторы криминального бизнеса уходят от ответственности, об эффективной борьбе с врезками говорить нельзя. И получается, что за мелкое воровство в магазине у нас можно получить реальный срок, а реализовав преступную схему, приносящую многомиллионный ущерб государству – уйти от ответственности.