В Новороссийске суд признал законным снос половины частного домовладения без разрешения соседей. Администрация выдала разрешение на реконструкцию, но вместо этого в десяти сантиметрах от межкомнатной стены выросло новое капитальное строение.
Неужели для Октябрьского районного суда города Новороссийска не представляет особого труда принимать абсурдные решения на основе собственных взаимоисключающих доводов? В этом деле, видимо, главное, чтобы результат был. А результат какой? На днях судебная инстанция признала, что если единый частный дом документально разделен на двух хозяев, то каждый волен делать со своей половиной всё, что ему заблагорассудится, потому что такой дом является домом блокированной застройки. Несмотря на то, что он многоквартирный. Одно дело — сделать ремонт, но совсем другое — снести под корень, включая часть общей стены между квартирами. В нашем случае одна из собственниц без разрешения соседей демонтировала свою часть дома, оставив тонкую межкомнатную стену, и впритык стала возводить капитальное сооружение в несколько этажей. В щель методом вброса после подачи иска владелицей второй квартиры строители в спешке натолкали теплоизоляционных плит, создавая вид, что позаботились о соседке и «утеплили» ее квартиру без ее ведома. Примерно таким же способом был «укреплен» фундамент оставшейся квартиры. И, представьте себе, Октябрьский районный суд Новороссийска посчитал, что всё это сделано в рамках закона. Если у закона такие рамки, считай, человечество зашло в эволюционный тупик.
Об этой истории мы рассказывали вам ранее. Напомним ее суть.
Реконструкция как снос
Ольга Руденко является собственником квартиры в жилом доме №25 по улице Леженина. Раньше домовладение было единым целым, то есть представляло собой двухквартирный саманный дом с пристройками. По решению суда в 2012 году собственники произвели реальный раздел домовладения. Естественно, дом нельзя разломить надвое как пирожок, поэтому осталось то, что жильцов связывало: общая несущая стена из самана и тонкого облагораживающего простенка в полкирпича, а также крыша и фундамент.
Ломать свою квартиру соседка начала в сентябре 2018 года, а к концу месяца дошла до общей стены и снесла ее саманную часть. На кирпичную стену в полкирпича легла часть кровли. Внутренняя стена стала внешней. Лишившись прежней опоры и защиты от температурных перепадов и сырости, стена, а вместе с ней и дом стали протекать, трескаться, грозить обрушением. По факту этого самоуправства Ольга Руденко обратилась в различные органы: в полицию, прокуратуру, городскую администрацию.
В Октябрьском районном суде Новороссийска Ольга Руденко узнала, что 10 августа 2018 года местное Управление архитектуры выдало соседям разрешение на строительные работы. В материалах дела также оказался проект реконструкции жилого дома как отдельно стоящего строения. То есть соседи, имея общую стену — общее имущество, без согласия другой стороны снесли часть общей стены и свою квартиру и стали возводить отдельно стоящее новое строение с разрешенной этажностью три этажа. При этом на руках у них оказалось разрешение городской администрации. Получается, местное Управление архитектуры в нарушение прав Руденко, посчитав необязательным ее согласие, выдало документ, который разрешил строительство нового капитального здания в сантиметрах от межи. На расстоянии 20—30 сантиметров от злосчастного простенка оперативно выросла капитальная стена 2-3-этажного дома. Сейчас к хлипкому простенку подступить невозможно. В образовавшееся узкое пространство между домами строители набросали пластиковый утеплитель. Действия соседей довели состояние жилья Руденко до критического, однако ни администрация, ни правоохранительные органы, ни, самое главное, суд не отреагировали на нарушение прав собственника должным — законным образом.
Имея заключение эксперта о прямой причинно-следственной связи между сносом квартиры Яновой и повреждением квартиры Руденко, а также о размере ущерба, полиция, а вслед за ней и прокуратура защитили «строителя», указав, что квартиру Руденко повредили «неумышленно» и оставили неприкрытую межкомнатную стену на полгода на откуп природе — ветру, снегу, дождю, морозу «без намерения причинить вред». Так, глядишь, скоро и коррупцию можно будет называть спонсорской помощью, дабы избежать ответственности.
Судебные заседания по иску Руденко к Яновой в Октябрьском районном суде Новороссийска несколько раз переносились. До последнего наши журналисты присутствовали на процессе. Как отмечает защита, пока в судебном заседании присутствовали корреспонденты газеты, процесс велся как по учебнику. Но, как только на процессе остались исключительно его участники, ведение процесса сразу разительно изменилось. То есть повторяется неизбывная история, как и с махинациями на выборах: пока есть общественный и гражданский контроль, инстанции стараются вести себя объективно и справедливо, а как только общественное око по каким-то причинам отсутствует, в дело вступают силы сумрака с их крайне субъективными предвзятыми решениями.
