Первый Белорусский фронт

Для Кремля тут не просто вопрос «собирания земель». Россия на глазах закипает, а начавшийся с повышения пенсионного возраста политический кризис грозит стать хроническим. Экономика при этом не блещет, остатки крупных частных инвесторов разбегаются. Тут бы предъявить народу новый Крым, но только без зелёных человечков, санкций и «холодной войны», добровольно «вошедший в состав». Не факт, что вслед за этим последует такая же народная эйфория, как после «русской весны» 2014 года, но совершенно точно законы новому государству можно будет прописать с чистого листа. Это полностью сняло бы для нынешней элиты «проблему 2024 года» – как передавать власть и кому. Два (а то и три) новых 6-летних срока отодвинули бы эти муки минимум на десятилетие.

Главный вопрос: хотят ли объединения белорусы и батька Лукашенко? Здесь абсолютно тёмный ящик. Социология в Беларуси целиком придворная, и из опросов ничего не понять. Для Лукашенко, понятно, абсолютная власть привлекательнее каких-то новых богатств – чай, не нищий. Но и зависимость его от Москвы велика – а она ох как умеет надавить. Из информационного поля тема объединения России и Беларуси исчезла весной 2019 года. Но это не означает, что она снялась с повестки дня.

Политические «песняры»

11 апреля 2019 г. президент Александр Лукашенко на совещании с экономическим блоком правительства заявил, что в России «обнаглели до такой степени, что начинают нам выкручивать руки». По его словам, Россия, находясь под санкциями, «подобным оружием воюет против ближайших своих союзников». Батька сразу предъявил главный козырь: по территории Синеокой проходят важнейшие газопроводы из России в Европу, и Минск вполне может их «поставить на ремонт».

Наблюдатели заговорили, что это белорусский ответ на «ультиматум Медведева». Чуть ранее премьер-министр России дал понять: либо Минск соглашается на так называемую «продвинутую интеграцию», либо готовьтесь к сокращению денежной поддержки. А в перспективе – и к экономической войне. Российский посол в Беларуси Михаил Бабич ещё в марте напомнил: «Начиная с 2000 года по 2010 год уровень ежегодной финансовой поддержки Белоруссии или выпадающих доходов РФ в наших экономических отношениях находился в диапазоне от сотен миллионов долларов до 2–3 миллиардов, а сейчас это уже 5–6 миллиардов долларов в год». А что будет с экономикой соседей, если Россия закроется от белорусского продовольственного экспорта?

Кроме того, Москва анонсировала налоговый маневр в нефтяной отрасли: отмену к 2024 г. экспортной пошлины при увеличении налога на добычу полезных ископаемых. В Минске подсчитали, что потеряют на этом 8 млрд долларов за три года. На встрече с Путиным Лукашенко при журналистах возмутился, что российский газ в Смоленске стоит 70 долларов за тысячу кубометров, а в Беларуси – 130. Путин ответил, что «нужно стремиться к унификации, но для этого нужны время и другой уровень интеграции». Медведев объяснил конкретнее: «Россия готова и дальше продвигаться по пути строительства Союзного государства, включая создание единого эмиссионного центра, единой таможенной службы, суда, Счётной палаты».

В риторике Лукашенко так и не уступил. Он несколько раз повторил, что его страна не готова к компромиссам в вопросах суверенитета и безопасности и пригрозил «мощнейшим ответом» в случае попытки захватить Беларусь силой: «Если сегодня вынести вопрос на референдум в Беларуси об объединении двух государств и, как многие в России говорят, о включении Беларуси в состав России, 98% проголосуют против. Белорусы сегодня хотят быть вместе с Россией, но жить в своей квартире. Что в этом плохого?»

