У Осипа Мандельштама немного по-другому: «Мы живём, под собою не чуя страны». То ли времена изменились, то ли мы. Люди, которые живут сегодня на бывшей одной шестой суши, особенно за МКАДом, страну ох как чуют. А проносящиеся мимо в членовозах с мигалками, пролетающие над нами на вертолётах, сидящие в строго охраняемых кабинетах страну чуять перестали. В их Зазеркалье всё колосится, растут плавки и ковки, надои и удои, житницы и здравницы.
В реальности же всё, что нам говорят по телевизору государственные деятели насчёт вставания с колен, самодостаточной державы, продовольственной независимости, – это, мягко говоря, не совсем так… Или совсем не так. Только вот вопрос: их обманывает челядь или они знают настоящее положение дел и лукавят сознательно?
Вставай, пшеничная Россия!
Помните в прекрасном фильме «Самая обаятельная и привлекательная» героиня Ирины Муравьёвой перед зеркалом убеждает себя в том, что она самая лучшая? Государственные деятели тоже без этого жить не могут, но вместо зеркала используют телевизор. Стоит включить любой федеральный канал, и патока «мы самые могучие, лучшие, передовые и прочее» польётся рекой.
Например, ответственные товарищи утверждают, что российские мегаполисы одни из лучших в мире по покрытию мобильным Интернетом. Да и широкополосным тоже. И ведь не врут! Только забывают упомянуть, что практически 100% оборудования для этих рекордов завозится к нам из-за границы. В основном из Китая. Мы туда – «топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные» на 39 млрд 590 млн долларов (в 2019 г.), а это 73% (!) от всего российского экспорта в Поднебесную. А в ответ – «машины, оборудование и транспортные средства». 57, 04% от всего объёма импорта России из Китая. Миллиардов на тридцать. Плюс там растёт производство, создаются рабочие места, платятся налоги и прочая, прочая, прочая. Зато мы имеем возможность в метро уткнуться в телефончик. Очень равноправный обмен!
Или возьмём сельское хозяйство и невероятные успехи наших агрохолдингов. Владимир Путин сказал даже: «Блестящие результаты». И действительно, по зерну мы переплюнули 1990 год. Тогда в битве за урожай на-гора выдали 116, 7 млн тонн. А в прошлом, 2019 году – 120, 7 млн тонн. Кричали чиновники: «Ура!» И в воздух чепчики бросали».
Однако реализация, то есть продажа всеми сельхозпроизводителями, составила 86, 1 млн тонн. 34 млн где-то «загуляло». Но на сайте Росстата всё в порядке. Было в заначке на начало года 72, 6 млн тонн. Вырастили и загрузили 121, 2 миллиона. Завезли из-за границы 300 тысяч. Итого: 194, 1 млн тонн зерна. Это, так сказать, сальдо.
Теперь посмотрим в бульдо. На семена ушло 11, 1 млн тонн. На корм скоту и птице – ещё 12, 7. Переработано на муку, крупу, комбикорма и другие цели – 53 миллиона. Потери – 1, 1 миллиона. Экспорт – ещё минус 39, 3. Личное потребление (фонд потребления) – 0, 1. Запасы на конец отчётного периода – 76, 8 млн тонн.
– Да, по тоннам на первый взгляд всё в порядке. Прибыло. Убыло. Но 34 миллиона тонн зерна не прошло через рынок. Этот товар не был учтён, с его реализации не заплачены налоги, социальные взносы. Такое повторяется каждый год. Примерно с сопоставимыми цифрами. За три года, с 2017 по 2019 год, мимо рынка просочилось только по зерну 97, 2 миллиона тонн! Росстат и эксперты говорят: «Этот объём ушёл на внутреннее потребление, мол, семена, куриц и порося кормить и так далее». Но семена на следующий год превратятся в проданную пшеницу, а поросёнок Вася, которого откармливали, будет заколот и продан. При этом в себестоимость и зерна, и несчастного Васи уже будут заложены те самые тонны, которые «для внутреннего употребления». То есть ни зерно, ни мясо дешевле не станут. Хотя и семенной фонд, и откормочный никто не покупал на рынке, он свой. Если это масштаб семейной фермы, то это копейки (хотя показывать в балансовом отчёте всё равно надо), а если холдинг? Сотни миллиардов мимо казны! – поясняет «АН» директор Центра стратегических исследований Михаил Бочаров.