Первого августа 2019 года суд своим решением частично удовлетворил иск Руденко. Правда, по требованиям, которые Руденко не заявляла. При этом интересно, что суд обязал ответчицу укрепить стену квартиры Руденко, провести ее гидро- и теплоизоляцию по согласованию с Руденко, а также укрепить фундамент. Каким образом сделает это соседская сторона, неизвестно, потому что, как мы говорили выше, проем между старой стеной и вновь возведенным капитальным строением не позволяет протиснуться туда человеку, а тем более производить там какие-либо работы.
По словам адвоката Александра Иващенко, был заявлен иск о сносе самоуправно возведенного нового отдельно стоящего и не имеющего с квартирой Руденко общих конструктивных строительных элементов строения в двадцати сантиметрах от межи и восстановлении общей стены. Если суд признал, что Руденко имеет право на согласование проекта «укрепления» стены и фундамента ее квартиры и на контроль хода работ, как решил суд, то она имела это право до начала работ по «реконструкции», а не с того момента, когда суд вынес решение. В таком случае с ней должны были согласовывать все работы: и проект по демонтажу части дома, затрагивающий общую стену, и новый проект в части общей стены, фундамента и крыши, и непосредственно сам снос здания, и снос части общей стены, и меры по укреплению и сохранению технических характеристик ее части дома, ее квартиры. Представитель Руденко утверждает, что иск удовлетворен в интересах не Руденко, а Яновой. Потому что позволит последней на основании судебного решения закончить свои неправовые действия под видом исполнения судебного решения. Получается, что, прикрываясь данным решением, Янова сможет в установленном порядке зарегистрировать свое новое здание. То есть судебное решение по факту легализует самоуправное строительство на земле ИЖС под видом полученного от городской администрации Новороссийска разрешения на «реконструкцию». Сколько случаев реализации подобных «схем» имеется на Кубани? Особенно на черноморском побережье: в Новороссийске, Анапе, Геленджике, Сочи и далее.
— Касательно дела Руденко у нас остались вопросы, которые мы не можем задать суду,— говорит Александр Иващенко. — Выходит, закон позволяет повреждать, уничтожать имущество без согласия собственника и не нести при этом никакой ответственности? Октябрьский суд не различает институты права — «реконструкцию», «снос» и «строительство» объекта капитального строительства? У Руденко право на пользование, владение, распоряжение своей квартирой возникло, получается, в ходе судебного заседания первого августа? Неужели до первого августа она не имела права выражать свое мнение, давать согласие на производство работ, при которых затрагивались несущие элементы ее квартиры? Суд решил: Руденко прав не имела. До первого августа. Здесь помню — здесь не помню? Не абсурд ли это?
Выдать желаемое за действительное
Напомним: Новороссийск отнесен к районам с высокой сейсмичностью. Руденко всерьез опасается обрушения стены, лишенной опоры. Полагаем, что суд к этому вопросу должен был отнестись внимательнее. Но вопрос технического состояния квартиры Руденко суд не заинтересовал. Суд всё свое внимание уделил возможности Яновой закончить строительство нового здания под видом «реконструкции». Именно так считает адвокат.
Что до всего остального, то суд внял доказательствам ответчика и, несмотря на весь абсурд, признал, что соседи не были обязаны получать согласия у Руденко на проведение строительных работ — внимание! — «в связи с прекращением долевой собственности на домовладение». Из материалов дела известно, что стороны являются собственниками отдельных квартир в доме, но не отдельных домов. То есть они владеют помещениями одного жилого дома, поэтому, как бы скрупулезно они ни делили свое имущество, от общих частей им не деться: общая стена, общий фундамент, общая кровля их в любом случае объединяют. И избавиться от этого можно только по взаимному согласию соседей. Собственно, Руденко говорит, что против разделения квартир при условии соблюдения строительных регламентов она не возражала бы. Суть конфликта в том, что имеющая возможности соседка, игнорируя закон и права истицы, стала делать то, что посчитала нужным, не спрашивая мнения Руденко. Может быть, в ней сказывается уверенность в поддержке со стороны городской администрации, полиции, прокуратуры и судебных инстанций?
В нашем случае мы имеем двухквартирный дом, и действия одного из собственников могут привести к необратимым последствиям, даже к разрушению. Как мы писали, суд прикрывается понятием «индивидуальный дом блокированной постройки», чтобы хоть как-то нивелировать абсурдность происходящего. На деле никакой блокированной застройки не было — по адресу существовало лишь «двухквартирное одноэтажное строение». О чем свидетельствуют государственные обязательные технические реестры и БТИ. Если бы это была блокированная застройка, то и вид разрешенного использования земельного участка был бы обозначен как «под блокированный жилой дом», но данные кадастра говорят о размещении на участке индивидуального жилого дома усадебного типа.
