Холодная война закончилась, а президенты всё также совершают ошибки. И они по-прежнему имеют единоличный контроль над тем, начинать ли ядерную войну.
Нынешние дебаты о том, как президент Трамп злоупотребляет своей ролью главнокомандующего, имеют еще более мрачное, ядерное измерение. Если президент может злоупотреблять своими полномочиями по развертыванию войск против мирных американских протестующих, может ли он также злоупотреблять своими полномочиями по запуску ядерного оружия?
Четыре года назад вопрос о том, кому следует доверить неограниченные полномочия для начала ядерной войны, стал одним из главных вопросов президентской кампании. Как сказала Хиллари Клинтон в своей речи в Сан-Диего 2 июня 2016 года, говоря о своем противнике: «Это не тот, кто должен иметь ядерные коды, потому что нетрудно представить, что Дональд Трамп введет нас в войну только потому, что кто-то попал под его горячую руку».
Этим «кем-то» оказался Ким Чен Ын, ядерный лидер Северной Кореи. Трамп насмехался над ним в Twitter, говоря, что у него «тоже есть ядерная кнопка, но она гораздо больше и мощнее, чем у Кем Чен Ына, и эта кнопка работает». Это может быть истолковано как угроза нанесения ядерного удара.
Как бы это ни было тревожно, мистер Трамп обладает абсолютным правом начать ядерную войну. В течение нескольких минут президент может выпустить эквивалент более чем 10 000 бомб Хиросимы. Ему не нужно второе мнение. Министр обороны не имеет права голоса. Конгресс не играет никакой роли. И все же это означало бы конец цивилизации в том виде, в каком мы ее знаем.
«Ничто не остановит ядерную войну, кроме мозга Дональда Трампа», – говорит Бен Родс, который служил заместителем советника президента Барака Обамы по национальной безопасности.
Трамп не первый и вряд ли последний президент, который поднимает эти проблемы. Наделение любого президента такими неограниченными полномочиями влечет за собой значительный риск. Всегда есть некоторый шанс, что президент может быть неосведомленным и импульсивным (как Трамп), выпивает слишком много (Ричард Никсон) или занимается какой-то другой деятельностью, которая может затуманить его или ее суждение. Президенты, как и все мы, совершают ошибки. Они всего лишь люди.
Итак, почему мы даем так много власти одному ошибочному человеку? Это началось 75 лет назад, когда президенту Гарри Трумэну показали разрушение Хиросимы и Нагасаки и он решил больше не использовать атомные бомбы. Он заявил, что бомбы больше не могут быть сброшены без его личного разрешения – и с тех пор они не использовались.
Но в дополнение к похвальному гражданскому контролю Трумэн создал опасный прецедент единоличного контроля. Атомные бомбы стали «оружием президента», и единоличная власть была усилена, поскольку и Соединенные Штаты, и Советский Союз развернули баллистические ракеты, которые могли охватить земной шар за 30 минут или меньше.
А потрясающая способность запускать сотни зарядов всего за несколько минут таит в себе серьезную опасность. Сможет ли какой-нибудь президент принять мудрое решение под таким сокрушительным давлением времени? Что, если это ложная тревога? Откуда президенту знать?
Это не праздное беспокойство. Во время Холодной войны мы несколько раз были близки к тому, чтобы ввязаться в ядерную войну. Ложные тревоги, в частности, являются реальной и растущей проблемой. 9 ноября 1979 года мир в течение нескольких минут находился под угрозой ядерной войны. В 3 часа ночи американские военные получили информацию о том, что СССР нанес массированный удар по территории США. Срочно был разбужен советник президента по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. Момент был критический – и требовалось в экстренном порядке доложить о происходящем главе государства Джимми Картеру. Тогда всё обошлось. Сегодня ложные тревоги еще более вероятны, потому что наше оружие и системы предупреждения уязвимы для кибератак, подобных той, которую Соединенные Штаты провели против иранской программы обогащения урана в 2009 году. Если президент запустит ядерное оружие в ответ на ложную тревогу, он начнет Третью мировую войну — по ошибке.
Вся концепция единоличной власти построена на ложном предположении, что Россия может нанести неожиданный первый удар. Холодная война закончилась 30 лет назад, и теперь мы знаем, что Россия никогда всерьез не рассматривала возможность нанесения первого удара по Соединенным Штатам по той же причине, по которой мы никогда всерьез не рассматривали возможность нанесения первого удара по России: это было бы национальным самоубийством. Обе стороны должны исходить из того, что нападение спровоцирует неприемлемое ядерное возмездие. Обе нации и большая часть остального земного шара будут уничтожены. Начинать такую войну было бы безумием.
Имея в виду эту страшную реальность, президент Рональд Рейган и Михаил Горбачев заявили в 1985 году, что «ядерную войну нельзя выиграть и никогда не следует вести». Они были правы.
Сосредоточившись на маловероятном внезапном нападении, мы увеличиваем вероятность того, что попадем в Армагеддон. В кризисной ситуации меньше всего нам хотелось бы, чтобы президент почувствовал давление и принял быстрое решение. Нам нужно увеличить время принятия решений с нескольких минут до нескольких часов.
Вот как это делается:
Первое: президент не должен иметь единоличных полномочий для первого использования, но должен разделить это решение с избранной группой в Конгрессе. Нет необходимости принимать это решение быстро.
Второе: Соединенные Штаты должны заявить, что они никогда не начнут ядерную войну и будут использовать бомбу только в отместку.
Третье: Соединенные Штаты должны отказаться от баллистических ракет наземного базирования, которые могли бы заставить президента быстро принять решение.
Семьдесят пять лет назад президент Трумэн предоставил себе исключительную власть над ядерной войной. С тех пор каждый президент цепляется за неё. Нам больше не нужно рисковать, и мы можем спокойно отойти от края пропасти. Пришло время отойти от ядерной кнопки. Никто не должен обладать неограниченной властью, чтобы уничтожить мир.