А ещё в этой миллионной неучтёнке такой русский разухабистый простор для махинаций со статистикой, что мама не горюй! Есть ли жизнь на Марсе или нет? Собрали 120 млн тонн зерна или нет, ведь треть фактически есть только по бумагам? Науке это одинаково неизвестно.
Если вы вдруг подумали, что такая катавасия только с зерном, то вы сотрудник Минсельхоза, у которого не система гнилая, а кто-то в чём-то виноват. Взглянем на картофель глазами Росстата. В далёком 1990 году картошки в год собирали под 40 млн тонн. В 2019 г. – 22, 1. В реализацию попала капля в море – 6, 9 млн тонн. Картофель, конечно, овощ, но и с ним тоже беда. Из 14 млн тонн огурцов, помидоров и репы, которые якобы вырастили аграрии, рынок зафиксировал 6, 7 млн тонн. В два раза меньше, как и по картохе.
– Низкая товарность по картофелю и овощам – потребление в домохозяйствах. Они – основные производители и потребители, – считает Наталья Шагайда, как и большинство других «экспэрдов» сельхозрынка. А ещё домохозяйства употребляют вовнутрь мясо «скота и птицы в живом весе», молоко и яйца. Вот кому живётся весело и сытно на Руси!
Молоко, которое в 1990 году «удоивалось» до 55, 7 млн тонн, ссохлось до 31, 3 млн в прошлом. Из них 22, 3 млн прошло через рынок. Следовательно, почти 9 выпили хуторяне. Они такие! И съели из 44, 9 уже млрд яиц добрый десяток миллиардов, так как через рынок прошло 34, 5 миллиарда.
Численность сельской России в 2011 г. была 37 млн человек. С утра до вечера они выращивают и едят, едят, едят мясо, картошку, овощи, молоко и яйца. Иного объяснения быть не может. Или может?
Аргумент доцента МСХА имени Тимирязева, ведущего канала «Сельский час» Игоря Абакумова
– СЕГОДНЯ 26 организаций имеют право войти на любое сельхозпредприятие и произвести проверку. С учётом нынешних реалий любая проверка должна закончиться штрафом. И это не ритуальные 300–500 рублей, а миллионы. Если у хозяйства таких денег нет, во многих случаях предлагается решить вопрос полюбовно, за половину или за треть, но наличными или услугами. За время административной реформы штрафы превратились в бизнес чиновников. А суммы штрафов становятся сопоставимыми с субсидиями АПК от государства.
Большинство контролирующих организаций – от Россельхознадзора до Росприроднадзора, от Гостехнадзора до ФНС – ходят в форме с погонами, и от их обилия и разнообразия у аграриев складывается ощущение нашествия силовиков. Фактически это силовики, поскольку каждый из них может остановить деятельность предприятия и опечатать помещения.
Представьте себе, что значит остановить крупный коровник? Коров выключить нельзя, это не станок. Но угроза есть. И другой работы на селе нет. В результате директор платит, часто наличными, ставя самого себя под уголовное преследование в случае финансовой проверки.
За что приходится платить?
Самый маразматический штраф – за навоз. Навоз приравнен к отходам производства первой категории опасности. Атомные станции приравнены ко второй. Контролирующие органы накладывают штраф за отсутствие лицензии на работу с навозом, за неправильное складирование навоза и за вывоз навоза на поля. И контролёры тут же подскажут «правильную» фирму, которая не только сделает проект, но и построит площадку для хранения навоза. Суммы штрафов – десятки миллионов с предприятия, в целом по отрасли животноводства годовые штрафы превышают миллиард рублей.
