Когда в Забайкалье солдат-срочник Рамиль Шамсутдинов открыл огонь по сослуживцам и убил восьмерых человек, многие сразу написали – причина его поступка неуставные отношения. Тем более, что парень сразу же сдался и не стал устраивать квест со стрельбой и дальше.
Вчера общественность попытались убедить в обратном. Представители ветеранской организации «Офицеры России» и «Комитета солдатских матерей России» дали совместную пресс-конференцию и обе организации поспешили обвинить во всем парня, а заодно и предложили «закрыть интернет», как самую главную причину все российских бед. «Судя по всему, Шамсутдинов целенаправленно обдумал преступление и сознательно расстрелял своих сослуживцев. Как будто у этого солдата смешалась компьютерная реальность с жизненной», - уверенно заявляли в один голос и председатель президиума «Офицеров» Сергей Липовой и член «Комитета солдатских матерей России» Флёра Салиховская.
Однако по версии следствия, которая очень не нравится Минобороны и прочим близким к ведомству общественным организациям, Рамиль Шамсутдинов убил восьмерых человек, потому что его угрожали «опустить». Издание «База» приводит выдержки из допроса Шамсутдинова.
«Всё началось сразу, как только я пришёл. У меня украли, точнее, отобрали телефон. Родным я не стал сообщать, чтобы не переживали. Я только симку спрятал и иногда вставлял в чужие телефоны, чтобы позвонить и поговорить с семьёй. Что ещё отбирали? Деньги...»
«Кому жаловаться? Смешно. Сообщать просто некому. Кому мне сообщать, если сами офицеры меня и били? Думал убежать, но ведь всё закрыто. Что мне было делать?»
«В тот день они пообещали меня опустить. Так и сказали, предупредили, что типа изнасилуют. Лейтенант в тот день мне сказал, что всё, понимаешь, после караула — всё будет. Всех молодых других до меня уже опускали, я знаю. А в этот вечер, значит, моя очередь, мне деваться некуда было, что мне делать?»
«Когда меня задержали, меня очень сильно били, я думал, если честно, что умру...»
«Единственное, мне жаль, что я случайно зацепил двоих ребят, которые были совсем не при чём. К остальным у меня жалости нет никакой».