Ближе к лету пикировки прекратились. В медийном пространстве мы видим официальные свидетельства того, что процесс «углубления интеграции» идёт полным ходом на уровне правительств. Премьер-министр Беларуси Сергей Румас уточнил, что позиция Минска по вопросу интеграции совпадает с позицией Москвы на 70%, а по оставшимся 30% надо понять, «в чём у нас различия и какие развязки есть». Интеграция не означает объединения, но движение явно в том направлении, и новое Союзное государство может в итоге выскочить как чёрт из табакерки. Когда появились предположения, что объединение возглавит Владимир Путин, жёстких опровержений не последовало, а глава МИД РФ Сергей Лавров назвал нормальным, что стороны не раскрывают детали переговоров. Сообщалось и о нескольких неофициальных встречах Лукашенко и Путина – например 17–18 июля в Петербурге. Москва даже заменила своего посла Бабича, который разозлил белорусское руководство высказываниями в духе полпреда федерального округа.

Пока в СМИ муссируются слухи, будто Лукашенко уже согласился на объединение и взял время «привести дела в порядок», Минск держит курс на улучшение отношений с Евросоюзом. На прошлых парламентских выборах в Палату представителей впервые за 12 лет попал оппозиционный политик – член Объединённой гражданской партии Анна Канопацкая. В сентябре новые выборы – и на них ждут ещё большей оттепели. Не то чтобы Минск добивался таким образом снятия санкций, которые по российским меркам пустяковые – запрет на въезд в Европу нескольких чиновников плюс эмбарго на ввоз оружия и оборудования, «которое может быть использовано для внутренних репрессий». Скорее Лукашенко намерен лавировать между Россией и Западом на манер югославского маршала Иосипа Броз Тито. Стратегия «ласковый телёнок двух маток сосёт» вполне рентабельна, когда обе матки в нём особо заинтересованы.

Картофельная свадьба

В 2014 г. вскоре после присоединения Крыма к России Александр Лукашенко сказал, что, если бы такой сценарий случился в Беларуси, он бы лично взял автомат и пошёл воевать в леса. А пошли бы за ним белорусы – большой вопрос.

С одной стороны, Беларусь неспроста называют «заповедником СССР». И дело не только в пионерках с алыми галстуками, несущими почётный караул у Брестской крепости. Хотя демонтаж Союза был оформлен в Беловежской Пуще, немало политологов указывали ещё тогда, что именно в Беларуси реванш красных сил неизбежен. И на президентских выборах 1994 г. Александр Лукашенко очень удачно использовал запрос общества на ресоветизацию. Год спустя русский язык получил статус второго государственного, бело-красный флаг и герб «Погоня» были заменены флагом и гербом БССР с незначительными отличиями, а президент провозгласил курс на экономическую интеграцию с Россией. А День единения народов Беларуси и России (2 апреля) стал государственным праздником. Если Россия играет в хоккей или футбол, и в Минске, и в Бобруйске болеют «за наших». В белорусской армии даже кирзовые сапоги и портянки продержались дольше, чем в российской.

С другой стороны, государственного слияния так и не случилось. Более того, в стране часто фыркают, если вы назовёте её по-советски «Белоруссией». Здесь не возникло, как в Крыму, никаких пророссийских движений «за объединение». Скорее наоборот: в ходе «весеннего обострения» белорусские националисты потребовали от Лукашенко «ограничить трансляцию российских телеканалов, разжигающих межнациональную вражду и, по существу, являющихся средствами ведения информационной войны». А в 2014 г. КГБ пресёк попытку зарегистрировать в Минске пророссийскую партию Белорусский славянский комитет, а её председатель Сергей Костян рассказывал, что надавили на всю тысячу заявителей.

Белорусский публицист Артём Шрайбман стал одним из самых читаемых в стране авторов, поэтапно доказывая, почему объединения России и Беларуси не произойдёт. По мнению Шрайбмана, то, что наблюдатели воспринимают как движение к объединению, на самом деле ничего не значащие политические реверансы. Минск хочет прямо сейчас выбить уступки за сами переговоры и декларации о намерениях. А Москва видит партнёров насквозь и увязывает с интеграцией обещанные ранее кредиты и даже переговоры о цене газа на 2020 год. Глава Минэкономразвития РФ Максим Орешкин сказал, что, если президенты не решат «принципиальные вопросы», интеграция может законсервироваться или даже развернуться вспять. Его белорусский коллега Дмитрий Крутой заявил, что, хотя позиции Минска и Москвы совпадают на 80%, принципиальные вопросы не согласованы.