Существует штраф за отсутствие ёмкостей для сбора дождевой воды с крыш. То есть дождевая вода – источник повышенной опасности. Ну а штрафы за проезд сельскохозяйственной техники к полям давно стали фольклором про «гаишников», у которых уборка урожая – как праздник кошелька.
Разговоры о «регуляторной гильотине» так и остаются разговорами. А государственные субсидии селу перекачиваются в карманы и на счета новых силовиков.
Молочные мифы и стейк из Америки
С молоком и мясом вообще детектив получается. В 2016 г. Минздрав РФ ни с того ни с сего вдруг озаботился здоровьем подшефных россиян и выпустил приказ №614. В нём чёрным по белому записано: пейте, люди, молоко – будете здоровы. То есть 325 кг молока и других продуктов в пересчёте на молоко в год нужно скушать каждому. Путём высшей математики, умножая численность населения 146, 7 млн человек на 325 кг, получаем потребность в молоке – 47, 7 млн тонн.
Росстат тут же подсуетился и по секрету всему свету рассказал, что коров доили, доили и выдоили аж 31, 3 млн тонн. Однако Центр по изучению молочных данных (DIA) в своей статистике говорит об объёме молока в 19, 6 млн тонн. Система «Меркурий», курируемая Россельхознадзором, которая ведёт учёт сельхозсырья, сообщила, что в 2019 г. было произведено 20, 5 млн тонн молока. Даже замминистра сельского хозяйства Лут на съезде «Союзмолоко» тихо призналась, что в России не хватает 15 млн тонн молока.
То есть в реальности в прошлом году выдоили где-то 20-22 млн тонн. При необходимом минимуме в 48 млн и против 55, 7 млн тонн, которые даже в свой последний год существования выдоил Советский Союз.
К этому необходимо добавить, что производство маргарина в 2019 г. составило 451 тыс. тонн (в 1990 г. – 808 тыс. тонн), сливочного масла – 292 тыс. тонн (в 1990 г. – 833 тыс. тонн).
По импорту Россия получила масло пальмовое – 1 млн 060, 9 тыс. тонн (в 1990 г. его не получали), масло кокосовое (копровое) и масло бабассу – 89, 0 тыс. тонн. Плюс молоко и сливки – 428, 2 тыс. тонн, масло сливочное – 105, 3 тыс. тонн и других продуктов, в том числе большое количество сухого молока.
– По молоку Росстат фактически выдал желаемое за действительное. Узаконил вероятные приписки. Значит, это возможно и по другим позициям сельхозпроизводства. Например, у нас совершенно загадочным, сказочным образом растёт производство мяса при радикальном падении численности поголовья скота. Это новое слово в пищевой промышленности. Мы по производству мясных продуктов почти сравнялись с показателями 1990 года. Откуда такие цифры? По данным Росстата, в 1990 году поголовье КРС (крупного рогатого скота) насчитывало 57 миллионов голов. В 2019 году стало 18, 3 миллиона. В три раза меньше! В том числе коров – 20, 5 миллиона голов и 8 миллионов соответственно. Свиней – 38, 3 миллиона голов и 25, 2 миллиона голов. Овец и коз было 58, 2 миллиона, стало 22, 5 миллиона, птицы было 660 миллионов голов, стало 545 миллионов. То есть из года в год родное поголовье падает, но производство увеличивается. Фантастические результаты! – с горькой иронией говорит Бочаров.
Для придания веса и необходимых показателей Росстат, как мясник на рынке, чашку на весах дожимает пальцем. Даёт данные о производстве мяса скота и птицы в живом весе, а не в убойном. К сожалению, вопреки желаниям отлично откормленного всем заграничным российского правительства его подданные пока не едят рога, копыта, ноги, головы, перья и шкуры. Ни животных, ни птиц. Но свято помнят, что в убойном весе от КРС остаётся 56%, у овец и коз – 60%. То есть бравурные записи можно смело делить на два.
