Н.И. Голиков: «На войне оставаться человеком можно, но трудно»

28 февраля 2020, 12:55 [«Аргументы Недели», Ксения Калуга ]

Мы вновь знакомим вас с судьбами героев «Диалога поколений», который переиздадим ко Дню Победы. Сегодня предлагаем прочитать историю участника Великой Отечественной войны Николая Голикова.

Ветеран рассказывал, что ещё задолго до 22 июня люди ощущали близость страшного события. Шепотом, но говорили об этом. «И всё-таки объявление Германией войны стало шоком», – вспоминал Николай Иванович.

Сначала Голиков был в народном ополчении. «В конце февраля – начале марта 1943 года мы, курсанты Подольского пехотного училища, эвакуированного в Иваново, были направлены на фронт. Продвигались медленно и, по прибытии в Тулу, застали там в полном разгаре весну. А были мы в валенках, в шапках, в теплом белье, в рукавицах! Кормили плохо, и почти всё зимнее обмундирование пришлось обменять на еду у гражданского населения. Потом мы продолжили путь…

362-я стрелковая дивизия, в которую мы прибыли, уже побывала на Калининском фронте. Теперь это были жалкие ее остатки: в ротах по два-три старых солдата, а то и ни одного. Многие больны дистрофией, беззубые, оборванные, вшивые, измученные до предела. Некоторых водили под руки. Ночью, из-за куриной слепоты, они ничего не видели и ходить могли только с поводырями. Ели молодую крапиву, щавель. Спали на ходу. Очень печальное зрелище...», – вспоминал Голиков.

Николай Иванович рассказывал, что человеком на войне оставаться можно, но трудно. «У меня был один случай: сорвало у нас как-то гусеницу. Пока я орудовал около машины, затылком почувствовал, что кто-то сзади на меня смотрит. Оглянулся и обомлел – немец с оружием. «Сейчас застрелит», – подумалось. Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и неожиданно он поднял руки вверх. «Австрия, Австрия», – разобрал я из его слов.

Затем я, спрыгнув в люк, доложил командиру о встрече. Тот, недолго думая, выхватил пистолет и вылез из машины. Через короткое время экипаж услышал выстрел. Когда командир спустился к нам, рука с пистолетом нервно дрожала, и он никак не мог засунуть оружие в кобуру.

После этого случая уважение к нему пропало. Впоследствии он погиб», – рассказывал Николай Иванович.