Как в песне поётся, «всё хорошо, прекрасная маркиза, дела идут, и жизнь легка. Ни одного печального сюрприза, за исключеньем пустяка…». «Пустяк» в том, что одна из сторон пришла на свидание, просто чтобы на халяву поесть в ресторане. Зато другая физически сильнее, любит доминировать и у неё отменная эрекция.

Патриоты блокчейна

Вопрос «а что думают простые белорусы?» несуразен. Я во время командировки спросил про отношение к объединению с Россией два десятка людей из Минска, Витебска, Лиды, Гродно, Борисова, Несвижа и Бреста. Это были водители, администраторы, продавцы, официанты – куда уж «проще». Единственной общей чертой в их ответах было нежелание сообщать свои имя и фамилию. Во всём остальном – лебедь, рак и щука. Охранник говорит, что категорически «за» общее государство, потому что в российских правоохранительных органах хорошо платят. Минский студент, наоборот, против, потому что Россия – «страна-изгой» и там не построить нормальный международный бизнес. Усатый крестьянин рад бы устранить последние преграды между совхозными яблоками и российским потребителем. Но боится, что его Витебская область станет традиционной для российского Нечерноземья провинциальной дырой, откуда все деньги уходят наверх и некому дотировать сельское хозяйство.

Одна женщина хвалит Лукашенко за то, что президент, выросший без отца, «навёл порядок» с выплатой алиментов, – получает теперь от бывшего мужа приличную сумму. Другая, наоборот, ругается, что батька перегнул палку: когда у алиментщиков стали забирать до двух третей зарплаты и грозить принудительной стерилизацией, многие разведённые отцы уехали за границу. И теперь всем худо: папа с ребёнком разлучены, деньги приходят нечасто, а молодёжь трижды подумает, прежде чем заводить детей.

В российских ток-шоу проводится мысль, будто белорусский народ – за воссоединение, а Лукашенко – против. Другой вариант под стать украинскому: дескать, восточные Могилёв, Гомель и Витебск – «за», а западные Минск, Гродно и Брест – «против». Но ничего подобного в реальности не наблюдается. Хотя в Гродненской области этнических поляков втрое больше, чем русских, а в Витебской, наоборот, на одного поляка 10 русских, «водораздел проходит вдалеке от национального вопроса».И религия ни при чём, хотя католиков и православных примерно поровну.

В Беларуси 9, 5 млн граждан. И у них чаще всего трезвый взгляд на вопрос слияния с Россией: а что это принесёт лично мне? Моей семье? Моему городу? А потом уже на большом удалении следуют резоны, связанные с геополитикой и престижем державы. Можно не сомневаться, что все работники казино за независимость, потому что вряд ли Москва сохранила бы в Союзном государстве игорный бизнес.

Хотя Лукашенко не пользуется компьютером и не прикасается к айфону, Беларусь стала одной из самых продвинутых стран в мире по законодательству в сфере информационных технологий и криптовалют. Параллельно с поддержкой совхозов батька узаконил блокчейн и дал добро первой в СНГ криптобирже, с помощью которой биткойны и фиатные деньги можно инвестировать в токены, обеспеченные иностранными ценными бумагами, биржевыми индексами и сырьевыми ресурсами.

И это не просто какой-то там современный бизнес, малопонятный для 90% россиян. Через блокчейн можно закачивать в Беларусь инвестиции, без которых не бывает экономического роста. В соответствии с декретом, который Лукашенко подписал в декабре 2017 г., убрана вся бюрократия в секторе: силовики не могут прийти в IT-компанию без разрешения Парка высоких технологий, а иностранцев можно нанимать без оформления вида на жительство. Всё это резко контрастирует с тем, что мы наблюдаем в России: законами Яровой, «суверенным Интернетом» и «маски-шоу» в офисах непослушных компаний. Как вы думаете, типичный работник белорусского IT-сектора за Союзное государство или против?