Аргумент Михаила Бочарова
– ТРУДНО говорить о «блестящих успехах» на фоне таких цифр. Вся экономика, и сельское хозяйство как её часть, лежит на боку. В 2010 году, по данным последней сельхозпереписи, в России было 19, 4 тысячи сельских населённых пунктов без жителей. Только с 2002 по 2010 год с карты страны исчезло более 6 тысяч сельских поселений. Если у нас национальным достоянием стал экспорт сельхозпродукции в размере 24 миллиардов долларов, то для сравнения: Польша с населением в 4 раза меньше, имея в 6 раз меньше посевных площадей, экспортировала сельхозпродукции на 29, 5 миллиарда долларов. А Франция с населением в 2, 3 раза меньше, чем у нас, производит продукции пищевой промышленности в 2, 2 раза больше!
Причины на поверхности. Первая – курс социально-экономического развития. Второе. Крайне низкий потребительский спрос из-за бедности основной массы населения. Средний доход в 2018 году составлял 33 010 рублей в месяц. А пенсия – 13 360. Минус коммуналка с капремонтом, кредиты и ипотека (от 30 до 50% от всех доходов), на полноценное качественное питание средств фактически не остаётся.
Но главное – разница в доходах (сытый голодного не разумеет!) даже между госчиновниками и простыми людьми. У министра сельского хозяйства доход больше, чем у среднего россиянина в 450 раз! У министра промышленности и торговли – в 1120 раз, а у вице-премьера по Дальнему Востоку – в 1350 раз. Всем им «охрененно, как хорошо»!
Но это не даёт никакой надежды в ближайшем будущем на положительные изменения как в сельском хозяйстве, так и в экономике в целом.
Зато мы делаем «Триумфы»
Каждый урожайный и не очень год мы справедливо гордимся выдающимся, не имеющим аналогов в мире созданием новых систем вооружения. Простите, экспортом зерновых, в частности, пшеницы. В сравнении с 90-ми годами это действительно отличный результат. Собственно, как и экспорт нефти и газа, а не продуктов их переработки. В конце концов, мы великая сырьевая держава или где?
Вот и в 2019 г. объём экспорта зерновых и зернобобовых культур составил 40 млн 527, 1 тыс. тонн. В том числе пшеницы 31 млн 850, 9 тыс. тонн. Экспортёры намыли 8, 3 млрд долларов. Сколько в результате получил бюджет Российской Федерации, учитывая, что все серьёзные зерновые трейдеры (как и агрохолдинги, вырастившие это зерно) имеют либо офшорную, либо прямую западную прописку? Да уши от мёртвого осла бюджет получил!
Конечно, выгоднее было бы гнать на Восток и Запад зерновой «бензин»: муку или крупы. Друг наш верный – Турция, не будучи зерновой державой, занимает первое место в мире по экспорту муки. В 2017 г., по их данным, Анкара закупила 1, 9 млн тонн российского зерна и отправила на экспорт 2, 5 млн тонн муки.
– По открытым данным, мы можем производить до 20 миллионов тонн муки. Производим – порядка 10 миллионов на 350 крупных и средних предприятиях. Союз мукомольных и крупяных предприятий подсчитал, что внутренний рынок съедает 16 миллионов тонн муки. То есть 6 миллионов тонн – треть рынка! – имеет неизвестное происхождение, изготовлено из непонятного сырья. А таких мельниц, по данным того же союза, от 3 до 7 тысяч! Кто такую купит?!
