Профессор Наталья Зубаревич: «Федерацию шарахает из крайности в крайность»

В какой мере правительство компенсировало регионам убытки из-за пандемии? Справедлива ли по отношению к регионам налогово-бюджетная политика, которую проводят федералы, и надо ли «раскулачить» столицу? Обделены ли протестующий Хабаровск и другие субъекты, посмевшие выбрать руководителей с «неправильной» партийностью? Отвечает Наталья ЗУБАРЕВИЧ – доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России геофака МГУ.

– КАКУЮ часть собственных доходов потеряли регионы за три карантинных месяца – апрель, май и июнь?

– С одной стороны, картина печальная, с другой – центр оказал серьёзную помощь. Суммарно по стране региональные бюджеты недополучили собственных доходов (то есть доходов без учёта трансфертов от федерального центра) в размере 567 ммиллиардов рублей – 20% по отношению к доходам за аналогичный период прошлого года. Налог на прибыль юрлиц пострадал страшно – минус 27%, налог на доход физлиц – минус 10%. Центр компенсировал региональным бюджетам убытки за три указанных месяца на сумму 402 миллиарда рублей, и в результате их доходы за полугодие суммарно по стране выросли по сравнению с прошлым годом на 2%. При этом федеральный бюджет за полугодие недополучил около 2 триллионов рублей, его дефицит будет очень большим – примерно 5% ВВП.

Самым богатым субъектам – Москве, Ямалу, Сахалину – не компенсировали почти ничего, это и понятно, они сами в состоянии справиться. Большинству регионов убытки возместили полностью. А кому из нуждающихся компенсировали недостаточно? Архангельской области (что меня очень удивило, ведь там выборы губернатора!), Тульской, Калининградской, Кемеровской областям, Татарстану (ему хорошо помогли в апреле-мае, он был в числе главных получателей помощи, но в последующие месяцы ему недодали), Пермскому краю, Красноярскому краю. У всех этих регионов доходы за первое полугодие в итоге сократились на 5–8%. Не смертельно. Но есть и более жёсткие случаи: недодали Республике Коми (где тоже были выборы), Астраханской области – их доходы сократились на 10%, и Тюменской области – её доходы сократились на 19%, это очень много.

– Стало быть, несправедливы утверждения, что центр наказывает рублём население тех регионов, где руководителями избрали представителей ЛДПР и КПРФ?

– Совершенно несправедливы. В апреле-мае трансферты в Хабаровский край выросли в 2, 8 раза, тогда как в среднем по стране – на 80%. За полугодие общий рост трансфертов по всем субъектам составил 54%, а по Хабаровскому краю – 76% (сравните с соседними регионами: по Приморскому краю – 51%, по Амурской области – 57%). По Иркутской области (где в 2015 году избрали губернатором коммуниста и только в сентябре 2020 года – присланного центром беспартийного. – Прим. «АН») рост ещё выше – 88%. По Владимирской области (губернатор – член ЛДПР. – Прим. «АН») он соответствует средней величине – 55%. По Хакасии (глава – коммунист. – Прим. «АН») рост сильно меньше – 38%, но это можно объяснить обильными трансфертами 2018 года в республику. Кстати, на общем фоне сильно выделяется Питер (губернатор – единоросс. – Прим. «АН»), которому – прелесть какая! – увеличили трансферты в 2, 2 раза.

– Мотивы центра насчёт Питера, думаю, понятны каждому. А каковы мотивы обделять? Почему дискриминированы Тюменская область, Астраханская область, Коми?

– Тайна сия велика есть. Всё дело в рассогласованности федеральной помощи: четверть трансфертов распределяет не Минфин, а разные другие министерства. В огороде бузина, в Киеве дядька. Наряду с Питером можно упомянуть Чечню: она лишилась миллиарда рублей, а получила шесть. Некоторые решения центра, мягко скажу, удивляют.

Вы спрашиваете о компенсации выпавших доходов региональных бюджетов, а ужас ситуации в том, что у регионов страшно выросли расходы – в среднем на 19%, и в масштабах страны эти траты не возмещены. Сократили расходы только два субъекта: Калининградская область и Чукотка. Невероятно увеличила расходы Москва – на 36%, но она богатая, выкрутится. Почти так же фантастически побежали расходовать средства некоторые экономически слаборазвитые регионы: Адыгея, Ингушетия, Калмыкия, Бурятия – на 29–33%.

– Приоритет расходов – здравоохранение?

– Да, в первую очередь. В целом по регионам траты на здравоохранение выросли на 85%. В Москве и Московской области – в 2, 3 раза, в Саратовской области и Калмыкии – в три раза, в Дагестане – в 3, 5 раза. Со здравоохранением всё понятно, но второй приоритет поразителен: расходы на национальную экономику. Дорожное строительство, транспорт, поддержка агросектора. Эти траты выросли на 22%. Можно удивиться: что ж вы не экономите в такой непростой ситуации? А всё очень просто: регионам были распределены целевые субсидии на реализацию нацпроектов, и, чтобы их получить, субъекты должны софинансировать эти нацпроекты.

Рост расходов на образование составил 6%, на культуру – 7%, на соцзащиту – 16% (это выплаты на детей, плюс вдвое выросли выплаты пособий по безработице). Получается, на экономику дополнительно потратили больше, чем на людей. На ЖКХ регионы постарались сэкономить, поскольку оно им подконтрольно, а в случае нацпроектов у них не было выбора: центр сказал выполнять – надо выполнять. Никакой самостоятельности, никакой федерализации.