По словам венчурного инвестора Виктора Прокопени, за 2018 г. IT-сектор Беларуси вырос на 40%, экспорт Беларуси увеличился на 500 млн долларов, ВВП вырос на 2 млрд, из которых четверть – это IT. Прокопеня уверен, что в перспективе доход от развития этой индустрии может превысить потери от экономического разрыва с Москвой: «Вполне возможно, что через 10 лет у нас будет вклад от IT в ВВП 10–15 миллиардов, а в бюджет – 2–3 миллиарда, и это точно больше, чем даже самая большая цифра, которую Россия называет как свою поддержку Беларуси».

Россия могла бы стать для бывших советских республик стержневым государством, будучи прежде всего образцовой экономикой, где не боятся незнакомых инвесторов и не жертвуют развитием ради контроля. И тогда шансов на поддержку белорусов было бы значительно больше. Но вместо этого Москва торгует ролью защитника и спонсора, которая рождает у соседей гремучую смесь страха и наживы. В скромной Беларуси тысячи людей завязаны на торговлю, которую породили наши санкции и контрсанкции. Их тарелки полны ровно до той поры, пока Беларусь независима.

Соло на контрабанде

В Гродно живут без малого 375 тыс. человек. К 2011 г. Белстат подсчитал, что в экономике города заняты меньше 175 тысяч. Где ещё 200 тыс. людей? Разумеется, среди них немало детей, пенсионеров, инвалидов и домохозяек, но всё же около 80 тыс. трудоспособных потерялись в стране, внешне так похожей на СССР с его принудительной занятостью. Впрочем, Гродно веками слыл городом контрабандистов, откуда в Союз попадал польский и германский ширпотреб. До границы с Польшей отсюда 30 км, до Литвы – 20. А ещё ходил чудо-поезд из Ленинграда во Львов через Вильнюс – вероятно, самый дорогой и дефицитный железнодорожный рейс в стране 1980-х.

Уже тогда лучшим бизнесом было купить подержанный «пассат»-бензовоз со 100-литровым баком и ежедневно гонять через границу: туда – водку и бензин, оттуда – одежду и бытовую технику. Народ чутко откликался на перемены: вначале фирменные сигареты шли с Запада в Союз, но к нулевым поток развернулся – в Европе из-за акцизов курево стало дороже, чем в Белоруссии, в три раза. Потом власти придумали ограничить количество выездов на личной машине с полным баком без декларирования солярки или бензина – не чаще одного раза в пять дней. Тогда мешочники облюбовали поезд, который в народе называли «Лёлек и Болек», из Гродно в польскую деревню Кузница, где процветало «Поле чудес».

Громадная стихийная барахолка кормила десятки тысяч жителей приграничных районов, а в переполненных вагонах пассажиры помогали друг другу прикручивать скотчем к телу под одежду блоки сигарет: всё равно польские пограничники всех досматривать не будут. За сидячие места кипели драки, поскольку погранцы обычно цепляли ближайших к выходу мешочников. Зато, если вас не свинтили, именно от дверей вагона можно быстрее других добежать до «Поля чудес», скинуть свой товар и «вписаться в тему на обратный путь». То есть принять у оптовиков телевизор и за 50 долларов ввести его в Беларусь. Девушки умудрялись надеть на себя по 10 пар трусов, получая за каждые по 1–2 бакса. А любая бабулька считала в уме, как Лобачевский, переводя российские рубли в белорусские, а потом в злотые и евро.

Но осенью 2013 г. батька Лукашенко едва не испортил всю малину: мол, наши люди по 3 млрд долларов каждый год вывозят за границу, где развивается производство, а мы «барахтаемся тут, как дураки». Президент предложил брать с каждого белоруса на границе «выездную пошлину» – 100 долларов. Дальше власти отследили реакцию общества, почесали чубы и решили повременить. Ни к чему превращать в своих врагов всё население Брестской и Гродненской областей. Да и остальной народ может нашить красно-белых флагов и уйти в оппозицию. Тем более не прошло и года, как присоединение Крыма и схватка России с Западом приоткрыли перед белорусами сказочные возможности.