Кроме муки из зерна в мире путём глубокой переработки получают компоненты, которые идут для производства пластмасс, присадок к авиатопливу (специальные спирты), для фармацевтики, пищевых добавок (белки, жиры, углеводы), заменителей крови. В нашей стране есть несколько заводов, которые в мизерных количествах выпускают аминокислоты, в частности лизин, как кормовую добавку, для пищевой промышленности – глюкозно-фруктозные сиропы, модифицированный крахмал, немного сухой клейковины. Последняя очень востребована хлебопёками, но поставляется в основном из Китая как наиболее дешёвая, – рассказывает директор Всероссийского научно-исследовательского института зерна и продуктов его переработки доктор наук Елена Мелешкина.
В прошлом году мукомолы намололи 8, 7 млн тонн муки против 20, 7 млн тонн 30 лет назад. На экспорт – смешные 310, 7 тыс. тонн. Произведено круп 1, 5 млн тонн (в 1990 г. – в два раза больше), из них на экспорт – 39, 6 тыс. тонн. И по хлебобулочным, кондитерским, мучным изделиям разрыв с производством тридцатилетней давности в 2–3 раза. И неприличные для такой страны десятки тысяч экспортных тонн.
Видишь, там, на горе, возвышается бакс
«И что тут особенного? – спросит российский чиновник-либерал. – Это международное разделение труда. Мы – сырьё, они – конфетку». «Это предательство отчизны», – возмутится «патриот». Но всё это эмоции. В реальности напоминает экономические взаимоотношения, неравноценный симбиоз колонии и метрополии. В геополитике мы можем быть «партнёрами» в зависимости от личности хозяев овальных кабинетов в Москве и Вашингтоне. В экономике более 20 лет – отношения босса и чернорабочего.
Система, при которой мы добровольно занимаем экономически подчинённое положение, была выстроена не вчера, а в те самые 1990-е. Ныне у российских рычагов управления духовные детишки тех американофилов, которые не дадут вздохнуть российской промышленной, в том числе сельскохозяйственной экономике страны.
Цифры – вещь упрямая и самодостаточная. Когда у системы, даже по официальным лукавым (вспомним про мясо!) данным, от трети до половины продукции сельскохозяйственного сектора слизывает языком неведомая корова, а премьеров, министров и даже президента такая ситуация устраивает, то это уже не паранойя, это страшнее…
– Оборот (фактическая реализация) всех предприятий сельского, лесного хозяйств, охоты, рыболовства и рыбоводства, по данным Росстата, за прошлый год составил 3 триллиона 418 миллиардов рублей. На экспорт отгружено товаров этой группы на 24 миллиарда 753 миллиона долларов США, или в рублях – 1 триллион 602, 5 миллиарда рублей (в основном зерновые и рыба). На внутреннем рынке осталось продукции на 1 триллион 816 миллиардов рублей.
Чтобы еды хватало, Россия закупила по импорту продуктов питания и сельхозсырья на сумму 1 триллион 932, 3 миллиарда рублей (29 миллиардов 847 миллионов долларов). Вычтем то, что у нас не растёт: цитрусовые, бананы, кофе. Всего на 194, 3 миллиарда рублей. Остаётся 1 триллион 738 миллиардов, 95, 7% от того, что мы поставили на внутренний рынок. Половина нашего внутреннего рынка – импорт. Причём импорт, который мы могли бы выращивать сами! А это уже вопрос продовольственной или по большому счёту национальной безопасности страны. И где тут «блестящие результаты»? – негодует Михаил Бочаров.
И на закуску. По данным того же Росстата, производство продукции сельского хозяйства в прошлом году составило 5, 9 трлн рублей. Через рынок прошло 3, 5 триллиона. Продукция на 2, 4 триллиона рублей растворилась на просторах российской экономики. Если это можно назвать экономикой. А может, её и не было? Продукции этой? Ведь в анналы статистической отчётности она не попала. А у нас, как известно, если про что-то по телевизору не сказали, значит, этого и нет…
Материал подготовлен при содействии YouTube-канала «Сельский час»