Представитель Руденко утверждает, что его лишили возможности подготовиться и выступить в прениях. Сначала предложили ознакомиться с двухтомным делом по заявлению двухнедельной давности за восемь минут, а затем — подготовиться к выступлению в прениях без ознакомления с делом, анализом представленных на 4-дневном заседании доказательств, нерассмотренными ходатайствами об исключении доказательств ответчика ввиду их незаконного приобщения к материалам дела — и всё это за два часа.
— По поводу доказательств: в деле откуда-то появляются дополнительные документы — сначала они попадают к эксперту, минуя нас, и мы не знаем об этом, потом эксперт на них ссылается в заключении и сопроводительном письме в суд, а потом в процессе они обозреваются и изучаются наравне с экспертным заключением, на них построенном,— говорит Александр Иващенко. — То есть сначала поставили телегу, а потом к ней приставили лошадь и говорят, что это в соответствии с законом. Меня лишали возможности знакомиться с оригиналами документов. Как пояснила председательствующий судья, «достаточно того, что я ознакомилась и заверила копии». С мая судья резко изменила позицию с объективной на позицию в интересах конкретного лица. Суть в том, что первоначальная экспертиза показала множественные существенные нарушения строительных и градостроительных правил: снос и новое строительство под видом «реконструкции», нарушение величины отступа от межи при новом строительстве, невозможность восстановительного ремонта квартиры Руденко вследствие отсутствия возможности проникнуть между стеной квартиры Руденко и стеной нового дома Яновой для ремонта стены Руденко и многие другие. Тем не менее суд закрыл на это глаза.
Логика новороссийского правосудия
Еще одним важным пунктиком судебного процесса стала путаница с понятиями «реконструкция» и «снос и строительство нового объекта капитального строительства». Разрешение было выдано на реконструкцию квартиры, а на деле было осуществлено новое строительство. Однако в таком случае по закону собственник должен был отступить от соседского строения три метра. А здесь отступ буквально 10—30 см. Тем не менее суд этого не видит. Хотя фотографий в деле предостаточно, в том числе от самой ответчицы.
Юридический абсурд проявился и в умозаключении: Янова построила новый дом законно, потому что у нее есть разрешение. Но ведь, вспомните, сколько дел о сносе многоквартирных домов сейчас находится в судах курортных городов, а ведь на них было получено разрешение. Тут же ясно: не всегда выданное разрешение определяет законность строительства.
Рассмотрение дела Ольги Руденко алогично еще в том, что при наличии первой судебной экспертизы, указывающей на грубые нарушения строительных, градостроительных и санитарных правил, суд назначил дополнительную экспертизу, отвечающую на частные вопросы и извращающую фактические обстоятельства дела. «Станет ли в доме Руденко теплее, если в щель между домами напихать ваты?» «Конечно, станет»,— отвечает эксперт. «Имеется ли техническая возможность устройства стены литеры «А» между квартирами №1 и №2?» Имеется, бодро отвечает эксперт. Правда, три месяца назад он утверждал, что физического объема квартиры №1 нет в связи с полным сносом этой части здания. «Правильно ли, что Янова снесла свою квартиру, потому что там было жить опасно?» Специалист кивает: «Правильно».
Получается, эти точечные целенаправленные вопросы суда ставятся для того, чтобы эксперт не мог ответить по-другому? Дополнительная экспертиза имеет целью завуалировать выявленные первоначальным заключением нарушения закона и строительных регламентов? Создать видимость, что всё можно оставить как есть?
На примере пенсионерки Ольги Руденко можно проследить логику новороссийского правосудия. Собственность человека ничем не защищена. Ее могут повредить, развалить, обречь на разрушение, не поставив в известность хозяина. Фактически человека лишили собственности и говорят при этом: «Ты сюда не лезь! Это не твое дело! Это право соседа разваливать твой дом!» Это говорит администрация Новороссийска, на этом настаивает Октябрьский суд города-героя.
— Я считаю, что решение суда направлено исключительно в интересах ответчика Яновой с единственной целью: создать условия завершения нового строительства и создать видимость соблюдения моих прав. Если я дам согласие на окончание работ, суд установит факт признания мною законности действий Яновой. Если согласия не дам, значит, окажусь виновной в том, что препятствую исполнению решения суда,— говорит Ольга Руденко.
Отметим, что 12 сентября в Краснодарском краевом суде состоится рассмотрение апелляционной жалобы по административному иску, где сторона Ольги Руденко обжалует действия местного Управления архитектуры по выдаче разрешения на реконструкцию квартиры в ущерб второму собственнику.
Мы будем следить за историей Ольги Руденко. Одновременно полагаем, что на поставленные в статье вопросы смогут ответить руководители правоохранительных и судебных органов края.