31 дежурство по 12 часов

Представьте себе, что вы в кинотеатре. Я покажу вам короткий ролик, где события, пройдя через призму моего мозга, отобразятся на экране. Поскольку призма моя, то и показанное будет сугубо субъективным, не претендующим на абсолютное мнение.

Я давно привык и смирился, что теперь все делается в Китае. Ну, делается и делается, ребята они трудолюбивые, съели миску риса и вкалывают, по меткому определению Жванецкого, как дизель в Заполярье.

Когда стали поступать в январе новости из Уханя, вернее, новости-то стали поступать раньше, я впервые заподозрил, что это может быть серьезная история, но был Новый год, текущие дела, и, вообще, у них всегда там то свиной, то птичий грипп, то еще какая-нибудь сугубо китайская фигня, и я не стал заморачиваться, отложив эти мысли подальше.

Уже в начале февраля я, гуляя с собакой в Майами, разговаривал по телефону с Аликом. Алик — мой близкий друг, врач. Когда-то, много лет назад, мы готовились сдавать экзамены в Америке, где, собственно, и подружились. Алик был из нас самый умный, и за 30 лет я не могу вспомнить, чтобы Алик хоть когда-либо был неправ. Он спокойно сказал:

Я в ответ ему возразил: «Да ладно, не первый раз. До этого были SARS, MERS, и все это кончилось пшиком, до нас толком не дошло».

Алик ответил, что в этот раз нас не пронесет, что увидишь.

Увидел!

Дальше события стали развиваться стремительно, вирус переполз в Европу, полыхнула Италия, за ней Испания. Появились видео из Китая, умирающие люди на вентиляторах, строительство госпиталя за неделю и прочие удивительные вещи, которые мне раньше видеть не приходилось. Вот тут и я сообразил, что дело пахнет керосином.

А потом я увидел морги, переполненные морги, хаос и панику везде, скупленную туалетную бумагу и тотальный страх.

Я сам лично за два с половиной месяца пережил несколько итераций.

1. да все это фигня;
2. блин, что это?!;
3. нам всем капец!;
4. кто я и где я должен быть сейчас, чтобы однажды не отвернуться, увидев себя в зеркале;
5. ааа, вот оно как?  Ну ничего, еще поживем и посмотрим, кто кого.

Хотя в нашей больнице и не было такого наплыва, как в Нью-Йорке, но я прошел весь путь — от первого зараженного до последнего выписанного больного — два дня назад.

Я запомню навсегда ощущение, когда первый раз одеваешь защиту и идешь смотреть больного, не зная точно, чем тебе лично это грозит.

Второй раз проще, третий уже все равно, работа такая.

Самое сложное, что не было ничего, на что можно опереться. Ни привычного учебника, ни каких-либо надежных и проверенных рекомендаций. Запрашиваешь CDC, а там на все один ответ — данных нет, примерно как в Одессе в скобяной лавке — керосина нет, и неизвестно. Сегодня читаешь и делаешь одно, а завтра — противоположное. Сегодня «Плаквинил» даем, завтра — нет. Кому верить?!

Еще меня удивила администрация больницы. Все — от директора госпиталя (CEO — Chief Executive Officer) до главврача (CMO — Chief Medical Officer) — оказались на высоте. У них тоже не было никаких методичек и указаний. Они сделали все, чтобы обеспечить бесперебойную работу больницы от экономии защитных средств, и поэтому всем хватило, пока не подвезли, еще до запрета посещений больных и проверки температуры при входе в больницу всем работникам. Кроме того, всем работающим в больнице — бесплатный паркинг. Они изо всех сил поддерживали всех и помогали чем могли. Все больничное руководство никуда не уходило и все время было на месте, пока не стало налаживаться.

Нет, не зря ему деньги платят. Этот опус об администрации — моя личная оценка, что называется, от первого лица. При этом, заметьте, они этого никогда не прочтут, ведь по-русски они не читают, да им это и ни к чему.

Мой сын сказал, когда все началось: «Папа, пока я понял две вещи. Первая — то, что нами руководят идиоты. Вторая — что я очень люблю трогать свое лицо».

Пандемия, как прожектор в темноте, высветила давно перезревшие проблемы. В каждой стране свои особенности, и, следовательно, многие вещи будут работать только там, локально, но есть и общие проблемы.

Вот лишь некоторые, о которых я хотел упомянуть:

• медицинская наука — вещь глобальная, где латынь давно заменена английским языком. Английский язык необходим для тех, кто изучает или практикует медицину;
• рекомендации должны давать профессионалы, а не клоуны. Это касается не только медицины. То, что я за последние месяцы увидел, услышал и прочел, заставляет меня задуматься, а так ли уж нужна всеобщая грамотность;
• мгновенная пролиферация благодаря интернету смешивает правильную и неправильную информацию, превращая ее в дурно пахнущую и всем хорошо известную коричневую субстанцию, поэтому большинству людей самостоятельно разобраться, чему верить, а чему нет, без помощи экспертов практически невозможно. Нужно обладать специальными знаниями. Если я когда-нибудь возьмусь комментировать устройство турбины, не верьте мне, я в этом ни хрена не понимаю. Единственное, что можно посоветовать, — не верить непроверенным источникам, а заодно и конспирологам, не ошибетесь;
• самые богатые люди не смогут защититься от вируса. Вирус ни наличку, ни кредитки не принимает, ему все равно. Если богатейшие люди и корпорации не скинутся на медицину, однажды они сами окажутся в глиняных черепках, как раджа в мультике про золотую антилопу.

И напоследок, у меня среди знакомых, по крайней мере, 15 погибших, в основном родители друзей. 9 моих друзей-врачей заболели. 6 болели очень тяжело, но погибших, по счастью, 0.

Эта пандемия может оказаться последней репетицией. Нам предстоит осознать, что случилось, сделать выводы и поменять приоритеты и вообще всю парадигму.

Просто представьте, та же пандемия, только смертность 30 %. Интересно, на какой минуте дезертируют ВСЕ, и тогда каждый останется сам за себя, и то ненадолго.