– Самостоятельность… Здесь мы плавно переходим от экономического к политическому. Важной частью нынешней кремлёвской идеологии является довод, что страна на момент прихода Путина была на грани распада и только благодаря жёсткой централизации удалось избежать этого.

– Я устала комментировать подобные глупости. Да, в 1990-е были адские перегибы. Силовики находились под контролем губернаторов, что неправильно, поскольку силовые структуры – федеральные структуры, это око государево. Хорошо, вывели силовиков из-под губернаторов, но зачем было выводить всё остальное? Страна не знает золотой середины, её шарахает из одной крайности в другую. Да, в 90-е были султанаты, феодальные княжества, и откат к централизации понятен, но, увы, доведён до немыслимой крайности.

– Хотите сказать, излишняя централизация тоже грозит развалом страны?

– Нет, этого я не говорила, я «пугалками» не занимаюсь. Пугать развалом – конъюнктурно. Я пытаюсь рассуждать здраво: страна не может – ни одна страна не может – развиваться по команде сверху, для этого необходимы низовые инициативы. Да, нужны рамки, правила игры, но не должно быть этого мелочного контроля за каждым чихом. Центр даёт регионам субсидии на выкорчёвывание виноградников и на осеменение крупного рогатого скота – куда дальше? Когда мне возражают, что в регионах всё разворуют, у меня возникает встречный довод: а что, на федеральном уровне нет воровства?

Такую же излишнюю централизацию мы видим в отношениях между регионом и муниципалитетом. До 2012 года муниципалы получали 30% НДФЛ, теперь – только 15%, а остальное идёт региону. Муниципалитету достаются налог малого бизнеса на совокупный доход, сельхозналог и налог на имущество физлиц – это копейки, слёзы. Налог на автомобили физлиц (а он в три-четыре раза больше налога на недвижимость) и налог на имущество юрлиц уходят на региональный уровень. Средний уровень дотационности крупных городов, столиц регионов составляет 60%, а муниципальных районов – 75%. Зависимость тотальная. Экономическая и управленческая основа муниципалитетов полностью подорвана, их полномочия надо разглядывать под микроскопом.

– По-видимому, федералам нравится общаться с регионалами (а регионалам – с муниципалами) не на равных, а с позиции силы.

– Совершенно верно, им так комфортнее. «Мне сверху видно всё, ты так и знай!» Налицо оторванность от реального мира, окукливание власти, которая не имеет адекватных сигналов снизу (потому что сама же перекрыла все каналы) и живёт внутри собственных страхов. Но если приоритетом является не развитие, а контроль, то стоит ли ожидать развития? Пока страна находится в парадигме «я начальник – ты дурак», мы не начнём развиваться интенсивнее. Возможно, новое поколение руководителей будет мыслить иначе, но та молодёжь, которая сейчас приходит в государственное управление, в основном воспроизводит ту же модель.

– Однако при всём этом вы называете правильным то, что Федерация забрала себе налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

– Да, потому что смотрю на цифры. Если оставить НДПИ субъектам, то основную часть дохода получит Ханты-Мансийский автономный округ, где добывается более половины всей нефти в стране. Справедливости таким путём мы не достигнем. Правда, небольшую часть НДПИ – скажем, 5% – я бы всё же оставила регионам.

– А что ещё вы поменяли бы в бюджетной политике?

– Регионы получают 44% от всех налогов, вместе взятых, остальное уходит в центр – коромысло перекошено. До середины 2010-х субъектам доставалось 18 из 20%, взимаемых в качестве налога с прибыли юрлиц (а центру, соответственно, 2%), однако случился кризис федерального бюджета, и один процентный пункт у регионов забрали. У большинства субъектов каждый миллиард на счету, и для них нововведение оказалось болезненным, так что я бы отмотала ситуацию назад. Но самое главное – это прозрачная система федеральной помощи, чтобы не было так, как сейчас, когда мы чешем репу и не можем понять, почему одним дают так много, а другим так мало. Дотации на выравнивание составляют лишь четверть федеральных трансфертов в регионы, а по какому принципу распределяется остальное?

Дотационные субъекты нередко живут лучше, чем середнячки, которые кое-что зарабатывают. Это развращающая система, она отшибает стимул к развитию: проще бегать по столичным кабинетам и выпрашивать деньги, чем улучшать экономику своего региона. Конечно, слабых нужно поддерживать, чтобы они могли оказывать населению социальные услуги на достойном уровне, но не должно быть перегибов. Частный самолёт господина Кадырова – это всё-таки перебор.

– Я оставил напоследок вопрос, которого наверняка ждёт каждый второй читатель в регионах, если не каждый первый. Как уменьшить чудовищную разницу в бюджетных доходах между Москвой и средним российским субъектом?

– Во-первых, нужно сократить количество федеральных министерств (именно сократить, а не перенести из столицы в другие города – это было бы бессмысленно). Чем больше вопросов крупный бизнес, работающий в регионах, решает в Москве, тем больше ресурсов в неё стягивает. Во-вторых, не должно быть таких огромных госкорпораций, приписанных к столице, – нужно больше средних и малых бизнесов, которые бы полностью платили налоги в своих регионах. В-третьих, надо довести до ума закон о консолидированных группах налогоплательщиков. Он принят в 2012 году и обязывает бизнес платить часть налогов по месту работы, но, увы, его частично обходят.

– А нельзя принять закон, который бы обязал Москву больше отчислять в федеральный бюджет?

– Мне чужды большевистские лозунги в духе «отобрать и поделить». Не может быть отдельных законов для отдельных субъектов, это развалило бы правовую систему государства. Проблема не имеет простых решений, как бы кто ни хотел.