Положа руку на сердце, «выездная пошлина» вряд ли бы остановила многих приграничных бизнесменов. В 2012 г. литовские газеты опросили более тысячи белорусов, приехавших за покупками в Литву: оказалось, в среднем за одну поездку каждый из них тратил 500–600 долларов. Так вот представьте на минуточку, что за год, прошедший после присоединения Крыма, объём ввоза овощей-фруктов из Белоруссии в Россию вырос минимум в 50 раз! До введения санкций главным поставщиком яблок в Россию была Польша – так кто поверит, что белорусские яблони вдруг стали плодоносить в 50 раз обильнее?

Уже спустя неделю после введённых Москвой санкций Лукашенко публично призвал родной бизнес «шевелиться», чтобы успеть заработать на российском продовольственном эмбарго. Как правило, с товаром производились манипуляции, позволяющие формально присвоить ему другой таможенный код. Самое элементарное – завезти в Белоруссию охлаждённое мясо, после чего заморозить и отправить в Смоленск или Псков с белорусским сертификатом. Или апельсины из Испании пришли в ящиках в Гродно, где их расфасовали в сетки и получили новый товар – «апельсины в сетке». Норвежский лосось белорусы нарезают кусочками, засаливают и пакуют в вакуумную упаковку. Примерно так родился известный анекдот – белорусские креветки.

Размышляя об объединении России и Беларуси в терминах «братские народы», «культурная общность», «историческая судьба», нужно понимать, с кем вы говорите. Севастопольские моряки и симферопольские пенсионеры так горячо приняли «вхождение в состав» во многом благодаря высоким зарплатам и пенсиям, которые им сулили. Большинство из них – служилые люди, бюджетники, привыкшие рассчитывать на государство. По большому счёту они не прогадали. Но с предпринимателем, заработавшим капитал, ежедневно гарцуя через границу в женских колготках на мускулистых ногах, должен быть другой разговор. Его дедушка возил из Варшавы джинсы-варёнки и кассеты с немецкой эротикой, а сам он имеет «сеть осведомителей» среди продавцов страховок, у которых узнаёт по телефону текущую ситуацию на границе. Этот хлопец поддержит какой-либо геополитический альянс, только когда будет понимать собственную выгоду.

И это, в конце концов, честно. Может, и российской власти стоит стать честнее. Убрать все барьеры, мешающие экономическому росту, дать своим гражданам стать зажиточными в реальности, а не в цифрах отчётов. А уже потом предлагать соседям оправдавшие себя рецепты: растущие рынки, эффективную бюрократию, справедливые налоги и пенсии. Тогда скорее окажется, что славянское братство – не пустой звук.

Москва – Витебск – Борисов – Минск – Брест – Гродно

Лесные братья

За год в Гродно утроилось число фирм, предлагающих трудоустройство за рубежом. Чаще всего уезжают граждане с зарплатой не более 400 белорусских рублей (11 тысяч российских рублей). И Россию пока что предпочитают Польше.

По данным Росстата на 2017 г., в России находилось 676 тыс. трудовых мигрантов из Беларуси – то есть 7% от населения страны. Это не рекорд: в нашей стране зашибают деньгу 17% граждан Армении, 12% молдован и 10% киргизов. А заодно и 5% украинцев. Но белорусы среди всех них самые высокооплачиваемые – получают в среднем 685 долларов. В Польше можно заработать почти вдвое больше, но многих работников смущает языковой барьер, необходимость получать приглашение и визу. В 2017 г. поляки выдали белорусским гастарбайтерам 58 тыс. приглашений на работу. И это в 14 раз больше, чем в 2014 году. Более 100 тыс. граждан Беларуси получили «карту поляка», позволяющую легально работать на территории Польши без получения специального разрешения и заниматься здесь предпринимательской деятельностью на тех же условиях, что и граждане этой страны. В Польше всё равно нехватка 165 тыс. рабочих рук, поскольку те же белорусы, украинцы и россияне предпочитают здесь не задерживаться, а двигаются дальше – в Германию, где условия ещё лучше.